Стаканчик апельсинового сока

Сейчас я понимаю, что добрую половину своей жизни я прожил не сам. За меня это сделали совершенно чужие люди. Ради идеи, которую мне внушили, я лишился всего того, что строил годами. Из-за желания других людей заполучить мою жизнь я не принадлежал себе. Я был тенью, овощем, к которому присосались падальщики и черпали из меня жизненные силы. Они словно отрывали от меня по кусочку плоти, питались мной и им было всё равно на мои крики и мольбы о помощи. Я попал в такое место, которое тяжело назвать домом, но я считал его таковым не смотря на боль и унижения, которые причиняли мне там. Мою жизнь в буквальном смысле проживали за меня. Я не имел права слова, не имел права на мечты. Всё решалось за меня. Моя жена… Я думал, что у нас любовь. Та самая, о которой пишут в книжках. Я был окрылён этой любовью, кроме моей женщины мне больше был не нужен никто. И ведь мне казалось, что эти чувства взаимны. По крайней мере она показывала взаимность до момента, когда я пришёл в их секту. Потом уже ей это было не нужно, она получила то, что хотела. Они получили! Они все были заодно. Я нужен был ей в качестве мужа лишь для того, чтобы, имея данный статус, я уже не мог никуда деться от этих страшных людей. И этот Ад длился долгие годы пока однажды что-то не щёлкнуло в моей голове и вот тогда я понял: «Тоши, надо бежать!» Ночь… После того, как я попытался стать свободным, я стал бояться этого времени суток. Я боялся его, потому что на этот период оставался совсем один. Забитый в угол я не нужен был никому! Я не нужен был этим людям, не нужен своей жене. Лишь наш общий сын иногда вспоминал обо мне и навещал. В такие моменты в моей мрачной жизни проскальзывал маленький лучик света. Я очень любил и сейчас, оглядываясь назад, ломаюсь в догадках как мы с женой вообще смогли зачать этого ребёнка, ведь близость у нас с ней была так же редко, как и цвели кактусы, которыми когда-то, в далёком детстве, у меня в комнате был заставлен весь подоконник. – О чём думаешь? – передо мной на стол поставили стакан свежевыжатого апельсинового сока. – О своей прошлой жизни. – принимая напиток и делая глоток с улыбкой ответил я. – О жизни, в которой не было тебя. О жизни, в которой никто б даже пальцем не пошевелил, чтобы сделать мне какую-нибудь приятную мелочь. А казалось бы, ну что человеку нужно то для счастья? Мало! Совсем мало! Акира… По возрасту она годится мне в дочки, моложе меня больше чем на двадцать лет. И пусть меня осуждают за мой выбор, но с этой женщиной я чувствую, что живу. Я действительно ожил рядом с ней. Она дала мне то, что у меня никогда не было. Она дала мне заботу и любовь. Никто из тех людей, кто раньше был мне близок, не стоял на кухне по полчаса, чтобы выжить мне вкусный свежий фрэш из апельсинов. Да что там, моя, теперь уже бывшая жена, даже стакан воды мне не подала, чтобы запить таблетку, когда я болел пневмонией и лежал «трупом» с высокой температурой. А тут и завтрак в постель принесут, и рубашку погладят. С Акирой я перестал бояться ночи. Наоборот, это время суток для меня стало самым любимым, ведь порой мы не могли уснуть до самого рассвета, у нас просто не получалось вдоволь насытиться друг другом. – Вот в прошлом её и оставь, Дэяма сан. Она стала возле меня, опираясь бедром о край стола, отставила в сторону уже пустой стакан из-под сока и взяла мою руку, накрывая её своими ладонями с обеих сторон. Наш зрительный контакте невозможно было разорвать. Я просто не мог отвести взгляд от этих глаз, которые напоминали мне пропасть и я с радостью был готов провалиться в неё. – Жить нужно настоящем, а в настоящем у меня есть ты, а у тебя есть я. – И больше ничего не нужно. – я прижался губами к тыльной стороне ладони своей женщины, передавая в этом поцелую свою любовь.