В поисках Чемпиона, или Зельевар - это диагноз

В окнах полупустой по вечернему времени редакции главной газеты магической Британии горел свет. — Я этого так не оставлю, — бушевал Энди Смаджли, одно время репортер, а с недавних пор полноправный журналист «Ежедневного пророка». Его активно поддерживала Эмма Сквиггл, пока еще просто репортер, но, судя по ряду признаков, уже нацелившаяся на лавры мисс Скитер. — Что за шум, а драки нет? — спросила упомянутая мисс, заходя в редакцию. — С-скитер, тебе сенсацию с доставкой на дом, что ли? — Да какая от вас может быть сенсация… О чем шумите, мыслящие тростники? — А ты с чего интересуешься, пустой бамбук? Рита фыркнула. Подобные перепалки были обычны между коллегами и частенько позволяли отвести душу. Материальчики-то порой попадались те еще. А коллеги… что коллеги, им до нее еще пахать и пахать. Но ребятки молодые и начитанные и, что приятно, понимают с полуслова. Вот и труды Блеза Паскаля им, оказывается, не чужды — мелочь, а приятно. — Да так. Есть настроение. Но не хотите — не делитесь, — пожала плечами, обтянутыми шелковым платьем, Рита. — Эм… «Перетрясти чулан Вселенной» желаешь посодействовать? — А получится? — А шут его знает! — Энди, — рассмеялась Рита, — раз уж ты читал не только про тростник… я с тобой. Возможно. Но сперва признайся, кто тебе мозоли отдавил, что ты дошел до жизни такой. — Людо Бэгмен. — Даже не смешно. — Крауч. И наш главред. — С подачи Крауча, — встряла в разговор Эмма. — Вот с этого бы и начинал. Ну и что у тебя с главой Департамента международного магического сотрудничества не срослось? Делись уже болью души, да я домой пойду. И Энди разразился рассказом, переполненным эмоциями, о своей безжалостно запоротой прекрасной публикации о том, как английские маги относятся к этому самому международному сотрудничеству. С интервью этого самого Крауча. И о том, что того поначалу все устраивало, а потом… как с цепи сорвался. Рита выслушала и нахмурилась. — Значит, вопрос о служебном несоответствии? — Как будто я вообще писать не умею! — воскликнул Энди. — А я этим, между прочим, три года занимаюсь, и ничего, ноги не протянул. — Этот стервец еще и по моим способностям прошелся, — пробурчала Эмма. — И вообще. — Ладно, Энди у нас молодой и ранний, но ты-то же уже большая девочка, — Рита похлопала ее по плечику. — На мое место еще не норовишь, но подбираешься, так что ты — и вдруг обиделась? Не верю. Эмма поджала губки. — Между прочим, Рита, ты, как самая опытная, могла бы представить, КАК он это все говорил! Словно мы не мусор даже, не грязь, а вообще… Говно гиппогрифовое! Мордредов сноб! — она саданула кулачком по столу. — Все сделаю, чтобы ему напакостить! Козел, сучий вы… — Эми, не заводись. Читала у магглов, что нервные клетки не восстанавливаются? — Тьфу. — Вот именно, наплюй. Лучше прикинем, какие проекты сейчас они ведут. — Да что прикидывать, все Министерство на один лад гудит о Тремудром Турнире. — Инициатива Крауча? Или Бэгмена? — Плевать, но именно они назначены ответственными. — А вот с этим уже можно работать, — хищно улыбнулась Скитер. — С континентом мы уже не успеваем, но с нашим Хогвартсом, а главное, с родителями… Ха! Учитесь, мои котятки, пока… — она немного осеклась, словно от неприятной мысли, но быстро оправилась, — пока я добрая! И она начала командовать: — Эмма, порт-ключи на континент, штук пять с тебя. И не надо, я в курсе, кто у тебя брат. Вот пусть и сделает. Эмма кивнула. — Энди, пропуск в архивы у меня есть запасной, вот, — Рита протянула ему простенький плетеный браслет. — Ищем оставшихся в живых инвалидов, их семьи и семьи погибших. У всех берем интервью. С инвалидами обязательно колдофото, добыть любым способом! В конце концов, скажете, что