Arriba en la montana

План никогда не был его. — Мой отец был грабителем. Ему редко удавалось удивить Андреса, но это был один из тех случаев. Вор смотрел на него несколько секунд. — Что? — Он был убит у двери банка. — Серхио убрал волосы со лба, поправляя очки. — Его застрелили. — Когда ты собирался мне рассказать? — Нет… Я не это имел ввиду… — Я понимаю, что ты не рассказываешь это кассиру в супермаркете, но ради бога, я вор! Андрес выглядел действительно возмущенным. Он неосторожно сходил слоном, смахнув несколько пешек, которые скатились по всей доске. — Я думал, что ты был козлом отпущения у своего дяди, и… — Я боль своего дяди, — ответил профессор, все еще недоуменно глядя на остатки своей убитой армии. — То, что случилось с моим отцом, так сильно повлияло на меня, что я старался жить в соответствии с законом. Я даже ни разу не ездил без билета. Ты очень хорошо меня описал, — он поднял взгляд на Андреса. — Скучная работа, огромная ипотека и дерьмовая жизнь. После первоначального удивления, Андрес немного улыбнулся. — Но это уже не так. — Нет, — согласился Профессор. — Больше нет. Наступила тишина. Андрес опустил голову, снова глядя на шахматную доску. С непринужденным вздохом он начал расставлять упавшие фигуры. — Я знал, что в тебе есть что-то. Я всегда знал это, с того дня, как встретил тебя, — сказал он, не глядя на него. — Ни один заложник не ведет себя так, как ты. Ты не боялся. — О, поверь мне, я очень боялся. — Ты был очарован. Как будто все это было игрой — кончики пальцев ласкали одну из фигур, словно хотели выгравировать свое прикосновение. Серхио на несколько секунд отвел взгляд. — Это игра. Это твоя игра. Ты играешь в нее лучше, чем кто-либо. Профессор не ответил. Через мгновение рука Андреса опустила фигуру на доску, чтобы схватить его за запястье. — Зачем ты мне рассказал? О твоем отце, я имею в виду. Серхио отвел взгляд. — Потому что у меня была идея. Но на самом деле она не моя. Она его. — Я понял тебя. — Я покажу. Серхио привел Андреса в свою комнату — человеку ведь нужно личное пространство — где несколько секунд копался в грязной пачке бумаг, оставленных на тумбочке. Андрес терпеливо ждал, игнорируя беспорядок, царивший вокруг. — Держи. Тетрадь перешла из его рук в руки Андреса. — Монетный Двор? — спросил грабитель мгновение спустя, выгнув брови. И когда он оглянулся на Серхио, он больше не видел тихого шахматиста, нежного учителя математики, всегда вежливого, несколько застенчивого. Вместо этого он видел человека с блестящими глазами, лицо которого вспыхнуло от волнения. Наполовину жестокая улыбка плясала на его губах, когда он стукнул указательным пальцем по блокноту, который Андрес все еще держал в руках. — Мы не собираемся воровать, Андрес. Мы не собираемся воровать, — заговорил он с энтузиазмом, с которым думал об этой идее уже несколько дней. — Мы не собираемся брать чьи-либо деньги. Мы их напечатаем. — Боже, ты сумасшедший, — ответил он, улыбаясь. — Нет, я не сумасшедший. Это можно сделать. Давай сделаем это. Конечно, мы должны спланировать все очень хорошо. Нам нужно найти подходящее оборудование, — он ненадолго остановился. — Ты будешь руководить этим. — Я буду твоим капитаном, — Андрес поднял взгляд на него. — А я генералом, который будет в тени. Андрес притянул его за шею. — Это больше, чем я осмеливался мечтать, — прошептал он, понизив голос. — Когда все пройдет, нас будут помнить как героев, — сказал Профессор, глубоко вздохнув. — Тебя запомнят как героя. Серхио знал, что он попадет в точку. У Андреса были странные представления о рыцарстве и чести. У него была эта одержимость, производить хорошее впечатление, что странно для того, кто посвятил свою жизнь краже чужих денег. Вот почему он всегда выполнял свои ограбления чисто, стараясь свести к минимуму кровь. Никаких сопутствующих жертв. — Героя? Профессор ответил, хотя его любовник уже склонился над его губами. — Мы потратим часть денег на благое дело, — прошептал он между поцелуями. — Люди скажут, что мы боремся за их свободу. Как в партизанской песне. — Какой песне? Андрес рассмеялся. Профессор последовал за ним, потом еще раз поцеловал его, прежде чем ответить. — Песня, которой меня научил мой дед. — А, да. Твой дедушка партизан. И о чем эта песня? К тому времени Серхио уже достаточно знал Андреса, чтобы распознать этот отсутствующий тон, и пожирающий его взгляд, когда он делает вид, что слушает его. Он знал, что менее чем через десять минут они оба будут в постели. Но все же он ответил. — О партизане, которому грозит смерть. Андрес усмехнулся. — Неплохо, — это был его единственный комментарий. Затем он обнял его, притянул к себе и оборвал разговор о партизанах или песнях.