Федералы в джипе

Всё началось с того, что насилу Скотт таки накопил на свой собственный автомобиль. Накопил, в основном, благодаря всем денежным подаркам матери за последние несколько лет, пусть и весьма скромным, пяти собственным разбитым копилкам с подработок во времена старшей школы и четырём годам работы в ветеринарной клинике. А ещё, догадался Стайлз, благодаря тем жалким остаткам хейловских миллионов, которые остались после уплаты всех долгов, накопленных двумя их семьями на последнем году обучения в школе, и что они со Скоттом оставили «про запас». Прикрывали они свой идиотский поступок тем, что Благодетель сначала якобы потерял голову от количества украденных облигаций. И только потом озаботился наймом киллеров-самоучек для зачистки улиц небольшого калифорнийского городка от поработившей его нечисти. Потом, правда, за одним из принесённых Питером ему в постель завтраков, Стайлз в их маленькой шалости сознался. И долго, старательно извинялся. Со вкусом так извинялся. Теперь, главное, не признаться ему, на какое — боже, у Скотта просто отвратительный вкус — дерьмо ушла та последняя тысяча баксов. Даже у Стайлза сердце кровью обливалось каждый раз, когда он об этом задумывался. Раз десятый за полчаса с того момента, когда он сошёл на автостанции Бейкон Хиллза и увидел Скотта за рулём этого недоразумения. Он с трудом поборол желание залезть обратно в автобус и откреститься от казавшегося ему ранее правильным решения. И всё равно пришлось сделать вид, что лучше нового приобретения Скотта Стайлз автомобилей не видел. Лишь бы не думать об этом вранье, он решил заполнить тишину бессмысленной болтовней. — Чувак, я не верю, что мы делаем это. После стольких лет дружбы и всего пережитого! Не верю, что я согласился продать любимый джип, выручавший нас столько раз. Скотт лишь вздохнул и, не отворачивая головы от дороги, улыбнулся. — И, тем не менее, ты здесь. Стайлз уверен, что на самом деле за подобной внимательностью Скотта к дорожному движению скрывалось страстное желание полюбоваться лобовым стеклом новой машины. Его передёрнуло, и он ощутил физическую потребность отвернуться, поэтому с чистой совестью уткнулся в переписку с Питером. Впрочем, тот занимался чем-то крайне важным и не мог в своей манере посочувствовать Стайлзу. Пришлось снова пялиться на счастливую рожу Скотта. — Понимаешь, Скотти, этот джип, как и любое другое живое существо, без человеческой ласки просто загнётся. Я мог бы забрать его с собой в Вашингтон, но, боюсь, он развалится, не проехав и четверти расстояния. Ещё тогда было чудом, что он выдержал наш «поход» в Мексику. На большее его точно не хватит. Я согласен продать его исключительно потому, что будущий владелец дарует ему быструю смерть. — И ты приехал сюда только ради того, чтобы проводить джип в последний путь? Ты же понимаешь, что это просто груда металла? «Нет, неблагодарный ты оборотень, — мысленно пробурчал Стайлз, — я приехал сюда, чтобы объяснить своему отцу, почему в последнем моем видеозвонке ему мелькнул сильно голый Питер Хейл». — О нет, ты оскорбляешь его чувства. Я не желаю это слышать. Вдруг его душа тебя услышит и обозлится? Джип в курсе стольких секретов этого городишки, что у нас возникнут очень большие проблемы, если ты не будешь уважать эту груду металла. Скотт засмеялся, и Стайлз не удержался от закатывания глаз. Серьёзно, должен же он когда-нибудь лишиться своей наивности? Стайлз вот уже устал удивляться всему разнообразию мистического животного мира, чудесам алхимии и мстительности тварей божьих… и не только. Был готов ко всему. И после всего этого не хватало им ещё только спятивших железных развалюх и «трансапокалипсиса» в стиле Майкла Бэя. К счастью, этот не нагромождённый большой смысловой нагрузкой диалог не мог больше продолжаться, потому что Скотт плавно, насколько это было возможно сделать сидя за рулём самой большой ошибки мировой автопромышленности, притормозил у склада, где ждал своего часа славы старый добрый джип. Но странное предчувствие — или скорее наблюдение — не позволило Стайлзу молниеносно выпрыгнуть из машины и побежать на последнее свидание с отжившим своё джипом. — Эм, Скотт? Почему покупатель назначил тебе встречу на складе вещественных доказательств? Из машины всё же пришлось вылезти, потому что Скотт уже шагал по направлению к воротам склада. Но услышав настороженность в голосе, всё же остановился. И, судя по неуверенному взгляду, собирался покрутить пальцем у виска и двинуться дальше. — Чего? Ты уверен, Стайлз? Снова эта недоверчивость в голосе, которая приводила в бешенство. Каждый чёртов раз. Возможно, именно поэтому он так быстро согласился на учёбу в Куантико. Лишь бы подольше не слышать выводящие из себя интонации. Скотт, очевидно, думал, что его нагло разводили. Пришлось придержать его за рукав и заставить разговаривать тише. — Чёрт, конечно, уверен! Разве ты не заметил таблички «внимание, охраняемая зона, вход только сотрудникам ФБР»? Стайлз ткнул пальцем в нужном направлении, Скотт послушно прочитал надпись и снова посмотрел на него. — Ну… у тебя ведь уже есть значок, верно? — Нет, у меня есть только пропуск в учебный кампус и… Ладно, у меня есть значок, но это здесь не причем, — признал Стайлз и возмутился. — Признавайся, Скотт! Ты натворил что-то и под моим прикрытием хочешь украсть вещдок из хранилища? Прости, чувак, действовать вслепую я не люблю. Рассказывай. — Да о чём ты? Я ничего не делал. Тот мужчина просто предложил