Чудесная тыква

Каждый год в городке проводили конкурс на лучшее оформление дома и участка на Хэллоуин. И вот уже третий год подряд приз получал мистер Браоз, который не скупился на симпатичные гирлянды из крохотных лампочек-тыкв, на разнообразных пластиковых пауков, черепа и скелеты, зомби, могильные плиты и, конечно же, на сладости. Детвора знала, что в доме мистера Браоза можно получить весьма оригинальные конфеты в виде костей, черепков, монстриков. Вдобавок мистер Браоз устраивал барбекю для соседей, где пиво лилось рекой, а столы ломились от еды. Денег у него было предостаточно: мистер Браоз регулярно выигрывал в лотерею. Джон Смит во всем завидовал соседу, даже в имени. При этом «мистер Браоз» звучал для него, как скрежет камня по стеклу, но Джон завидовал даже этому скрежету. Он жил один после второго развода — вторая жена, как и первая, упрекнула его в жадности и импотенции, а еще в мерзком характере. Джон работал в отделе продаж успешной фирмы оргтехники и целый год копил деньги, чтобы вбухать их в украшение своего дома. Он выискивал по всему интернету самые оригинальные декорации и угощения, но как бы Джон ни старался, приз все равно попадал в руки Браозу. Джон наделал кучу фотографий дома Браоза и выложил их на нескольких форумах дизайнеров. К его удивлению, эксперты в один голос ответили, что в оформлении нет ничего необычного. Более того, они утверждали, что это самое посредственное оформление из тех, которые им пришлось повидать. Это немного озадачило Джона. Он пристально всматривался в снимки и все больше убеждался в правоте экспертов. «Тогда чем же ты берешь?» — Джон выглянул в окно. На улице бегали стайки детей, наряженных в костюмы супергероев, Диснеевских принцесс, вампиров и непонятно кого. От звуков их веселых голосов Джону стало совсем тоскливо, и одновременно он разозлился. Никто не стучал в его дверь, крича «Сладость или гадость!», никто не удивлялся креативным украшениям на доме и на заборе. Никому дела не было до Джона Смита, все стремились попасть к мистеру Браозу. Немного успокоившись, Джон прихватил с собой корзинку с конфетами и вышел во двор. У мистера Браоза толпились не только дети, но и взрослые, поэтому Джон сумел незаметно попасть в дом ненавистного соседа. Он вручил корзинку первому попавшемуся ребенку, широко улыбнулся кому-то из взрослых, взял бутылку пива. Джон никогда не был душой компании, всегда стремился к одиночеству, но сейчас ему нужно было притвориться своим в доску, чтобы смешаться с толпой. Он усилием воли вспомнил имена других соседей, потрепал по волосам каких-то детей, ввязался в тупой разговор о сигаретах — Джон не курил и не употреблял алкоголь, а потом незаметно проскользнул по лестнице на второй этаж. Он успел убедиться, что на первом этаже не было ничего примечательного. Обычная мебель, обычная бытовая техника, все самое современное. В воздухе висел запах жарящегося мяса, от гула голосов у Джона разболелась голова. Ему хотелось поскорее вернуться к себе, накрепко закрыть все окна и двери, улечься в постель и, приняв снотворное, уснуть. Вместо этого Джон крался по коридору мимо запертых комнат. Он дергал ручки, начиная паниковать. А что, если его застукает хозяин? Джон придумал оправдание: пошел в туалет и заблудился. Звучало глупо, но хоть что-то. Наконец одна дверь поддалась, и Джон оказался в темной комнате, где пахло приторными благовониями. Он пошарил по стене и щелкнул выключателем. Первым делом Джон увидел голову козла, установленную на круглом высоком столике посреди комнаты. Перед столиком находился пюпитр с книгой в кожаной обложке. Благовония курились в медных ящичках, наполненных песком. В медных подсвечниках высились толстые черные свечи. Джон прикоснулся к голове, надеясь, что это муляж или чучело. Но судя по явным признакам разложения, это была настоящая голова животного. Джон попятился и обо что-то споткнулся. С трудом сохранив равновесие, он позволил себе выругаться. У порога стояла небольшая тыква со свечой, горящей внутри. Джон мог биться об заклад на собственную жизнь, что еще пару минут этой тыквы тут и в помине не было. Он задул свечу и, схватив тыкву, опрометью выскочил из комнаты. — Черт, — сказал Джон, уже на полпути к лестнице вспомнив, что забыл выключить свет. Пришлось вернуться. На первом этаже было пусто — гости ушли на задний двор. Джон без проблем унес и тыкву, и ноги. На кой дьявол ему понадобилась самая обычная тыква — Джон не ответил бы и под пытками. Дома он швырнул украденное в мусорное ведро, затем сделал то, что и собирался — запер окна и двери, принял теплую ванну с ароматными солями и улегся в постель, проглотив таблетку снотворного. Постепенно шум с улицы перестал ему докучать, и Джон уснул.

