Притворись, что любишь

                    Поездка до дома прошла в гнетущем молчании. Лори едва ли замечала, как судорожно всхлипывает, сжавшись в комок на заднем сиденье автомобиля. Её взгляд был устремлён в затылок мужа, в безумной надежде, что этот кошмар вот-вот рассеется, но Тео так ни разу и не обернулся к ней. В него как будто бесы вселились, настолько сильно он поменялся. Лори и не подозревала, что любимый способен на такую неконтролируемую ярость. Боль, обида, возмущение и страх перемешались в её душе, выбив почву под ногами. Девушка совершенно растерялась, не представляя, что делать дальше.       Как её любимый, человек, на которого она буквально молится, мог поверить в то, что она ему неверна?! О каких фотографиях говорил? Почему обвинил, даже не выслушав? Лори ничего не понимала, и от этого становилось только тревожнее. Неужели её можно заподозрить в измене? Она никогда и не помыслила бы о другом мужчине!       Никогда не пытайся намеренно вызвать во мне ревность… Она вспомнила, как Тео предупреждал об этом, но ведь она и не думала дразнить его! Она не совершала ничего предосудительного. Разве что… тот злополучный случайный поцелуй с Марчелло, когда она позировала ему для нового портрета. Неужели Тео узнал об этом? Господи, только не это! Как она объяснит ему?       Неожиданно Лори стало по-настоящему страшно. Если догадка верна, то она влипла в крупные неприятности. Она и так уже вся извелась чувством вины за то, что в тот день пошла на встречу с Марчелло, а теперь появились ещё и какие-то фотографии… Неужели за ней следили? Совсем как за донной Валерией… Но кто же нанял сыщика? Неужели Тео? Или дядя? Господи, неужели близкие люди совсем не доверяют ей? Даже думать о таком было невыносимо больно.       По мере приближения к дому, бедное сердечко Лори билось всё чаще и болезненнее, а опасения и страхи сменялись подступающей паникой. Она не могла представить, как станет оправдываться перед любимым.       Поставив машину в гараж, Винченцо наконец выпустил обоих своих пассажиров из салона. Запал Тео, казалось, уже угас — он выглядел мрачнее тучи, но хотя бы вёл себя смирно. Лори тоже притихла, кусая губы и прожигая мужа испуганным взглядом. Никто не хотел начинать разговор первым, и Винченцо понял, что ему снова придётся вмешаться.       — Может, лучше вам поговорить здесь? — предложил он. — Если начнёте разбираться в доме, услышит дон Паоло. Да и Мати тоже прибежит. К чему вам лишние свидетели?       — А о чём тут говорить? — горько усмехнулся Тео, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака небольшую стопку смятых фотографий. — Вот они, доказательства! — Он резко развернулся к жене. — Ну же, дорогая, давай, поведай, с кем ты развлекалась пока я был в Японии!       Он сунул снимки в её дрожащие руки, обронив при этом несколько штук на землю. Лори пришлось внимательно вглядеться в них, несмотря на страх, сковавший тело. Боже… Её опасения полностью подтвердились: на фото они с Марчелло целовались. Причём момент был выбран просто идеально — фотограф поймал именно тот миг, когда она ещё не успела оттолкнуть парня. Всего лишь какая-то доля секунды… и на фото они с Марчелло кажутся счастливой парочкой: его руки крепко обнимают её, глаза у обоих полуприкрыты, а губы слиты в жарком поцелуе… Едва взглянув на фото, Лори поняла всю ярость своего мужа. Она даже не знала, поверила бы она на месте Тео в то, что этот поцелуй случился не по её воле. Фотограф постарался на славу… Похоже, работал настоящий профессионал.       Винченцо поднял упавшие фото и теперь стоял молча, угрюмо разглядывая их. Бросив на жену друга мимолётный укоризненный взгляд, он сокрушённо покачал головой, однако на какие-либо комментарии не отважился. Видимо, не хотел подливать масла в огонь. Да и не его это дело, пусть супруги сами разбираются. Лишь бы не разнесли тут всё вокруг.       — Ну как, друг? Фотогеничная у меня супруга, как ты считаешь? Ей бы в кино сниматься! — саркастически рассмеялся Тео.       — Тео, успокойся, дай ей хоть слово сказать. — Винченцо протянул ему снимки.       — Думаешь, ей есть что сказать?       — Я пойду в особняк, зайду с чёрного входа и разведаю обстановку, — сказал Винченцо, решив, что ему пора уйти. — А вам нужно поговорить наедине. Только без глупостей, Тео!       — Хорошего же ты обо мне мнения, дружище, — криво усмехнулся Тео. — Успокойся, я не так воспитан, чтобы ударить женщину.       — Тео! Заткнись уже и выслушай её! — грозно велел Винченцо, невольно сжимая кулаки.       Сделав вид, что уходит, он свернул на боковую тропинку, обошёл особняк сзади и подкрался к гаражу с другой стороны. Но не для того, чтобы подслушивать, просто поведение Тео в этот вечер сильно его тревожило. Никогда Винченцо не видел его в такой ярости. Может, он и не станет поднимать руку на Лори, но водитель решил на всякий случай подстраховаться. Вдруг друзьям понадобится помощь? Ох, Лори, наивная глупышка, говорил же он ей, что рано или поздно у неё будут проблемы из-за этого художника!       — Итак, мы одни. Что же ты молчишь, дорогая? Не хочешь рассказать, как долго водишь меня за нос? — оскорблённый муж ринулся в атаку, едва водитель скрылся в глубине двора.       — Тео… между мной и Марчелло ничего не было! — Лори подняла на него свои огромные умоляющие глаза, в которых уже начали собираться слёзы. — Я клянусь тебе! Этот поцелуй… Всё произошло….       — Случайно! — ядовито подсказал Тео. — У вас, женщин, это самая любимая фраза, когда вы загнаны в угол. Ах, милый, ты не так понял: всё произошло случайно, а я невинна, как ангел… Тебе самой-то не смешно? Вот, смотри, — он схватил жену за плечи, притянул поближе к себе и сунул фото почти что в лицо. — Вот здесь он очень нежно прикасается к твоему лицу… а здесь уже расстёгивает твои заколки и распускает волосы. Похоже, он собирается раздеть тебя, так?       — Нет! — возмутилась она, вспыхивая как спичка. — Ты с ума сошёл! Ничего такого не было!       — Откуда мне знать? — он сильнее сжал плечо Лори, в гневе не осознавая, что пальцы наверняка оставят следы на нежной коже.       — А где же, в таком случае, другие фотографии? Если придерживаться твоей версии, должны быть фото, где мы с Марчелло занимаемся сексом! Так почему у тебя их нет? — выкрикнула девушка, задыхаясь от подступающих слёз. — Или услуги этого сыщика слишком дорого стоили даже для тебя? Почему он ушёл, не дождавшись самого интересного?!       — Может именно в этот раз ничего и не было, но могло быть в другое время. Господи, а я-то, дурак, не воспринял всерьёз твои рассказы об этом художнике в нашу первую брачную ночь! Думал, ты специально пытаешься меня задеть. Маленькая девочка, воспитанная в монастыре, сама невинность! А ты оказалась такой же, как другие — хитрой и двуличной… Ты даже не отрицаешь, что целовалась с ним! Помнится, ты говорила мне, что поцелуй — это тоже измена! — с горечью ответил он, отпустив её.       — Я не изменяла тебе, Тео… — злость Лори внезапно погасла, как свеча на ветру, оставив после себя только страх потерять любимого. Боль в его голосе тут же эхом отозвалась в её сердце. Секунду назад она приказывала себе держаться гордо, несмотря ни на что, а сейчас готова была на что угодно, только бы достучаться до него. Только бы не потерять его доверие и любовь. — Поверь мне, прошу тебя! Марчелло… он действительно поцеловал меня тогда, но я не ожидала этого! Я растерялась… И это было один единственный раз.       — Что же ты не дала ему пощёчину, в таком случае? Почему не рассказала мне обо всём?       — Но, если бы я рассказала, это выглядело бы как желание подразнить тебя! — потупилась она. — Ты ведь сам просил не вызывать у тебя ревность намеренно, помнишь? Я не хотела играть на твоих чувствах. А что до пощёчины… Я никогда не била людей, тётя… то есть, моя мать… она всегда учила меня терпимости и милосердию. Но я оттолкнула его, разумеется! Сразу же! И он пообещал, что никогда…       — Да ты у нас прямо святая — всех жалеешь, обо всех думаешь! Кроме собственного мужа! — Тео саркастически усмехнулся, перебив её. — Только вот почему-то твои слова очень похожи на наспех придуманную отговорку. Да и выглядишь ты очень виноватой, дорогая. Это прямо написано на твоём лице!       — Почему ты не веришь мне? — дрожащим голосом спросила она, вцепляясь в рукав его пиджака. — Тео, я люблю только тебя! Я ни за что тебя не предала бы! Любимый, прошу тебя…       — Не трогай меня! И не надо пытаться разжалобить меня слезами! — он резко отстранил плачущую девушку от себя с брезгливой гримасой, словно она была заразной. — Что толку теперь от твоих клятв? Если тебе действительно нечего было скрывать, ты держалась бы от него подальше! Тем более, если знала, что он сохнет по тебе. Но нет, ты преспокойно продолжила ходить к нему на эти чёртовы сеансы, упиваясь тем, что тебя любят двое мужчин. Ты морочила голову и мне, и ему, теша своё самолюбие! Но самое мерзкое даже не это… Ты, девушка, выросшая в монастыре, строила из себя скромницу, а сама… позировала ему обнажённой! Интересно, это началось ещё в монастыре? А Кларисса знала, чем в свободное время занимается её невинная овечка?       — Что?! — Лори даже задохнулась от ужаса. — Ты с ума сошёл?       Она готова признать вину в собственной глупости, в том, что не держала должную дистанцию с Марчелло, но это… Всему должны быть границы, даже полёту фантазии оскорблённого мужа! Обвинить её в том, что она раздевалась перед другим мужчиной — это уже ни в какие ворота! Одно из двух: либо Тео тронулся умом, либо… Нет, этого просто не может быть!        — Хватит уже врать! — прошипел он сквозь зубы. — Я ждал всю дорогу, пока Винченцо вёз нас домой, думал, что ты наберёшься смелости и сама признаешься… Тогда я ещё мог бы поверить в искреннее раскаяние. Но ты оказалась слишком труслива… Вот, смотри! И попробуй только ещё раз сказать, что я лгу — и я завтра же подам на развод!       Он вытащил из кармана ещё один смятый снимок. Последний. Увидев изображение, Лори вначале не поверила глазам. Даже зажмурилась на мгновение, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Теперь это уже было фото, снятое в комнате Марчелло. Видимо, таинственный фотограф каким-то образом попал внутрь, пока парня не было. На столе было разложено несколько её портретов, и похоже, их специально выложили вместе, чтобы сфотографировать все разом. Вероятно, фотограф торопился, боялся, что его застанут на месте преступления.       Некоторые портреты — вполне пристойного содержания — она видела и прежде, друг часто рисовал её, ещё в то время, когда они вдвоём бегали на этюды. Но были и другие… И на них она действительно была изображена обнажённой или полуобнажённой, причём параметры фигуры были переданы с поразительной точностью, словно художник и впрямь писал с натуры… Вот она в образе нимфы, купающейся в лесном озере, прозрачная вода не скрывает ни её груди, ни плавного изгиба бёдер… а здесь — Венеры, выходящей на берег из жемчужной раковины, стыдливо прикрывающей своё точёное, стройное тело распущенными волосами… А тут она — прекрасная юная Мадонна, кормящая грудью младенца. Глаза Лори изумлённо распахнулись. Господи! Оказывается, Марчелло давно и тайно рисовал её обнажённой! Кто-то узнал об этом