***
Лили Джексон много чего повидала в этой жизни, благодаря своей профессии. Конечно, она прекрасно осознавала, что не счастлива, но выбор был невелик. Хочешь жить, умей вертеться, не так ли? Она стояла на балконе и курила, ожидая клиента. Ветер задувал под лёгкую ветровку, а узкая юбка и топик тепла не добавляли. Можно было купить что-то потеплее, но почти все деньги она тратила на своё маленькое солнышко. Маленький сын Лукас. Всё ради чего она существовала и единственное, что не давало ей сдаваться. Она была любящей, пусть и неидеальной матерью. Конечно, Лили надеялась перестать работать здесь и зажить по-другому. Найти хорошую работу, жить в небольшом доме с сыном и смотреть как он растёт. Это была её мечта. Цель в жизни. Ей хотелось, чтобы её ребёнок жил иначе, нежели она. Не боялся слова сказать против родителей, не ходил голодным или в одежде, которой уже много лет, а затем нашёл себе достойного человека, с которым прожил бы жизнь. Чтобы её сын радовался, пусть и не всегда, но довольно часто. Признаться, сегодня она была удивлена, увидев мужчину средних лет, с обручальным кольцом, протягивающим ей весьма приличную сумму. Ещё больше Джексон изумилась, когда он сказал, что это подарок сыну на День Рождения. Насколько она знала, родители редко заказывали кого-то на одну ночь своим детям. Плюс она заметила кипу на голове и звезду Давида, видневшуюся из-под рубашки. Разве религия не запрещает такие связи священному народу? Хотя, подумалось ей, какая разница? Клиент всегда прав, пока платит. Её не должны волновать мотивы этого человека. Погрузившись в размышления, она и не заметила, как к ней подошли. Потушив сигарету, Лили обернулась. Сын мужчины был очень даже симпатичным. Кудрявые русые волосы, грустные карие глаза, бледная кожа – он был словно скульптурой из мрамора. Что ж, так было даже лучше. Намного проще спать с тем, кому хоть немного симпатизируешь. Джексон улыбнулась своим мыслям и качнула головой в сторону номера.***
Когда, наконец, они оказались в одной постели, Лили решила не терять время почём зря. Сняв топ и юбку и оставшись в одном нижнем белье, она села и потянула парня за собой. На его лице явно читалось замешательство. Теперь лишь оставалось сыграть свою роль, к которой она давно привыкла, как ко второй коже. - Как тебя зовут? - Стэн Урис, мэм. - Стэнли? Какое милое имя, - она усмехнулась, гладя его по щеке. - А вас как зовут? – спросил он, явно не зная, что говорить ей в ответ. - Как захочешь, милый. Я могу быть кем угодно. Девочкой, по которой ты сохнешь, учительницей или тренером – кем скажешь. Я могу быть любой. Парень явно замялся. Глаза его беспокойно бегали туда-сюда, дышал он через раз, и в целом, был напряжённым как струна. Словно, тронь его и он испарится. Нужно было как-то заставить его расслабиться. - Лили. Меня зовут Лили. - она редко называла своё настоящее имя, но с этим парнем прежние установки не работали. - Приятно познакомиться, Лили. Она по-кошачьи изогнулась и прошептала: - Снимай одежду, детка. Стэн начал дёргано снимать рубашку, за ней последовали штаны, а потом он аккуратно сложил их стопкой на пол. Джексон села на его бёдра и начала ёрзать. Но ничего. Ни намека на реакцию. Это её озадачило. Она была весьма симпатичной, да и с формами всё было отлично. Так почему? Нахмурившись, она потянула его боксёры вниз, но руки, неожиданно вцепившиеся в бельё, так и не дали их снять. - Что такое? Ты собираешься заняться сексом или так и будешь ломаться? Что не так? Конечно, Лили видела многое. Извращенцев, стеснительных, грубых или через чур нежных, но такое в её практике случалось впервые. Этот парень был близок к истерике! Губы задрожали, лицо