Рассказы южных Рельс

Это случилось со мной еще в далекой молодости, когда я был безусым юнцом и работал юнгой на дизельном поезде "Диана". Тогда, в те далекие времена, пахнущие нефтяным дымом и угольной пылью, кротобойство было единственным способом заработка для тех, кто окончил школу со средними (или еще более плохими) отметками или же не смог реализовать себя в других сферах вроде торговли или науки. Потомкам аристократов, отличникам и прочим "любимчикам судьбы" повезло учиться в лучших институтах Роквейна или военных училищах Манихики, остальные же были вынуждены устраиваться на первые попавшиеся поезда или фабрики по изготовлению мыла из кротовьего сала, и вкалывать с утра до вечера. Вот и я тоже оказался одним из таких самых работяг. Мой отец, работающий боцманом на кротобойном поезде "Пекррод" погиб вместе со всей командой в тот самый злосчастный день, когда внезапно выпрыгнувшая из земли бурозубка огромных размеров откусила руку моей матери. Наша семья оказалась на мели - отец был мертв, а мать не смогла больше вести хозяйство в одиночку. Тогда-то я и решил устроиться на "Диану", мирно стоявшую в нашем порту... Злоключения наши начались, едва меня записали и поезд отправился в путь. Сначала это были обычные инциденты, вроде лопнувшего троса, что отрезал гарпунщику пару пальцев или пробоины в дизельном баке. Затем начались начались серьезные происшествия вроде упавшего за борт боцмана, мгновенно съеденного стаей бурозубок. Но все это было лишь прологом к настоящей беде - шторму в открытом рельсоморье. Шторм начался с сильного ветра и тут же перерос в настоящий ураган. Это было дикое зрелище: земля под нами тряслась и стонала, рельсы шли волнами, ветер поднимал огромные тучи пыли и швырял их прямо в нас, обитатели земли с визгом выскакивали из холмов и тут же попадали в цепкие лапы небесных летунов, решивших поживиться легкой дичью... - Держитесь! - кричал наш оптимистичный капитан. - Ни один шторм не может длиться вечно! Мы... Тот час какая-то огромная тварь с крыльями летучей мыши и пастью земляной ящерицы утащила его в небо. Смерть капитана словно еще более разозлила природу - землетрясение усилилось, поднимая целые горы, рельсы скручивались и визжали, точно поющие черви, ветер буквально отрывал мачты, а отвратительные твари с огромными крыльями закрывали серое небо сплошным облаком. Все поняли, что этот шторм нам не пережить... И точно: в этот момент что-то невероятно огромное с неописуемым ревом выпрыгнуло из земли прямо под нами, разорвав поезд на две половины. Удар, полет, мелькающие картины серого неба и исполосованной рельсами земли, а затем - пустота, черная точно шерсть крота-пантеры... Я очнулся ночью, лежа на чем-то холодном и твердом. Как оказалось позже - это был галечный пляж какого-то острова*. Мне просто повезло, что я оказался именно здесь, а не на мерзлых, извивающихся рельсах, или в бездонных желудках обитателей этих рельс. "Кстати об обитателях..." - лениво подумал я, глядя на бугор земли, поднимающийся в опасной близости рядом со мной. Через секунду из бугра вынырнула огромная и полная острейших зубов морда бурозубки. Послышался странный, точно приглушенный визг на грани слышимости - в школе нам рассказывали, что он называется ультразвуком, и что полуслепые бурозубки используют его для поиска жертвы. "Ну так, ешь меня!" - снова подумал я, глядя в эту длинную, чем-то похожую на клюв пасть. Вынырнувшая из-под земли тварь не атаковала, а лишь сидела с открытой пастью и скалила зубы, одновременно издавая какие-то звуки. Казалось, она раздумывает: "Нападать или не нападать?!" В конце концов крохотный мозг животного выбрал первый вариант, и бурозубка быстро двинулась в мою сторону... - Отвали! - лишь сказал я и снова потерял сознание. Снова очнулся я уже утром. Едва придя в сознание, я услышал странный приглушенный визг, а открыв глаза - увидел огромную зубастую пасть странной светло-серой бурозубки, которая щелкала зубами прямо перед моим лицом. Я вскрикнул и отшатнулся, но бурозубка вовсе не собиралась меня есть. Она лишь пронзительно визжала и свистела, разинув пасть и глядя на меня глазами-бусинами. Мы просидели так с минут десять, молча изучая друг друга глазами (а в случае бурозубки - еще и ультразвуком), пока я не нарушил тишину. - Ты... не ешь людей? - зачем-то спросил я у животного. Светло-серая, почти серебряная, бурозубка разразилась свистом и визгом, а затем упала на галечный пляж и, распластавшись, заурчала, точно домашнее животное. Домашнее... Заметьте, не дикая кровожадная тварь, желающая полакомиться человеческой плотью, а обыкновенная домашняя животинка вроде