Честно говоря, мистер Дэдпул

      Питер пишет, что он уже рядом. Не то чтобы это было обязательно, ведь они списывались сегодня утром, но у Дэдпула удивительно короткая память на такие мелочи, а Питер не хочет несколько лишних дырок в своей башке. Ага, Уэйд все еще не может привыкнуть к тому, что к нему в окно может залезть кто-то, кто не собирается перерезать ему глотку. Так что да, все-таки это обязательно. Как соблюдение правил техники безопасности.       Приблизившись к дому, Питер заходит в парадный вход. Он по привычке настороженно прислушивается, пока поднимается по лестнице. Тишина здесь какая-то зловещая. В общем, все как обычно. Питер поднимается на нужный этаж. Он стучится в дверь Дэдпула, потому что дверной звонок выдран с мясом.       Стук звучит преступно громко. Питер усилием воли подавляет желание поежиться. Он украдкой оглядывается и тут же одергивает себя.       Да ладно, он же, блин, Человек-Паук. Его даже ни разу не тронули в этом месте. Кроме Дэдпула.       Кстати о нем.       Питер стучится еще раз и еще, а потом тяжело вздыхает и откидывает голову назад как человек, который знал, что произойдет что-то подобное. И все равно сделал это. Ну да, точно. Класс.       Конечно же, Уэйд снова слушает A-Ha в наушниках, пока чистит стволы. Или он передознулся и теперь воскресает с жутким похмельем в собственной рвоте? Боже, пожалуйста, Питер не переживет еще раз.       Когда встречаешься с отбитым на голову неубиваемым чуваком, иногда приходится расхлебывать всякое дерьмо. - Так и знал, что надо было сразу лезть в окно, - уныло бормочет Питер просто для того, чтобы отвлечь себя от беспокойства.       Выйдя на улицу, он обходит здание и, даже не проверив, есть ли кто поблизости, липнет к стене. В любом случае, если его кто-нибудь и увидит, то уже не удивится. Черт, да Питеру странным кажется, что никто до сих пор не высовывается из окна и не говорит ему: "Хэй, Человек-Паук, как дела? У Дэдпула снова унитаз потек, проверь трубы, если не сложно. А еще закрывайте окна, когда будете трахаться, серьезно, парни, можно же вести себя потише, вы ведь не одни тут".       Все-таки быть Человеком-Пауком очень удобно. Через сколько бы он попал к Уэйду домой, если бы не мог заползти к нему в окно по внешней стене? Ага, сегодня заползти, а не залететь. Он потерял один веб-шутер во время заварушки, а второй лежит в мастерской мистера Старка на доработке. Так что да, липкие ладошки рулят.       Питер доползает до окна и толкает его, спрыгивая внутрь. Как только его ноги касаются пола, он торопливо предупреждает о себе: - Уэйд, я тут!       У Питера есть чувство юмора, но он предпочитает не шутить с рефлексами наемника.       Никто ему не отвечает. Паркер оглядывает лофт, пытаясь увидеть части тела Уэйда, который мог находиться по отдельности где угодно. К счастью, он не видит его конечностей. - Уэйд?       Питер коротко обходит лофт, коротко отмечая по пути, что костюм Дэдпула валяется на полу возле кровати. Присев рядом на корточки, Питер берет его в руки и, растянув темную от засохшей крови ткань, засовывает пальцы в три дырки. Исследовав их, он вздыхает. - Да, Питер. Я не занят, Питер, - вполголоса передразнивает Паркер, выпрямляясь и отбрасывая костюм обратно на пол. - Конечно, я буду ждать тебя, Питер.       Он заглядывает в ванную комнату, но там никого нет (и, на удивление, довольно чисто).       В легком замешательстве Питер выходит обратно. Остановившись посреди лофта, он набирает номер Уэйда, но спустя несколько гудков обнаруживает вибрирующий телефон на зарядке в углу.       Класс.       Он берет телефон Уэйда, чтобы пошариться в поиске какой-нибудь информации, но из нового там только парочка непрочитанных сообщений от "Питти" и пропущенный вызов от него же. Положив телефон обратно, Паркер разворачивается и, растерянно наморщив лоб, плюхается на диван. Несколько секунд тишины он смотрит в потолок, от которого кусками отваливается штукатурка.       Так значит, вот как проходят будни Уэйда У. Уилсона? Неудивительно, что он терпеть не может тут оставаться.       Питер барабанит пальцами по обивке дивана и проверяет телефон на наличие каких-нибудь оповещений. Ладно, Дэдпул куда-то свалил. Раз он оставил дома свой костюм, который неплохо было бы почистить и починить, и всю амуницию вплоть до катан, то вряд ли ушел далеко. Может быть, к соседу? Починить трубы, например.       Вздохнув, Питер встает и от нечего делать идет к холодильнику. Открыв его, он грустно смотрит на одинокую запечатанную коробку с китайской лапшой на полке. А, захлопнув дверцу, замечает на ней свеженькую записку.