исказилось и слёзы собрались в уголках глаз и начали скатываться вниз. Она окончательно выпала в осадок. - Я не понимаю. Разве ты не хотел этого? Ведь сегодня ведь твой День Рождения! Наверное, ей стоило выгнать его, но почему-то она этого не сделала. Может потому, что вспомнила какого это, когда тебе 17. Ей много приходилось плакать. Никто и никогда не спрашивал почему она это делает. Джексон вздохнула и слезла с его бёдер, пересев на край кровати. - Я, конечно, не психолог и не обязана этого делать, но полагаю, что тебе стоит выговориться, чтобы мы могли продолжить. - Я-я просто не смог. Простите, Лили. Я не хотел такого подарка. Это папа сказал, что это необходимо, чтобы вновь стать чистым и правильным. Ведь Бог не примет такого как я. Неправильного. Испорченного. - Что неправильного? Наш с тобой секс? Да, он, конечно, не идеал. Извини, тут нет лика Господня, и я далеко не девственница. Так что кровь на простыне предоставить не могу. Стэнли, сидел обняв колени и спрятав в них своё заплаканное лицо. Через несколько мгновений он заговорил. - Нет, не наш секс неправильный. Неправильно то, что я вас не хочу. Я хочу другого. Я, - он запнулся, - хочу парня. Были ли у вас в жизни странные дни? Вроде всё как обычно, но тем не менее всё явно с ног на голову. Если бы Лили Джексон спросили о такого рода днях, сегодняшний явно был бы в первой тройке. Она сидела на кровати в одном нижнем белье, рядом с ней сидел, согнувшись красивый мальчик, который оказался геем, и вместо того, чтобы предаваться любовным утехам, они просто сидят. Занавес. Покусав губу пару минут и явно стерев помаду, она потянулась и повернулась к парню. - Я голодна. Сходим в магазин?***
Стэну было стыдно. Очень. Ситуация, в которой он оказался была намного хуже, чем когда они с Ричи тренировались петь Бьёнсе, и на припеве, который сопровождался танцем, к ним зашла мама. Тогда он очень сильно покраснел и мечтал провалиться сквозь землю. Обычно жизнь Стэна всегда подчинялась строгим правилам. Он был одним из тех, кого можно назвать идеальным сыном. Он не спорил, хорошо учился, всегда надевал шапку и посещал церковь. Однако была вещь, которая его портила. Это было словно пятно грязи на чистой белой футболке. Ему не нравились девушки. Совсем. Они были милые, приятно пахли и по всем законам этого мира их нужно было любить. Но он не мог. < У него была подруга – Беверли, красавица с рыжим пламенем волос, на чью фигуру заглядывались почти все парни их школы, но она не вызывала желания или страсти. Она была другом, товарищем и Стэн мог бесконечно восхищаться её храбростью, но это было не то. Стэн пытался исправить это недоразумение, но ничего не выходило. Как бы он не молился, не резал себя и плакал, ничто не могло изменить того факта, что он любил парня и достаточно давно. Уильям Денбро. Одно только имя вызывало у Стэна мурашки. Мальчик с голубыми глазами, начинающий писатель и лидер Клуба Неудачников. Стэн мог бы вечно говорить о нём. О его привычках или увлечениях, о его красоте и мягком тембре голоса. Билл улыбался мягко, тихо смеялся и запускал руку в волосы, когда думал. Никто другой не вызывал такую бури эмоций. Билл был рядом постоянно. Хлопал по плечу, слушал про новые виды птиц, смеялся над его шутками и обнимал на прощание. Казалось, что он настолько глубоко врос в жизнь Стэна, что убери его и мир Уриса просто развалится. Стэнли часто лежал по ночам в своей комнате, после вечерней амиды и думал о том, что было бы не будь Денбро рядом. И одно осознание пугало его до приступов паники. Он просто не мог представить жизнь без лучшего друга. Пусть рядом было тяжело, пусть при любом касании пробивало током, пусть он был грешен, но