автор
сефи бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
3145 Нравится 40 Отзывы 603 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
В питейном зале постоялого двора было шумно, под вечер набилось много народа. Весёлой дробью под потолок улетали звонкий смех и стук фарфора. Лица гостей, разодетых в цветастые одеяния, смазывались, однако человек в белом среди них выделялся чётко. Вэй Усянь поднёс к губам кувшин и пригубил вино, искоса рассматривая статную фигуру. Ещё днём, услышав, что в поселение прибыл сам Ханьгуан-цзюнь, Вэй Усянь со всех ног бросился к той площади, где его видели. Забрался на крышу и смотрел сверху, поражённый до глубины души. Честно говоря, разных заклинателей он повидал на своём веку, и во рту горчило абсолютно ото всех, настолько напыщенными и самовлюблёнными те выглядели. А как презрительно они поджимали рты и кривили носы, стоило кому-то из простых людей к ним обратиться! Но этот Ханьгуан-цзюнь был явно не такой. Если бы у слова «благородство» существовало живое воплощение, то оно, вероятно, стояло прямо сейчас перед глазами Вэй Усяня. Прекрасный лик, сияющие белизной незапятнанные одежды, прохладная аура спокойствия, идущая от заклинателя — всё это завораживало. «Лань Ванцзи, — вспомнил Вэй Усянь его имя. — Лань Чжань». Впрочем, восхищение ничуть не помешало ему спуститься и под шумок стащить у благородного Ханьгуан-цзюня денежный мешочек. Сейчас тот приятной тяжестью покоился у него за пазухой. К слову, мешочек оказался на диво странным — розового цвета и расшитый цветами, словно принадлежал изящной деве из богатого клана. И отчего-то знакомым. Отставив пустой кувшин, Вэй Усянь непринуждённой походкой вышел из харчевни. Он свернул за угол, растворившись во тьме, скользнул вдоль стены, в прыжке ухватился за выступ и спустя миг оказался на террасе. Насколько Вэй Усянь понял, именно эти комнаты снял заезжий заклинатель, разместив там свои вещи. Ставни оказались заперты, но как будто Вэй Усяня это когда-то останавливало! Взломав замок, он впустил внутрь серебристый свет луны и пробрался в тёмные покои через окно. Комната, конечно же, была пуста и не представляла из себя ничего особенного: низкая кровать, сундук у стены, таз с кувшином для омовения и купальная бадья за ширмой, легкомысленно разрисованной петушками. На покрывале лежал крупный сверток. Подойдя к нему и развернув светлую ткань, Вэй Усянь обнаружил изящный гуцинь, расписанный облаками. За такой дорогой инструмент можно выручить немалую сумму... Вдруг со стороны двери послышались тихие шаги. Вэй Усянь тут же метнулся к выходу на террасу, но не успел: ноги словно запнулись обо что-то, голени свело вместе, а дощатый пол бросился в лицо — Вэй Усянь с грохотом рухнул. В глазах ненадолго потемнело от удара, а когда прояснилось, взгляд упёрся в мыски белоснежной обуви. Кажется, впервые в жизни неуловимый тёмный воришка из Илина попался. Сглотнув вязкую слюну, Вэй Усянь попытался прикинуться дурачком: — Ох, господин, за что вы так с покорным слугой? Я заканчивал прибираться и только хотел проверить, чистые ли покрывала принесли для такого благородного гостя! А вы толкаетесь! Ох-ох, как мне больно, я всё отбил! — плачущим голосом пожаловался он. Ханьгуан-цзюнь промолчал. Вэй Усянь услышал шорох одежды, а в следующий момент его перевернули на спину. Комната закружилась колесом. На секунду ему даже привиделось, что вместо петушков на ширме изображён смеющийся осёл — но нет, показалось. Вэй Усянь скосил взгляд вниз — в темноте вокруг ног серебристо поблескивали тонкие нити. Значит, заклинатель успел метнуть струной, когда он пытался сбежать. Сам же Ханьгуан-цзюнь присел на одно колено рядом и с непроницаемым лицом рассматривал своего неожиданного гостя. Лунный свет скользил по его изящным чертам. Этот заклинатель был невероятно красив — так, что захватывало дух. С дрогнувшей улыбкой Вэй Усянь поднял руки в