встретиться на складе у западного выезда из города, и я согласился! Скотт высвободился из хватки Стайлза и чуть отошёл, готовясь доказывать ему свою невиновность во всех красках и с соответствующими взмахами конечностей. Стайлз помотал головой и бессильно развёл руками. — То есть ты хочешь сказать, что в первый раз тебя здесь тоже ничто не удивило? Ни слишком продвинутое для обычного склада освещение, которое видно за милю, ни забор с металлической сеткой рабицей? Ни контрольно-пропускной пункт, ни поднятый парковочный барьер? Ни, мать твою, стоящие вон в том углу полицейские машины с… чёрт возьми, включенными мигалками? Ты, пока меня не было, свою оборотничью наблюдательность растерял? Скотт, как немая рыбка, пару раз открыл и закрыл рот, ещё раз обернулся, осматривая местность внимательнее. — Я сейчас здесь в первый раз, Стайлз. Они переглянулись. — Подожди, и кто тогда привёз сюда джип? — Мы привезли, — произнесли сзади, и оба шарахнулись с перепуга. Стоявшие против света две фигуры выглядели… нет, не пугающе — для этого им определённо не хватает парочки атрибутов типа светящихся глаз или длинных когтей. Максимум — немного загадочно. И очень комично, потому что за фигурами эти ребята явно не следили. Зато двое взрослых мужчин, одетых в солидные, но измятые костюмы, взирали на них с надменным интересом и ощущением лёгкой наживы. А ведь Скотт мог бы и предупредить об их приближении. У одного жетон сотрудника ФБР висел на груди, второй достал свой из кармана. То, как ярко блестели отполированные значки при искусственном освещении, лишь доказывало, что ими почти не пользовались. Конечно, где бы ими так часто светить в такой глуши? Стайлз внутренне порадовался, что в порыве не успел схватиться за сердце — не хотелось бы тешить своим импульсивным поступком самомнение очередных индюков, которых отослали за отстойную службу на край географии. Он хоть прямо сейчас мог бы достать свой значок — уже прилично поцарапанный от постоянной носки в одном кармане с ключами и утративший первоначальный блеск из-за частого использования. Ну и какая разница, что его серийный номер немного подкорректирован умелыми руками? Никто в здравом уме не будет проверять эти данные у каждого сотрудника ФБР в Вашингтоне. Или во всём округе Колумбия. Или в любом другом городе любого из пятидесяти штатов. Жаль, что они в засранном пригороде Бэйкон Хиллза. Единственное место во всей Америке, где каждый человек с подобным значком — нонсенс. А Стайлз не готов попасться на подобной лжи просто потому, что каким-то кретинам скучно на работе и они обязательно полезут в базу проверить, что за молодой человек их так изящно и дерзко нагнул. И обнаружат, что владелец значка скончался в ходе несчастного случая с дикими животными около года назад. Поэтому тыкать им в нос своим значком Стайлз не стал. — Мы с другом просто хотели продать старый внедорожник, — попытался объясниться Скотт. — И не совсем понимаем, чем заслужили внимание ФБР. — Да, именно, — подтвердил Стайлз. — Не могли бы вы нам объяснить? Постарался придать голосу максимально вежливый тон, показывая, что они полностью прониклись моментом и уважением к таким представительным господам. Лесть и вежливость — два самых влиятельных инструмента на таких людей, как два престарелых павлина напротив. Павлины важно покивали и велели следовать за ними. Они подошли к одному из ангаров в отдалении, с напечатанными на двери мудрёными символами. Один из сопровождающих, представившийся агентом Корнером, заметил, на что направлен взгляд Стайлза, и усмехнулся. — Этим кодом обозначают вещественные доказательства, вызывающие особые опасения и требующие незамедлительного подтверждения. — Да что вы? — Стайлз состроил шокированное выражение лица. — Как мой джип там оказался? Максимум, куда он дотянет — это в отдел транспортных средств в аварийном состоянии и подлежащим немедленной утилизации. Здесь есть такой? Я готов сам его туда отогнать. Когда они переступили порог ангара, Стайлз увидел занимательную картину. Как антиподы, в самом центре стояли его ржавенький джип и белый отполированный минивэн. Между ними туда-сюда курсировало презабавное трио. Молодой мужчина, завёрнутый в полиэтиленовый костюм судмедэксперта с ног до головы и с респиратором на лице. Непримечательная девочка на побегушках, в штатском, но в маске, перчатках и с каким-то бейджем. — Эй, — Скотт кивком показал на третьего. — Это он связался со мной для покупки джипа. Этот мужик — очень противной наружности, к слову — ходил за судмедэкспертом по пятам и, не давая ему спокойно работать, стоял над душой, периодически тыкая пальцем то в обивку на пассажирском сидении, то в крышу, то настоятельно просил заглянуть под капот. В итоге судмедэксперт на мужика гаркнул, и агенты попросили его покинуть склад. А Стайлза накрыло осознанием, что могло вызвать столь пристальный интерес агентов и какие ещё открытия ждут судмедэксперта. Судя по замершему рядом Скотту, он сделал вывод, что и перед показом покупателю джип мыли не слишком старательно. Стайлз заглушил рвущийся изнутри крик и шумно вздохнул. Пиздец. Их ждала весёлая ночка и, видимо, даже не одна. Потому что в последнее время ни у кого не было времени тестировать пятновыводители, и уж точно ни один оборотень не запаривался над тем, что оставлять всюду борозды от своих когтей нехорошо. Стайлз даже не смог припомнить, получилось ли у него самого хоть разочек довести влажную уборку до конца и отмыть основную грязь? Он