Что такое энигма?

      — Это мой Милый Баббу!       Щеки Лайнуса покрылись пунцовыми пятнами, пока маленькая девочка с золотыми волосами на всю площадку вопила его позорное прозвище.       — Посмотрите на моего Милого Баббу — не правда ли он самый очаровательный парень в мире?       Салли романтично вздохнула и захлопала ресницами, смотря на него. Лайнус закатил глаза в ответ.       Все вокруг взирали на эту сцену и смеялись, показывая на него, а Салли стояла и могла умиляться над ним весь оставшийся день. Лайнус набросил на себя свое одеяльце, чтобы больше не видеть эти смеющиеся лица вокруг.       — Лучше не бывает… — буркнул он.       Старший брат Салли, Чарли Браун, сидел рядом с ним. Он наклонил голову и заглянул под одеяльце.       — Прости, — в сотый раз извинился он за поведение Салли.       Лайнус не ответил. Он прятался под одеяльцем безопасности, держа во рту большой палец.       Позже в этот же день Лайнус бежал домой, по-прежнему прячась под одеялом. Ему казалось, что он продолжает слышать смех детей вокруг. А может у него уже просто гудело в ушах. Он терпеть не мог, когда ребята смеялись над ним, особенно из-за Салли.       Он пролетел мимо телевизора и дивана и устремился сразу к лестнице. Когда он почти добежал до верха, откуда ни возьмись, — впрочем, как обычно, — появилась Люси, его старшая сестрица, загородив дорогу.       — АААУГХ! — заорал он, врезавшись в нее и вместе с ней отлетев к самой стене коридора.       Бам!       Вскочив на ноги, Лайнус побежал дальше, в свою комнату, но тут Люси поймала его за одеяльце.       — Чего тебе? — воскликнул он, изо всех сил потянув на себя другой конец.       — Оу, ничего, — промурлыкала она, удерживая край одеяла стальной хваткой. На ее лице вытянулась фирменная усмешка. — Вот ТОЛЬКО… — она прищурилась, и он сглотнул. — Знаешь, я видела тебя сегодня с Салли Браун...       — Неправда! — возмущенно крикнул Лайнус. — Я вообще не подходил к ней сегодня, клянусь!       Люси хихикнула. Кажется, она находила это все презабавным.       — Да что ты говоришь, братик! — она усмехнулась и неожиданно отпустила край одеяльца.       Лайнус, продолжавший тянуть его на себя, кубарем прокатился до самой двери в свою комнату.       — ОНА МНЕ НЕ НРАВИТСЯ! — заорал он вслед сестре, которая уже спустилась вниз, продолжая хихикать над его ответом.       Люси вышла из дома и направилась прямиком к Браунам. У нее был готов коварный (а может не совсем) план, и ей не терпелось перекинуться парой слов с Салли.       Она остановилась на крыльце соседей и нажала на дверной звонок.       — Салли Браун! Это Люси! Открой! Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное о моем братике.       Она не успела закончить, как дверь резко распахнулась, и на пороге показалась сияющая Салли. У нее сверкали глаза, а щеки алели так, словно она пробежала целую милю, прежде чем открыла дверь.       — Что случилось с моим Милым Баббу? — прощебетала она.       Но Люси ответила не ранее, чем переступила порог, прошла в гостиную и устроилась на диване. Салли следовала за ней, семеня на самых носочках, радостно предвкушая, что сейчас услышит о своем ненаглядном друге.       — Мне жаль говорить это, Салли, — с тяжелым вздохом начала Люси. Глупышка внимала каждому ее слову, точно от этого зависела ее жизнь. — В общем… — Она поколебалась еще пару секунд, а затем вдруг громко рассмеялась. — Нет, правда, я не думаю, что это настолько важно. Но я должна тебе об этом сказать, понимаешь? Дело в том, что ты совсем не нравишься Лайнусу. Он постоянно говорит, как ты его раздражаешь и какая ты несимпатичная. Он даже сказал, что ты — энигма!       