Arriba en la montana

—  Пообещай мне одну вещь. Андрес открыл маленький чемоданчик, который Серхио принес несколько часов назад, забрав в аптеке по поддельному рецепту. Он нахмурился, увидев шприц и листок, лежащий поверх маленьких, идеально выровненных стеклянных баночек. Серхио закатал рукава рубашки. — Что? — спросил он, не обращая на него внимания, занятый тем, что достал шприц, ввел его в одну из банок, извлекая точное количество жидкости. Его не пугали уколы. Будучи больным ребенком, он получал их много. И его мать, медсестра, научила его делать их. Андрес стиснул зубы, позволяя держать себя за руку. Он ответил только тогда, когда перестал чувствовать жжение лекарства, распространяющегося по его мышцам. — Обещай мне, что не увидишь, как я умру. Серхио чуть не уронил шприц. — Что? Вор сжал руку, ругаясь сквозь зубы. Он неуклюже встал, что так не было похоже на его обычные скользящие движения. Серхио наморщил лоб, изучая его сверху вниз. — Что не увидишь, как я умру, — прорычал он, раздраженно глядя на него. — Я не хочу, чтобы ты был там, когда… Я не хочу, чтобы ты видел меня дерьмом, неспособным двигаться, мочащимся через гребаный зонд, подключенным к респиратору. Я не хочу, чтобы ты стал свидетелем моей деградации. Для Андреса было необычно так говорить. Серхио был так впечатлен, что отвел взгляд. — Но я хочу быть рядом с тобой до конца. — Я хочу, чтобы ты ушел, — твердо ответил он, пристально глядя на него. — Я хочу, чтобы ты исчез, как только это начнется. В любом случае, ты не сделаешь мне хуже. Я в состоянии умереть сам, и тебе не нужно сидеть рядом со мной, держа меня за руку, как гребаную вдову. Его слова источали яд, который Серхио не мог вынести. — Хорошо. Если это то, чего ты хочешь… — Это то, чего я хочу. — Тогда я обещаю, что уйду, — он провел рукой по лицу, поглаживая бороду. — Хотя я не понимаю. — Ты не понимаешь? Серхио смотрел на него. Андрес направился к барной стойке, наливая себе бокал ликера. Он поднес его к губам. — Нет. Я не понимаю. Он выпил с закрытыми глазами. Наслаждаясь вкусом. Вздохнул. — Посмотри на меня, Серхио, — наконец ответил он, показывая на себя. Он выглядел так же элегантно, как и всегда. Идеально выглаженные брюки и рубашка, тщательно выбритые щеки, немного редкие, но ухоженные волосы. Аристократическая поза сидя на диване с бокалом в ​​руке. — Посмотри на меня и скажи мне, что ты не понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю. Почему я не хочу, чтобы ты смотрел на меня с отвращением. Серхио покачал головой. — Ты никогда не будешь противен мне. — Буду. — Ты не прав. И он был неправ. Серхио никогда не чувствовал отвращения. Даже когда он перестал ходить. Или когда ему пришлось практически на руках носить его в ванную. Или когда он оказался прикованным к постели, как он и предсказывал, с аппаратом, который вдыхал воздух в его легкие, и трубкой, которая выводила мочу из мочевого пузыря. Даже сейчас, когда он медленно агонизирует, превращается в бледную тень на кровати, он вызывает в нем те же чувства, что и в первый день. И, нарушая свое обещание, он подходит к нему и берет его за руку. Ожидая, когда все закончится, чтобы наконец-то похоронить его там, в горах.