потёр подбородок, понимая, как же сильно они проебались. «Надо было просто его сжечь, — шептал внутренний голос интонациями Питера. — Или оставить ржаветь рядом с преспокойно догнивающим старым хейловским домом. Это было бы даже символично». — Полагаю, вы теряетесь в догадках, что же происходит? — надменно спросил агент, фамилию которого Стайлз даже не попытался запомнить. — Агент Дэвис, сэр, — начал хороший мальчик Скотти, — думаю… Договорить агент Дэвис ему не дал, грубо обрывая весь тот лепет, что он собирался выдать. Впрочем, хорошо, что перебил — никогда нельзя начинать оправдываться, не услышав обвинений. Это Стайлз уяснил ещё до начала занятий в академии. — Всё началось с того, что вон тот мужчина, — Дэвис небрежным жестом указал в сторону всё еще упорно крутившегося рядом со специалистами мужика, — бывший потенциальный покупатель… — Почему это «бывший»? Уверен, он всё ещё потенциальный! — возразил Стайлз, с мстительным удовлетворением замечая, как дернулся лицевой мускул на лице агента. — Бывший, — выделил он, — покупатель при частном осмотре предмета продажи… Стайлз возвёл глаза к потолку. Серьёзно, цель этого хрена — максимально нагромоздить свою речь, чтобы сойти за умного? Скотт рядом нахмурился, но терпеливо продолжал слушать. — … Обратил внимание на подозрительного цвета старые пятна… Стайлз решил уточнить. Мало ли, о каких именно пятнах шла речь. — Подозрительного — это какого? — Может, вы дадите мне договорить?! — Простите-простите, конечно. Продолжайте, агент Дэвис. — Обратил внимание на подозрительного цвета старые пятна и, как добропорядочный гражданин, не преминул заявить о своих опасениях в полицию. — Так зачем сразу в полицию? — спросил Скотт и выдал. — Давайте мы вам прямо сейчас о каждом пятнышке, о каждой царапинке или вмятинке расскажем. Стайлз не знал, аплодировать ему или начать распылять волчий аконит, чтобы задушить этого умника голыми руками. Хотя, возможно, стоило попробовать. Просто забавы ради. Он объективно оценивал их шансы — двое против пятерых — экс-покупатель всё же свалил — непростая задачка. Причём, это с его-то чёрным поясом по сарказму и словесному айкидо в принципе и с фирменным щенячьим взглядом Скотта. Ну, или красным, в крайнем случае. Но чтобы Скотт прибегнул к подобному варианту, планета должна как минимум сойти с несуществующих рельс, а присутствующие, кроме самого Скотта и Стайлза, стать обезумевшими и стремящимися убить всех выживших перевёртышами. И тогда, возможно, на пороге гибели человеческой расы Скотт спросит, что предпринял бы Стайлз на его месте. — Давайте, — вдруг согласился агент Корнер и первым подошёл поближе к джипу. — Допустим, номер сорок семь. Стайлзу очень хотелось спросить, сколько этих пунктов всего, но рассудил, что в салоне джипа вряд ли обнаружится хоть одно не заляпанное кровью или чем похуже место. И если судмедэксперт назовёт точную цифру или буквально собьётся со счёта… Их точно за что-нибудь посадят. Они обменялись взглядами и молча пригнулись, чтобы изучить отметку, на которую показал агент, и всмотрелись в следы. Что-то, бывшее некогда густым и серебристым. И, судя по чуть расплавившимся нитям вокруг, весьма едкое. Наверное, со стороны было слышно, как скрипят в их мозгах шестерёнки, отвечающие за отдел воспоминаний. Стайлз подал знак, и Скотт наклонился еще ниже, почти касаясь носом этого пятна. Втянул запах поглубже, призывая свои оборотничьи навыки. — Серебром пахнет, — заключил он. Агент Дэвис нетерпеливо их растолкал, наклонился сам и, не учуяв ничего, нахмурился. Наверняка подумал, что Скотт их развёл, повернулся к женщине. Она тут же заметалась между двумя складными столиками и, пошелестев бумажками, произнесла. — Серебро и есть. Чистый металл, без примесей. Пятну… года три. Дэвис ухмыльнулся. — Ну, есть идеи? Во взгляде Скотта — целый океан. Океан отчаяния. Пришлось Стайлзу вспоминать самому, при каких обстоятельствах остался этот след. Вариантов было… Достаточно. Когда, например, они пытались оторваться от преследовавших их разъярённых фейри. Убивать их необходимости не было, но вот остановить… Кажется, они пришли к выводу, что стрелять из лука по маленьким движущимся мишеням — впустую тратить две последние стрелы Эллисон. И тогда Стайлз предложил расплавить оставшиеся наконечники и посеребрить когти Скотта. Ибо он счёл это отличной идеей, и за неимением других вариантов все согласились. Только вот Стайлз поймал кочку, и сначала они пролили часть кипящего над газовой горелкой сплава Скотту на руки, и лишь затем попало на когти. Скотт дёрнулся и чуть не опрокинул целиком всю смесь на голые коленки своей девушки. Нет-нет, в тот раз, чтобы быстрее растопить серебро, они использовали состав с оловом. Раньше Стайлз еще опасался за приемлемый внешний вид джипа и не позволил сжечь нахрен его крышу чёртовой газовой горелкой в попытке растопить чистый металл. Так когда же они использовали серебро без примесей?.. А! Ну точно. Угрозу их жизням несла тварь куда более опасная, чем практически безобидные, добрые лесные феи. Пусть и малость разъярённые. — Это, сэр, — заговорил Стайлз, когда на него снизошло озарение. — Произошло в одну тёмную, душную летнюю ночь… На вечеринке у старого приятеля на нас напал чокнутый доставщик пиццы. То есть, не на нас, а на парня по имени Луи, который, оказывается, был уже давно мёртв… — Что за бред? — возмутился агент Корнер. — Мы с вами по-хорошему, а вы в ответ нам лапшу на уши вешаете? Стайлз