Салли слушала, замерев и слепо смотря в одну точку. Кажется, до нее не дошел смысл того, что она услышала.       — Н-но… он мой Милый Баббу…       Ее плечи опустились, она перестала в нетерпении покусывать губу, и черты ее лица искривились от боли.       Люси спокойно кивнула, наблюдая за ней.       — Да, жизнь иногда бывает ужасна. Это правда. Но я рада, что сообщила тебе об этом раньше, чем все зашло слишком далеко. — Она широко улыбнулась и поднялась с дивана. — Мне уже пора идти. Шродер, наверное, уже закончил с ужином, и я хочу поймать его прежде, чем он снова сядет играть. Ну пока!       И она ушла, оставив разбитую Салли одну.       Салли медленно опустилась на пол и просидела так, сама не зная сколько, пока в комнату не зашел Чарли Браун.       — Эй, все хорошо?       Салли ответила невнятным мычанием. Чарли Браун подошел к ней и хотел было помочь подняться с пола, но она не сдвинулась с места.       — Салли, что случилось?       Она повернула к нему голову. Слезные дорожки блестели на щеках, глаза покраснели.       — Что такое энигма, старший братец? — пробормотала она, притягивая колени к груди.       Чарли Браун нахмурился, в замешательстве смотря на нее.       — Эни… что? Я не знаю, Салли. Почему ты спрашиваешь?       — Люси сказала, что Лайнус назвал меня энигмой! — заныла она. — А еще она сказала, что он не считает меня симпатичной! Он сам ей так сказал!       — Это не похоже на Лайнуса, — пробормотал Чарли Браун, стараясь успокоить сестру. — И потом, он говорит много странных вещей. В конце концов, энигма не звучит как что-то плохое. А может он имел в виду совсем не это?.. Но все-таки, Лайнус обычно имеет в виду то, что он говорит… как бы это ни было. И я не думаю, что он мог сказать, что ты несимпатичная. Я имею в виду, что ты лишь моя сестра, но даже я думаю, что ты симпатичная. Ну как, для сестры...       Чарли Браун старался как лучше, но как обычно плохо справился с этой работой. Салли опять захныкала, вскочила на ноги и выбежала из комнаты в слезах. Чарли опустился на пол вместо нее.       — Ничего из того, что я говорю, бывает правильно, — пробормотал он про себя.       На следующий день Чарли Браун и Лайнус вместе направлялись в школу. Дорога проходила в тишине, не считая нескольких замечаний о погоде и домашней работе.       Они почти дошли до школы, как между ними сердито протолкнулась маленькая девочка с золотыми волосами и громко потопала дальше.       — Привет, Салли! — дружелюбно окликнул ее Лайнус. Она что-то пробурчала себе под нос и ничего не ответила. — Что это с ней? — безразлично спросил он у друга.       Чарли Браун вздохнул.       — Что такое энигма? — вопросом на вопрос ответил он.       Лайнус удивленно моргнул.       — Что? Энигма — это непостижимый или загадочный человек, вещь или ситуация. Почему ты спрашиваешь, Чарли Браун?       Мальчики остановились у старой кирпичной стены, ожидая первый школьный звонок. Лайнус прижал одеяльце к щеке и прикусил большой палец.       — О, да так, неважно, — поколебавшись, ответил Чарли Браун. — А почему ты говорил такие грубые вещи о моей сестре, Лайнус? Я думал, вы с ней друзья. То есть, я знаю, она иногда может действовать на нервы, но…       Лайнус подпрыгнул от возмущения.       — Грубые вещи? О Салли? Я никогда не говорил ничего грубого о ней! Кто сказал об этом?       Чарли Браун промолчал. Он начал понимать, что, скорее всего, Люси наговорила этого, чтобы держать Салли подальше от Лайнуса. Или чтобы сделать ей больно. Он не знал. Но он понял, что она солгала.       — Салли просто ужасно расстроена, что не нравится тебе. Ну, настолько сильно, как ей бы хотелось, не нравится, понимаешь? Поэтому она даже решила, что ты назвал ее несимпатичной.       