ПИТТИ УШЕЛ ЗА ЖРАЧКОЙ ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ МИНУТУ НЕ СКУЧАЙ ♥♥♥

      Ну конечно. И почему Уэйд не мог подождать, чтобы они сходили вместе, например?       Сорвав листок, Питер возвращается с ним на диван. По крайней мере, теперь он точно знает, что Уэйда не украли.       Спустя минут десять он начинает сомневаться, вправду ли Уэйда не украли. Может быть, он влип во что-нибудь на обратном пути? А что? Такое уже случалось.       Питер хочет включить телевизор, чтобы хоть как-то разбавить давящую тишину, но не находит пульта. Вау, неудивительно, что Уэйд разговаривает сам с собой большую часть времени. Или это началось еще до того, как он стал жить здесь? В любом случае, Питер провел в этой обстановке едва ли полчаса в одиночестве и уже близок к тому, чтобы рехнуться.       Он здоровый восемнадцатилетний подросток (постойте, взрослый человек?), который вырос в мегаполисе в концентрации шума и суеты. Он, блин, не поглощает информацию, только когда спит. Безделье в полной тишине? Черт, это же кошмар. - Ладно, - хлопнув себя по коленям, пытается взбодриться Питер и встает.       Он решает, что включить музыку было бы неплохо. В Уэйдовской квартире практически не ловит интернет (еще одна причина, по которой Питер не особо любит здесь бывать), так что Питер снова лезет в телефон Дэдпула. Что? Он же не читает переписки и все такое. Да ладно, может, чуть-чуть. Как будто Дэдпул не шарится в его телефоне, пока он спит, ага, как же.       Мало кто мог подумать, но у Уэйда довольно хороший музыкальный вкус. Ну, ведь когда человеку нравится всякое старье, которое еще называют классикой жанра и которую нормальные люди не слушают, считается, что у него хороший вкус, верно? Питер нажимает на случайную композицию, и голос Нины Симон прогоняет удушающую тишину прочь. Это не то, что стало бы играть у Паркера в наушниках, но сейчас он делает погромче.       Питер оставляет телефон на прежнем месте и осматривается, уперев руки в бока. Так, что дальше?       Без конкретной цели Питер делает несколько шагов назад и вдруг нагибается, подобрав с пола маску. Засунув в нее обе ладони, он растопыривает пальцы, заставляя ткань натянуться между ними. Интересно, когда Уэйд в последний раз ее стирал? Отдельно от его головы маска выглядит как сдувшийся воздушный шарик. Или как будто сброшенная кожа во время линьки.       Питер подходит к стене, где висит зеркало во весь рост. Он едва видит себя сквозь мутные разводы, будто Уэйд плеснул колой в свое отражение или соусом барбекю, разбавленным водой.       Хорошо, да, он просто пытается отвлечь себя от мысли, что это может быть чья-то кровь, пока протирает зеркало рукавом своей кофты.       В конце концов разводы становятся прозрачнее, и Паркер удовлетворенно разглядывает свое отражение. Черт, ему пора подстричься. Он оглядывается на дверь, которая выглядит так, будто не собирается открываться в ближайшее время, и, поджав губы, снова переводит взгляд на себя. А потом на маску в своей руке.       Да ладно. Он быстро.       Маска Дэдпула доброжелательно впускает голову Питера в себя. В ноздри ему мгновенно забивается мерзкий запашок застарелой крови, заставляя его фыркнуть пару раз. Питер наклоняет голову туда и сюда, не переставая исследовать маску ладонями все это время. Черт, а она довольно плотная. Возможно, даже чересчур - непривычные ощущения. Наконец, моргнув пару раз, Питер разворачивается к зеркалу и глядит на свое отражение.       Он молча смотрит на себя пару секунд.       Оу... вау. Он, хм, выглядит солидно?       