отрицательно покивал и поспешил договорить, начав размахивать руками вдвое активнее, но тут заговорил Скотт. — Нет-нет, послушайте до конца! Доставщик пиццы решил целых две наши проблемы! — возразил он, вспоминая о тех событиях. В порыве доказать, что они говорят правду, он, видимо, даже не подумал о том, что не все люди в курсе о мире сверхъестественных существ. Помирать, так с песней. — Да, верно, — подтвердил Стайлз и поспешил закончить мысль. — Во-первых, он хоть и оказался девятиметровой амфисбеной, но он напал на Луи. Чтобы вы понимали всю серьёзность ситуации, мы сами искали его две недели! То есть, искали морлока, подземного существа-каннибала, которым и оказался Луи. Мы даже подумать на него не могли! Скотт, войдя во вкус, временно перехватил инициативу: — Он хоть и не появлялся при солнечном свете, но мы думали, что он просто обучается онлайн или на вечернем отделении! Так многие делают! Агенты смотрели на них как на психически-больных. И Стайлз не понял из-за чего точно: потому что они вдруг заговорили о каких-то мифических тварях или из-за того, что перепутали откинувшегося в пятидесятых годах каннибала со школьником на дистанционном обучении. Судмедэксперт, оторвавшийся от своей работы, пялился на них скорее заинтересованно и всем своим видом требовал продолжения этой истории. Полученной информации ему было явно мало, поэтому он уточнил: — А амфисбена это… Зверь какой-то? Скотт ответил ему: — Типа того… Казалось, судмед, вернее, эксперт-криминалист по имени Фрэнк, готов был в любой момент достать блокнот и законспектировать их рассказ от начала и до конца. Стайлз принялся объяснять: — Чувак, амфисбена — это змея. Змея с двумя головами… одна на обычном месте, а другая — на хвосте. Проворная тварь, ты бы знал. Фрэнк важно покивал, мотая пока что только на ус. — А что во-вторых? Вы же сказали, что доставщик пиццы решил две ваши проблемы. — Ну, да, — нахмурился Стайлз. — Он же доставщик пиццы. Не дал умереть с голоду, привезя пиццу. — Так, хватит паясничать! — удивительно, что агент Дэвис решился перебить их только сейчас. — Ваши сказки вовсе не объясняют, почему на заднем сидении пролито серебро! Скотт всплеснул руками, удивляясь, мол, неужели это до сих пор не очевидно. — Так мы же на ходу пытались отлить серебряный кинжал, чтобы вонзить его в спинной мозг. Знаете, это было трудно. Амфисбена вся извертелась, а резать надо эту тушу было чётко посередине. Агент Корнер громко вздохнул. — Ладно, братья Гримм, а что вы скажете по поводу результатов экспертизы? Перехватив удивлённые взгляды, Фрэнк пояснил: — Судя по этим результатам, у вас в машине обильно истекали кровью люди, звери и инопланетяне. — То есть, вы даже не спросите, справились ли мы с девятиметровой двухголовой змеёй? — спросил Стайлз, возлагая очень большие надежды на Фрэнка. Он не подкачал. — Раз я сейчас вас наблюдаю, то опасность миновала. А инопланетяне были? Стайлз сделал вид, что призадумался. Глаза Фрэнка стремительно расширялись. — Не было никаких инопланетян, — заверил Скотт. — Так, ладно, — Корнер устало присел на складной стул и ссутулился. — Как вы объясните, откуда в автомобиле столько посторонних ДНК? — Мы играли в команде по лакроссу и у нас много друзей. И буквально каждый, — Стайлз любовно похлопал по обшарпанному заднему крылу, — побывал в этом джипе. — А кровь животных вас интересует? — спросил Скотт. — Очень! — гаркнул агент и побагровел. Стайлз, Фрэнк и даже лаборантка переглянулись и прыснули. Скотт тем временем продолжил своё маленькое шоу: — Понимаете, я работаю ветеринаром… и частенько вожу в машине животных. Нервные из-за полнолуния оборотни, в общем-то, тоже входят в число животных. Образно выражаясь. — Ну, и кого же вы здесь возили, если не секрет? — спросил Дэвис. — Кошек. Собак. Морских свинок. Вы знали, что, оказывается, в этом округе очень любят домашних хорьков? — Я не знал, — вставил Фрэнк. — Мне канарейки вот нравятся. — Да, у меня есть одна, улетела от хозяина. Заберете себе? — с надеждой спросил Скотт. Ему ещё на новый дом копить, а тут лишний вид корма для животных покупай. — Кто ещё? Дикие животные? — Да, я сбил однажды волка. Случайно, — заверил Стайлз. — Пришлось в клинику его везти. Я положил его на заднее сидение, а потом… А потом следом за одним оборотнем обзавелись шерстью ещё двое и все вместе попытались оторвать голову водителю. Стайлз, конечно, за покушение на убийство себя любимого приятелей не выдал. Приукрасил. — А потом волк оказался волчицей, и на свет появилось… — может, назвать число детёнышей про запас? — восемь… да, восемь чудесных волчат. Я впервые принимал роды… — Только волка сбили? — Не совсем, — потёр подбородок Скотт. — Койота пару раз. Одного и того же, представляете? Агенты сделали вид, будто поверили. — Хорошо, кого ещё из животных вы возили в джипе? — Ящериц! — хлопнул себя по лбу Стайлз. — Скотт, мы возили ящериц, помнишь? Одну. Даже вмятинка осталась. На бампере. — Да… Ящерицу точно возили. — А козла? Скотт обречённо вздохнул. — И козла. И немного по мелочи… рыбок, там, птичек всяких. Он только не упомянул, что всё вышеперечисленное было одним существом — с человеческой головой и туловищем, хвостом рыбы, ногами от козла, крыльями и когтями от птицы. Но, несмотря на свой экстравагантный внешний вид, этот бальдандерс оказался весьма дружелюбным. — А кому принадлежала золотая шерсть? — Золотая шерсть? Уверяю вас, — возразил Стайлз. — Единственное животное с золотой шерстью, побывавшее