Заячья доля

На космодроме было пусто настолько, что отсутствие на бескислородной планете шаров перекати-поле, популярных в земной культуре двадцать первого века, воспринималось не само собой разумеющимся фактом, а почти что оскорблением уныния, царящего в этом позабытом всеми богами уголке галактики. Под оханье и аханье тщедушного члена экипажа, явно не привыкшего разгружать потрепанный транспортник, старик-продавец, он же единственный постоянный обитатель станции, подписал акт приема груза: десяти ящиков с консервами, на колесиках, — товаром не то чтобы легким, но и не настолько тяжелым, чтобы аж надрываться. Транспортник, погасившись, стартовал быстро, но бестолково: стабилизаторы и пилот нуждались в хорошей взбучке или же хорошем ремонте, отсутствие же и того, и другого свидетельствовало скорее о безалаберности капитана. Старик дал себе зарок не нанимать больше эту команду (а то кто знает, каких ар-кунов в мешке от них ждать!) и, подцепив кончиками кривых пальцев крышку… выронил ее на пол. Не ар-кун конечно, и даже не болванка, какими иной торопливый заказчик мог расплатиться за лень осматривать весь груз. Человек. Парень. Мальчишка еще — по блеску в темных глазах понятно, даром что крепко сбитый (первой мыслью было, что это грузчик с уже ушлепавшего в червоточину транспортника). Не мертвый, что радует: до ближайшего полицейского участка пять дней лету, а криокамеры на станции не было. Но и не положенные пайки! — Вот это сервис! — ехидно заметил хозяин магазинчика. — Про саморазгружающиеся отсеки и самораспаковывающиеся ящики я слышал, но чтоб в контейнеры сразу по грузчику клали… Мальчишка, обнаруженный в консервах, тут же рассыпался в уверениях, что ошибки нет и он — как раз тот самый саморазгружающийся и самораспаковывающийся… То есть разгружающий и распаковывающий, а пайки, место которых он занял, распиханы по другим контейнерам, и вообще ему очень, очень жаль, что вышла такая оказия — останься груз на складе до поры до времени, дорогой хозяин и не узнал бы… «Дорогой хозяин» предпочел защищаться от словоизлияний зайца гробовым молчанием, благо дверь была открыта, и темнота склада призывно помигивала датчиками со старых банок, на которых истекал срок годности. Мальчишка, не переставая болтать, оперативно перетаскал весь груз и теперь стоял у ящиков, раздумывая, не залезть ли обратно, плотно закрыв крышку. А «заяц»-то смышленый — хотя бы потому, что и добрался сюда. Космические «зайцы» появились еще в двадцать первом веке, когда зарезервировать место на межзвездном лайнере стало ненамного сложнее, чем купить билет на самолет, и с тех пор желающих проехаться бесплатно так и не смогли вытравить из технических помещений, багажных отделений, грузовых отсеков и прочих корабельных уголков, не каждый из которых позволял нелегалу дожить до пункта назначения. После волны судебных процессов и двухсот семидесяти трех поправок к общегалактическим правилам перевозки главной заботой обнаружившей «попутчика» команды было не получить счет за моральный ущерб (и штраф), а избавиться от зайца на ближайшей станции, пусть и без полиции, да хоть на автоматической! Главной заботой самих зайцев оставалось добраться до места назначения живьем, а не бренными останками в морозильном отсеке для спецгруза или у перегревшейся системы жизнеобеспечения в машинном. — Ничего, посидишь тут до прилета Тарантаса, — наконец изрек старик к тому моменту, когда «грузчик» уже устал переминаться с ноги на ногу, теребя край модно дырявых старых джинс с такой же модной цепью (судя по виду, открученной от калитки). — Всего две недели лету, прибывает минут через сорок. — Спасибо, знаю, — махнул рукой мальчишка, почесывая колючую щеку. — Я ничего у вас не сожрал, честное кобайкерское! Я... пойду?.. Скорее утвердительно, чем с вопросом. Старик же отвел «грузчика» на склад — и бросил ему в руки банку с пайком. — Не сожрал ведь, — в ответ на удивленную мину веско ответил старик. И, чуть погодя, добавил: — Я тоже когда-то сбежал из дома. — Откуда вы?.. — Нет, — нетерпеливо бросил хозяин, подстегиваемый простым любопытством, — у меня есть вопрос получше: откуда ты? В обычной ситуации мальчишка, как пить дать, притворился бы дураком, но открытая и разогревшаяся банка предательски защекотала нос запахом мяса (с овощами, ну да ладно), и, откусив от котлеты побольше на случай, если ответ щедрому дарителю не понравится, прочавкал: — Ф Мина. Эфо секфор 17-М, фозле… Две недели лету — и это в лучшем случае, на своем корабле, напрямую, а не случайными попутками, не факт, что законными… Даже нет. Если это сельхоз планета, то совершенно точно незаконными. Тед не без гордости растрепал, что дорога сюда заняла у него почти полтора месяца, с крюками («навигатор