Питер поворачивает голову в профиль, не отрывая взгляда от своего отражения. Ага, ткань немного топорщится на макушке, несмотря на то, что плотно сидит на лице. Может, у Уэйда более продолговатая голова?       Питер снова поворачивается в анфас и, смотря на себя, вдруг издает странный смешок.       Черт, будто отрубленную башку Дэдпула присобачили на его тело. Молчащую башку Дэдпула. Питера это почему-то особенно сильно смешит, потому что, да ладно, Уэйд ведь никогда не молчит. Даже с отрубленной головой. У него язык по другим правилам живет, серьезно. Это смешно, правда. А еще "отрубленная голова Дэдпула" смотрится нелепо в сочетании с комплекцией Паркера. Нет, он не дохляк, но его плечи точно уже и у него нет таких объемных мышц, да и мешковатая толстовка добавляет ему нотку задротского дохлячества.       Питер приосанивается. Прочистив горло, он делает вид, будто удивлен: - Ох, Дэдпул, вот ты где! Не заметил, когда это ты пришел? - ему становится смешно и, отдышавшись, он продолжает, ткнув пальцем в свое отражение: - Как-то по-другому выглядишь, нет? У тебя новая прическа?       Да-да, у Питера хреновые шутки. Ну, ему все равно, понятно? Не у всех есть помощь в виде двух дополнительных голосов в голове, в конце концов. - Добрый день, Мэй. А Питер выйдет погулять сего... дня... Ух ты!       Случайно шевельнув бровями, Питер замирает, а потом шевелит ими еще раз. А после этого почти прилипает к зеркалу, шевеля то одной, то другой бровью. Черт! Так вот как Уэйд делает это! В смысле, своей подвижной маской. Серьезно, она так круто передает мимику... Вау, будь у Питера такая сверхчувствительная маска, он бы тоже выгибал свои брови так часто, как это делал Уэйд.       Питер пятится спиной, чтобы взглянуть на себя целиком. Оглянувшись, он с сомнением смотрит на костюм. Он бы примерил его, если бы не кровь... Что? Уэйд же надевал его костюм. На нем даже трусов не было!       Вместо костюма Питер осторожно поднимает с пола катану. Повертев лезвие (чистое?) перед лицом, он неуверенно сжимает рукоять и делает выпад вперед. Он повторяет это движение несколько раз, привыкая, и чувствует себя уже гораздо увереннее. Подобрав вторую катану (фу, на ней чьи-то ошметки), Питер снова встает перед зеркалом.       Заведя катаны за спину крест-накрест, как у Дэдпула, когда он ими не пользуется, Паркер пытается выхватить их так же эффектно, как это делает сам Дэдпул. - Ага, я спалил вас, вы, коммунистические жопотрахи! Сейчас вы отсосете!       Уэйд говорит так, нет? Неважно. Питер слишком занят тем, что рубит невидимых врагов, притворяясь Дэдпулом.       Разумеется, он пропускает момент, когда входная дверь распахивается. Ну, музыка все еще играет, а еще он слегка увлекся. - Срань Господня...       Питер как раз делает какой-то крутой разворот, так что от неожиданности одна из катан улетает куда-то за пределы его зрения. Неловко развернувшись, он панически смотрит на Уэйда. Тот, замерев в проеме с ключами в руке и пакетом в другой, пялится на него, разинув рот. На нем обычная гражданская одежда, в которой Уэйд разгуливает, когда снимает свой костюм, и Питер отлично может видеть выражение его лица.       Он не знает, что сказать. - Нет, парни, - тихо замечает Уэйд в тишине (музыка не в счет), - вы вообще можете в это поверить?       Вздохнув, Питер поднимает свободную ладонь в неловком примиряющем жесте. - Эм, слушай, я все объясню... - Нет! - перебивает его Уэйд, захлопывая за собой дверь с такой резкостью, что Питер вздрагивает. - Поверить не могу!       Он небрежно роняет пакет прямо на пол, откуда вываливается что-то из продуктов, и решительно шагает к Питеру. Тот, переминаясь с ноги на ноги и борясь с желанием попятиться назад, торопливо стягивает с себя маску. - Уэйд, мне жаль, я просто...       