В поисках Источника

Юру колотило. Он будто бы всё ещё болтался там, в морозной толще вод, между льдиной и дном, между жизнью и смертью. Но по коже вдруг поползло живительное тепло, в нос ударил резкий запах горящей травы и бумаги. «Пожар!» — мелькнуло в голове, но очнуться всё равно получилось не сразу. Юру встряхнуло изнутри, подступило тошнотой к горлу. Он закашлялся, и в груди словно бы выдернули пробку — изо рта потекло. Всё-таки наглотался. Интересно, сколько он там провёл без сознания? — Тише, тише, — раздался совсем рядом тихий, глубокий, но уверенный голос. Под спину придержали крепкой рукой, помогли подняться. Юра насилу разлепил глаза, осмотрелся: он сидел на каком-то старом ватнике в тёмной пещере, больше похожей на скромное убежище с книжными полками вдоль стен, грубо сколоченными столами и растопленной буржуйкой в углу. А сбоку от него сидел на корточках и внимательно наблюдал он. Отабек. Тот парень, с которым они несколько часов назад бежали из клетки на базе Троицы, с которым уже несколько раз успели прикрыть друг другу спину в драке с наёмниками. Который, кажется, только что спас ему жизнь. — Вот, выпей. Полегчает, — сказал Отабек и протянул какую-то плошку со сколотым краем. От бурой жидкости поднимался сизый пар, и пахло точно так же — горелой травой и бумагой. Но Юра всё равно отхлебнул терпкое варево, и от желудка по телу тут же растеклось ровное тепло. — Ты мог бросить меня в реке... — сказал он, подняв глаза. Отабек задумчиво склонил голову набок, но взгляда не отвёл: — А ты бы меня бросил? — Ну, точно бы подумал об этом, — усмехнулся Юра и отхлебнул ещё. Тихий смех Отабека раскатился по каменному полу пещеры сыпучим эхом, когда он ответил в тон: — Вот и я подумал. На его высоких смуглых скулах влажно блестели кровавые порезы — следы от ножей сектантов Троицы и от обломков взрыва. Но почему-то занимался он вовсе не своими ранами. Отабек поднялся, подошёл к буржуйке и швырнул что-то в топку, так что пламя внутри вспыхнуло с новой силой. Юра пошевелился, прислушался к себе: руки-ноги вроде на месте, рёбра целы, голова ясная. А только какой-то морок всё не спадал, тускло светился в полумраке пещеры, едва заметно шевелил воздух, и непонятно было, откуда ждать новых видений. Юра подозрительно покосился на отвар в плошке, принюхался. — И чего ради ты рискуешь тут столь многим? — прервал его мысли Отабек, повернулся к печке спиной, и его тут же окутал такой же неясный ореол. Или это просто неверная игра теней? Юра помотал головой, но сияние не исчезло. Отабек же продолжал как ни в чём не бывало: — Я знаю, что ты ищешь. Вопрос только — зачем? Его чёрные глаза блестели бликами огня, и Юра не мог отделаться от мысли, что Отабек спрашивает не затем, чтобы что-то разузнать, а затем, чтобы Юра сам что-то для себя понял, разобрался в себе. Было в нём что-то странное, успокаивающее. Как будто ему можно сказать что угодно, а он и бровью не поведёт, не станет осуждать. Принципиальная разница между ними состояла в том, что Отабек, очевидно, знал больше, чем говорил, Юра же имел о своей цели крайне смутное представление. Тем обиднее было попасть в лапы к сектантам именно сейчас — ну что они могли бы из него вытянуть, даже под пытками? И всё-таки Юра чувствовал, что Отабек стоил доверия. И он рассказал всё, что знал. Рассказал про то, как дед растил его с самого детства, как читал множество разных сказок и легенд. Как позже оказалось, что он на полном серьёзе их изучал и анализировал, даже искал, за что прослыл среди коллег фантазёром и чудаком. Как он, доктор исторических наук, профессор и уважаемый человек, вдруг стал для всех сумасшедшим стариком, поехавшим крышей на склоне лет. Как быстро он стал угасать духом и телом под таким давлением. И как Юра однажды нашёл среди его дневников упоминание так называемого «Святого Источника», дарующего бессмертие и способного исцелять даже тяжёлые раны и болезни. Но в дедовых исследованиях не было ни слова о том, как он работает, где его видели в последний раз или хотя бы как он выглядит. И тогда Юра пообещал себе и деду, что найдёт источник во что бы то ни стало, чтобы вылечить его и очистить некогда доброе имя. Отабек слушал и слушал, не перебивал, даже когда Юра сбивался сам, когда мучительно подбирал слова, когда молчал, теребя потрёпанный край ватника. Только тёмный взгляд с каждой минутой становился всё темнее и тяжелее, как будто он не хотел говорить на эту тему. И всё-таки заговорил, когда Юра закончил: — Так ты веришь, что Источник существует? — Не знаю, — честно ответил Юра, покачав головой. — Но вряд ли такая мощная секта, как Троица, гонялась бы за пустым мифом. А гоняется она за ним серьёзно, ты сам видел. Отабек только горько усмехнулся и снова помрачнел. — Ты хочешь показать его людям? — Пойми, моему деду никто не верит. Как ещё доказать, что он был прав, а они — нет? — Такие перемены не всегда к лучшему. Секрет бессмертия узнает не только Троица, но и весь наш мир. Мир, который слишком далёк от совершенства, чтобы не пустить эту силу во зло. От одной только мысли о бессмертных сектантах по спине прошлись ледяные мурашки. Юра поёжился, обхватил плечи руками, растёр. Отабек отвернулся к буржуйке и вытащил откуда-то длинную холщовую куртку, бросил её Юре. Тот сразу же стянул свою, ещё не до конца просохшую кожанку, влез в длинные рукава и чихнул от поднявшейся с ткани пыли — видно, давно там лежала, его дожидалась. — Ну, и что ты предлагаешь? — наконец сказал Юра, возвращаясь к разговору. — Помоги нам. Троица открыла охоту на нашу долину. Помоги мне защитить деревню. — А что потом? — А потом ты уйдёшь отсюда, зная, что поступил правильно. — Ну не-ет, так не пойдёт. Ты хоть представляешь, через что я прошёл, чтобы сюда добраться?! Юра вдруг осёкся, снова окинул взглядом осунувшееся лицо Отабека. Сколько он просидел в плену у Троицы — неделю? Месяц? Больше? Вряд ли за это время ему досталось только по лицу. Кожа на его руках высохла и потрескалась, хоть он всё ещё крепко держал оружие, а в его глазах было столько горечи, что, казалось, он терпит это уже многие годы. А ведь он ещё так молод... — Хорошо, я... я помогу вам отбиться от сектантов. Но от поисков не откажусь. Я не могу так подвести деда. Отабек ничего не ответил. Просто поднялся на ноги и направился к выходу из пещеры. Юра, опешив, чуть не бросился следом: — Уже уходишь? — Меня сейчас больше волнует деревня, — ответил Отабек честностью на честность. — Нужно добраться туда раньше наёмников, предупредить, помочь подготовиться к обороне. Отсюда к горе должен быть короткий путь через шахту. Я пойду разведаю, а ты пока отдыхай, набирайся сил. Я скоро вернусь. Он ушёл, и огонь в печке будто потускнел, ослаб, затих. Юра остался один. Теперь у него было предостаточно времени подумать о том, что делать дальше.