это грозит вашему ребенку! — А ты? — У меня пока свои дела. О результатах завтра здесь во… во сколько? — Так же, вечером? — Но пока рабочий день еще не закончился. Главред — на мне. С Бартемиусом Краучем у нее были кое-какие свои счеты, а эпитетами она его про себя награждала куда похлеще. Как удачно она зашла — теперь можно будет и отомстить наконец, и вроде бы «своим помочь». Чудненько. Главное, клятву о неразглашении с участников взять не забыла. *** Через день в «Ежедневном пророке» появилась первая статья по истории Тремудрого Турнира… А к концу недели редакцию завалило письмами. В это время в Хогвартсе школьники с замиранием сердца читали статьи о том, какие испытания пришлось преодолевать чемпионам, и… многие из них все меньше и меньше хотели бы ими стать. Ну а что, жить-то хочется! В первый же выходной, когда школьники, начиная с третьекурсников, отправлялись на выгул в соседнюю деревеньку, в Хогсмид хлынул поток родителей. — Дети! Вас, конечно, у нас много, но имейте совесть, я рожала вас не для того, чтобы вы сгорели в Адском пламени или чтобы вас покусала какая-нибудь зверюга вроде нунды! Это же ужас, что пишут! — Мама, это же газета, там же все переврать могут, — пытались вывернуться из захвата мамы Молли Фред и Джордж — именно их она хотела «воспитать» первым делом. Рон и Джинни, отпущенные МакГонагалл на свидание с семьей по просьбе директора, задумчиво плелись следом. Рядом с другом привычно шагали и Гарри с Гермионой. — Я проверила! — встряла Грейнджер и получила самый благодарный взгляд от матриарха Уизли и неприятно-многообещающий — от близнецов. — Я прочитала все, что нашла в библиотеке, и сравнила, вы знаете, в газетах еще кое-что преуменьшено! Вот например, во время последнего турнира вообще никто не выжил на самом первом испытании! А что именно там было, до сих пор никто не говорит! А если это Темная магия?! Близнецы дружно фыркнули, но едва взглянув на мать, скроили постные и послушные рожи. — Мы обещаем не лезть, мама… — И не помогать другим, — Молли выразительно посмотрела на младшего сына. Рон передернулся. — Да я и не собирался!.. Вот еще. — Тысяча галлеонов, это, конечно же, прекрасно, — неожиданно озвучила его мечты мать. — Но только в том случае, если они пойдут не на лечение выжившего победителя Турнира. И не на похороны. Вы все меня поняли? Подобные разговоры велись и в других семьях, и похожие, и нет, но смысл был один: родители изо всех сил старались убедить своих деток в том, что их жизнь и здоровье — самое ценное. И не стоит давать распоряжаться этим ценным никому. Ни по какой причине. Соглашались далеко не все. Кто-то спорил, кто-то молча кивал, но… семена были брошены уже давно — «Пророк» читали все. И даже самые шальные начали задумываться. — Седрик, милый, я понимаю, ты думал об этом, как только узнал о турнире, и лично я не знаю ни одного ученика лучше тебя, кто бы мог претендовать на это место, но… Ты — единственный сын, и если, не дай Мерлин, что случится… Твои родители этого не переживут. — Отец справится! Он сильный, он поможет ма… — Миссис Диггори, я слышала, чувствует себя неважно. Недавно я делала сбор по ее заказу, так что… Прости меня, мальчик, — Помона Спраут аккуратно огладила лацкан своего питомца, на котором красовался черно-желтый герб ее факультета. — Я понимаю, что не имею права запрещать тебе, но отговаривать буду. Каждый вечер. Когда декан отошла, Седрик выдохнул, зажмурился и попытался оценить собственные силы… «Мадам Спраут, каждый вечер… по полчаса, вряд ли больше, у нее дел всегда хватает. Попробую выдержать, отец будет мной гордиться!» Он еще не знал, что мадам Спраут как раз пошла писать «пару ласковых» своему давнему выпускнику Амосу Диггори… *** — А мне