Он замолкает, успев стянуть маску только до носа, когда Уэйд хватает его за руку и кладет ладонь на линию его челюсти. Какое-то время он проникновенно смотрит в глаза Питера сквозь собственную маску. - Боже, - выдыхает он, - вы так прекрасны, мистер Дэдпул...       Все еще находящийся в напряжении Питер даже перестает дышать. - Что? - наконец выдавливает он из себя недоуменное.       Что-то маниакальное зажигается в глазах Уэйда. - Я много слышал о вас, мистер Дэдпул, не самые лестные вещи - да вообще одни помои, честно говоря, но ни одна захудалая газетенка не говорила, что вы такой красавчик!       Молчание затягивается, так что Питер неуверенно протягивает: - Спасибо?       Слегка отстранившись, Уэйд машет ладонью возле своего лица, будто пытается сдержать слезы. - Господи, это такой волнительный момент в моей жизни, я сейчас в обморок упаду! Признаться, я ваш самый большой и преданный фанат, мамочкой клянусь! Да я всю свою жизнь только на ваши фото дрочу, у меня даже есть ваш резиновый член ручного изготовления, я полгода копил, чтобы на eBay его заказать. - Фу! - смеется Питер. - Все, хватит.       Он опять пытается стянуть с себя маску, потому что, честно говоря, кожа на его лице уже вспотела, но Дэдпул снова мешает ему. Отбросив руку Питера, он обхватывает ладонями его лицо и, прикрыв глаза, прижимается к нему губами, утягивая в тягучий и очень глубокий поцелуй. Питер судорожно выдыхает Уэйду в рот, вцепившись в его толстовку пальцами.       Едва отстранившись, Уэйд шепчет: - Белый обосрется от зависти, когда узнает, что я поцеловал самого Дэдпула. Ахуеть какого горячего Дэдпула, от которого все девки в округе текут, как только его нога ступает на поверхность земли...       Уэйд продолжает пиздеть и пиздеть, и Питер не может понять, какие эмоции испытывает на этот счет. Ситуация кажется ему забавной, но он уже в шаге от того, чтобы занервничать, - иногда Уэйд перегибает палку, а конкретно сейчас его нарциссизм становится несносен.       Питер едва замечает, как Уэйд вкрадчиво отбирает пальцами рукоятку катаны, которую он все еще сжимает в своей руке, небрежно откидывая ее в сторону. - Честно говоря, мистер Дэдпул, у меня есть одна мечта.       Да, он вроде как нервничает, но когда Уэйд начинает говорить этим своим голосом...       Питер сглатывает. - Какая? - Я хранил вам верность всю свою жизнь, мистер Дэдпул, - ага, пиздеж. - Я ведь был хорошим мальчиком для вас. Я заслужил награды, правда, мистер Дэдпул?       У Питера кончается терпение, потому что блядские губы Уэйда так бессовестно близко от его собственных, но заняты совсем не тем, чем должны. - Уэйд... - выдыхает он ему в лицо и тянется ближе, но тот мягко, но категорично останавливает его. - Я всегда мечтал трахнуть вас в рот, мистер Дэдпул, - в свою очередь жарко выдыхает он в приоткрытый рот Питера. - Однажды я кончил четыре раза подряд, представляя, как ебу вас в этот чудесный милый ротик, взбивая в нем коктейль из спермы и слюней...       Это совершенно ужасно. У Питера дыхание срывается. Его ноги подгибаются, как сломанные спички, когда Уэйд нажимает руками на его плечи, заставляя послушно встать на колени перед ним. - Ох, мистер Дэдпул, - хрипло говорит Уэйд, пока Питер подрагивающими от предвкушения пальцами расстегивает ширинку на его джинсах, - я так признателен вам за этот знак внимания... Господи, ебаный в рот! Как же, блять, хорошо-то, мамочка родная!       