и решил опорочить её в глазах мужа. И Тео, увидев фото его картин, решил…       — Тео, но это неправда! — воскликнула она. — Я никогда перед ним не раздевалась. Ни один мужчина не видел меня обнажённой, клянусь тебе! Марчелло ведь художник, и эти картины — только плод его воображения! Я бы не осмелилась…       — Замолчи! Я очень хорошо знаю твоё тело, не забывай об этом! Плод воображения… ну да, как же! В таком случае твой Марчелло не художник, а прямо ясновидящий! Хватит, я понял… ты никогда не признаешься, — он отшатнулся от неё снова, окинув презрительным взглядом. — Для этого нужна смелость, а ты… ты просто… Не хочу тебя видеть!       — Постой, Тео, ты не можешь уйти вот так! — забыв о гордости, давясь слезами, она слепо бросилась за ним, снова вцепившись в рукав, но муж упрямо отстранил её.       — Не унижайся! Не заставляй меня ещё и презирать тебя, — глухо сказал он прежде, чем уйти, не обернувшись.       Ноги Лори тут же ослабели, и она не глядя опустилась прямо на мокрый газон, не обращая внимания на сырость и осеннюю прохладу. Слезы градом полились из глаз, она уже не сдерживала их. Закрыв лицо руками, девушка разрыдалась.       Её мир рухнул. Тео ушёл… Отвернулся от неё, не поверил. Он считает её лгуньей и притворщицей. Как же ей теперь доказать ему, что она никогда не нарушала брачных обетов? Как ей жить, если он и впрямь подаст на развод? Она просто умрёт без него… Внезапно сильные мужские руки подняли её с земли и поставили на ноги. На секунду в душе Лори вспыхнула надежда на то, что это муж вернулся за ней, но увы… Это оказался Винченцо.       — Иди в дом, Лори, — сказал он, — ночь на дворе. Простудишься.       — Ты… всё слышал? — тихо спросила она, догадавшись, что на самом деле парень никуда не уходил.        — Да… — смущённо кивнул он. — Извини, я не хотел, просто переживал за тебя. За вас обоих. В Тео сегодня словно дьявол вселился, но его можно понять. Он ревнует, сильно ревнует, потому и бесится.       — Я понимаю… Спасибо тебе, — Лори вытерла глаза, размазывая по щекам чёрные разводы от потёкшей туши. Ей стоило огромных усилий сдерживать рвущиеся наружу рыдания, но плакать при Винченцо было стыдно. — Если бы не ты…       — Всё нормально, мы же друзья. Иди через чёрный ход, — посоветовал он, коротко, вымученно улыбнувшись. — Приведёшь себя в порядок, успокоишься немного. Если Мати увидит тебя в таком виде, просто так не отстанет. А я попробую образумить твоего ненаглядного. Ничего не обещаю, но попытаюсь.       — Не думаю, что он станет тебя слушать, — с горечью заметила она, покачав головой. Жестокие слова мужа всё ещё звучали у неё в голове.       — Ох, Лори… ну и подставил же тебя твой художник! — сочувственно протянул Винченцо. — А ведь я предупреждал, чтобы ты держала его на расстоянии. Надо было всё-таки мне растолковать это ему самому.       — Но я никогда не позировала Марчелло обнажённой! — воскликнула Лори. — Неужели ты тоже в это веришь?       — Не верю, успокойся! — он положил руки на её дрожащие плечи. — И Тео это поймёт, когда перебесится. Дай ему немного времени.       Дать время… легко сказать! Ей бы как-нибудь дожить до утра и не сойти с ума. Господи, как же больно!       — Дядя дома? — спросила она, спрашивая скорее для того, чтобы хоть на секунду перевести тему.       — Его машины нет в гараже, так что скорее всего, домой он не возвращался.       — Неужели что-то случилось? — Лори похолодела от страха. Не хватало ещё, чтобы какая-нибудь плохая весть добила её окончательно. Ей казалось, что ещё немного, и она сломается, как тонкая лучинка.       — А может, наоборот? Вдруг они с донной Валерией помирились и заночевали в каком-нибудь свадебном люксе шикарного отеля?       — Хорошо бы… — пробормотала Лори, направляясь к дому. Однако в такие чудеса она не верила. Эта ночь сильно подкосила веру в то, что чудо вообще существует на свете. Вот взять хоть их семью: рассыпалась в один миг, как карточный домик, а ведь многие завидовали Гримальди, считая их образцом. То-то завистники обрадуются, когда узнают!       Проскользнуть в комнату незамеченной у неё получилось легко. Видимо, Мати уже спала, а остальной персонал разошёлся по домам. Двигаясь, словно автомат, Лори переоделась и направилась в ванную. Из зеркала на неё взирало нечто, напоминающее то ли панду, то ли какую-то неведомую нечисть. Волосы спутались, тушь растеклась по щекам и размазалась под глазами чёрными кругами, губная помада наполовину смазалась. Ну точно на Хеллоуин собралась!       От пережитого стресса её всё ещё знобило, но после горячего душа дрожь в теле прошла. Накинув домашний халат, Лори вернулась в спальню и устало опустилась на кровать. Отчаяние и жалость к себе накатывали волнами: хотелось забиться в уголок и плакать, плакать, плакать… Голова раскалывалась, сердце лихорадочно билось о рёбра, а ком в горле всё стоял, несмотря на все те слёзы, что она уже выплакала. А главное — ни одной здравой идеи в голову не приходило.       Вот что ей теперь делать? Как быть? Пойти к Тео и попробовать снова поговорить с ним? Гордость тут же возмутилась: нет, она не станет этого делать. Не станет унижаться, не доставит ему больше такого удовольствия, даже если всё тело будет ломать от боли! Слишком сильно он её обидел. Он должен понять, что заблуждается, ведь иначе… Лори было страшно даже в мыслях озвучить, что с ней будет, если она потеряет Тео. Пока в её душе жила надежда, что он образумится, извинится и они помирятся. Вся эта история с Марчелло и его картинами — просто досадное недоразумение. Надо дать Тео немного времени, как посоветовал Винченцо. Перетерпеть. Ради их любви.       Бросив взгляд на часы, она ужаснулась: уже четверть первого! Неужели они так много времени провели в участке? Господи, какой ужасный был день! Надо бы лечь спать, но уснуть вряд ли получится. Она уже привыкла спокойно засыпать только в тёплых объятиях Тео. Снова напомнив себе, чего она лишилась, Лори жалобно всхлипнула, прикусив ладонь, чтобы не разрыдаться. Хватит! Рыдания делу не помогут, только ослабят, и завтра утром она будет выглядеть жалкой — с покрасневшими, опухшими глазами. Лучше собраться с мыслями и обдумать план действий, а главное — понять, кто так виртуозно подставил её.       Поначалу она заподозрила самого Тео иди дядю, но теперь решительно отвергла обе эти версии. Вплоть до этого дня муж доверял ей, он не стал бы нанимать детектива, чтобы выслеживать её. Так или иначе, но Лори непременно почувствовала бы, что любимый ей не доверяет. Да и не в его это характере — следить.       Дядя, конечно, способен приставить к ней соглядатая, как он сделал это с собственной женой, но он не стал бы подбрасывать пасынку снимки. Он просто вызвал бы свою непутёвую племянницу в кабинет и дал хорошую взбучку, но Тео точно ничего бы не рассказал. Их ссора ему не выгодна: дядя спит и видит, когда они с Тео подарят ему наследника. А теперь… неизвестно, есть ли будущее у их брака и суждено ли их детям появиться на свет. Нет, нет, нельзя позволять себе так думать! Так кто же тогда приставил к ней сыщика с фотоаппаратом? Кому это выгодно? В чью ловушку Тео так легко попался?       