всё же лишится присутствия Билла было бы невыносимо. В последнее время Денбро стал задавать всё больше вопросов о самочувствии Стэна. И касался даже больше чем обычно. Урису всё чаще хотелось просто сбежать и спрятаться. Хотелось отключить эмоции и вырвать эти чувства из своего сердца, спрятаться во мраке и позволить тьме поглотить себя. Он всегда был странным. Его ОКР буквально вынуждало делать вещи по многу раз, чтобы добиться превосходного результата и нервничать если не получалось как надо. Часто у него были приступы депрессии, когда он ненавидел себя. Свои непослушные волосы, своё ОКР и боязнь грязи, свои чувства к Биллу. Он мог сколько угодно самоуничтожаться, но ненавидеть самого Заику было не в его силах. Не важно сколько раз он корил себя и молился со слезами на глазах, сколько бы ни проходило времени – он не мог не любить Билла. Стэн надеялся, что Денбро никогда не узнает и не поймёт как сильно он в нём нуждается. Как оказалось позднее – ошибался. Уильям Денбро не просто так был лидером их Клуба Неудачников. Он всегда видел то, что скрывалось. Видел, как Ричи нервничает и шутит больше обычного рядом с Эдди, как Бен грустит и вздыхает, погружаясь в написание очередного стихотворения, как Беверли гладит незаметно очередной синяк, поставленный отцом. И было бы глупо думать, что он не заметил, что Стэн отдаляется от них. Натягивает рукава рубашки и без конца поправляет волосы или ручки на парте. Всё достигло апогея, когда Билл замечает отвратительные красные полосы на запястье и на половине предплечья. Поймав Стэна после уроков и буквально прижав к стенке, он начал задавать неудобные вопросы, на которые, увы, ответов у Уриса не было. Вернее были, но говорить их Биллу он не стал бы даже на смертном одре. Однако если Уильям ставит себе цель – не стоит ждать, что он от неё отступится. Поэтому он мучительных пять минут буравил друга взглядом, а затем вздохнул и печально улыбнулся. - С-С-Стэнли, что не т-т-так? Я-Я тебя ч-ч-чем-то обидел? Что ж, это была новая причина для ненависти Стэна к себе. Это ведь не вина Билли! Совсем нет. Это вина глупого Стэна Уриса, который просто не может затоптать свои чувства и стать нормальным лучшим другом. Не ревновать Билла к Беверли, не рассматривать маленькие веснушки на плечах, не просыпаться от влажных снов с бешеным возбуждением, не думать какие губы Заики на вкус. Ну, почему он просто не может стать нормальным? Билл, поняв, что отвечать ему не собираются, просто обнял его на прощанье и наклонившись, прошептал предложение прийти завтра и поговорить. Щёки Стэнли покраснели, и он робко кивнул. К сожалению, эту реакцию увидели Генри Бауэрс и его шайка. Естественно, они не могли просто оставить это. Не просто так Дерри считался самым гомофобным городом в штате. Поэтому домой Стэн пришёл с фингалом и огромной надписью «Пидор» на лице. В принципе, Урис привык. Это же Генри, который ненавидел их компанию больше всех и избивал их на протяжении многих лет. Но проблема состояла в том, что в именно в этот день Андреа Урис, убираясь, нечаянно нашла лист бумаги, свёрнутый в комок. Эта проклятая бумажка с написанными ночными размышлениями, попала в руки его матери, а затем перекочевала к отцу. Поэтому открыв дверь и ступив на порог, Стэнли Урис понял, что помимо обычных проблем добавились и новые. Его отец был раввин. Думаю, не нужно быть гением, чтобы догадаться, как именно он отреагировал. И вот такая череда событий и привела его к нынешнему моменту.***
