Клаустрофобия

      Тсукишима понятия не имел, как это произошло. Каким-то образом он и Хината оказались запертыми в кладовке со снаряжениями при спортзале. Уже прошло несколько часов с того момента, как они оказались здесь. Волейболисты не могли позвать на помощь, потому что их телефоны находились в клубной комнате, но Тсукишима не был уверен, что смог бы использовать свой гаджет, даже если бы он был с ним. Кей сидел на полу, прислонившись спиной к стене и положив лоб на колени, когда он задрожал. Он старался не рыдать, когда уже по щекам стекали слёзы. В кладовке была почти полная темнота. Единственный свет исходил из небольшого окна, которое было довольно высоко. Он чувствовал себя в ловушке, словно стены приближались к нему, как в той сцене в «Звёздных войнах», где Хан, Люк и Лея прячутся в мусорном уплотнителе. Обычно Тсуки не испытывал страха из-за своей клаустрофобии, поскольку он всегда старался не застревать в подобных ситуациях. Кроме того, если он всё-таки застревал, то должно было пройти некоторое время, прежде чем он начинал паниковать. И поскольку прошло достаточно длительное количество времени, как они заперты, он не мог больше сдерживаться.       В этот момент Тсукишима заметил, что громкие крики о помощи, издаваемые Хинатой последние несколько часов, полностью прекратились. Кей не был уверен, как долго приманка Карасуно молчал, когда почувствовал, как рука маленького блокирующего покоится на его голове. — Извини, Тсукишима. Я должен был заметить, что что-то не так, — Тсуки только тихо и коротко простонал, его голова покалывала, где была рука Хинаты; Шоё опустился на колени рядом с блондином и обнял того за руку. — Я не знаю, что происходит, но я здесь, я с тобой, — сказал коротышка, когда он успокаивающе провёл рукой по конечности Тсукишимы.       Кей не знал, как долго они были в ловушке, но он перестал плакать. Он наклонился к Хинате, который теперь нежно тёр большим пальцем его предплечье. Он почувствовал, как Шоё прекратил движения, что заставило его сердце упасть, но прежде, чем он смог сделать что-то глупое, например, попросить его сделать это ещё немного, Хината, словно ожив, посмотрел на него и сказал, ярко улыбнувшись: «Кто-то здесь!» И действительно, теперь на полу из-за двери кладовки пролился свет. Тсукишима почувствовал облегчение, охватившее его тело. Затем Хината быстро чмокнул очкарика в щёку и подошёл к двери кладовки, и принялся кричать до тех пор, пока тренер Укай не открыл дверь. «Наконец-то я свободен», — подумал про себя Кей, когда его рука мягко коснулась щеки, где Хината поцеловал его. Когда он вышел из кладовки, рыжий блокирующий ярко улыбнулся ему. — Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, Тсукишима! Увидимся! — крикнул Хината, когда он подошёл к тому месту, где стоял его отец.       Блондин огляделся и заметил своего брата. Его плечи опустились, когда Акитеру крепко обнял его.       Тсуки больше не плакал, и позже, той ночью, он лежал в кровати, думая о Хинате, что держал его мягко за руку и также поцеловал в щёку. Слегка покраснев, Кей понадеялся, что его одностороннее увлечение не было действительно односторонним.