Поймать за хвост не ту лису

Ночь выдалась ненастной: дождь то накрапывал, то лил как из ведра, мокрая земля под ногами была скользкой, хлюпающей, раздражающей. Антон уже третий час преследовал чужака-нарушителя, Темного. Тот отменно заметал следы, то погружаясь в сумрак, то вываливаясь из него и искусно прячась в темных улочках подмосковья. Гесер предупредил, что операция проводится тайная и что ни Ночному Дозору, ни Дневному нельзя будет потом официально признать победу или же свое поражение. И, как оказалось, местным дозорным вообще лучше не проболтаться, что по глупости умудрились прошляпить внезапно приехавшего и немного пошалившего в городе сильного и, как выразился Гесер, чуток спятившего оборотня. Антон догадывался, что оборотень должен быть старым знакомым глав Дозоров, раз они, так быстро сговорившись, старались скрыть его проделки. Возможно, даже задолжали ему когда-то, а теперь расплачивались. Лишним доказательством служило еще и то, что и Гесер, и Завулон сошлись на одной-единственной кандидатуре боевого мага, который должен был поймать, обезвредить и выставить из страны правонарушителя, — то есть на кандидатуре Городецкого. Гесеру Антон отказать не мог и молча согласился с его аргументом, что в трудной ситуации он, как Высший, легче примет решение ликвидировать правонарушителя или же отпустить. Зато Завулону в его просьбе не убивать оборотня отказать очень даже хотелось, руки прямо-таки чесались насолить и сделать все наоборот. Да только Завулон так убийственно смотрел в тот момент, так недвусмысленно перебирал в пальцах смертельно опасные амулеты, что стало ясно: за гибель спятившего Темного Антону будут мстить долго и показательно, с самозабвением. В итоге Антон сдался и пообещал обоим, что сделает, как просят. Как оказалось, пообещать было проще, чем это сделать. Оборотень, хитрющий лис, долго водил за нос, изматывал, дразнил, да так, что хотелось разом позабыть про все боевые артефакты и накинуться на него с кулаками, банально пойти врукопашную. В итоге Антон сорвался: мокрый, замерзший и измотанный, догнал, окликнул тварь, сложным заклинанием выстроив у того за спиной непробиваемую стену. Все, отступать будет некуда, не сбежит теперь, не улизнет, не растворится в сумраке. Тяжело дыша, Антон приблизился, готовясь ударить Прессом силы. Вгляделся в лицо твари, ожидая увидеть злобный оскал и здоровенные зубы. И растерянно отпрянул от симпатичной, хрупкой девушки. Не ожидал он такого противника, никак не ожидал. Ее длинная черная коса вилась из-за спины, по плечу, по высокой груди, а потом уходила в самую землю: восточный оборотень кицунэ тянул силу оттуда, от сумеречного мха, со всех слоев сумрака сразу. Впервые за долгие годы службы Антон испугался до такой степени, что даже отступил, поежился. Как быть? Его всегда учили, что чем безобиднее выглядит тварь, чем больше ей лет — тем она опаснее. Но ведь просили не убивать же? Дилемма. Ну а что, если самого Антона сейчас размажут по сырой земельке, да так, что потом и не соберешь? — Не преследуй меня, не надо, — проворковала кицунэ, и от ее сладкого голоса сразу же захотелось смеяться, петь и наслаждаться жизнью, но вместе с тем возникло и непреодолимое желание пойти, утопиться в ближайшей канализации и больше не существовать. Антон кашлянул, прочищая одеревеневшие вдруг горло и язык. Хотел что-то сказать, но не вышло — как заклинило. — Ну зачем тебе, милый Анто-о-он, идти за мной? — еще ласковее пропела девица и в один скачок приблизилась, провела тонкими пальцами по его лицу, по изгибу губ. А Антон все еще был не в состоянии ни двинуться, ни оттолкнуть ее. Она еще и суккуб что ли? Вроде не похоже. — Ведьма… — все-таки с трудом выдавил он, то ли обвиняя, то ли проклиная. Она в ответ лишь звонко рассмеялась: — Не преследуй, скоро я и сама уйду. И тут же ухнула на нижние слои, оставив только тонкий запах горных трав в память о себе. Когда Антон немного пришел в себя, сам удивился собственной беспомощности. Он, Высший маг, оперативник с опытом, и не справился с какой-то низшей тварью? Восток — дело тонкое, кто ж спорит, но чтобы совсем разум растерять в присутствии линялой лисы? Прямо курам на смех… Бежать, догнать и сделать свою работу! Немедленно! Выследить удалось, хоть и с большим трудом, знакомый запах помог выбраться на четвертый слой и ухватить нужную ниточку силы. Кицунэ спешила в город, подцепив на заклинание таксиста-неудачника. Как бы не сожрала его потом, желая восстановить силы. Пришлось ловить попутку и тоже колдовать над сознанием водителя, заставить его позабыть про важные дела. Складские ряды тянулись дугою, из освещения тут были лишь редкие столбы, но Антон не решился применить заклинание усиления интенсивности свечения и пришлось пробираться чуть ли не на ощупь. Тварь была где-то рядом, это чувствовалось, прямо-таки осязалось. Вон там, на втором этаже, за металлической дверью, что сияла в магическом контуре запирающего заклинания… Взломать чужое заклинание вышло не сразу, Антон потратил три амулета и сильно взмок, но в итоге дверь поддалась. В глубине тускло освещенного пространства угадывались двое: мужчина сидел на диване у