я, конечно, паршивый»), побегом от полиции («кто ж знал, что эти зеленые куски дерьма такие принципиальные!»), а также подработками уборщиком, грузчиком и даже судовой поломойкой («не хотел еще раз от легавых по всему космодрому...»). Старик припомнил свое собственное мотыляние по космосу в юности: бесцельное, опасное, иногда голодное. Смотря на мальчишку, он ясно понимал, что здесь иной случай: цель у этого конкретного прохвоста была, о чем он радостно поведал. — Новый Оренбург! Там сейчас крупнейшее летное училище в этой части галактики! Семьсот бюджетных мест, флот такой, что соседнюю систему завоевать можно и… Да, замахнулся я хорошо, но я совершенно точно поступлю — вот увидите! И они увидят. Старик не имел понятия, хотя в общих чертах догадывался, почему мальчишка вдруг поник. Правильно догадывался. Сейчас, за много световых лет от дома, семнадцатилетний Тед Лендер вдруг понял: это навсегда. Он не вернется, и в этом не было ничего веселого. Но и остаться было выше его сил! Тед никогда не умел сдавать назад и идти на компромиссы — хотя, видит вся чертова кукуруза семейного амбара, тогда он пытался! Он был готов на все: и учиться всего в двух системах от дома, и после выпуска вернуться в родное захолустье, и транспортники с урожаем до конца жизни гонять… и еще много каких обещаний, лишь бы ему дали уйти по-хорошему. Родители, в отличие от Теда, тогда прекрасно понимали: он не вернется. Поэтому и отпускать его не планировали. А Тед, оставшись за захлопнутой дверью своей комнаты, в отличие от родителей, понимал: летать он будет, и эту «блажь» из него никаким ремнем не выбьешь. Лика, мелкая и вздорная Лика, тогда помогла собрать вещи. Точнее нет. Вездесущая мелочь притащилась к нему в комнату и, вытряхнув из его набитого невесть чем рюкзака давнишний школьный мусор, засунула на освободившееся место пакет с бутербродами, позабытый на обеденном столе аттестат и кособокий самодельный талисман — на удачу. А ведь он только вчера слопал ее мороженое и дурой набитой обозвал! ...Дура она и есть дура, потому что в нагрудный карман безразмерной куртки отправилась и пачка единиц. — Вернешь потом, — насупилась Лика в ответ на попытки отказаться от принятия такой жертвы: деньги сестренка, в отличие от брата, не только зарабатывала, но и копила, не транжирила. — Да я ж, — замялся Тед, сжимая лямку старого рюкзака. — Лик, я, возможно, не вернусь. Сюда. Вообще. — Твоим обещаниям я не верю, — сварливо заметила она. — Это серьезно! — Да ну, — фыркнула сестренка. — Ну тогда… покатаешь меня на своем корабле, как станешь крутым пилотом, вот! — По рукам! ...Старик еще порасспрашивал его о пути, больше интересуясь тем, как Теду удалось пройти через сканеры на Ме-Йор-5. На справедливый вопрос «зачем» отшутился, что пиратам информацию продаст (хотя кто его знает — и кто его поймает! — может, и продаст, коль цену хорошую дадут). — А вот и твой грузовик. Сумеешь долететь не обморозившись — можешь собой гордиться, — усмехнулся хозяин лавки, кивая в иллюминатор на приближающийся транспортник. — Они сейчас перевозя… — Спасибо вам! — не дослушав, горячо затряс его руку Тед. — Я еще стану пилотом и к вам залечу, хах! Поправив лямки рюкзака, будущий «заяц» поспешил спрятаться за ящиками в дальней части склада. А после получения партии замороженных полуфабрикатов от судна «Тарантас» старик взвесил и старый груз. Так и есть — мальчишка утащил около десяти банок. Ничего нового. — «Тарантас», на связи Проводник, — усмехнулся он в сонное капитанское лицо еще не скрывшегося в червоточине транспортника. — Помнишь же, сезон приема в училища на носу?.. Да, да, еще один. В грузовом отсеке, откопай его, что ли, пока не заморозился… Проводник держал магазинчик на пересадочной станции одного из звеньев, связующих оживленный сектор галактики с окраинами, более двадцати лет, и так же давно капитан «Тарантаса», следующего по регулярному маршруту мимо «академических» планет, находил в своем грузовом отсеке «зайцев». Иногда не вполне жизнеспособных, но после начала дружбы с Проводником таких случаев у него почти не было. Одним словом, история мальчишки Теда с сельхоз планеты была отнюдь не уникальна, но, во-первых, ему крупно повезло в данный момент быть вытряхнутым из грузового отсека, температура в котором опустилась уже к минусовой по цельсию. Ничего, помоет полы недельки две, капитан там лояльный даже к «зайцам». А во-вторых, судьбой своей мальчишка теперь волен распоряжаться сам. Кто знает, что из него вырастет?.. ...А к старику, сдержав обещание, Тед заглянул и вернул съеденную много лет назад тушенку. Правда, к тому моменту, в силу старческого слабоумия, Проводник уже давно не был Проводником и не помнил особо, за что его благодарят. Но ему, поверьте, было приятно.