у нас в машине — крайне пушистая овечка, хозяйка которой зачем-то выкрасила её автомобильной краской. Очень хорошей стойкой краской. О том, что хозяйка одаривала своего баромца человеческими жертвоприношениями и совершила в конце самоубийство на его корнях, потому что на самом деле этот татарский овен был грёбаным растением, Стайлз говорить не стал. В игру снова вступил противнейший агент Дэвис и с хитрой ухмылочкой потряс возле лица Скотта новой бумажкой. — А как вы объясните вот это? Скотт честно попытался рассмотреть, что же там написано, и наверняка рассказал бы всю правду, но из-за всё еще трясущейся руки агента ничего не вышло. Вместо этого он чихнул. — Будь здоров, Скотти. Кто бы знал, что альфу так легко нейтрализовать. Поставить перед ним агента ФБР с синдромом невротика и ждать. — Ну и? — Стайлз окинул взглядом очередное доказательство непонятно чего. — Что это? — Выписка из больницы Бэйкон Хиллза и заключение нашего криминалиста! Впрочем, подождите, — Дэвис принялся старательно что-то искать на этих бумажках, — на тот момент ты был несовершеннолетним… Необходимо, чтобы при этом разговоре присутствовал твой отец. Он должен подтвердить или опровергнуть имеющуюся у нас информацию. Он может приехать? Вот уж чего его отец не должен, так это ехать за город к агентам ФБР, чтобы вновь выслушивать, к чему причастен его сын. Тем более, если он приедет, то точно проторчит здесь до самого конца, пока они со Скоттом не расскажут ему о каждом происшествии, связанным с этим джипом. — Никак нет, понимаете, он… — Он в санатории, — помог Скотт, — оправляется после ранения в ходе задержания преступника, вооруженного мачете. — Да. Стоп, что? — возмутился Стайлз. — И когда вы собирались мне об этом рассказать? — Так вы не знали, что он в санатории? — уцепился агент Корнер. — Я знал, что он в санатории, но не знал почему! С тобой, Скотт, мы еще поговорим об этом, — пообещал ему Стайлз и полез в карман за телефоном. — Привет, па, тут, эм… Я типа на допросе и… у двух агентов ФБР возник к тебе маленький вопрос по поводу меня. Я включу громкую связь? Ноа Стилински вздохнул в тот самый момент, когда Стайлз увеличил громкость. Теперь, видимо, все подумали, насколько проблемным был ребёнок местного шерифа. — Так какой у вас ко мне вопрос, господа агенты? — Видите ли, экспертиза показала, что ваш сын потерял три литра крови, что, в общем-то, вполне смертельно. А в выписке из больницы нет ни слова об этом прескверном инциденте. Стайлз убьёт этого агента голыми руками, если эта информация спровоцирует у его отца сердечный приступ. Скотт удивлённо спросил: — Когда такое было? Ноа снова вздохнул: — Ну, Стайлз, что скажешь? — Ты меня научил, пап, что врать представителям закона плохо и уголовно наказуемо, поэтому… скажу правду. Однажды из меня просто высосали кровь. Фрэнк снова вскинулся. — Вампир? — Не совсем… Я думаю, вряд ли они существуют, мы ни разу с ними не сталкивались. А к разговору о животных в джипе… на самом деле это был лемур — привидение, лишь появляющееся в виде вампира и высасывающее кровь из живых людей. Вампир, но не вампир, сечёшь? Скотт был бледен как никогда, словно он и был жертвой этого приведения. — Спокойно, всё в порядке, я в порядке, — заверил его Стайлз. — Полагаю, моё мнение касательно этого рассказа вам уже не так необходимо? — прервал их голос Ноа. — Тогда я с вами прощаюсь, агенты. А с тобой, Стайлз, мы дома поговорим. — Люблю тебя, пока, пап. Теперь на повестке дня у них целых два серьёзных разговора. Скотт всё еще не спускал с него глаз и посылал невербальные сигналы — «как, когда?» — Мне помог наш доблестный охотник-француз, — пожал плечами Стайлз. — Ну что ты так на меня смотришь? Вас не было в городе и если бы не… короче, Скотт, я бы тут сейчас не стоял. — Прикрывать сообщников бессмысленно, — махнул рукой Корнер. — Эй, подайте мне кто-нибудь список имён. Девушка-лаборантка моментально вручила ему листочек. Список был явно не полный, Стайлз и Скотт облегченно выдохнули, радуясь, ибо спалили не всех. — Итак, у нас тут… Имена ваших сообщников и перечень их биологических материалов, которые помогли нам их вычислить. Скотт умудрился задать самый тупой и бессмысленный в данной ситуации вопрос: — То есть, вы нашли не только кровь? — Да нет, не только. Кровь, лимфа, тканевая и спинномозговая жидкость. Слёзы, сопли, слюни. Полный набор. Ладно, то единственное, что не вызывает никаких подозрений — сперма. Скотт отвёл глаза в сторону. «О, — подумал Стайлз, — наличие как раз его спермы не было такой уж большой проблемой…» Агент, тем временем, с явным удовольствием перешёл на имена. — Вот, например, ДНК некоего Джейсона Уиттмора. Кто это? — Оу, ну… — замялся Скотт. — Наш бывший одноклассник. Владелец ящерицы. — Он очень переживал за свою животинку, — хмыкнул Стайлз. — Ночами не спал, поэтому в итоге поехал в ветеринарку вместе с нами. — А зачем, в таком случае, туда поехали вы? — Лично я? Придержать. — Ящерицу? — агент Корнер всем своим видом говорил: «меня не проведёшь». А Стайлз даже и не думал ему врать. — Не-ет, — интонацией, полной скептицизма. — Джексона. Кому, мол, может прийти в голову держать безобидную ящерку в шесть рук? — Допустим, — Дэвис зачеркнул что-то на листочке. — А каким боком с вами связан Кристоф Арджент? — А, ну, это и есть тот француз, спасший меня от смерти от руки лемура. — Который ещё и охотник? — уточнил Корнер. — И на кого он охотится? — О, у него большой в этом опыт. Уверен, он поохотился уже на всех, — задумался Стайлз и добавил. — Конечно же, кроме людей, на людей ведь нельзя охотиться, я думаю, верно? Если бы Стайлз мог, он сам бы заткнул себе рот. Увы, у него с этим всегда были проблемы. — Судя по этим данным, — Дэвис снова потряс своим списком, — он тоже должен был быть мёртв. — Да нет, что вы. Он вполне прекрасно себя чувствует. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Мы видимся каждый день, ибо ходим в одну пекарню. И оба предпочитаем один и тот же вид булочек — с кремовой начинкой, если вам вдруг это интересно. Нет, Крис, конечно, долго и мучительно умирал на водительском сидении моего джипа после столкновения с пролетавшей мимо стаей горгуль, но, знаете, всё обошлось. Мы немного друг друга подлатали и умотали в другой штат восполнять запасы крови и вдвойне усиленно восполнять запасы сахара в крови теми самыми булочками. — Раз так, то он, по идее, сможет почтить нас своим присутствием? — не сдавался Дэвис. — Увы, нет, — развёл руками Стайлз. — На прошлой неделе он улетел на свою родину, на юг Франции, и, боюсь, мы ещё не скоро позавтракаем с ним в одной пекарне. — Но, очевидно, не только вы и Кристоф Арджент истекали здесь кровью, верно? Кто ещё? Стайлз пожал плечами и жестом пригласил агентов сесть в машину на расположенные сзади места. Корнер приглашение принял, уселся к окну. Даже немного поёрзал, отмечая про себя, что сидения весьма удобные, и воззрился на Стайлза. Он залез следом, и только тогда в джип забрался Дэвис, скорее из желания сорвать невозможный в данной ситуации, мать его, побег. Скотт, не желая оставлять Стайлза одного в замкнутом пространстве с двумя агентами ФБР по бокам, устроился на пассажирском кресле впереди. — Прежде, чем я начну рассказывать… Стайлз извернулся, достал из заднего кармана телефон, протянул Скотту. Сказал: — Щёлкни меня. И обнял обоих агентов за шеи. Телефон оповестил о сделанном снимке. Скотт, очевидно, нажал на кнопку чисто машинально. Не скрутили Стайлза только потому, что двум крупным агентам было сильно неудобно выворачивать ему руки за спину в таком маленьком пространстве. — Спасибо, чувак, — он убрал телефон обратно, убедившись, что его новые друзья со значками не смогут его незаметно вытащить, и ткнул пальцем в коврик. — Подождите меня! Криминалист Фрэнк втиснулся к Скотту. Стайлз сказал ему: — Водительское место свободно. — Я подумал, это невежливо. — Как хочешь, — фыркнул Стайлз и ещё раз показал на пятнышко. Вернее, на целую лужу засохшей крови. — Несчастный случай во время игры в лакросс. Другая команда — целиком, то есть — буквально озверела. Видели бы вы этих саблезубых мантикор! А они ведь ещё и ядом плевались во все стороны. — Айзеку Лейхи сломали ногу, — пояснил Скотт таким жалостливым голосом, что проведи он сейчас трансляцию на самом задрипанном телеканале Америки, миллионы людей тут же скинулись бы мальчику и на операцию и на протез нового поколения. — И предвещая ваш вопрос, он тоже уехал во Францию почти сразу же после этих событий. — Я сначала подумал, что его ногу просто отгрызли. — Стайлз не сдержался от рассказа во всех красках. — Но нет, пронесло, просто сильно разодрали. Открытый перелом и всё такое. Кровища текла фонтаном, просто всё забрызгало. Я, конечно, постарался отмыть, но кровь протекла под резиновый коврик, и я про неё забыл. А потом, когда и коврик испортили, глупо было даже пытаться вернуть этой ткани первоначальный светло-бежевый оттенок. — Парень… Поменьше балуйтесь химией. Но, предположим, о главном вы не врёте. Дальше… у вас тут обнаружены несколько схожих ДНК. Мы связались с участком шерифа и там нам предоставили всю нужную информацию о Дереке Хейле. Так вот, что вы скажете об остальных членах его семьи? — Хорошие, — неуверенно начал Скотт, — в целом. Живые. Стайлз рассмеялся. — Прекрасно сказано. — То есть, кто-то всё же умер? — Неоднократно, приятель, — Стайлз похлопал по плечу агента Дэвиса и заглянул в его список. — Кто конкретно вас интересует? — Все. Это крайне удивительно, что абсолютно все, кто остался в живых после того пожара, отметились в вашей машине. Имена двоих, к сожалению, нам так и не удалось добыть. Образцы женские, их в базах данных нет. — Ну, мы тогда не будем вам раскрывать их личности. Да и приехать они всё равно не смогут. С одной Дерек уехал в Мексику, вторая… в общем, она передаёт привет от Айзека. — Секунду, — привлёк к себе внимание Скотт. — Вы сказали, четыре образца? — Да, — подтвердил Корнер, — Ещё один принадлежит… Стайлз замер, потому что не понять, о ком шла речь, невозможно. И, видимо, его друга поджидает одно неприятное для него открытие, если агенты не заткнутся вовремя. Но он в них верил. Должно же в них быть хоть какое-то чувство такта? — Питеру Хейлу? — Именно так, молодой человек. — Стайлз. Что у тебя в машине забыл Питер Хейл? — Ну, очевидно, сперму. Отлично, они выяснили, что даже зачатки такта у агента Дэвиса отсутствовали напрочь. Стайлз прикрыл глаза ладонью. Он даже думать не хотел, что на это заявление ответит по прибытии Питер. Скотт не мог поверить в происходящее, поэтому шокировано молчал. Старался хоть как-то собрать свою реальность воедино. И, судя по взгляду, выходило не очень. Стайлзу резко стало похер. Вопреки своему нежеланию делиться происходящим на личном фронте, старательно он ничего не скрывал. Вот пусть Скотт теперь и мучается. Может, до него дойдёт, что быть таким невнимательным просто опасно. — Хоть с ним-то можно