молитвенном жесте: — Помилуйте, Ханьгуан-цзюнь! Я простой слуга, не хотел ничего плохого! Пожалуйста, отпустите меня, и я немедля уйду. Ханьгуан-цзюнь молчал так долго, что Вэй Усянь начал нервно прикидывать другие планы побега, но в конце концов тот всё-таки заговорил: — Если ты пришёл прибраться, почему у тебя нет с собой ни метлы, ни тряпки? Улыбка Вэй Усяня стала ещё шире. — Я просто проверяющий, дорогой господин! Проверял, как управились наши служанки. — Только что ты говорил иное, — и бровью не повёл Ханьгуан-цзюнь. — Оговорился! Всего лишь оговорился!.. Ой-ай, куда это вы лезете?! Не слушая пустую болтовню, Ханьгуан-цзюнь скользнул рукой ему за ворот и извлёк розовый мешочек. Вэй Усянь вытаращился на него с таким видом, будто заклинатель воплотил его из воздуха. — О, небеса, откуда это?! Впервые вижу! С равнодушным видом отложив найденное, Ханьгуан-цзюнь вдруг скользнул ладонью ему под колени, а другой подхватил под спину. Он поднял Вэй Усяня на руки с поразительной лёгкостью, будто тот был не взрослым мужчиной, а бумажным змеем. От осознания такой силы пересохло в горле. Надо бы сматываться поскорее, связываться с этим человеком явно не стоило. Ханьгуан-цзюнь опустил его на кровать, аккуратно придержав голову под затылком. От этого жеста у Вэй Усяня мурашки побежали по спине. Словно он был для Ханьгуан-цзюня... для Лань Ванцзи... Вэй Усянь не нашёлся с определением. И кстати, когда тот успел убрать с кровати гуцинь? Лань Ванцзи присел рядом и принялся распутывать намотанные на ноги струны. — Я видел тебя ещё днём. Ты столкнулся со мной и прихватил кошель, — спокойно сказал он, заставив Вэй Усяня лихорадочно соображать. Он видел, но ничего не сделал, чтобы вернуть украденное? Или каким-то образом догадался, что Вэй Усянь с ним не закончил? И почему заклинатель не пришиб его на месте? Или он хочет сдать его на суд местному клану? — К слову об этом, — Вэй Усянь нервно облизал губы, — я приношу глубочайшие извинения. Я больше так не буду, честное слово! Лань Ванцзи на это ничего не ответил, продолжая освобождать его ноги. Вэй Усянь затараторил: — Я понимаю, что нанёс вам оскорбление, но поверьте, я действовал из нужды! Я живу на улице и едва урываю себе кусок заскорузлой лепёшки! Вот, смотрите, у меня даже рёбра торчат от голода! — он рванул на себе полы ханьфу и нижних одежд, раскрывая лунному свету бледную кожу. Всё равно в темноте многого не увидать. Взгляд Лань Ванцзи скользнул по его груди, и таким обжигающим он внезапно показался, что Вэй Усянь невольно поёжился. В сознании что-то щёлкнуло, и он склонил голову набок. Быть может, если увести разговор в эту сторону и улучить момент... — Лань Чжань... кхм, Ханьгуан-цзюнь, может, мне как-нибудь загладить свою вину? — Вэй Усянь развалился на подушке, будто собирался задержаться здесь надолго. — На все устроенные мною неприятности я отвечу вам приятностью, м? Показалось ему, или веко Лань Ванцзи дрогнуло, а взгляд совсем остекленел? Вэй Усянь шире распахнул халат. — Ну и жарко же тут! — он нарочито скользнул ладонью за пазуху, оглаживая бок. — А знаете, Ханьгуан-цзюнь, в том мешочке лежал серебряный колокольчик, так я его отложил и спрятал. Услышав это, Лань Ванцзи, заворожённо следивший за чужой рукой, быстро перевёл взгляд на его лицо. Вэй Усянь ухмыльнулся. — Вы можете его поискать, он где-то здесь, в моих одеждах. Хмурая складочка залегла между тонким разлётом бровей Лань Ванцзи. Он опустил глаза. — Ты не осознаёшь, что говоришь. — Как это не осознаю? — возмущённо всплеснул Вэй Усянь руками. — Очень даже осознаю! Я чуть ли не открытым текстом предлагаю себя, однако благородный Ханьгуан-цзюнь брезгует телом какого-то бродяги! — Это неправда, — сказал Лань Ванцзи, хмурясь ещё больше. — Если это неправда, почему вы так крепко сжимаете кулаки, а, Ханьгуан-цзюнь? Вэй Усянь подался вперёд и стал шептать в горячее от прилившей крови ухо: — Неужели