Ты как всегда

— А «кошка» бы сейчас не помешала. Конечно, в темноте Геральт видел намного лучше, чем обычный человек, но все же в подземелье с заваленным входом даже ведьмак различал очертания подвальчика, в котором они с Францеской находились, довольно смутно. — Францеска, нам нельзя спать, — он мягко взял королеву Дол Блатанна за плечи и отлепил ее от своей груди. — Хорошо, конечно, вот так с тобой сидеть в обнимку, мне даже слишком много чести, но если продолжим тут прохлаждаться, есть некоторая вероятность, что просто задохнемся. На удивление Францеска почти сразу отреагировала на его увещевания и медленно открыла глаза. Они неестественно светились в темноте. Это слегка напрягало. — Ты вообще понимаешь, что я тебе говорю? Ответ последовал вялый, но внятный: — Да. А что случилось? — А ты не помнишь? — у Геральта отлегло от сердца. — Нет. — Что самое последнее ты помнишь? — Хм, — она приложила ладонь ко лбу, словно у нее болела голова. — Как выбралась наружу, а там… эти горы и этот снег. Он вдруг так заблестел на солнце. Геральт припомнил, насколько тусклым было солнце, скрытое за ледяным маревом. — Там за этими вершинами, — продолжила эльфка, — то есть над ними… Или все же за ними. Я не уверена. Там что-то есть. Я словно в зеркале видела… — Видела что именно? — Не знаю. Не помню. А как мы здесь оказались? И почему так темно? — Ну, — Геральт сомневался, что ей следует знать все подробности. — В общем и целом ты упала в обморок. Когда я поднялся, ты лежала без сознания… А потом очнулась, меня не узнала и вырубила заклинанием. Потом я лежал в отключке, затем бегал тебя искал, а следы замело. Нашел тебя в этом подвале, а затем завалило вход. Короче, было занятно. — А я все пропустила. — Ну почему же? Ты просто была на своей волне. Геральт вдруг отчетливо осознал некоторую неудобность сложившейся ситуации, ведь он не объяснил, почему они сидят, прижавшись друг к другу, словно они больше чем друзья. Но ведь так оно и есть? Или нет? Или же ведьмак все сам себе придумал, и на самом деле Францеска не подавала ему никаких сигналов, а он просто принял желаемое за действительное? С другой стороны Геральт давно уже не мальчик и научился видеть, когда женщина… В этот момент Францеска вдруг тоже ощутила невнятную неловкость и немного отстранилась, но не настолько, чтобы разорвать их объятия. Казалось, она просто хотела внести ясность. — Геральт, скажи честно, пока я была не в себе, я сделала что-то, чего раньше не делала? — Все. Все, что ты делала, тебе не свойственно, как я думаю. С другой стороны, я ведь тебя почти не знаю. — Понятно. Вопрос был поставлен неверно. Я чувствую на лице легкое обморожение. Но вокруг рта раздражение сильнее. — Я долго пытался привести тебя в чувство, — попробовал оправдаться он. — Я тебя не обвиняю, — усмехнулась королева Дол Блатанна. — Францеска, ты вообще в курсе, что у тебя глаза, как у кошки, светятся? — Нет. А ты в курсе, что ты уходишь от темы? — А зачем ее развивать? Мы сейчас в ловушке находимся. — Тем более. — Ты пережила шок по какой-то не понятной мне причине. Давай поговорим об этом потом, когда выберемся отсюда и когда ты окончательно придешь в себя. Геральт чувствовал себя настоящим героем, когда находил в себе силы говорить женщине правильные слова в сложной ситуации. А еще он чувствовал себя последним кобелем, когда, говоря эти правильные слова, он невольно прижимал ту самую женщину к себе все крепче. — Мы выберемся, — кивнула Францеска, совершенно не сопротивляясь геральтовому натиску. — И я обязательно приду в себя. Дай пару секунд побыть не собой. В эту минуту ведьмак впервые узнал, что такое проблеск благосклонности со стороны королевы эльфов Францески Финдабаир. — То есть, — сказал он, на секунду выныривая из приятного наваждения, — обычно ты так себя не ведешь? Чин не позволяет? — Дело не в этом, — заговорила она в перерывах между поцелуями. — Дело в тебе, Геральт Ривийский. Прославленный покоритель женских сердец, в особенности чародейских женских сердец. — Это в тебе говорит гордость? — Конечно. — То есть я тебе понравился, но ты из принципа не желала это показывать? — Естественно. Геральт, ни одна женщина не желает быть очередной. — Ну я ж не специально, — пожал плечами ведьмак. — Я вообще не понимаю, зачем вы, женщины, это так воспринимаете. Любые отношения имеют начало и конец. В этом нет ничего зазорного и противоестественного. Тем более с моей-то профессией. Я всегда заранее предупреждаю, что долго и счастливо со мной не выйдет. — Любой женщине эти слова претят. — И она хочет доказать себе и мне, и всем остальным обратное. А в итоге получаем всегда разочарование. — Но ведь с Йеннифер было не так? Геральт поморщился: — Йеннифер — это вообще отдельный разговор. Это был морок, магия, наваждение. Это был джинн, а не я! — То есть ты признаешь, что любви не было? — улыбнулась Францеска. — А почему это тебе так важно знать? Ты что, ревнуешь? — Нет. — Ты слишком быстро ответила. — То есть, по-твоему, я вру? — У тебя участилось сердцебиение и дыхание. — Ну мы же вроде как целуемся, если ты не заметил. — Кстати, да. Давай либо обсуждать Йеннифер, либо заниматься чем-то более приятным…

