* * *
Внезапное ощущение — словно кто-то толкнул мою кровать — сонливость тут же исчезает, сердце грохочет в груди, я торопливо оглядываюсь… И через пару секунд вижу, кто ко мне пришёл. Знакомая тёмно-синяя аликорна, она стоит неподвижно, глядя на меня, её великолепная грива развевается на неощутимом ветру. Выражение радости на её лице медленно сменяется на раскаяние. — Прости… — произносит она тихо, почти шёпотом. — Всё в порядке, — отвечаю я, — это я от неожиданности. Кобыла облегчённо вздыхает, жалобная улыбка снова превращается в радостную, она проходит вдоль кровати поближе ко мне. Откидываю лёгкое одеяло, освобождая ей место, и она охотно следует моему приглашению, опускаясь на кровать рядом со мной. Потом продвигается ещё ближе, и я ощущаю лёгкий запах лаванды. — У тебя тоже был тяжёлый день на работе? — в нашем общении это отнюдь не новая шутка, но Луна, как обычно, хихикает, а я пользуюсь случаем и глажу её великолепную гриву. — Похоже, я немного запоздала? — отвечает она, обратив внимание на то, как я задираю голову, чтобы взглянуть на стоящие позади неё на столике часы. Как ни странно, светящихся красных цифр не видно, впрочем, это совершенно неважно. — Поздно было бы только в том случае, если бы уже настало время вытаскивать мою ленивую задницу из постели, — успокаиваю я аликорну, и она снова тихонько хихикает. Потом её улыбка гаснет. — Почему-то мне кажется, что ты сегодня лёг довольно рано, — слегка угрожающим тоном произносит она. — Если солнце зашло, можно отправляться в постель, — отметаю я её обвинение. — Да ну? — тут же отвечает она, её глаза внимательно рассматривают моё лицо, определяя направление для атаки. Она читает меня словно открытую книгу, сам не знаю, на что я надеюсь, когда пытаюсь хитрить. — Это была очень длинная неделя, — признаюсь я, чуть помедлив. Глаза Луны закрываются, вокруг рога возникает неяркое голубое сияние, постепенно поднимающееся к потолку моей погружённой в ночную темноту комнаты. Тёмное на тёмном, под потолком начинается какое-то движение. Проходит всего несколько секунд, и комната исчезает, над нами теперь ночное небо, ясное, украшенное лёгкими облачками, отсвечивающими серебряным отблеском в лучах молодой луны. Плавно струящаяся бесконечность, местами тёмно-голубая, местами прозрачно-фиолетовая, украшена бесчисленными яркими искорками звёзд. — Где-то и правда есть такая ночь, или ты нарисовала это всё специально для меня? — произношу я в восхищении от зрелища. Мой дом в пригороде, вдали от городской засветки, но мне никогда не приходилось видеть столь прекрасного ночного неба. Луна молчит, а её улыбка становится шире, и она ещё крепче прижимается ко мне. Я обнимаю аликорну, тепло её тела действует на меня расслабляюще, и тяжесть рабочей недели начинает постепенно уходить. — Ты же знаешь, что копить всё в себе вредно, но продолжаешь так поступать, — через некоторое время произносит она. — Знаю, — виновато отвечаю я. Снова наступает тишина, Луна явно удовлетворена эффектом от своих слов. В молчании мы глядим на созданное ею великолепие, на то, как каждая из звёзд красуется своим блеском. — Я разочарован в реальном мире, Луна, — в конце концов произношу я, — каждый день одна и та же фигня. Я живу в толпе людей, каждый из которых носит маску, каждый из которых готов толкнуть соседа под автобус, если это принесёт выгоду. Каждый из них творит зло, физическое или эмоциональное. Я… я не понимаю их… И знаешь, если честно, не хочу даже и пытаться. Луна глубоко вздыхает, привлекая моё внимание. Оборачиваюсь и вижу на полузакрытом прядями гривы лице отзвуки боли, когда она впитывает всплеск моих эмоций. — Ты устал, — тихо произносит она, — и тебе сейчас кажется, что вокруг существует только плохое. — А там есть что-то ещё? Мне не видно. Несмотря на мой пессимизм, её лицо остаётся бесстрастным, она смотрит на меня и думает о чём-то. — И что ты будешь делать? — В смысле? — Ну, как ты предполагаешь исправить все проблемы, которые причиняют тебе боль? — поясняет она, встряхивая головой, чтобы отбросить с лица свою усеянную звёздами гриву. На какой-то краткий момент плавное движение звёзд превращается в стремительный вихрь, потом снова затихает. — Не думаю, что я могу хоть что-то поделать. — Вот именно! — к моему огромному удивлению произносит она. — Что? Что ты имеешь в виду? — Ты смотришь на всё это и стенаешь по поводу того, как всё плохо. Но можешь ли ты сделать хоть что-нибудь, чтобы исправить ситуацию? — Это риторический вопрос? — Разумеется, — тихо ответила Луна. — Ты знаешь, я за свою жизнь повидала многое, наблюдала немало горестей, обрушивавшихся на тех, за кем я присматривала. Но даже я с моими весьма немалыми силами не способна решить абсолютно все проблемы. Аликорна замолчала, задумчиво глядя в ночное небо. Я рядом с ней тоже смотрел в потолок, совершенно не понимая, к