побеседовать лично? — задал волнующий его вопрос Дэвис. — Да, он уже в пути, — заверил его Стайлз. — Наконец-то! Скотт отмер и вопрошающе на него посмотрел. Стайлз поднял руку с зажатым в ней телефоном и показал номер на единице. — Почему Питер у тебя на быстром наборе? — Лучше не спрашивай. Скотт решил, что лучше бы ему и впрямь заткнуться. Слишком много шокирующей правды за раз. — Извините, — разрядил их тишину Фрэнк и показал на фиолетового цвета брызги на задней части переднего сидения. — А что вот это такое? Никак не могу разобрать молекулярный состав. Номер девятнадцать. Стайлз всмотрелся в крошечные брызги намного ниже уровня глаз. — Ох, это… Слёзы брауни. А вон там, в углу, видишь чернила? Это кровь брауни. Криминалист, впрочем, как и все остальные, уставились на него. — Тортика? — Нет, конечно, как ты себе это представляешь? Хуже. Брауни — это человечки бурого цвета — может, поэтому они стали называться как шоколадное пирожное, не знаю — они любят заниматься всякими домашними хлопотами, пока хозяева спят. Скотт не удержался и всё-таки спросил. — Где ты его нашёл, Стайлз? Как жаль, что ответ на этот вопрос ему тоже не понравится. Нет, правда, Стайлз почти искренне сожалел. Он бы предпочёл поберечь друга от стольких потрясений за вечер. — Я был в квартире Питера. Ночью. Пару раз. И по утрам он нахваливал фриттату, которую якобы готовил ему я. Чувак, я сплю до обеда и даже не подумал бы однажды вскочить раньше него, чтобы приготовить чёртов омлет, а потом снова завалиться спать. Затем мы проснулись от шорохов, вооружились, кто чем привык, и ворвались на кухню. И просто обмерли. Потому что, ну, далеко не каждый день на шикарной кухне Питера постапокалипсис, а чернильная обезьяна пытается выпотрошить истерично визжащего брауни ради его чернильной, мать её, крови. Кто бы вообще мог подумать, что пятидюймовая обезьянка таит в своём крошечном мозгу такую жажду убивать? В бестиарии говорилось, что этот вид ничуть не кровожадный. Может, не жрала давно? В глазах криминалиста мелькнуло обожание. — И как же вы с ней справились, если не секрет? — Оу, это было довольно… Забавно. Я резко выдернул из её лап брауни, а Питер накрыл любительницу чернильной кровушки весьма кстати оказавшимся под рукой дуршлагом. Не знаю о её дальнейшей судьбе, полагаю, она скончалась в муках. Вряд ли Питер не разозлился из-за перевёрнутой с ног на голову кухни. Пока вершилось его возмездие, я гнал в ветеринарную клинику, дабы спасти бедного брауни. Увы, не успел, и в следующий раз фриттату действительно готовил я. — Замечу, что ничуть не хуже, чем брауни. — Твою мать! — конвульсивно дернулись все, кроме Стайлза, потому что, ну, как можно было не услышать такой громкий свист тормозов и не заметить приближение человека к машине? Неожиданно возникший рядом с водительским сидением Питер явно думал так же, поэтому спросил у единственного оборотня в джипе: — Теряешь хватку, Скотт? Сидевший вплотную к нему криминалист и вовсе упал наружу. Промолчавший на это замечание Скотт пытался поднять бедолагу, и Стайлз ответил за него: — Нет, что ты, он просто заслушался моим проникновенным голосом. — Вы ещё кто? — зло спросил Дэвис, вылезая из джипа. — Прошу прощения, сперва я должен был представиться, — он даже чуть склонил голову, словно в почтении, которого и в помине не было, «позер», — хмыкнул Стайлз. — Питер Хейл. — Кем являетесь для задержанных? «Ёбырем, агент Дэвис, ёбырем». Бедный агент Дэвис, собственноручно вырыл себе могилу. Нет ума — так молчал бы, блять. Может, не показал бы, насколько на самом деле ущербный. — Для Скотта Маккола — ночным кошмаром, а для этого очаровательного молодого человека — партнёром и юристом. Так что лучше бы вам не называть их задержанными, пока я не заявил о вас начальству с требованием пройти тестирование на профпригодность. Агент Дэвис сначала покраснел, постепенно позеленел и, наконец, выбрал приоритетным для своей рожи синеватый оттенок. Прям все цвета радуги сменил. Высказал, так сказать, респект за откровенность. Корнер же оказался более сообразительным. — Что вы, конечно, они не задержанные. Мой коллега просто неправильно выразился, а я его не поправил. Прошу нас простить, мистер Хейл. — Извинения приняты, — не то чтобы Питера это хоть как-то волновало. — В таком случае, не могли бы объяснить, что мы все тут делаем? Кажется, ваше рабочее время давно закончилось. Стайлз буквально увидел, как у агента Корнера отлегло от сердца, когда стало понятно, что претворять угрозу в реальность Питер не спешил. — Да, закончилось, но увы, когда нам поступают сообщения от полиции, мы вынуждены среагировать незамедлительно в любое время суток. Поймите, я человек на службе. Меня вызовут на ковёр к начальству, с которым придётся объясняться. Хоть вы мне объясните, — агент, похоже, совсем отчаялся. — Как ваш молодой человек остался жив, потеряв несовместимое с жизнью количество крови? Ни о чем большем даже не прошу. Питер отвернулся от агента и посмотрел на Стайлза, и от этого взгляда он просто… потёк. Сколько они не виделись? День, два? А будто бы целую вечность. Стайлз смотрел в глаза напротив и видел в них отражение своих мыслей и чувств. Видел ласковую улыбку, желание заключить в объятья после расставания. Никто и никогда не смог бы прочитать нечто подобное в этих взирающих на всё и вся с насмешкой и чувством собственного превосходства глазах. Прекрасных, холодных голубых глазах. А Стайлз мог. Сопливо дохуя, но что есть. Он и не