***

— У тебя все-таки странно светятся глаза. Это твоя магия? — спросил Геральт, когда они наобнимались вдоволь, а в подвале стало намного более душно. — Нет, — покачала головой Францеска. — Я ничего не делаю с глазами, кроме макияжа. — Странно. Я надеюсь, ты не превращаешься в одно из тех чудищ, что мы видели на барельефах. — Да у них вроде и глаз нет. — Главное, чтобы у тебя вдруг не начали расти щупальца. Давай выбираться отсюда. Твои способности все еще при тебе? — Думаю, да, хотя я чувствую слабость во всем теле. Наконец выпустив Францеску из своих объятий, Геральт поднялся и прошел к заваленному проходу. Осторожно пощупал пальцем снег. — Плотненько так. Нам еще повезло, что совсем не засыпало: снег сильно слежался, превратился почти в камень. Хм… Свет зажжешь? — Конечно, — ответила эльфка, все еще сидя на ледяном полу. — Я как-то сразу не сообразила. Это место на меня странно действует: словно дезориентирует. Я будто забываю, кто я. Она повела рукой, и в воздухе вспыхнул совсем тусклый золотистый светлячок. — А поярче? — попросил Геральт. — Не выходит, — вздохнула она, разочарованно глядя на свое произведение чародейского искусства. — Что-то ты и правда ослабла. Ладно, будем работать с тем, что есть. Ведьмак еще раз критически осмотрел заваленный лаз. — Я, конечно, могу шмякнуть Аардом, но боюсь, это приведет к еще более печальным последствиям. — И что нам тогда делать? Геральт посмотрел на Францеску задумчиво: — Портал ты, наверно, открыть не можешь. — Прости. — Не извиняйся. Это я тебя в это втянул. По идее мне и вытаскивать. На минуту они замолчали, и вдруг в тишине Геральт различил едва уловимый звук, идущий откуда-то снизу: короткое не то гудение, не то мычание. — Ты это слышала? — прошептал он. — Нет, — также шопотом ответила эльфка. — А что там? — Да звук такой как-будто… будто это живое существо. — Ты меня пугаешь. На что похоже? — На зов, галдение. Не думаю, чтобы это было что-то крупное. Может, оно даже съедобное. — Ты хочешь сожрать неведому зверушку? — В нынешней ситуации да. — Даже если оно не ядовито, как ты туда попадешь? — Хм… Он подошел ближе к источнику звука и снова прислушался. — Там точно пещера или какие-нибудь туннели. Он топнул ногой, чтобы проверить толщину и прочность снежного покрова, и тут пол под ним провалился и Геральт полетел вниз.