Питер заглатывает поглубже. Он чувствует, как на его макушку ложится горячая ладонь, и ему жарко и странно, как и всякий раз, когда Уэйд снова начинает творить какую-то хрень, когда они трахаются. Нет, в смысле, в отсосе нет ничего странного, но было бы более привычно, если бы Уэйд не толкался в его рот, выстанывая собственное имя. - О, Дэдпул! У вас самые ебательные гланды во всех Штатах!       Питер давится, но рука Уэйда не дает ему отстраниться, и его только сильнее распаляют собственные неловкие развратные звуки, которые он издает. Член в его рту радостно проезжается по небу. Питер гортанно стонет. - Ох, блять! - зажмуривается Уэйд. - Сука!       Дэдпул невероятно много ругается, когда ебется. Ну ладно, да, он может молча сопеть, когда сосредоточен на том, чтобы вытрахать из Питера всю душу, но когда он стоит перед ним на коленях - все, Уэйд в откате. Он никогда не должен узнать, насколько сильно Питер тащится с этого. - О, нет-нет, малыш, - замечает Уэйд, как Питер тянется рукой к своим штанам, и деловито отпихивает ее ногой. - Я ведь не мудак какой-нибудь, мистер Дэдпул, я тоже хочу сделать вам приятно. Ебать свою ладошку не так весело, как тереться орешками о мои ноги.       Нет, все-таки Дэдпул полный мудак.       Питер протестующе мычит и еще раз пытается притронуться к себе, но Уэйд иногда бывает слишком настойчив. Одну его руку он перехватывает пальцами, а вторую ладонь прижимает подошвой ботинка. Питер болезненно мычит. - Господи, мистер Дэдпул, вы такой упертый, просто одуреть!       Питер усердно сосет, похныкивая, и Уэйд все-таки отпускает его ладонь. Зная, что в возбужденном состоянии Дэдпул просто псих, Питер больше не пытается схватить себя за член, хотя тот изнывает от желания. Вместо этого Питер вцепляется пальцами в Уэйдовские бедра. Тот толкается ему в рот довольно грубо, так, что весь подбородок Питера становится мокрым из-за слюней. - Блять, детка, я сейчас кончу, - скулит он, обхватив голову Питера руками и не позволяя ему отстраниться. - О-о-о да-а!       Питер судорожно кашляет, подавившись. Багровый и мокрый от слюней член Уэйда выскальзывает из его рта и проезжается по маске, заставляя его рвано выдохнуть, выжимая из себя остатки оргазма. Питер, все еще прочищая горло, утыкается ему в живот. - Уэйд... - просяще хрипит он.       Боже, он умрет, если не прикоснется сейчас к себе.       Ладони Дэдпула ласково и бережно гладят его по затылку, заставляя Питера задрожать. - Давай, детка, потрись о мои ноги.       Это стыдно и ужасно неловко, но Питер все равно выпрямляется в спине и, расставив колени шире, притирается пахом к крепкой голени. Уэйд слегка помогает ему, потираясь ногой в ответ, но это все равно неудобно и недостаточно остро. Питер стонет ему в живот.       Он бы использовал свои руки, если бы знал, что Уэйд в наказание не истопчет ему пальцы. А он, блин, не восьмилетняя девочка.       Ох, плохая идея упоминать восьмилетнюю девочку, пока он пытается кончить. - Я не могу... - пытается он достучаться до Уилсона, но тот перебивает его категоричным: - Поменьше пиздежа, мистер Дэдпул, и все получится! Верно, Желтый, усердие и труд все перетрут. Главное тереть усерднее, согласны, парни?       Когда-нибудь Питер пошлет его.       Это почти унизительно - стоять на коленях и тереться о ноги, но у них с Дэдпулом изначально сложились странные отношения. - Ну, малыш, как дела там, внизу? Ха! Ты как маленький кобелек, ты в курсе, Питти?       Разве он не мистер Дэдпул сейчас? В любом случае, это ни капельки не возбуждает. Или все-таки?.. - Заткнись, - бормочет едва слышно Питер в его живот, потому что он уже на грани и почти-почти, он уже почти... - Давай, Питти, давай, для меня, для Желтого, для Белого, для тети Мэй, для Капитана Америка...       