Они с Лили бродили вдоль полок с различными продуктами. Женщина, идущая впереди него, задумчиво постукивала себя пальцем по подбородку и рассматривала содержимое полок. Её голос оторвал Стэна от размышлений. - Что хочешь съесть? - Не знаю, может чипсы? – Стэн натянул рукава пуловера пониже. - С каким вкусом? Сметана и зелень или зелёный лук? - Сыр? Она повернулась и улыбнулась ему. - Правильный ответ, Стэнли. Помолчав, она снова задала вопрос, таким тоном, будто спрашивала какой фильм он хочет посмотреть сегодня. - Так кто тебе нравится? Мальчики или девочки? Или ты за обе команды? Стэна ошарашила подобная бесцеремонность и он смог выдавить из себя лишь предложение пойти посмотреть выпечку. Стоя у витрины, Лили спросила: - Тут есть разные маффины. Какой хочешь? Черничный, шоколадный или тыквенный? - Тыквенный – без промедления ответил парень. - Как давно ты любишь тыквенные маффины? - - Всю жизнь – чуть помедлив ответил Урис, не понимая смысла в вопросе. - То есть, если тебе хочется тыквенный маффин, то ты съешь именно его? И ты никому не позволишь заставить тебе не есть этот божественный тыквенный маффин? - Окей – пробормотал Стэнли, не зная, как правильно реагировать. - Отлично – улыбнувшись сказала Лили и, взяв маффин, зашагала в сторону другого отдела.***
В итоге они пришли обратно в номер. Лили улыбнулась и достала свечку из кармана, воткнула её в кекс, затем зажгла и протянула лакомство парню. - С Днём Рождения, Стэнли Урис. - Спасибо – он улыбнулся ей в ответ. - Что ж, давай загадывай желание и задувай свечу. Стэн забавно зажмурился и задул пламя. После того как они разделили маффин, Лили решилась спросить. - Так что тебя беспокоит? Твоя ориентация? Или что-то другое? - Не знаю. Наверное, я просто запутался. Я не думаю, что проблема только в моей ориентации. Я не чувствую влечения ни к кому, кроме одного человека. - Да? И кто же этот счастливчик? – - Лили действительно заинтересовалась личностью этого человека. - Его зовут Билл. Уильям Денбро. Он мой лучший друг с самого детства. - Интересно. – женщина заинтересованно приподняла бровь. – Расскажи мне о нём. Какой он? - Ну, мы дружим с детского сада. Я был один, из-за того, что никто не хотел со мной играть, так как я всегда был странным, а ещё евреем. А он просто подошёл и, заикаясь, спросил, хочу ли я построить замок из песка. – парень улыбнулся. – Потом мы стали общаться вне детского сада. С ним…хорошо. Мы можем молчать и это не будет давить и не будет неловким. Мы легко понимаем друг друга. С ним я не чувствую себя лишним в этом мире. Кажется, будто находится рядом самое правильное, что я делал. Он никогда не злится на мою болезнь, не обвиняет в занудстве и всегда обнимает, когда видит, что мне плохо. Он как…опора. Важная часть жизни, от которой я не мог бы отказаться. Часть души и моей личности. Я не знаю, как по-другому объяснить это. Лили понимающе кивнула. Она всегда хотела такого человека рядом. Но ей не везло с ним повстречаться. У неё не возникало сомнений, что мальчик был влюблён по уши. Блеск в глазах и нежность, сквозившая в каждом слове о Билле, выдавала его с головой. Она не понимала, зачем отец парня притащил Стэнли к ней. Что она могла поделать? Стэн должен быть с своим Биллом, улыбаться ему, принимать поздравления в этот важный день и смущаться от каждого соприкосновения их ладоней. Целоваться, любить и быть любимым в ответ. Что она, обычная женщина, могла поделать с их чувствами? - Так, когда ты осознал, что любишь его? Стэн смутился от вопроса и потёр шею. - Пожалуй, я любил его всегда, но понял это лишь сейчас. Я просто…- Он запнулся – Просто не мог не смотреть на него, а когда он встречался с Беверли - меня словно обжигало. Сначала я думал, что мне просто не хватает его внимания как другу, но это было другое. Совсем. Он снова замолчал, кудрявая чёлка прикрыла глаза. Через пару секунд он прошептал: - Он снился мне. Постоянно. Я чувствовал жар от его ладоней и поцелуев так, словно это было взаправду. — Это же замечательно! – воскликнула Лили и, видя, как парень с недоверием смотрит на неё, продолжила – Что в этом неправильного? Помнишь, как я говорила тебе про маффины? Если ты любишь тыквенные маффины, никто не имеет право заставлять тебя есть черничные. Если ты хочешь целовать этого Билла, значит ты должен целовать его, и никого больше. Если ты любишь, Стэн, так люби. Она прервалась, а чуть погодя добавила: —Любить кого-то это здорово. Мы все зависим от любви. Так зачем же отказываться от этого, если чувствуешь, что это правильно? Поверь мне, я знаю, что такое делать неправильный выбор. Знаю, какого это ошибаться или упускать свой шанс. У нас всегда есть выбор. Сейчас ты можешь либо быть самим собой и любить, либо отказаться и возможно быть несчастным всю жизнь. Жить с нелюбимой женщиной, слушаться родителей, работать, возможно нарожать детей и лежа в постели, осознавать, что это не то, что хотелось. Не тот человек, не те прикосновения, не та жизнь. Ты не неправильный, Стэнли. Мы не решаем кого нам любить - девочек или мальчиков. Это просто наша часть. Нет ничего неправильного в том, чтобы любить мальчика и наслаждаться этим. Что же касательно Бога или мнения остальных… Скажи, чего ты хочешь больше, быть счастливым или правильным? Лили замолчала. Она выдохлась. Казалось, в свою речь она отдала всю себя. Пусть вышло и пафосно, пусть она не психолог, но ей хотелось, чтобы этот красивый и хрупкий мальчик был с этим Уильямом или с кем угодно ещё, но не корил себя. Чтобы не прожил свою жизнь в сожалениях. Она, в свои тридцать пять, прекрасно знала, что такое сожалеть о своём выборе и надеялась, что хоть кто будет счастливым и не пойдёт тем же путём. Парень сидел напротив неё и не знал, что сказать. Его трясло. Он понимал, что Лили права. Во всём. Но сделать выбор было страшно. Он привык оправдывать ожидания. Свои и чужие. Пойти против отца и общественности? Признаться Биллу? Но что потом? Он не был уверен. Впереди была лишь неизвестность. Вдруг его оттолкнут, не захотят больше дружить? Пусть Беверли и Билл расстались, но где гарантия, что полюбят Стэна? Он привык быть уверенным, но тут было слишком много составляющих. Это не математика, которую Урис так любил. Нельзя сказать с стопроцентной уверенностью, что будет дальше или как именно ему ответит Денбро. - Я не уверен. Вдруг он не захочет? Кто захочет быть со мной? Я приношу лишь неприятности! Папа никогда не примет сына-гея. Никогда. Это ведь грех! Для нашей семьи это будет позором. Может лучше оставить всё как есть? Лили поняла, что проблем здесь скрыто явно больше, чем предполагалось изначально. - Стэнли. Послушай меня внимательно. Религия — это замечательно. И я уверена, что твой отец прав во многом, но, запомни одну вещь. Лишь тебе решать кого любить. Мы не можем контролировать некоторые вещи. Не можем изменить цвет кожи, строение костей или цвет глаз. Так же и с тягой. Нет ничего зазорного в том, чтобы любить мальчика. К тому же, я думаю, что ты любишь лишь Билла, не так ли? Это значит, что тебя тянет к нему и только к нему. Это классно! Ты не должен позволять людям решать, как тебе жить. Никто не знает, как правильно жить, окей? Мы можем лишь предполагать. Жизнь короткая штука. Поэтому стоит ли заполнять её лишь сожалением? Стэнли молчал, явно обдумывая её слова, а потом поднял на неё глаза. В них всё ещё была неуверенность, но где-то на дне заиграла странная решимость. - Я не хочу жалеть. Я хочу любить Билла. Это единственное в чём я уверен. Лили широко улыбнулась и сказала:- Этого достаточно, чтобы начать действовать.
