Политическая авангард-сатира с элементами порно

      Пленарное заседание Верховной Рады окончилось скандалом и бранью, исходящими от фракции Европейская Солидарность. Во главе беспредела скакал неугомонный Гончаренко:       – Ганьба! Ганьба–а–а! Вы ни во что не ставите нас как депутатов, «Зеленые» только у власти! Нарушаете, Дмитрий Александрович, Вы, как Глава, должны соблюдать регламент, должны, всё должны, а вы вот так?! – Алексей метался вокруг стола президиума.       – Гончаренко, угомоните свои таланты, вечернее пленарное заседание Верховной Рады окончено, всем спасибо, – Разумков бросил на Алексея снисходительный взгляд и покинул зал.       – Тьфу, ещё и задержал нас на 15 минут, ну беспредельщик этот Разумков ёмаё… – депутат блуждал коридорами парламента и бубнел под нос проклятья в сторону Спикера.       Вдруг из–за тёмного угла вышли двое:       – Алексей Алексеевич, поговорить надо, пройдёмте.       Гончаренко не успел рассмотреть лиц и разобрать голоса, но точно знал, что голоса ему знакомы и последовал за джентльменами. Лестница на первый этаж, коридор, дверь, лестница вниз, щелчок замка, подвал.       – Дмитрий Александрович, Вы шо, с мозгами поссорились? Куда это Вы меня привели? Владимир Александрович, ну чего он? – Алексей поставил руки в боки и принялся возмущаться на ситуацию.       Подвальное помещение являлось старым хранилищем документов и хлама, куда никто никогда и не заглядывал: книжные полки и шкафы, полностью заполненные бумагами, небольшой стол, диван в углу и тусклый свет, пробивающийся сквозь пыль и паутину, тёплые трубы и сломанные компьютерные детали.       – Ну что, Лёша, как ебать тебя будем? – Дмитрий толкнул Алексея на диван и расстегнул пуговицу на своём пиджаке.       – Уважаемый Глава Верховной Рады Украины, не делайте мне нервы, а шо случилось? – Гончаренко пригладил волосы и потупил взгляд в Зеленского.       – А, уже уважаемый, а чего не беспредельщик, не разрушитель государства? М? Почему не узурпатор, диктатор? Показать тебе деспотизм? – Дима расстегнул ремень и подошел к Лёхе. – Давай сыграем в игру: ты – фанатизм евроинтеграции без постулата из устойчивой экономики и высокого уровня жизни, а я – народ, который, прежде всего, хочет жить в развитой и качественной стране и вертел на хую ваши истерики.       – В смысле, куда вертел? Хорошо посидели, а мне как раз идти нужно, – Лёшка сорвался с места, но Владимир толкнул его обратно.       – Ты так юморишь за трибуной, хочешь, мы тоже прикол покажем? – Зеленский кивнул Разумкову и тот схватил Гончаренко за белобрысые патлы.       Лёха вжался в диван и начал брыкаться, когда Дмитрий расстегнул ширинку и сжал его челюсть.       – Это у кого «Слуга Народа» законопроекты пиздит? – внезапно прилетела ляпуха Лешке, – что там «Европейская Солидарность» создавала и просто не успела принять?       Глава приспустил нижнее белье и засунул большой палец Алексею в рот.       – Пять лет было мало, чтобы принять законы? Сейчас насосешься на пять лет вперед за политический проёб, – Разумков потянул палец вниз и раззявил рот проёбщику.       – Не надо, не надо! – невнятно тараторил Гончаренко, но оголенная плоть уже описывала очертания его губ.       – Ганьба нам, сука? Хуёва без депутатской неприкосновенности?       – Дмитрий Александрович, отпустите пожалуйста, это не по–христиански как–то, – взмолился белобрысый, отворачивая голову подальше от члена.       – За отсос любой вопрос, – Дмитрий прижал коленом Лёху, чтоб не брыкался и резко вошёл наполовину, – а это вам наши «Зелёные проросийские» санкции, чтоб не чувствовали себя обделенными и обиженными.       Пока оппозиционер привыкал к положению и пытался распробовать жизнь на вкус, Зеленский подошёл к двери:       – Рад, что вы нашли общий язык, служу Украинскому Союзу, не скучайте, – Владимир покинул подвальное помещение, захлопнув дверь.       Разумков вошёл глубже и издал протяжный стон:       – Наконец–то от твоего открытого рта есть какая–то польза. Несколькими ловкими движениями языком Лёха сумел добиться расположения у Дмитрия и тот стал немного спокойнее.       – Кто за регламент пиздел? – Дима похлопал Алексея по щекам. – Что молчишь, хуй мешает?       Спикер ускорился и начал давать наставление на продуктивное сотрудничество между фракциями, указывая на недостатки работы оппонента с элементами эротической агрессии.       – Ты заебал тратить время на драмы, Шекспир уже в гробу вертится, не заё–ё–ёбывай меня одним и тем же. Или тебе нужно, чтобы постоянно чем–то был занят рот? Так хуйня вопрос. С тобой так приятно сейчас сотрудничать.       Монолог Дмитрия включал риторические вопросы и размышления, порой он отвлекался на стоны и раздачу пощёчин, но, в целом, времяпровождение оказалось конструктивным.       – Дмитрий, кхэ–кхэ, Александрович, я не могу, кхэ, больше, – Гончаренко давился возмущением и особыми санкциями Разумкова в единственном экземляре.       – Я тебя случайно не заебал вопросами? – брюнет прижал голову нижнего к паху, испуская протяжной стон, и, спустя несколько секунд, отпихнул его. Лёшка закашлялся и нагнулся выплюнуть содержимое изо рта.       – Э блять, глотай. Давай, за Украину, Слава Украине! – застегнув ширинку, Спикер задёрнул голову депутата вверх и зажал рукой рот.       – Героям Слава, – промямлил Гончаренко с явной грустью в глазах и с белыми каплями на устах.