Питер заехал бы кулаком ему в живот, чтобы заставить замолчать, но он немножко занят - он кончает. - Мммм, - урчит Уэйд, наблюдая за тем, как Паркер сгибается в оргазме, пачкая свои штаны. - О да, детка. Вот так, да, хорошо?       Серьезно, Уэйд может заткнуться хоть на секунду? Питер сегодня даже кончить как нормальный человек не может, у него вообще есть какие-то права в этой жизни?       Он устало сгибается на коленях, цепляясь руками за поясницу Дэдпула и ненамеренно утыкаясь лбом куда-то в область его же паха. Уэйд вцепляется в него, пытаясь отстраниться. - Ой-ой, мистер Дэдпул. Еще немного, и я буду готов на второй заход, а я, э-э, нам с парнями надо еще кесадилью разогреть, пока не пришел мой бойфренд. Знаете, мистер Дэдпул, я вообще-то торчу от вас, вы очень крутой, честное слово, только с вами и ебался бы, но мой бойфренд жуткий собственник, если он увидит, что вы мой член совратили, Желтому с Белым придется разнимать вас, а я очень не хочу, чтобы два моих кумира дрались из-за мен-ау!       Питер все-таки ударяет его в живот кулаком. Он даже не поднимает голову, чтобы взглянуть на скукоженное от боли лицо сложившегося пополам Уэйда. - Как грубо, - выдавливает из себя тот с напряженной рожей.       Питер, запыхавшийся, уставший и смущенный тем, что только что кончил из-за того, что Дэдпул заставил его тереться о его ноги на чертовых коленях, стаскивает с себя маску и отшвыривает ее, а потом поднимается на ноги. - Питти! - восклицает Уэйд с самым невинным видом, больше притворяясь, что ему все еще больно, чем взаправду испытывая ее на самом деле. - Ты уже пришел, ха? Ты только что разминулся с Дэдпулом, прикинь, а! - Все, Уэйд, хватит, - бурчит смятенно Питер, проводя ладонью по примятым волосам и стягивая с себя джинсы вместе с трусами. - Есть сменные штаны?       Он знает, что все у Дэдпула есть. Он просто не умеет просить по-другому.       Уэйд, задержавшись на нем взглядом, вздыхает и перестает кривляться. Выпрямившись, он уже нормальным голосом соглашается: - Ага, - и, на ходу приводя себя в порядок (например, заправляя член обратно в штаны), он на секунду исчезает из поля Питеровского зрения. - Может, в следующий раз обменяемся костюмами, а? Мне понравилось. Ты будешь мной, а я сыграю Паучка, который пуляется кое-чем интересным очень метко.       Питер с голым задом едва успевает повернуться к нему, когда прямо в его лицо бесцеремонно прилетают домашние треники. Сняв их с лица, он раздраженно смотрит на Уэйда. Тот морщит лоб. - Что? Я вообще-то в школе в театральный кружок ходил. - Ну да, конечно. - Правда! Желтый докажет, что это не пиздеж. - Сомневаюсь.       Уэйд смеряет его оскорбленным взглядом. - Дэдпул бы так ко мне не относился, - ворчит он, шурша пакетами.       Питер натягивает на себя чистые сухие штаны, закатывая глаза. - Придурок, - не удержавшись, кидает он. - Ты вообще в курсе, что он с Человеком-Пауком трахается? - Правда? - удивляется Уэйд. - Круто! Черт, у нас с этим парнем столько общего. Я ведь тоже его трахаю. Человека-Паука в смысле. Ты вообще видел его? Не удивлюсь, если каждый из Мстителей его потрахивает.       Так, ну это уже слишком.       Уэйд уворачивается от полетевших в его сторону скомканных джинсов и примирительно чмокает Питера в лоб. - Все, соплюха, уймись. Иди поиграй пока с игрушками, пока папочка ужин готовит.       Что ж, самое время прибрать все пушки со стола. Им же нужно будет где-то есть кесадилью, когда Уэйд ее разогреет. Питер ни за что не пойдет на диван, ну уж нет. Вы вообще видели те пятна?       Да, возможно, Питер их сам оставил, ну и что. Это все равно отвратительно.