***
Утро было туманным и холодным. Лили вышла и с удовольствием затянулась дымом. Она стояла и смотрела на этот прогнивший город, полный людей, уверенных в том, что только их мнение правильное. Пожалуй, ей стоило бы уехать отсюда. Она так заносчиво сказала вчера, что выбор есть всегда. Так почему она всё ещё здесь? Пора тоже сделать шаг. Что ж, уверенности в её жизни всегда было мало, но вот храбрости не занимать. Стоило рискнуть. Докурив, она тихонько прошла в комнату. На кровати тихо спал Стэнли Урис. Его кудрявые волосы разметались по подушке, а на лице застыло напряжение. Она улыбнулась и погладила его по щеке. Лили была ему благодарна и могла лишь надеется, что ему хватит храбрости поменять привычный ход вещей. Да, это страшно, но лишь по началу. Перемены необходимы, иначе можно остаться в болоте нерешительности и погибнуть окончательно. Поцеловав его в щёку на прощание, она тихо вышла, прикрыв за собой дверь.***
Смотря на проплывающие мимо очертания знакомых зданий, Стэнли думал, что должно быть он сошёл с ума. Иначе как объяснить всё то, что происходит в его жизни? Благодаря Лили и её вдохновляющей речи, он подумал о том, что возможно бояться это нормально. Да он никогда не был самым храбрым, но что-то за эту ночь поменялось. Он остался прежним, но тем не менее внутри него что-то наконец успокоилось. Он принял те части себя, которые так отчаянно ненавидел. Стоило прояснить некоторые вещи для себя. Он хотел быть с Биллом. Это не было зазорным, не было грехом. Ещё давным-давно, в очередной раз читая молитвы, он думал, что может, любить мальчика не было так уж неправильно? Вот Ричи же любит Эдди. Сравнивая любовь Ричи к Эдди и любовь Бена к Беверли, Стэн не видел различий. Она была одинаковой, но почему-то именно чувства Ричи подвергались травле. В итоге слова Лили стала толчком. Жирной точкой и ответом на его вопрос. Он любил Билла Денбро. Это не делало его хуже. Это делало его тем, кто он есть. От осознания этого стало легко и захотелось как можно быстрее оказаться рядом с Заикой, и сказать то, что он скрывал от него почти всю жизнь. Отец был ему очень важен, но сейчас, когда он не поддерживал своего сына, все его действия лишь губили. Рано или поздно Стэнли бы просто не выдержал. Вскрылся в ванной от того, что не выдержал противоречий в себе и от того, что ненавидел бы себя так сильно, что не смог бы жить с этим. Выйдя из автобуса, он вдохнул и побежал к дому Билла. Сейчас, именно сейчас, ему надо было его увидеть. Посмотреть в голубые глаза и в очередной раз убедиться в правильности своего решении. Добежав, он остановился чтобы отдышаться. Разогнувшись, он подобрал с земли камень и кинул его в окно Билла, молясь, чтобы Денбро не решил сегодня поспать подольше. Обычно в это время, он сидел за пишущей машинкой и набирал очередной рассказ. Ведь утром было тихо и можно было подумать без лишнего шума, вроде просьб матери или криков Джорджи. После третьего камушка, окно открылось, и каштановая макушка высунулась наружу. Билл зевнул и был явно недоволен тем, что его оторвали, но увидев Стэна, высунулся из окна и крикнул шёпотом: - П-п-подожди внизу, я с-с-сейчас! Билл скрылся и уже через минуту стоял на крыльце, затем подходя к Стэну и начиная тараторить. - Что с-с-случилось? П-Почему ты вчера не пришёл? Я приходил к тебе домой, но твоя м-м-мама с-с-сказала, что ты не м-м-можешь выйти. И на звонки т-ты не отвечал. Что-то произошло? Стэн растерялся. Именно сейчас он должен сказать лучшему другу детства о том, что испытывает. Но слова застряли в горле и никак не хотели идти. Он так долго думал, что скажет и вот сейчас, в самый ответственный момент, не может заставить себя произнести три заветных слова. От беспомощности на глаза