Лори не хотелось верить в то, что муж говорил серьёзно, когда оскорблял её и грозил разводом. Стирая влагу со щёк, она машинально провела рукой по мягкому атласному покрывалу. Прошлой ночью они предавались любви на этой кровати… Они любили друг друга так нежно, так страстно… Казалось, что в мире никого не существует, кроме них двоих. А теперь она сидит на этой кровати одна… Будто минуло десять лет с той волшебной ночи. Почему так несправедливо и больно? Кому помешало их счастье? Обида захлестнула снова, и так внезапно, что Лори не смогла сдержаться, как ни старалась. Уткнувшись лицом в подушку, она залилась слезами, хотя минуту назад ей казалось, что слёз в ней больше не осталось.       Шум, раздавшийся за дверью, заставил её поднять голову и прислушаться. Лори была уверена, что Тео лёг спать или изливает душу Винченцо в своей комнате, но нет — она совершенно точно слышала его голос. Подбежав к двери, девушка прислушалась: так и есть, в коридоре раздавались приглушённые голоса мужа и его верного оруженосца.       — Ну и куда ты намылился посреди ночи? Неужели не хватило приключений на сегодня? — ворчал Винченцо.       — Хочу забрать свой Альфа-Ромео со стоянки. Заодно развеюсь немного, не могу сейчас здесь находиться.       — Твоя машина давно в гараже, я сам попросил, чтобы её перегнали домой, когда тебя ещё в участке мариновали.       — Тогда… — Тео на мгновение остановился и задумался, — поедем в бар! Мне нужно отвлечься. И выпить.       — Кто-то, помнится, совсем недавно критиковал отчима за то, что тот заливает проблемы с помощью виски, — хмыкнул Винченцо. — Но дон Паоло хоть дома пил, а ты собираешься набраться в баре, на виду у всех, чтобы дать пронырам из жёлтой прессы возможность состряпать новую статейку с пометкой «молния». Не глупи, Тео!       — Кто тебе сказал, что я собираюсь в такое место, где ошивается подобная публика? Нет, дружище, в этом городе есть и приличные бары, куда пускают не каждого. И где уж точно не будет алчных до сплетен журналюг. Давненько мы с тобой в такие места не наведывались, как считаешь? А сейчас и повод есть.        — Напиться с горя — самый провальный способ решить проблему. Не думал, что ты пойдёшь по самому лёгкому пути.       — Ты идёшь со мной или нет? — нетерпеливо оборвал его Тео.       — Иду… — обречённо вздохнул Винченцо, смиряясь с тем, что поспать этой ночью уже не получится. — Не отпускать же тебя одного, когда у тебя крыша поехала?       Разочарование едкой горечью затопило сознание Лори. Она-то надеялась, что муж проведёт эту ночь, обдумывая их ссору или жалуясь на жизнь Винченцо, а он решил совместить приятное с полезным — и нотации друга послушать, и на девушек в баре поглазеть. И это при живой жене! Что же это за места такие, в которые простых смертных не пускают? Наверняка какие-нибудь элитные клубы для золотой молодёжи, в которых Тео часто бывал, пока не женился. Его старые приятели и подружки наверняка обрадуются, увидев, что самых красивый и популярный парень вернулся в их компанию, к прежнему образу жизни. А её снова вспомнят недобрым словом, все косточки перемоют, ну и поглумятся, разумеется: наконец-то Маттео Гримальди оставил свою простушку-жену дома и приехал развлечься.       А вдруг Тео решит отомстить ей и переспит с какой-нибудь девицей? Что, если они с Винченцо направились в какой-нибудь бордель? Господи, только не это! Оставалось надеяться, что спокойный и рассудительный друг не даст её мужу наделать глупостей, однако от жгучей ревности эта надежда не спасала. Чем больше проходило времени, тем сильнее разгоралось в душе гадкое, ноющее предчувствие беды.       Остаток ночи Лори провела, нервно расхаживая по комнате. Она лихорадочно вздрагивала, когда чудился шум открывающихся автоматических ворот, но каждый раз это оказывалось только слуховой галлюцинацией. Надежда, что Винченцо удастся образумить Тео, таяла с каждым часом, и когда небо начало розоветь от занимающегося рассвета, Лори поняла, что напрасно надеялась и ждала. Её муж не ночевал дома, а ей оставалось лишь гадать, где и с кем он провёл остаток ночи.