I will always love you

Двери клиники распахнулись, группа людей толкали каталку с пострадавшим. Один из врачей подбежал к регистратуре и схватил пустой бланк. - Парень, 20 лет. Попал в автомобильную аварию. Открытый перелом правых ребер. Периодически теряет сознание. Второму нужна перевязка руки, - отчеканил медбрат, чиркая в рапорте. Женщина, что приняла и выслушала отчет, приземлилась на рабочее место и назначила срочную операцию. Медбрат вернулся к пострадавшему, который сейчас находился в сознании и тяжело дышал, осматривая все вокруг себя. Смуглый парень что-то пытался сказать, но не получилось. - У него отказывают легкие! – крикнула медсестра, прижимая вату к кровоточащей ране на виске. Подбежав к пациенту, несколько сотрудников больницы мгновенно поставили кислородную маску и покатили каталку по коридору со словами: - Срочно в операционную! *** - Пустите! Я должен его увидеть! – орал блондин, освобождаясь из рук медбрата, который совсем недавно сделал ему перевязку плеча. Главврач пытался вразумить обезумевшего парня, говоря ему непонятные термины, но, увы, не получалось. Найл кричал, орал, поднимая на уши весь этаж, требуя увидеть Зейна. В груди болело, сжимало от невыносимой боли, а в ушах пульсировала кровь. В глазах то мерцало, то мутнело. Хоран кое-как держался на ногах, но больше всего его волновало состояние Зейна, чем свое. Они ехали вместе в машине, и Малик не справился с управлением, врезался в грузовик с «твинки». Автомобиль перевернулся. И под конец в дополнение ко всем вмятинам и царапинам в отполированный зад машины въехала блондинка на красном специфическом авто. От первого сильного удара, Зейна откинуло к Найлу, он прикрыл любимого своим телом, не дав ему серьезно пострадать. Благодаря своей любви и героизму Зейн спас своего мальчика, но оказался на операционном столе. - Я требую, чтобы вы немедленно сопроводили меня к нему! – не сдавался ирландец. - Я не могу. К Хорану подошла девушка из регистратуры и попросила заполнить бланк для пациента, заняв его на пару минут делом. *** Найл сидел в зале ожидания и смотрел в одну точку, в плече ныло, но он не обращал на боль внимания. Мысли летали с содержанием: «Зейн» и были только о нем. Рядом сидел Гарри, прикрыв лицо руками. Приобняв за плечи, Луи пытался его успокоить. Лиам расхаживал то туда, то обратно, привлекая к себе внимания посторонних. Парни примчались в ту минуту, как узнали о случившемся. Боль в груди усиливалась с каждой новой мыслью о Зейне, лежавшем на холодном столе под хирургическим ножом. Найл боялся. Непросто боялся, а панический страх завладел им. Хоран пытался не думать, но все его старания были тщетны, последние картинки аварии снова и снова прокручивались в его голове, оставляя жгучий отпечаток в груди. Спустя пару часов показался хирург, на пути к парням он останавливался, разворачивался, думая идти или не идти, но все-таки подошел. Теребя край халата, он внимательно осмотрел молодых людей. Подскочив с мест, ребята замерли в ожидании слов врача, затаив дыхание. Молчание… - Все обошлось, - с этих слов, все облегченно вздохнули. Гарри утонул в объятиях Луи, последний проронил слезы радости и стал перебирать бронзовые кудри, прижимая высокого парнишку к себе настолько сильно, насколько мог. Пейн же расплылся в счастливой улыбке и присел на диванчик, глубоко дыша. Найл замер и ждал, что же еще скажет спаситель Малика, но сердце уже от двух слов делало кульбиты и прыгало от радости. - Он сейчас отдыхает. Вы сможете навестить его утром, через пару часов, - добавил мужчина и похлопал блондина по плечу. Не удержавшись, Найл обнял хирурга, при этом несколько раз поблагодарив его. *** Чья-то рука легла на плечо. Найл обернулся, чтобы увидеть этого человека, и столкнулся с сочувствующим взглядом друга. - Найл, ты поедешь домой? – спросил Лиам, заглядывая в голубые глаза. - Нет. Я подожду, пока он очнется. - Ты устал, - утвердил факт Пейн, поглаживая блондина по волосам, - Если будет что-нибудь нужно – звони. - Хорошо. Спасибо, Ли, - пролепетал Хоран, улыбаясь уходящему другу. Гарри и Луи уехали до Пейна, поскольку Гарри уже засыпал. Они предложили свой диван на ночь и поддержку, но Найл отказался и остался в госпитале с любимым. Усевшись поудобней на стуле около кровати Зейна, ирландец взял оцарапанную руку, аккуратно очертил рану и приник губами к смуглой коже, положил голову на край одеяла и задремал. Flashback Звонкий смех Найла заполнил машину. Зейн