хотите напасть на меня, хрупкого и слабого юношу? Я ведь ничего не смогу сделать против такого сильного заклинателя. Он думал, что пальцы Лань Ванцзи будут холодны под стать отстранённому виду, но его руки просто пылали жаром, когда Вэй Усянь потянул их на себя. Сомнение всё ещё было написано на лице Лань Ванцзи, и Вэй Усянь поспешил накрыть изящный овал щёк ладонями. — Я же вижу, что ты хочешь меня. Думаешь я, живя на улице, не повидал таких взглядов? Вот только это ничуть Лань Ванцзи не успокоило, он повёл головой, пытаясь избавиться от хватки. Вэй Усянь поторопился прижаться к слабо противящемуся телу. — Ну что же ты хмуришься? Знаю-знаю, ты не такой, — он очертил большим пальцем горько изломанные губы, помимо воли любуясь этой скульптурной красотой. — Но и меня не считай одним из тех мальчиков, что живут при публичных домах. Не поверишь, но я до сих пор девственник. Его смешок утонул под внезапным напором чужого рта. Вэй Усянь и сам не знал, зачем он так далеко зашёл, зачем соблазнял совершенно незнакомого заклинателя. Это было ему отнюдь не свойственно. Сначала всего лишь хотел отвлечь, чтобы убежать, но сейчас Вэй Усяня будто вело по утоптанной тропе. Почему-то он не мог остановиться. От поцелуя тело прошило сладкой дрожью. Лань Ванцзи целовался на диво хорошо, словно делал это каждый день. Вэй Усянь непроизвольно застонал, закидывая руки на его шею. Чужой язык скользнул особенно глубоко и пощекотал нёбо, заставив Вэй Усяня беспомощно выдохнуть через нос. Мысли мгновенно стали тягучими и густыми, как сироп. Когда поцелуй прервался, он обнаружил себя лежащим на спине в распахнутых одеждах, дыхание тяжело вырывалось из груди. Лань Ванцзи нависал сверху, свет из окна делил его лицо на две части: одна сияла как драгоценный камень, а другая утопала во тьме. Он походил на луну, замершую в первой четверти. Выражение видимой половины было привычно мягким, любящий взгляд словно ощутимой лаской проводил по щеке, носу, губам Вэй Усяня. Нет, это не могло быть привычным, никто на Вэй Усяня никогда так не смотрел. Были только презрение и ненависть. Было осуждение. Или нет. Или да. Вэй Усянь поднял подрагивающие руки, касаясь нависшего лица. Нажал, направляя к свету скрытую во мраке половину. Не было там осуждения. Хоть лицо Лань Ванцзи сейчас было полностью повёрнуто к окну, его мягкий взгляд не покидал Вэй Усяня. Лань Ванцзи приподнял брови и с лёгкой — едва-едва видимой — улыбкой захватил чужую ладонь, припал к ней губами. Горячая волна мурашек пробежала по всему телу, Вэй Усянь с трудом сглотнул и открыл рот: — Знаете, Ханьгуан-цзюнь, я действительно хочу вам отдаться. Мм!.. Прямо здесь и сейчас, веришь, Лань Чжань? — чувствуя, как в паху стало болезненно-сладко тянуть от возбуждения, он рывком прижал к себе Лань Ванцзи и застонал от тесного прикосновения. — Так хорошо. Чувствуешь, как мне хочется? Твоё желание я уже давно заметил. Вэй Усянь со смешком опустил руку между их телами и шутливо сжал чужой напряжённый член: — Что же это такое? Да у Ханьгуан-цзюня тут солидный слиток золота припрятан, не меньше! Лань Ванцзи крупно вздрогнул и отвёл его ладонь. Помедлив, он развязал пояс Вэй Усяня и освободил его от одежд. Лёгкие касания дразнили кожу, заставляя посмеиваться от щекотки. Когда мозолистая от меча и игры на гуцине ладонь накрыла мошонку, Вэй Усянь закусил губу. — Ох, вот вы и нашли мой мешочек с серебряными колокольчиками. Развернётесь и уйдёте, Ханьгуан-цзюнь? Или мы продолжим поиск? — прошептал он в самые губы, притягивая Лань Ванцзи теснее к себе. От поцелуев стало жарко, Вэй Усянь потерял счёт времени, ощущая на себе ласкающие руки. Они были везде: дразнили соски, гладили живот, разводили бёдра и уверенными движениями разминали местечко меж ягодиц. Лань Ванцзи словно знал его наизусть, каждое касание заставляло тело дрожать, а член истекать смазкой. Чувствуя в себе скользкие пальцы, Вэй Усянь