***

Открыв глаза, Джон не сразу понял, что происходит. Вся спальня была заполнена побегами тыквы, толстые темно-зеленые стебли крепко удерживали Джона за руки и за ноги. Послышалось шуршание, и на кровать запрыгнула та самая тыква, которую Джон утащил из дома мистера Браоза. — Ты что такое? — спросил Джон, как следует поморгав. — Я сплю? Вместо ответа в тыкве загорелась свеча, и жуткое создание начало медленно приближаться к Джону. Тыква очутилась на его груди, он ощущал запах, характерный для этого овоща, а еще мерзкую вонь гниения. Словно в комнате появилась разлагающаяся голова козла. — Убирайся! — крикнул Джон, дернувшись всем телом. — Пошла вон! Тыква подскочила и выпустила несколько стеблей. Один из них заполз Джону в рот, стремясь попасть в глотку. Джон поперхнулся, его стошнило. Стебель немедленно убрался, тыква издала неодобрительный звук и спрыгнула на пол. В следующий момент стебли пришли в движение. Они скрутили Джона, сорвали с него пижаму и поволокли в ванную. Если бы не ужас, Джон мог бы удивиться слаженной и целенаправленной работе стеблей. Они свинтили лейку с душа, отрегулировали силу струи, раздвинули ягодицы Джона и запихнули в него шланг, перевернув человека вниз головой. Джон ничего не мог сделать, ему оставалось наблюдать за тем, как медленно увеличивается живот. Стебли выключили воду и усадили Джона на унитаз. — Хватит! Не надо! — протестовал Джон, чувствуя, как из него выливается вода с содержимым кишечника. Один из стеблей, словно издеваясь, использовал освежитель воздуха. Закончив с очисткой кишечника, стебли взялись за Джона с другой стороны. Теперь они накачали водой его желудок и заставили несколько раз стошнить. При этом Джон был с ног до головы исцарапан короткими острыми шипами на стеблях, вода на полу окрасилась в красный из-за крови. Стебли вымыли Джона, отнесли его в спальню и бросили на кровать. — Хватит, хватит, — безостановочно ныл несчастный Джон. — Пожалуйста, хватит. Тем временем проклятая тыква обзавелась тощим телом, похожим на тело анорексика в последней стадии. Джон заорал от страха, увидев, как из паха тыквы вылезает стебель, похожий на здоровенный член. Крик перешел в визг, когда к этому стеблю добавились еще два. Джона поставили на четвереньки, он сорвал горло от бесконечных криков. Тыква устроился позади него и без всякой подготовки и смазки воткнул в анус Джона стебель-член. Джон захрипел, безуспешно вырываясь из захвата стеблей. Движения внутри прямой кишки напоминали трение наждачной бумаги. По ногам текла кровь из ануса, впитывалась в постельное белье и матрас. Тыква деловито шуровал тремя стеблями-членами в разорванной дырке, иногда один из членов становился длиннее и проникал глубоко в Джона, заставляя его глухо вскрикивать. Наконец тыква кончил, залив внутрь человека едкую жидкость, от которой Джон заново принялся извиваться в захвате стеблей. Его развернули лицом к тыкве и силком раскрыли рот. Джон попытался разгрызть стебли, но это оказалось невозможно. Те были твердыми и колючими, Джон только разодрал десны, язык и губы. Стебель-член, извиваясь, проник ему в горло, сняв верхний слой с языка. Джон задыхался, по щекам градом покатились слезы. Тыква вытащил член и снова вставил, на этот раз стебель достал до желудка, накачав его все той же жгучей жидкостью. Джон хотел, но не мог отрыгнуть то, что разъедало его изнутри. Стебли взметнулись над кроватью, удерживая Джона, и начали его трясти. От этого он явственно ощущал, как что-то бултыхается в животе, словно кубики льда в стакане. Тыква осмотрел Джона и удовлетворенно хрюкнул. Стебли заткнули Джону анус, и потянулись бесконечные минуты ожидания непонятно чего. Тыква снова хрюкнул, и Джона бережно опустили на кровать. И снова стебли-члены воткнулись в анус, заставив человека издать жалкий стон. Его опять трахали колючими стеблями, но теперь тыква не стал кончать. Он застыл без движения, а под кожицей стеблей-членов было видно, как течет темная субстанция, попадая в тело тыквы. Джону казалось, что к нему присосался пылесос, только изнутри. «Меня пожирают заживо», — мелькнула мысль. Насытившись, тыква около получаса трахал Джона, который находился в полуобморочном состоянии. Непонятно какое чудо не давало ему умереть. Кожа на животе, освобожденном от внутренностей, то и дело натягивалась, когда в него попадали длинные стебли-члены. Словно в Джона набилась куча змей. Остальные стебли по очереди проползали в горло Джона, стремясь заполучить хотя бы немного питательного раствора. Рыкнув, тыква кончил и выдернул члены из обмякшего тела, от которого остались кожа, позвоночник, кости в конечностях и череп. Тыква оседлал грудь Джона и засунул стебли-члены ему в глаза, чтобы достать мозг. Вытянув все из головы, тыква исчез.

***

Тело Джона Смита обнаружили через два дня, когда коллеги спохватились и заявили о пропаже. Смит отличался пунктуальностью и трудоголизмом, поэтому не мог просто так не выйти на работу. Входную дверь взломали, полицейские осмотрели первый этаж, поднялись на второй. — Похоже на резиновую куклу, — сказал детектив, глядя на останки Джона. — Будто кто-то высосал из него внутренности и почти все кости. А еще и череп опустошили. — Причина смерти? — спросил его напарник, которого немного подташнивало, несмотря на большой стаж — пришлось разное увидеть. Но с подобным детектив столкнулся в первый раз. — Сдается мне, что перед нами очередной «висяк», — мрачно ответил первый детектив. — Следов взлома нет, разве что погибший сам впустил убийцу, а тот, уходя, запер за собой дверь. Проверим его связи. — Не слышу энтузиазма. Детектив поднял с пола увядший листок тыквы и проворчал: — Ненавижу этот праздник, вечно всякое дерьмо случается. Уносите тело, дождемся вердикта патологоанатома.

***

Мистер Браоз читал книгу в кожаном переплете, рассеянно поглаживая тыкву на своих коленях. Тыква время от времени издавала тихое похрюкивание, свечка в ней мерцала в такт поглаживанию.