собаки, козы или медоносной летучей мыши. - Красавчик, - сказал я и почесал густую и мягкую шерсть бурозубки. Я испытывал легкий страх, а сердце грызло ощущение, что сейчас эта тварь извернется и оттяпает мне руку, как моей матери. Но зверь вовсе не собирался отгрызать мне конечности, а лишь урчал и повизгивал. Внезапно он поднялся с гальки, перекатился в сторону рельсов и, взмахнув огромными когтистыми лапами, мигом зарылся в землю, точно его и не было. Меньше чем через минуту в земле рядом с берегом образовался холм земли и оттуда высунулась знакомая огромная морда бурозубки с чем-то в зубах. Визг, взмах длинной челюсти и это "нечто", кувыркнувшись в воздухе, упало к моим ногам. - Это же...Землеройка, Огм** забери! - только и сказал я, не веря своим глазам. Огромный светло-серый зверь собрался меня кормить! Он специально поймал более мелкого своего своего родича и прикончил его, чтоб я мог насытиться мясом. Как бы это ни было странно, я с благодарностью принял дар. - Красавчик! - крикнул я в сторону рельс и принялся ошкуривать и потрошить землеройку при помощи небольшого раскладного ножика - подарка отца на День Кротобоев. Красавчик возвращался ко мне в течении восьми следующих дней. Я не знаю, что он нашел во мне, но что-то же заставляло его раз за разом приходить к берегу и ждать, пока я проснусь. Возможно, это было чувство привязанности, но может быть, он считал меня хорошим партнером по охоте. А охотились мы на славу! За эти дни я сумел выкорчевать из скалы несколько тех самых жестких сухих кустов и сплести из них что-то вроде мышеловной сети. И с помощью нее я ловил землероек, выползавших на берег - Красавчик специально вынуждал их попадаться в мои сети. Добычу мы делили надвое, но и добыча была... не из разряда мелких: пару раз нам попадались лаборы весом приблизительно в пятнадцать фунтов! Мы славно полакомились их мясом, которое на Морнингтоне - моей родине считают деликатесом. Вот так мы и жили - человек и землеройка, до того дня, когда Красавчик пропал. Он ни с того ни с сего взвизгнул и бросился в землю, а затем умчался куда-то на восток, идя поперек рельсам... Сколько я ни кричал, не звал его - ответом было молчание. Я слегка опечалился, но потом решил, что Красавчик, скорее всего, увидел какую-то самку и умчался с ней куда-то вглубь Рельсомрья... Однако моя печаль скоро забылась: в тот же день меня взял на борт проезжавший мимо греймарский поезд - его капитан увидел человеческую фигуру, выделявшуюся на фоне серого галечного пляжа. Меня радостно взяли на борт и очень удивились, обнаружив, что я в прекрасной форме и не свихнулся от голода и одиночества. - Сколько ты есть тут быть? - удивленно спрашивал капитан, показывая на остров. - Девять дней, - честно отвечал я, показывая на пальцах это число. Капитан только покачал головой и пригрозил пальцем, мол "Врешь, парень!". Он никак не мог поверить, что я прожил девять дней без еды. - Кто тебе ловить еду? Сам Огм? - иронично спросил боцман. - Нет, - коротко ответил я, а затем, подумав, добавил. - Бурозубка мне еду ловила... Команда засмеялась, приняв это за шутку, и лишь повара заинтересовало знакомое слово. - Бурозубк? - уточнил он. - Я видеть один бурозубк. Он близко-близко к поезду ходить. Тут ходить, возле остров. Такой большой бурозубк... - Серый? - автоматически спросил я. - Я-я, серый! - довольно заметил кок. - Я его ловить, сдирать шкуру и делать шуба для своя... Ты чего это делать? Я почувствовал, как лица всей команды повернулись ко мне. Но я так и не понял, что они выражали - сквозь слезы все выглядело странными размытыми пятнами... По дороге домой я часто думал о странном происшествии на том острове. Почему Красавчик не съел меня, а вытащил на пляж, вдали от всех опасностей? Почему он вел себя, как домашнее животное, а не бросался и пытался оттяпать гладящие его руки? Почему не уходил от меня, а жил целых восемь дней? Почему пожертвовал жизнью, чтоб привлечь внимание проезжающего поезда и спасти меня, а не удрал и спрятался в глубине земли? Я не знал ответов на эти вопросы и стал задумываться над другим. Может быть мы неправильно воспринимаем рельсоморье? Может, нам кажется, что оно населено опасными и тупыми существами, но на самом деле это мы - реальные агрессоры? Может, рассказы рельсоморяков о "бурозубках, спасающих людей" - правда? И может быть, нам стоит изменить свои взгляды на обитателей рельс? Вот вопросы, над которыми нам всем следует подумать. И пусть эти небольшие мемуары о странном и грустном происшествии на острове в южных Рельсах будет нам напоминанием о том, что non omnes quod videtur hostium, est hostium***.