тонул в расслабленной неге, он будто вспыхивал изнутри. — Ох, Ханьгуан-цзюнь, какой же изощрённой пытке вы меня подвергаете, — простонал он, когда Лань Ванцзи загнал пальцы особо резким движением. — Вы так каждого пойманного воришку наказываете? Крадёте в отместку у него девственность?.. А! Он захлебнулся последним слогом, когда Лань Ванцзи в него вошёл. От привычного чувства распирания у Вэй Усяня ослабли все мышцы, а из груди выбило воздух. Лань Ванцзи свёл его обмякшие ноги вместе и закинул на плечо, высоко задирая поясницу Вэй Усяня. Член продолжал скользить внутри него, по комнате разносились бесстыдные звуки мокрых шлепков. Вэй Усянь сам не заметил как прикрыл глаза, сосредотачиваясь, будто весь скручиваясь вокруг ощущения, как чужая плоть влажными толчками продвигается внутрь и распаляет нежные ткани. Густой мускусный запах разгорячённых тел медленно заполонял покои. Запах сандала и тонких благовоний, исходящих от Лань Ванцзи, щекотал ноздри. Со сведёнными бёдрами чувства как будто обострились, Вэй Усянь туже сжимался вокруг гуляющего туда-сюда члена, каждое движение словно опрокидывало его в горячую воду. Пальцы на ногах выгибало от сладких судорог, обжигающая плоть внутри будоражила ритмичными рывками. Вэй Усянь ощущал, как все мышцы напряглись до предела, словно он весь потянулся к ускользавшему пику удовольствия, но никак не мог его достать. Уже не помня себя, Вэй Усянь приподнял тяжёлые веки, ловя взгляд Лань Ванцзи, полный нежности и направленный только на него одного, в его суть. И этого хватило. Он кончил.

***

Выплывая из тёплого марева, Вэй Усянь открыл глаза. Утренний свет робкой дорожкой стелился от окна, но к спящим на кровати он доберётся ещё не скоро. Вэй Усянь перевернулся в объятии, разворачиваясь лицом к Лань Ванцзи. Тот тоже только что очнулся, но сонным нисколько не выглядел, как и всегда. Вэй Усянь с улыбкой потянулся к его губам, сорвав утренний поцелуй, словно цветок. — Дай угадаю. Тебе тоже снился сон, как великий Ханьгуан-цзюнь наказывает неудачливого воришку? — Снова курильница, — бесстрастно сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь ответил смешком: — Только, похоже, в этот раз именно ты всё осознавал. Тогда как я был полностью погружён в сон. Вот нет бы воспользоваться ситуацией, Лань Чжань! Я был в твоих руках, связанный по ногам! Тебе надо было тут же мной овладеть, однако даже в таком раскладе мне пришлось тебя уговаривать. Ну что за невозможный ты человек! Отхохотавшись, он взобрался на Лань Ванцзи и навис над ним сверху. — Гэгэ, пообещай, когда это случится в следующий раз, мне не придётся тебя уговаривать, хорошо? — попросил Вэй Усянь, лучась хитрой улыбкой. — Не могу. Вэй Усянь состроил страдальческую мину. — Ну, Лань Чжань! Ради меня! Очень хочу это ощутить! Он опустился ниже, почти касаясь чужих губ, и прошептал: — Знаешь, гэгэ, меня всё время преследуют сожаления, что я так долго был слеп к твоим чувствам. Наверное, поэтому мне настолько упорно снятся сны, где я тут же бросаюсь к тебе в объятия. Иногда даже против твоей воли, — он усмехнулся. — Так что знай, что бы ты со мной ни делал и как бы я во сне себя ни вёл, на самом деле я не буду против. Ведь это будем ты и я. Лицо Лань Ванцзи на первый взгляд могло показаться абсолютно невозмутимым, но глубокий взгляд светлых, как прозрачный хрусталь, глаз, говорил вместо тысячи слов. Вэй Усянь скользнул ртом по губам, собирая его дыхание, и с улыбкой поёрзал. — Посмотрите, какое внушительное богатство благородный Ханьгуан-цзюнь прячет в своих штанах! А разрешите-ка его у вас украсть. Кажется, у меня есть местечко, где его можно спрятать... Рывок — и Вэй Усянь с захлёбывающимся смешком тут же оказался на лопатках. Цзинши заполнилась звуками возни и тихой дразнящей болтовнёй. К утреннему сбору учеников Ханьгуан-цзюнь оказался совершенно украден.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.