нравится, что у меня наконец-то есть шанс побыть обыкновенным зрителем! — заявил Гарри друзьям, к полному одобрению Гермионы и удивлению Рона. Впрочем, лучший друг вскоре насупился: — Конечно, тебе деньги не нужны, тебе хватает… Гарри чуть было не спросил, откуда у него деньги, но вспомнил про сейф. Кстати, а почему он про него забыл-то? И почему ждет, пока его туда кто-нибудь из взрослых отведет, в конце концов, он что, не найдет Гринготтс на Диагон-аллее? Ой, дура-а-ак... Рон продолжал что-то бубнить про сейфы, но как раз тут их нагнала группка слизеринцев, в которой, конечно, был общий враг — Малфой. Который словно прослушку с собой таскал, тут же встрял, прокомментировав крайнюю материальную необеспеченность Уизли как имеющегося в наличии, так и всех, вместе взятых. Но Гарри уже переключился — спасибо Букле, притащившей свежий номер "Пророка" ему прямо в руки. Малфой тоже отвлекся, чтоб сообразить, как это, самая свежая пресса — и не ему первому. — Рон, ты так хочешь поучаствовать несмотря на вот это все? — Гарри помахал "Ежедневным пророком" с крупным колдофото одного несчастного победителя, махавшего единственной уцелевшей конечностью из инвалидного кресла. — Заработать и помереть? Или помереть, чтоб заработать? Тебе-то от этого уж точно ничего хорошего не будет. — Гарри, так некрасиво говорить! — Зато проще и доходчивей! — Мальчиш-ш-шки, — одернула его Гермиона, но без особого огонька. — Хорош-ш-шо, хоть один начинает что-то соображ-ж-жать! Абсолютно слизеринские интонации грязнокровки уловил чуткий слух Малфоя, и Драко, беря пример со своего декана, поднял бровь. — Гриффиндор шипит по-нашему? — неожиданно дружелюбно спросил он, освобождая своего филина от посылки от матери, письма от отца и, конечно, газеты. И получил в ответ такой замечательно змеиный пассаж насчет слабоумия и отваги, что восхитился. Естественно, про себя. Но то, что Грейнджер соображает не только в том, что прочитала в книжках, отметил. И отцу прямо тут же написал. Ответ не замедлил быть, словно Люциус Малфой находился неподалеку. Например, в Хогсмиде. «Никуда не ввязывайся и ни с кем не связывайся, папа сам все сделает», — прочитал Драко и застыл столбом. Только светлые реснички заморгали, но это было пока единственным движением, на которое он был способен. «Это что он сделает?» — билась в голове единственная мысль, но ответа на душещипательный вопрос так и не находилось. Из ступора Драко вывела Панси, затащив в Большой зал… *** — Учти, Барти, это последняя основа для Оборотного, больше у меня нет, — Малфой-старший передал небольшую склянку "Аластору Грюму". — Кто бы видел эту картинку, — хохотнул Барти. Малфой скривился. Несмотря на его знание о том, что под внешностью гнусного аврора находится его коллега, физиономия рядом радости, мягко говоря, не вызывала. — А щиты у школы — швах! — дополнил Барти. — Почти не работают. Воспринимают меня как Грюма, — он сплюнул. — Мы сделаем их всех! А основу закажи, она будет нужна через неделю. Ты меня понял, Малфой? Один твой промах — и я рассказываю сказку, как ты вытаскивал меня из Азкабана. И о теперешнем добровольном содействии тоже. Все, я ушел. Грюм вышел из небольшого тупичка возле трактира мадам Розмерты, немного потоптался, но действие Оборотного должно было скоро закончиться, а рисковать он не хотел. Люциус Малфой с бесстрастно-надменной, но все еще бледной от испуга физиономией зашел в «Три метлы» и расположился в углу. Ему надо было просто перевести дух… Но тут откуда ни возьмись на него свалился фамильный почтальон, здоровенный филин, и Малфой подрагивающими пальцами открыл письмо от сына… Мерлин… его сын сейчас в Хогвартсе, там же, где этот чокнутый Крауч! Ну разве мог он написать в ответ что-то другое?..