Притворись, что любишь

      Неприятный разговор с Альбани занял не так много времени — что-то около часа. Встреча проходила в том самом ресторане, где прошлой ночью Тео заливал свои горести. Паоло был зол. У него появилось стойкое ощущение, что над семьёй Гримальди нависло проклятие. Уход из дома Валери, который он сам же и спровоцировал собственной ревностью, а теперь ещё скандал между Тео и Лори. Почему всё это навалилось одновременно? А тут ещё этот Альбани! Его только не хватало для полноты картины! Подумать только, и это его Гримальди всегда считал весьма разумным человеком.       Конечно, Паоло был возмущён идиотским поступком старого друга — использовать его сына в качестве донора спермы для Франчески — но и ссориться с Витторио ему было невыгодно. Альбани был не только другом, но и надёжным деловым партнёром. Когда-то давно, они вместе открыли первый отель: Витторио отвечал за ресторан при нём, а Паоло — за строительство и обустройство номеров для гостей. Потом ресторанный бизнес Альбани пошёл в гору, и он продал свою долю в отеле Паоло, но при этом остался поставщиком некоторых продуктов для ресторанов при отелях Гримальди. В качестве поставляемых им морепродуктов и рыбы Паоло был уверен на все сто процентов: свою деловую репутацию Витторио Альбани ценил также высоко, как и честь древнего имени.       Во вчерашних злоключениях Тео он в первую очередь винил Франческу. Видимо, девчонка так и не выкинула из головы его сына, а Витторио, готовый ради молодой жены на всё, решил сделать ход конём: и наследником обзавестись, и супруге угодить. Как этот идиот не понимал, что своими руками мог разрушить собственный брак? И не только собственный, ведь если обо всём узнает Лори… Беды не миновать.       Если в порядочности сына Паоло не сомневался, то в жене Альбани такой уверенности у него не было. Напротив, Гримальди-старший считал, что Франческа всеми способами попыталась бы стать постоянной любовницей Тео. И наверняка использовала бы ребёнка, если бы ей действительно удалось забеременеть. Брак Тео и Лори мог оказаться под угрозой, а этого Паоло уже не смог бы простить даже старому другу. Гримальди тоже нужен наследник, чёрт подери! Хвала Мадонне, задумка Франчески не удалась.       После того, как Альбани извинился и пообещал больше не тревожить Тео, старые друзья пожали друг другу руки и пообещали сохранить все события прошлой ночи в тайне. После Паоло заехал на фирму, на скорую руку отдал распоряжения своим заместителям и помощникам, забросил в машину папку с отчётами, а затем поспешил домой. С пасынком нужно было срочно разобраться, и в первую очередь выяснить причину ссоры с Лори. Как он и рассчитывал, Тео был уже дома — Паоло застал его, только что вышедшим из душа.       — Даю тебе ровно пять минут, чтобы одеться, а после жду в своём кабинете, — окинув молодого человека многообещающим взглядом, приказал Паоло. — Нас ждёт серьёзный разговор.       В общих чертах история вчерашних приключений Тео уже была ему известна, но всё-таки белых пятен в ней было достаточно. Да и версию сына не помешало бы выслушать.       — Итак, я жажду выслушать тебя, сын, — заявил Паоло, едва Тео вошёл. — Коротко и внятно.       Тео глубоко вздохнул и начал рассказ с самого начала, стараясь не вдаваться в лишние подробности: о фотографиях, доставленных в его приёмную, своей безумной поездке в Академию, задержании и доставке в участок, безобразной ссоре с Лори и, наконец, о попойке в ресторане и пробуждении в постели Франчески. Он сказал всю правду — скрывать что-то от отца смысла не было, наверняка он уже успел и сам навести справки. Да и лжи Паоло не терпел.       Выслушав его, Гримальди-старший какое-то время раздумывал, молча докуривая сигару. Тео терпеливо ждал его реакции, приложив ко лбу стакан с холодной водой: голова немилосердно раскалывалась.       — Значит, ты не уверен до конца, был у тебя секс с Франческой или нет? — спросил отец, прожигая его суровым взглядом.       — В том-то и дело… — виновато вздохнул Тео. — Но я был настолько пьян, что не помню даже, как оказался в её постели! Не думаю, что в таком состоянии я смог бы…       — В твоём возрасте член способен жить собственной жизнью, — отмахнулся Паоло, нервно расхаживая по кабинету. — Значит, нам остаётся положиться на то, что эта пустоголовая кокотка, на которой Витторио угораздило жениться, сказала тебе правду. Чёрт… Тео, как всего лишь за неполные сутки ты умудрился совершить столько подвигов?! Засветился в полицейском участке — раз, поругался с женой — два, напился до чёртиков — три, а для полного счастья ещё и оказался в постели замужней женщины, жены моего друга! Бинго, сын! Премия «фиаско года» однозначно твоя!       — Отец, я не хотел, чтобы всё вышло именно так, — начал было оправдываться Тео, но Паоло трудно было остановить, если он уже разошёлся. Лицо покраснело от гнева, что случалось крайне редко: обычно в такие моменты он становился обманчиво-спокойным, и тогда домашние знали, что за этим спокойствием непременно последуют репрессии. Теперь же сил скрывать свои эмоции у Паоло не осталось. У него и так нервы на пределе, а тут ещё с последствиями поведения Тео приходится разбираться!       — Где эти чёртовы фотографии? — строго спросил он, остановившись напротив сына, который жадно опустошал уже вторую бутылку минеральной воды прямо из горлышка.       Тео подавил тяжёлый вздох и полез во внутренний карман пиджака, извлекая оттуда пачку измятых фотографий. Ему не хотелось, чтобы отец их видел, но объяснить причину собственного свинского поведения было необходимо. Пролистав снимки, Паоло вскинул на него вопросительный взгляд.       — Так ты из-за этого закатил истерику жене? Я-то думал, здесь будет что-то посущественней!       Насмешка в его голосе обидела Тео. Отец несерьёзно отнёсся к его проблеме, и это чертовски задевало. Да, Лори — его племянница, но всё же на фото она не цветочки поливает, а целуется с другим парнем! Должно же у Паоло Гримальди быть хоть какое-то понятие о мужской солидарности!       — А ты считаешь, я должен был просто проигнорировать это? — возмущённо выпрямился он. — Посчитать ничего не значащим пустяком? Они же целуются, разве ты не видишь? Моя жена целуется с другим!       — Первое, что ты должен был сделать — разобраться с эти парнем, — ответил отец. — Как мужчина с мужчиной. И только после этого разговора устраивать разборки с женой. Что, если она действительно не хотела с ним целоваться?       — Для этого я и поехал в Академию. Хотел прижать их обоих к стенке…       — Ну, во-первых, ты не поехал, а помчался, как будто тебя с цепи спустили, — возразил дон Паоло. — Да-да, мне уже известно, что адвокату пришлось выплатить немаленький штраф за то, чтобы дело замяли и тебе не пришлось ночевать в камере. А во-вторых, твои «препирания к стенке» закончились бы лишь публичным скандалом, который утром смаковали бы все жёлтые газетёнки Рима. Ты этого хотел? Разве ты не понимаешь, что люди нашего круга так не поступают?       «Кто бы говорил!» — так и хотелось крикнуть Тео, однако воспитание не позволило перечить старшим. Отец видимо забыл, как сам недавно схватился за револьвер, прежде чем поговорить со своей женой и её предполагаемым любовником. Об алчущих сенсаций репортёрах жёлтой прессы Паоло тогда точно не думал. По иронии судьбы, Тео поступил почти также глупо, разве что оружием не размахивал. Но физиономию Марчелло уж точно подправил бы, если бы карабинеры его вовремя не скрутили — в этом отец прав. Так что стоило бы поблагодарить служителей порядка за то, что не дали разразиться очередному светскому скандалу.       — В тот момент я об этом не думал, — сердито буркнул Тео, отводя глаза. — Чёрт… Я ревновал, отец! Неужели непонятно? Я был готов придушить этого поганого мазилу собственными руками!       — А в итоге вся твоя желчь досталась только Лори. Ты действительно уверен в том, что она тебе неверна? На неё это совсем непохоже. Она чуть ли не молится на тебя, разве не так?       — Они с Марчелло были знакомы ещё до того, как ты забрал Лори из монастыря. Откуда мне знать, что у них были за отношения?       — Но разве Лори вышла за тебя, не будучи девственницей? — удивился Паоло.       — Нет, разумеется, она была невинна, но ведь Марчелло мог до сих пор нравиться ей… Винченцо говорит, что он влюблён в Лори.       — Так, Тео… Все эти гадания на ромашке, типа «любит — не любит» оставь на потом. Я уверен, что Лори не спала с этим парнем, не так она воспитана. Раз уж ты так напортачил, придётся мне вмешаться. Сейчас я вызову своих людей, они доставят художника сюда, и мы спокойно всё выясним.       — Нет! — Тео вскочил на ноги, сжимая кулаки. — Я сам поговорю с ним. Не вмешивайся, отец!       — Ты уже наломал дров. Может хватит испытывать судьбу? Тебе ещё перед Лори извиняться.       — Я и так презираю себя за вчерашнее. Прошу, не заставляй чувствовать себя ещё большим ничтожеством, чем я есть. Дай мне самому разобраться в ситуации, по-мужски.       Паоло внимательно взглянул на сына. Синие глаза его потемнели от обиды и стыда, а нижняя губа была уже изрядно искусана от волнения — привычка, от которой он пытался отучить Тео с детства. Кулаки сжаты до побелевших костяшек, а тело застыло в напряжении, будто струна. Будь он девчонкой, Тео уже рыдал бы в три ручья — значит, действительно чувствует себя виноватым и готов исправлять ошибки. Что ж, грех не предоставить мальчишке такого шанса.       — Хорошо, поезжай. Но без экстремального вождения! Возьми с собой Винченцо.       — Зачем?       — На всякий случай. И запомни: никаких публичных сцен! Не позорь меня и свою жену, ей ещё там учиться. Поговоришь с ним, заставишь уничтожить картины, потом заберёшь Лори с занятий и сразу возвращайтесь. Делай, что хочешь, но она должна простить тебя. Это ясно, надеюсь?       — Я и сам этого хочу!       — Вот и займись этим. И следи за тем, что говоришь: если Лори узнает, где ты ночевал — ни за что не поверит, что ты не спал с Франческой. И тогда я не знаю, что с тобой сделаю!       Проглотив отцовский выговор, Тео невольно поморщился: он и сам не знал, что с собой сделает, если Лори откажется принять его извинения. Муки совести уже приступили к делу и грызли его с двойным усердием.       — Куда? — только и спросил Винченцо, взглянув на хмурого молодого хозяина.       — В Академию, — буркнул тот, пристёгиваясь ремнём безопасности.       — Значит, на разборки с художником. Ясно, — водитель был вовсе не удивлён.       Эх, если бы Тео сделал это вчера, — явившись в Академию как нормальный человек, а не гонщик Формулы-1, — и спокойно переговорил с Марчелло, может никакой ссоры с Лори и не случилось. Винченцо, как и дон Паоло, не верилось, что Лори способна изменить Тео. Она же влюблена в него, как кошка! Глаз не сводит, чуть ли дышать не забывает в его присутствии. Только в пылу ревности можно было поверить, что она способна обманывать мужа. Ну и художник, конечно, постарался… Чтоб его…       — Чем закончился разговор с Альбани? — спросил Винченцо, ловко вклинившись в плотный поток машин. Угрюмый, молчаливый хозяин настораживал, нужно разговорить Тео и выяснить, что он задумал, а то как бы не пришлось снова вытаскивать его из неприятностей.       — Миром, хотя я не представляю, как общаться с ним в прежнем ключе. Альбани во всём признался и извинился перед отцом за то, что они придумали с Франческой. Понятное дело, дон Витторио в курсе, что мы с ней раньше встречались, но я никак не пойму его мотивов. Неужели он совершенно не ревновал, подкладывая под меня свою жену? Что это за любовь такая?       — Доживёшь до лет дона Витторио — может и поймёшь. Я тоже не понимаю, если честно. Мы с тобой здоровы, хвала Мадонне, и нам трудно понять человека его возраста, да ещё и неспособного иметь детей.       — Но у него есть сын! — возмутился Тео. — Да, говорят, он спился совсем, но всё же…       — Ну и как алкоголику оставлять бизнес? Ты бы тоже так не поступил, и дон Паоло, и любой другой бизнесмен из вашего круга. Вот Альбани и пытается придумать выход. Он влюбился в молодую, красивую девушку, её ребёнку он готов оставить своё состояние. По-моему, вполне логично.       — Ну да! Только они забыли одну маленькую формальность — спросить, согласен ли я обзавестись незаконным ребёнком от чужой жены.       — А не надо было так напиваться, — невозмутимо парировал Винченцо. — Тогда и проблем бы не было.       — Да знаю я! — взвился Тео. — Хватит, Винченцо! Отец и так заклевал меня, а тут ещё и ты решил добавить. Я и сам знаю, что поступил как кретин. Но я постараюсь всё исправить.       — Вот-вот, почаще себе об этом напоминай, чтобы впредь неповадно было. Главное — чтобы Лори простила тебя.       — С Лори я поговорю вечером, когда заберу её с занятий. Но для начала надо дать понять этому мазиле, что я не потерплю его поползновений в сторону моей жены.       — Только не наломай дров, дружище. Вчерашнего было более чем достаточно.       — Похоже, отец решил приставить тебя ко мне в качестве охраны? — усмехнулся Тео. — Идея хорошая, но вчера нам с тобой это не очень помогло. А если серьёзно, я очень постараюсь не опуститься до драки, хотя кулаки уже чешутся.       — А если Лори вмешается в ваш мужской разговор?       Тео посмотрел на часы и покачал головой.       — Она сейчас ещё в Сапиенца, так что мы должны успеть до её приезда. Главное, чтобы этот… её пылкий поклонник был на месте.       Отыскать помощника профессора Пирелли труда не составило: каждый в Академии знал Марчелло. Дождавшись, когда круглый, как шарик, профессор и его студенты выйдут из большого зала для практических занятий, Тео решительно вошёл внутрь, оставив Винченцо ждать за дверью и никого не впускать.       Марчелло как раз увлечённо занимался своими прямыми обязанностями: собирал реквизит, расставлял мольберты вдоль стен, вытирал пыль. Пользуясь тем, что парень не сразу заметил его, Тео смог хорошо разглядеть своего соперника. Одно дело — фотографии, и совсем другое — увидеть наяву того, кто осмелился целовать Лори. Что ж… Если судить объективно, Марчелло вполне симпатичный. Высокий, сложен неплохо, чистая кожа, да и лицо привлекательное. Единственное, что заставило Тео пренебрежительно скривиться — курчавые волосы до плеч, завязанные в хвостик.       Длинные волосы должны быть только у женщин, как и прочие чисто женские фишки, вроде серьги в ухе — этому отец учил Тео с самого детства. Но романтически настроенным юным художницам такой типаж вполне мог прийтись по душе. Неужели и Лори он тоже нравится? Ревность заскреблась в груди с удвоенной силой, но Тео изо всех сил старался не дать ей волю: он обещал отцу, что драк не будет. Внезапно Марчелло обернулся — видимо почувствовал, что его разглядывают, — и доброжелательно поинтересовался:       — Чем могу помочь? Профессора Пирелли здесь нет, он уже ушёл на кафедру.       — А я вовсе не к нему, — ответил Тео, пытаясь придать голосу невозмутимости. — У меня дело именно к тебе. Личное.       Марчелло внимательно вгляделся в лицо незнакомца — едва ли старше его самого, — пытаясь вспомнить, где мог видеть его раньше. Очень привлекательное лицо, надменный взгляд, костюм от Бриони, золотые часы — перед ним явно предстал человек богатый… Внезапно Марчелло осенило: да это же муж Лори! Точно, он видел его портрет в каком-то журнале. Так вот он какой, его соперник за сердце любимой девушки! С недавних пор Марчелло всё-таки начал встречаться с Розали, уступив её недюжинному напору, но забыть о Лори пока не получалось. Да и как тут забудешь, когда предмет мечтаний каждый день находится перед глазами?       — Маттео Гримальди, если не ошибаюсь? — усмехнулся он, демонстративно скрещивая руки на груди. — Что-то я не припоминаю, чтобы мы пили на брудершафт. Ну да ладно. И что же тебе от меня понадобилось? Если ищешь Лори, то напрасно — у неё занятия начинаются только через два часа. Пора бы выучить распорядок для своей жены!       — Лори не знает, что я здесь, — выпад на счёт распорядка дня пришлось проглотить, хоть и с трудом. — Но разговор пойдёт о ней. Для начала, как ты объяснишь мне вот это?       Тео протянул сопернику фото, из-за которого вчера едва не рухнула его семейная жизнь.       — Что за чёрт?! — пробормотал художник, изумлённо вглядываясь в изображение. — Кто… как…       — Кем сделано фото — неважно. Лучше скажи, кто дал тебе право дотрагиваться до моей жены? — руки Тео непроизвольно сжались в кулаки, а зубы заскрипели в попытке сдержать гнев.       — Хочешь набить мне морду? — с вызовом спросил Марчелло, смело встречаясь с ним глазами. — Что ж, валяй. Признаю — заслужил. Но Лори в этом не виновата, она ничего мне не обещала и никак не поощряла. Мы с ней поговорили, и я пообещал, что подобное больше не повторится. Сейчас, кстати, я встречаюсь с её подругой.       — Каков рыцарь — защищает даму своего сердца! Что ж, предположим, я тебе поверил. Тогда объясни мне и вот это.       На сей раз в руках Марчелло оказалась фотография с портретами Лори — теми самыми, которые он прятал ото всех, которые никто и никогда не видел, даже она сама. Как, во имя неба, они оказались на этом снимке?! Что за чертовщина?! Парень поднял на Тео ошарашенный взгляд.       — Ну что? — нетерпеливо бросил Тео. — Расскажешь, как долго Лори позирует тебе обнажённой?       — Что? — Марчелло не поверил своим ушам. — Ты рехнулся что ли, Гримальди?! Я никогда не просил её раздеваться!       — Неужто сам нафантазировал? — саркастически усмехнулся Тео.       — Представь себе! Ты не художник, тебе этого не понять.       — Зачем ты рисовал её голой?       — Потому что любил! — прорычал Марчелло. — Любил и хотел её! Понял?       — Извращенец поганый! Да я тебе твою любовь сейчас знаешь, куда засуну?! Она — моя жена! — эмоции окончательно захлестнули Тео, несмотря на все приложенные старания. Да плевать на все обещания! Он покажет этому кретину, как соблазнять чужих жён!       Он подступил к Марчелло почти вплотную, готовый вцепиться тому в глотку, однако и художник не сплоховал: весь подобрался и угрожающе сжал кулаки, показывая, что будет защищаться. Буравя друг друга испепеляющими взглядами, молодые люди начали медленно двигаться по кругу, словно бойцовые петухи перед решающим броском.       — Я познакомился с ней до тебя! И не указывай мне, кого любить! Думаешь, если у тебя за душой миллионы, можно распоряжаться чужими чувствами?!       — Она тебя не любит!       — Поэтому я и отступился, — внезапно чуть сбавил тон Марчелло. — Откуда эти фото? Ты нанял сыщика, чтобы следить за ней?       — Не твоё дело! — огрызнулся Тео.       — Ты — идиот, Гримальди! Неужели такое чистое создание, как Лори, можно заподозрить в измене? Только испорченный маменькин сынок вроде тебя мог подумать, что она станет раздеваться перед посторонним мужчиной! Нет, определённо, ты её не стоишь!       — Заткнись лучше! — не выдержал Тео, хватая Марчелло за ворот рубашки. — Какого чёрта ты рисовал её голой?! Ты уничтожишь эти рисунки, или я тебя…       — Руки убери от меня, неженка! Иначе придётся испортить твоё холёное личико парочкой хороших синяков. Как могла Лори влюбиться в такого павлина, как ты? Ты хоть драться-то умеешь?       Вместо ответа в челюсть Марчелло вдруг прилетел ощутимый удар. Сплюнув на пол кровь из разбитой губы, он бросился на соперника, но Тео ловко уклонился. Завязалась потасовка: на пол полетел гипсовый бюст какого-то римского императора, мольберты с грохотом свалились на пол.       — Эй-эй, брейк, парни! — в зал опрометью влетел Винченцо, и тут же бросился разнимать дерущихся. — Ты обещал без рукоприкладства!       — Сам напросился!       — Да хватит уже! Сейчас кто-нибудь войдёт и увидит вас.       — Вот-вот, послушай своего телохранителя и проваливай отсюда! — поддакнул Марчелло. — Вдруг журналисты пронюхают, чем в свободное время занимается мальчик из приличной семьи?       — Угомонись! — на сей раз Винченцо одарил художника не менее суровым взглядом. — Сдаётся мне, вы уже поговорили? Всё выяснили? Тогда поехали отсюда.       — Нет, не всё! Пускай сначала уничтожит все картины, где рисовал Лори обнажённой.       — Размечтался! — злорадно рассмеялся Марчелло. — И не подумаю.       — Да кто тебя спрашивать будет, мазила-недоучка!       — Хватит! — рявкнул Винченцо, вклиниваясь между разгорячёнными соперниками. — Слушай, парень… — он повернулся к Марчелло. — Неужели ты не понял: кто-то очень хочет испортить жизнь Лори. И этот кто-то отправил в твою мастерскую профессионального сыщика, чтобы тот нашёл компромат. Если эти картины выкрадут, у Лори могут быть неприятности. Сам пойми: девушка из такой семьи, и вдруг подвизается натурщицей. В кругах её дяди это считается позором. Её же на весь Рим ославят! Ты ведь не хочешь ей проблем?       Марчелло ничего не ответил, только сосредоточенно нахмурился, раздумывая над словами Винченцо. Как и любой истинный мастер, он любил свои работы, вкладывая в каждую частичку души, но и Лори он тоже любил. Она стала его музой, неиссякаемым источником вдохновения. Кто же знал, что его картины могут навредить ей? Их вообще никто не должен был видеть!       В словах телохранителя этого хлюпика-Гримальди есть резон: кто-то сфотографировал картины, чтобы внести раздор в семью. Если судить по тому, что Тео приехал в Академию разбираться с ним, — у злоумышленника всё получилось. А что, если фото этих картин появятся в жёлтой прессе? Лори вовек не отмыться. Марчелло мысленно проклинал себя за то, что стал невольной причиной слёз любимой девушки. Она наверняка переживает, а может, и ненавидит его за то, что воплощал свои мечты о ней на холсте. Но… уничтожить работы?       — Я не смогу их уничтожить… — тихо сказал Марчелло. — Эти работы — лучшее, что я создал.       — Тогда я выкуплю их у тебя! — тут же предложил Тео. — Назови любую цену.       — Так забирай, — пробурчал художник, направляясь в свою каморку, чтобы вытащить картины из шкафа, где они хранились.       Вручив Тео большой тубус, он тяжело вздохнул: расставаться со своими творениями было нелегко. Но посмотреть в глаза Лори теперь будет ещё сложнее.       — Если можно, не уничтожай их. Пусть останутся Лори, на память.       — Я отдам их ей. Как она решит, так и будет, — пообещал Тео, неуверенно протягивая руку своему сопернику. — Спасибо за понимание и… извини за это, — он указал на разбитую губу художника.       — Да ладно… Я заслужил. Только Лори не обвиняй, она не виновата.       — Обещаю.       Может, присутствие Винченцо оказало отрезвляющее воздействие, но те, кто пару минут назад едва не подрались, попрощались почти по-дружески. Тео выдохнул с облегчением, поблагодарив судьбу и своего друга за своевременное вмешательство. Слава богу, драки удалось избежать (ну, почти), а компрометирующие Лори картины находятся в безопасности от чужих глаз. Осталось самое тяжёлое: вымолить прощение у неё.       Не желая тратить время на ожидание просто так, Тео решил отвезти Винченцо домой, затем купить цветы и вернуться в Академию за Лори. Лучше будет, если он встретит её сам, да и разговор им предстоит непростой. Помоги ему Мадонна!

***

      Лори настолько сильно перепугалась, что даже не сразу поняла, что выскочила из вагона, в чём была — в тонком шерстяном платье и туфлях. Все её вещи, включая верхнюю одежду, остались в купе поезда, а на улице было что-то около нуля. Однако паника не сразу дала ей возможность осознать это. Девушка опрометью бросилась прочь от станции, не обращая внимания на то, что ночная тьма впереди сгущалась с каждым шагом.       Страх от пережитого заставлял бежать куда глаза глядят, а перед глазами всё стояла картина с распластавшимся в тамбуре Тони, из-под головы которого расползалось кровавое пятно. Ей до сих пор казалось, что она ощущает на теле противные грубые руки насильника, слышит его отвратительный шёпот и чувствует смрадное дыхание. Не отпускало и ощущение, что её вываляли в помоях — очень хотелось поскорее смыть с себя все воспоминания о случившемся. Непонятно, что пугало сильнее — то, что её чуть не изнасиловали, или перспектива быть обвинённой в непредумышленном убийстве.       Лишь спустя пять минут быстрого — на сколько позволяли каблуки её туфель — бега, девушка наконец поняла, что её никто не преследует, и остановилась, тяжело дыша. Она стояла на пустынной ночной улице, слабо освещённой тусклым, покосившимся фонарём. Вокруг спал притихший маленький городок, название которого она даже не знала. Лори зябко поёжилась, обхватив себя руками. Усиливающийся холодный ветер пробирал до костей, изо рта с каждым выдохом вырывалось облачко пара, и страх преследования неожиданно сменился другим — страхом потерявшегося ребёнка.       