постукивал ритм песни по рулю, поглядывая на парня на соседнем сидении. - Найл, мне нужна еще одна тату или нет? – спросил Зейн, сверкая шоколадными глазами, - Я тут эскиз набросал. - Нет! – воскликнул Хоран с возмущенной мимикой лица, - Места нет для нового рисунка. - А может в Нандос? Перекусить хочешь? – Зейн улыбнулся, переводя тему разговора. - Да! – блондин взглянул на смуглого парня, - Когда-нибудь я стану владельцем Нандоса! – гордо произнес ирландец, мечтательно улыбаясь в ответ на усмешку партнера. - Нас пригласили Луи и Гарри на выходные. Пойдем? – Зейн переключил скорость, «случайно» задевая голенькое колено пассажира. - Ага, - робко ответил парень, краснея. Зейн наклонился к Найлу и поцеловал его в щечку. Голубые глаза заблестели, как лондонский топаз, от такого нежного и непринужденного поцелуя. Длинные пальцы блондина коснулись легкой щетины на лице водителя и скользнули к шее. Такой застенчивый, немного шаловливый и озорной Найл, относящийся иногда к чему-либо с детской наивностью, всегда нравился Зейну. Отведя глаза на дорогу, Найл вскрикнул: - Осторожно!!! Машина впечаталась в кузов грузовика. Прижатый теплым телом, Найл услышал над ухом бархатный голос Зейна. End Flashback Открыв глаза, Хоран стер пот со лба и понял, что это был всего лишь сон, который повторил ленту событий аварии. - Найл, солнце, - шептал Зейн, поглаживая блондина по голове. Подскочив, Найл принялся обнимать и целовать пакистанского парня то в губы, то щеки, то руки. Зейн, увидев невредимого парня, пустил слезы. Эти голубые глаза, румяные щечки, мягкие губы, знакомое вдоль и поперек тело, родной до боли запах, все еще были с ним, Зейн прижал к себе Найла и наслаждался его дыханием в шею. Через пару минут пациента осмотрел врач и сделал вывод, что Зейн вскоре поправится, и его выпишут. Позвонив и сообщив парням радостную новость, Найл спустился вниз за кофе. Поднимаясь по лестнице, он наткнулся на медбрата скорой помощи, который привез Зейна и его в больницу, поблагодарил за хорошую работу и продолжил подниматься. Идя по коридору, Найл заметил некую активность. Несколько врачей пробежало к лифту, медсестра катила капельницу, а другой доктор чуть не сбил Хорана с ног. - Палата двести семь. Срочно требуется реанимационный набор. Остановка сердца, - послышалось откуда-то из динамиков. Осознав, что это палата Малика, Найл уронил кофе и ринулся вперед. В палату вбегало все больше и больше людей в разноцветных халатах. Найла выставили за дверь и оставили наблюдать снаружи за происходящим. Сердце бешено колотилось, вот-вот и оно выпрыгнет из груди. Дыхание участилось. В ушах стоял гул. В глазах темнело. И Найл провалился во тьму… *** Открыв глаза, Хоран увидел перед собой медсестру, которая кивнула и куда-то удалилась. Встав, Найл понял, что врачи все еще пытаются спасти Малика. Уставившись на Зейна, который дышал через искусственный аппарат, Найл прислонился к стеклу. Сердце Малика снова и снова пытались зарядить электричеством. «Ну, же Зейн, пожалуйста… Умоляю… Ты мне ну..» - Время смерти 7:17 утра, - врач накрыл тело белой тканью. Боль поразила грудь Найла. Он упал, губы замерли в немом крике, к горлу подступил комок неизбежности и страха. Острые когти свирепого и безжалостного зверя разрывали душу. Пустота заполнила горячее сердце ирландца, и ничто больше не согреет его, ведь радостью и наслаждением для него был невообразимо прекрасный, запретный плод пакистанского происхождения, Зейн Малик. Но его не стало… Спустя несколько месяцев «Я продолжаю жить… Ради тебя я живу. Ты показал мне, что значит настоящая жизнь, но затем ушел... Ты не представляешь, как я скучаю по твоим карим глазам, редкой улыбке, что предназначалась только мне, черным шелковистым волосам, множеству татуировок... Господи, как же мне этого всего не хватает. Я скучаю по твоему удивленному выражению лица, когда я брал верх в наших «играх». Я ужасно скучаю по твоим нежным, но иногда и грубым прикосновениям... Особенно, тот легкий поцелуй в щечку… Ты был единственным, кто знал меня по-настоящему. Но ты ушел, не по своей воле, но ушел!.. Я задаюсь одним вопросом каждую одинокую ночь: «Зачем ты, Зейн Джавад Малик, оставил меня?» Но затем вновь вспоминаю те мгновения и часы с тобой… И знаешь, я всегда буду тебя любить…» Найл отложил дневник, взял микрофон, нарисовал улыбку и выскочил на сцену. Но глаза выдавали всю грусть, печаль и боль, что таились в такой юной и ранимой душе…