чему она ведёт. Внезапно по чёрному небосводу одна за другой пронеслись несколько стремительных светлых полосок, потом ещё и ещё. Метеоритный дождь, в первый раз вижу такое своими глазами! От великолепия этого зрелища у меня перехватило дыхание, и в этот момент я ощутил ласковое прикосновение копыта Луны к моей груди. — Я вижу и горести мира, и негодяев, творящих зло. Я знаю обо всех событиях, которые происходят, хорошие или плохие, просто не могу себе позволить игнорировать такое, — пояснила она негромко, не отводя взгляда от звездопада. — Порой тревог и расстройств бывает чересчур много, поэтому я приучила себя обязательно обращать внимание на всё хорошее, происходящее в мире, каким бы мелким и обычным оно ни казалось. Даже когда это просто выпавший ночью лёгкий снежок, в котором красиво отражается лунный свет. Всё в мире существует в равновесии, как бы тяжело ни было признавать это, любой другой вариант возможен лишь в жеребячьих мечтах. Но зато каждой печали сопутствует радость, каждое злое дело уравновешивается добрым поступком. — Как-то редко мне встречаются приятные события, — ответил я, оборачиваясь к ней. Луна лежит, прикрыв глаза, я слышу её тихое дыхание. — Ты их не замечаешь, поскольку полностью сосредоточен на плохом. Твой разум привык опасаться плохого и видит лишь плохое. Ты, по сути, невольно ослепил сам себя, — аликорна сделала паузу, обернулась ко мне, и в её глазах блеснуло отражение лунного света. — В мире есть добро, его только надо найти. Ты и сам способен создавать новое добро, и постепенно твои действия могут немножко изменить мир вокруг тебя. Но изменить весь мир не способны ни я, ни ты. — В общем, ты говоришь мне «держись». — Я говорю тебе, что встреча с тьмой неизбежна, её не следует да и невозможно игнорировать. Но если ты посмотришь сквозь эту темноту, ты увидишь искры света. Мелкие, приятные события; простые, добрые люди; обычные, красивые пейзажи. Научиться их замечать, начать обращать на них внимание — значит осознать, что темнота вокруг тебя отнюдь не всеобъемлюща. Её слова повисают в воздухе, словно поддерживаемые каким-то волшебным эхом, давая мне время осмыслить их. Снова мы лежим в тишине, наслаждаясь ночным небом и присутствием друг друга. Я обнял её, притянул поближе к себе и погладил ушко. — Пожалуй, ты права, — признался я. Аликорна удовлетворённо вздохнула и опустила голову мне на грудь. — Жизнь — это американские горки, у меня бывали и падения, и я оказывалась на высочайших из высот. Так что будет справедливо, если мой опыт поможет другим, — с улыбкой, задумчиво произнесла она. — Спасибо, — ответил я, проводя рукой ей по шее и запутываясь пальцами в густой гриве, невероятно мягкой и приятной на ощупь. — Твоё душевное равновесие — лучшая благодарность, которая мне нужна. Но, пожалуйста! Над нами продолжал сверкать звездопад, потом, как всё что происходит ночью, он постепенно угас. Впрочем, окружающее нас пространство продолжало оставаться восхитительным. — Пожалуй, мне следует сделать кое-что ещё, — прервала молчание Луна. Снова моё внимание обратилось к великолепной кобыле в моих объятиях, снова на меня смотрели прекрасные, огромные глаза, на её лице появилось мечтательное выражение. — Ну уж я-то ни секунды не против, — ответил я, покрепче прижимая её к себе и обнимая второй рукой, — но думаю, что сейчас нам следует поспать. — Как ни печально, но, похоже, ты прав, — ответила Луна, и, к моему удивлению, в её голосе явственно прозвучало разочарование. — В чём дело? — спросил я, взволнованный внезапным изменением её настроения. Но она лишь широко улыбнулась, явственно подавив смешок. — Помни, я всегда буду с тобой, даже когда меня не будет рядом, — сказала она. Её странные слова лишь усугубили моё замешательство. Она явно почувствовала это, прикрыла глаза и вздохнула. — Спокойной ночи, — прошептала она.* * *
Внезапно я проснулся, бесцеремонно вырванный из сна воплем будильника. Не глядя, я протянул руку и хлопком по кнопке заставил электронную баньши замолчать. Тишина. Одиночество. Похоже, всё это время я спал, и эта мысль оказалось густо окрашенной разочарованием — настолько приятной была мечта об обнимашках с Луной. Но… В постели я был не один. Опустив взгляд, я увидел, что сжимаю в объятиях плюшку-Луну, которую купил совсем недавно. Её шкурка из пушистой минки была невероятно приятной на ощупь, её тело было словно создано для обнимашек… Вот только я точно помню, что вчера вечером посадил Луну на подушку рядом с собой, опасаясь помять её во сне. Я был чрезмерно осторожен? Возможно. Но несмотря на то, что я точно не брал её с собой в постель, миниатюрная кобылка каким-то образом забралась ко мне в объятия в удивительном соответствии с моим сном. «Я всегда буду с тобой, даже когда меня не будет рядом» — вспомнил я прозвучавшие во сне слова. И ласково обнял плюшку. — Спасибо, Луна.