Только сейчас Лори поняла, что оказалась ночью в совершенно незнакомом месте, без документов, денег и даже без верхней одежды. Что же теперь делать? Нервы, натянутые, как струны, готовы были лопнуть и вызвать поток слёз, но ей удалось сдержаться невероятным усилием воли. Так, отставить панику! Лори несколько раз глубоко вздохнула и закрыла глаза на пару мгновений. Истерика делу никак не поможет, а рассуждать надо трезво. В первую очередь нужно найти какое-то тёплое помещение — круглосуточный магазин или заправочную станцию, да что угодно, иначе она подхватит воспаление лёгких. Вначале нужно согреться, а потом уж решать, что предпринимать дальше.       Внезапно по глазам резанул жёлтый свет фар приближающегося автобуса. Поравнявшись с Лори, старый, скрипучий автобус остановился, гостеприимно раскрывая двери.       — Тебе куда? — спросил колоритный пожилой водитель с пышными усами.       — М-мне? Я не знаю… — невнятно промямлила Лори.       — До конечной? — переспросил он, явно не расслышав ответ. — Проходи тогда, не выхолаживай салон. Вот молодёжь! Повторяешь им, повторяешь, что остановку перенесли на соседнюю улицу, а они постоянно забывают…       Секунду поразмыслив, Лори шагнула в тёплый салон автобуса. Оказаться в нём после промозглой и холодной улицы было очень приятно. Тело сразу блаженно расслабилось, каждой клеточкой ощущая желанное тепло. Пройдя в самый конец полупустого салона, Лори устало опустилась на сиденье и принялась дуть на заледеневшие руки. Так, одна задача решена, пусть и временно — смерть от переохлаждения ей пока не грозит. Сколько там ехать до этой самой конечной? Во всяком случае, есть время подумать.       Шок начал понемногу отступать, уступая место отчаянию. Лори снова начало трясти, но уже не от холода, а от пережитого нервного потрясения. Слезы сами по себе текли из глаз, сердце бешено колотилось, воздуха не хватало. Прикрыв рот ладонью, она тихо всхлипывала, стараясь не привлекать ничьего внимания, хотя салон был почти пуст.       Как с ней могло произойти столько бед за такой короткий срок? Нужно быть честной — в последних своих злоключениях ей некого винить, кроме себя самой, но от этого не легче.       О чём она думала, когда так опрометчиво сбежала из дому? Почему не поехала к матери? Зачем было подвергать себя ненужному риску? Она ведь никогда никуда не ездила одна, не заботилась о себе сама, не зарабатывала на жизнь. Всегда была тепличным растением, находясь под опекой матери и дяди Паоло. И чем в итоге обернулась её глупость и гордыня? Что и кому она доказала своим бегством? Её едва не изнасиловали, она осталась без средств к существованию и документов, а самое главное — стала причиной смерти человека! Пусть и непреднамеренно, но всё же. При мысли о том, что её может ожидать тюрьма, все прежние горести казались мелочью. Даже измена Тео меркла перед перспективой оказаться за решёткой. Определённо, этот день стал самым страшным в её жизни!       Наверное, самым разумным будет позвонить дяде. Рассказать обо всём, попросить помощи. Он примчится сразу, Лори была в этом уверена. Надо только добраться до ближайшего телефона. Они там наверняка все с ума сходят — и дядя, и мать, и Матильда, и… Тео. Хотя, может ему и всё равно?       Боже, у неё же нет денег! Как она собирается оплатить междугородний звонок? Даже за билет на автобус, в котором сейчас едет, она заплатить не сможет. Как же она объяснит всё водителю? Господи, как стыдно! Лори почувствовала себя беспомощной бродяжкой.       Оглядевшись, она заметила в салоне лишь несколько человек. Все они мирно спали, покачиваясь в такт движений автобуса. Билет, наверняка стоит копейки, но просить у денег у незнакомых людей… Этого Лори никогда в жизни не делала. Сжавшись в комок, она беспомощно вздохнула, предпочитая положиться на милость Провидения. И даже не заметила, как вскоре крепко уснула.