скрывал, что где-то глубоко внутри него жила девочка-подросток, с рождения мечтавшая о взаимной любви. Но Стайлз, вместо того, чтобы кинуться, наконец, на шею своему мужику, лишь вскинул бровь. Что, мол, зыришь? Питер, вместо тысячи возможных вариантов проявления чувств на людях, скривил в ухмылке губы и спросил: — Что, неужели твои ранения от приключений с лемуром всё-таки всплыли? — Ага. Момент их зрительного интима крайне невежливо и грубо нарушил Скотт. — Но откуда ты-то об этом знаешь?! Питер не счёл нужным отвечать. А Стайлз счёл игнорирование уж слишком циничным в данной ситуации, поэтому он не позволил тишине заставить Скотта почувствовать себя ещё большим дураком, чем есть на самом деле. — Ты знаешь, призрака довольно сложно схватить в одиночку после того, как он только что поел. Так что он спасал меня на пару с Крисом. Агент Дэвис задохнулся возмущением и поспешил расстегнуть одну пуговицу на горле. — Значит, у нас ещё один ненормальный. Да по всей их компании Дом Эйкена плачет. Питер снова перевёл взгляд на него и, не переставая вежливо улыбаться, утешил: — О, не переживайте. Мы там уже были. — Да, только он не был, — Стайлз показал на Скотта. — Вы только подумайте, что произойдёт, если тамошние доктора побеседуют с ним хоть раз? После первого же сеанса психоанализа этого волчонка они настолько кардинально пересмотрят своё мировоззрение, что быстренько из докторов переквалифицируются в пациентов. И кто тогда будет лечить настоящих психов? — Какая разница, если вы все равно на свободе?! Питер, словно только этого и ждавший, с почти ласковой кровожадностью уточнил: — Вы всё же перешли на откровенные оскорбления, агент? — Тише-тише, — попытался агент Корнер, впрочем, безуспешно. Питер решил показать, что его адвокатские услуги стоили тех неподъёмных цен, которые он назначал своим клиентам. И что оппоненты и коллеги после зала суда ненавидели его не за просто так. Режим «самый ахуительный адвокат Колумбии» тёрн он. — С этих самых пор я не вижу смысла пытаться поддерживать с вами цивилизованный светский разговор. Так как вы с самого начала не предъявили разрешения на задержание и опрос свидетелей, ордера на обыск транспортного средства и других соответствующих этой ситуации документов, я сделал вывод, что у вас их нет. Поэтому, будьте любезны, перестаньте тратить наше время — оно дорого — и сами оплатите чек за эту штраф-стоянку. Раз уж джип оказался здесь по вашей милости. Стоило ли смотреть на посеревших агентов, чтобы знать, что минимум один трясся как осиновый лист. Маленькое показательное выступление, произвольная программа, было окончено. Оценки за технику — все шесть-ноль; оценки за артистизм — все шесть-ноль. — Извините, — встрял в их напряженную тишину вежливый Фрэнк. — Мистер Хейл, вы сдадите своё семя для нашей лаборатории? Стайлз еле сдержался, чтобы не заржать, увидев совершенно ахуевший взгляд Питера. Особенно после всего того, что он тут проделал с агентами — черенок от вишенки в двойной морской узел языком завязал. И тут эта неувязочка. Он либо порвёт криминалиста на лоскутки, либо оценит его бесцеремонность. Фрэнк решил объяснить подробно: — Ну, для будущих поколений. Таким образом вы без всяких усилий сможете подарить какой-нибудь одинокой женщине ребёнка, при этом не беря на себя никакой ответственности. Питер терпеливо его выслушал и ответил. — Благодарю за предоставленную возможность, но я вынужден отказаться. Двадцать с лишним лет назад, я сам того не зная, уже поучаствовал в подобной благотворительности. Больше не хочется. Почти без иронии. Стайлз готов был аплодировать стоя. Поэтому на радостях упростил всем задачу: — Короче, сворачивайте свою мини-лабораторию, Фрэнк. И, обращаясь ко всем присутствующим: — Ну что, покупаете мой джип? Ему ответил Фрэнк и важно покивал для убедительности: — Думаю, старший сын будет в восторге от истории, которую вы рассказали. Беру. — Прямо на складе вещественных доказательств? Да вы спятили, — простонал хороший, в сущности, парень, агент ФБР по фамилии Корнер, и сорвал с шеи значок. Такие потрясения — к чёрту. Лучше он займётся разведением петуний возле дома. Стайлз на это пожал плечами и сказал Фрэнку: — Перечислишь деньги на счёт, я дам реквизиты. — Вы все здесь слетели с катушек… — уверился в своей правоте Дэвис, собирательный образ тупого стереотипного сотрудника ФБР. Стайлз на это сказал: — Не волнуйтесь, я вас понял, агенты. Больше никаких дешёвых тканей. Честное слово, с этого самого дня — машины только с кожаным салоном. Желательно, тёмным. А Питер решил провести ещё один мастер-класс. — Чтобы отделаться от них, тебе, Скотт, стоило только сверкнуть глазками. Вот так, — и Питер с громким рыком оборотился. Агентов тут же и след простыл. Девочка-лаборантка давно и носа не показывала из своего укрытия в минивэне Фрэнка. Разве что сам Фрэнк поглядывал на сие острозубое чудо с уважительным трепетом, что лишний раз потешило его самолюбие. Завершая представление, Питер выступил с заключительной речью: — И кому принадлежит то серебристое безобразие у входа, изображающее из себя приличный автомобиль, стесняюсь спросить? Скотт даже не стал спрашивать, почему глаза Питера снова красные. Перед тем, как сесть в новую, уже третью по счёту, "Шелби" Питера и распрощаться с новым чудаковатым знакомым, Стайлз спросил у Фрэнка: — И сколько лет вашему сыну? — А, так он еще не родился. Всю дорогу домой Стайлз хохотал как сумасшедший. Но Питер не имел ничего против.