Лайнус снова удивленно моргнул.       — Я никогда не говорил, что она симпатичная, Чарли Браун. Но я никогда не говорил и обратное.       — Мне кажется, тебе нужно сказать ей об этом, — честно сказал он. В отдалении прозвучал первый школьный звонок. — А сейчас нам лучше пойти в класс.       Салли не сказала Лайнусу ни слова за весь день: ни за обедом, когда он подошел к ее столику, ни после школы, по дороге домой, ни позже, когда он был у них в гостях, играя в карты с Чарли Брауном.       — Я не знаю, что делать, Чарли Браун, — признался Лайнус после того, как Салли в очередной раз проигнорировала его. — Я все попробовал.       Чарли промолчал. Он просто не знал, что сказать. Конечно, его сестра иногда бывает странной. Но одну вещь он знал точно.       — Она скучает по своему Милому Баббу, Лайнус.       Тот поднял глаза к самому потолку.       — Лучше не бывает! — вздохнул он.       И тут он неожиданно понял, что должен сделать.       Лайнус поспешно попрощался с Чарли Брауном и побежал вдоль по улице, которая привела его к старому тыквенному полю. Сейчас была весна и совсем не сезон тыкв, но здесь еще росли мелкие, но красивые лилии. Лайнус набрал их с дюжину и замотал в свое одеяльце безопасности. После этого он побежал обратно к дому соседей.       Ему открыл Чарли Браун.       — Лайнус? Ты что-то оставил у нас? А это что за цветы?       — Нет. Времени. Объяснять, — пропыхтел Лайнус, часто дыша от бега. — Где… Салли?       — Я… Она у себя в комнате, но, знаешь, она сейчас не хочет разговаривать…       Но Лайнус протиснулся мимо Чарли Брауна прежде, чем он закончил предложение. Прижимая к себе одеяло и лилии, он взбежал по лестнице, промчался по коридору и остановился только перед последней дверью. Он знал, только в комнату Салли вела дверь, украшенная нарисованными от руки цветами. Он со всей силы постучал в нее.       — Уходи! — послышалось изнутри.       — Салли, это я, Лайнус! — отозвался он. — Открой дверь!       — Уходи! — повторила она.       — Но мне нужно поговорить с тобой!       Она не ответила, не открыла дверь. Она была так зла на Лайнуса, что могла только сидеть в комнате и плакать. Она никогда не желала видеть его снова.       Довольно скоро Лайнус перестал звать ее, и за ее дверью наконец-то наступила тишина. Кажется, он ушел. Вот и отлично.       Немного позже Салли услышала голос матери, которая звала ее ужинать. Она сползла с кровати, немного поправила прическу и протерла глаза, чтобы окончательно не расстраивать родных своим видом, а после этого открыла дверь.       Что-то бело-голубое сразу бросилось ей в глаза, и она опустила голову. Здесь, на полу возле ее комнаты, лежало одеяльце Лайнуса, в которое были уютно завернуты белые лилии. Между складок одеяла торчала и записка.       Салли подняла подарок и свободной рукой раскрыла записку.       «Дорогая Салли. Прости, что назвал тебя энигмой. Просто иногда я не в силах разгадать тебя. И конечно я сказал своей сестре, что ты несимпатичная. Потому что ты не «симпатичная». Ты — красивая. Надеюсь, ты сможешь простить меня. С любовью, твой Милый Баббу.»       Как только она закончила читать, на бумагу упала маленькая капля. Салли сморгнула теплые слезы с ресниц, а затем глубоко вздохнула и прижала одеяло своего Милого Баббу крепко к груди, к самому сердцу. От сладкого аромата лилий слегка кружилась голова… или это не от них? На несколько секунд Салли закрыла глаза, ощущая, как приятно-приятно становится внутри.       После, продолжая держать в руках цветы, записку и одеяло, она отправилась на первый этаж, искать вазу для лилий.       Ужин подождет, заявила она семье. Для начала ей нужно кое-что вернуть.