стали наворачиваться слёзы. Билл испугался и вцепился в его плечи, явно теряясь, и спрашивая, что же всё-таки произошло. Стэн вздохнул и вспомнил слова Лили о том, что ничего зазорного в нём нет. Поэтому собрав остатки решимости, он заговорил: - Билли, послушай. Это очень важно. Я не могу вспомнить времени, когда мы бы не были вместе. Ты всегда был рядом чтобы помочь мне. Ты самый лучший человек, которого я знаю. Самый близкий мне. Иногда я думал, что было бы если бы ты исчез, и понимал, что не выдержал бы этого. Так сильно я привязан к тебе. Знаешь, одна хорошая женщина сказала мне, что я не должен стыдится себя и жить жизнью, наполненной сожалениями. Что стоит сказать то, что я чувствую, даже если остальные не примут и не поймут этого. Я так устал чувствовать себя неправильным и причинять себе боль. Поэтому, я должен сказать тебе. – Он замолчал. Сейчас он скажет и перестанет бояться. Сейчас. Билл спокойно слушал его, смотря в глаза, и ждал пока лучший друг продолжит. - Я…Чертовски люблю тебя Уильям Денбро. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Не могу не думать о тебе и о том, что хочу быть с тобой. Мне уже плевать, что скажет мой отец. Всё, чего я хочу, чтобы ты знал об этом и просто быть рядом. Я знаю, что неидеальный и от меня сплошные проблемы…- Стэн паниковал. Щёки горели, а сердце так стучало, будто он бежит кросс. Его сбивчивую речь прервали тем, что положили ладонь на губы. Подняв глаза, он увидел Билла, который улыбался и словно светился изнутри. - Стэнли. – сказал он, и мягкий тембр его голоса был переполнен нежностью. – Я рад. Рад, что ты сказал мне всё это. Я знаю, что ты не идеал, но меня это не волнует. Меня волнует только то, что ты причиняешь себе боль и закрываешься. Я тоже люблю тебя. Иногда мне даже страшно от того, как сильно это внутри меня. Я люблю тебя, и это то, что я хорошо знаю. Билл тоже слегка смутился, но всё же прислонился своим лбом ко лбу Стэна. Они просто смотрели друг на друга, а потом Билл просто потянулся и поцеловал дрожащие губы. Это было мягко и странно, но правильно. Словно они всю жизнь просто шли к этому. Позже, сидя у Билла в комнате, Урис рассказал ему о Лили и своём Дне Рождении. Денбро нахмурился и сжал губы в тонкую линию. - - Т-Т-То есть м-м-мистер Урис заставил тебя спать с п-посторонней женщиной, лишь бы избавить тебя от «г-греха»? Стэн кивнул и отметил, что, признаваясь ему, парень совершенно не заикался. - Она хорошая. Думаю, что ей самой не очень нравится её работа. Мы просто поговорили и заснули вместе. Между нами не было ничего такого. Билл молчал. Признаться, это молчание начинало напрягать Стэнли. - Так, - он прочистил горло. – Что не так? Неожиданно его парень поднялся и резко повалил ошарашенного Уриса на кровать. Лежать под ним, конечно, было приятно, но не стоит забывать о гормонах, которые всегда были некстати. - Я благодарен ей, - сказал Денбро наконец. – Но мне категорически не нравится, что она видела тебя почти голым и ёрзала у тебя на члене. Стэн растерянно захлопал глазами, но потом усмехнувшись, иронично произнёс: - Говорит мне тот, кто встречался с Беверли. Конечно, твои засосы были от того, что вы пили чай с вареньем. Билл порозовел, но затем явно принял поражение. Поэтому он навалился на него и начал расцеловывать шею с правой стороны. - Ладно, мы квиты. Я рад, что она помогла тебе и мы начали встречаться. Стэн улыбался, обнимал уже своего парня и чувствовал, как счастье наполняет изнутри. Теперь он мог сколько угодно целовать своего Билли и шептать ему о любви, не боясь, что его неправильно поймут. Что же касается отца, то он поговорит с ним потом.Ведь, как говорила Лили, никто не имеет право заставлять его не есть свой законный тыквенный маффин.