стены, запрокинув голову и не двигаясь, а девица с длинной косой льнула к нему. Антон обрадовался: вроде есть она не начала, может и не убила пока. — Ночной Дозор! — крикнул Антон, активируя заклинание с браслета, который ему когда-то подарила Надя. Это заклинание береглось на крайний случай, похоже сейчас наступил такой момент, ибо остальные свои амулеты Антон уже растратил подчистую. — Всем не двигаться! Есть основание считать, что нарушается Договор и причиняется вред человеку. Его вроде послушались, по крайней мере резко никто не дернулся. Ждали они его что ли? Антон уже понял свою ошибку: здесь не было людей, только Темные Иные; стоило в первую очередь просмотреть ауры, до того, как кричать и что-то предпринимать. Свет и тьма… Похоже, его подставили. Впрочем, еще не конец и можно попытаться выкрутиться. Еще бы знать как. И кому это понадобилось. Антон усилил свечение лампы, тайком проверил, в состоянии ли еще тянуть силу прямо из сумрака и хотя бы так защищаться. Сумрак слабо, но все-таки отзывался. Уже хорошо. — Какой милый, наивный мальчик. Зачем он здесь? Ты обещал, что это место никто не найдет, — мелодично проговорила кицунэ, так и не обернувшись к Антону. Она вглядывалась в лицо своей жертвы и ждала ее реакции. Это было странно. Жертвы ли? — Наверно, он еще и очень-очень честный? Давай его вместе съедим? Давно мы ничего не делали вместе. — Думаю, Гесер такого не простит, — ответил тот, кто определенно не был жертвой. Антон вздрогнул и подошел ближе, чтобы удостовериться, что не ошибся. Завулон чуть отстранил девицу, стоящую все еще перед ним на коленях и опирающуюся локтем на диван, и насмешливо глянул на Антона. — Наконец-то все в сборе. Жаль только, что ты явился раньше, чем требовалось, но ничего, план подкорректируем. — Тогда где Гесер? — не остался в долгу Антон, отметив, как на этих словах вздрогнула кицунэ — если здесь подставляют, выходит, что не только его одного. Завулон протяжно вздохнул, потянул девицу снова на себя, заставляя продолжить прерванное занятие — то есть подпитывать какой-то странной магией связку артефактов у него в руке. Антон попытался отогнать от себя картинку, возникшую в мыслях, когда предположил, чем они могли заниматься помимо магии до его вмешательства, — и не вышло, слишком уж интимной была обстановка, слишком предсказуемой. Кицунэ, будто учуяв его смущение и непонимание, насмешливо фыркнула, игриво повела острыми плечами — лисица, как есть лисица. — А зачем нам Гесер? — все-таки ответил, неохотно отвлекаясь, Завулон. — Гесер нам сейчас не нужен. Поверь, Антон, — не нужен совсем. — Ладно, — решил Антон, — я тут тоже не пригожусь. Раз у вас все с обоюдного согласия и подозреваю, что разрешение на подпитку артефактов для Дневного Дозора тоже имеется, а нарушение Договора никак не приплести, то… Антон медлил уходить. Надо было бы, да только что-то не сходилось. Еще надо будет писать отчет и объяснять шефу, по какой причине бросил преследование и отдал преследуемый объект в лапы Дневного Дозора. Формально конкурирующая организация имела право забрать себе правонарушителя и наказать так, как посчитает нужным. Если правонарушитель Ночному Дозору даром не сдался и нет причин ослабить Дневной и тем самым насолить Завулону — то с Антона в данном случае взятки гладки, фиг что возразишь и докажешь. Завулон сам раньше просил не убивать лисицу, значит, в состоянии самостоятельно выдворить ее за пределы своей вотчины. Вот пусть и занимается этим. Похоже, у Завулона была причина не оставаться теперь с хитрой девицей наедине, потому как он поспешно окликнул Антона, стоило лишь тому развернуться к двери. — Ни к чему спешить, Антон. Разве Ночной Дозор легко сдается? Что? Получил все желаемые плюшки, а избавляться от спятившего оборотня уже не своими руками? Антон подобной наглости от него не то чтобы не ожидал, но и потакать не собирался. — Могу вызвать нашу официальную патрульную бригаду. Приедут, все запротоколируют, отправят отчет инквизиторам, а те созовут визенгамот. Кстати, а что тут у вас фиксировать? С чьей стороны претензии? Как понимаю, Дневной Дозор прореагировал на сигнал о недопустимых взаимодействиях с людьми, принял меры, вон даже глава Дозора сам не побрезговал, выследил и обезвредил, так сказать, собственноручно… — Не надо визенгамот, — испугалась лисица, быстро вскакивая и активируя свою магическую защиту. Ее воздействие в ход еще не пошло, но и долго медлить она не собиралась. Антон мысленно напрягся: истощенный щит сейчас точно не выдержит и амулетов запасных нет. — Так, стоп, — велел Завулон, тоже поднимаясь с дивана и с довольным видом пряча в карман пиджака заряженные артефакты. — Бригаду вызывать не будем. Официальный ход давать — тем более. Кажется, Гесер должен был предупредить тебя, Антон. Если ты непонятливый, давай я тебе все сам еще раз объясню. Антон кивнул, предпочитая получить побольше информации и действовать исходя уже из нее. Но на всякий случай все-таки незаметно отступил к двери — вдруг придется бежать или защищаться. — Зафиксировано несколько мелких правонарушений, следствием установлено, что оборотень действовал без необходимых на то разрешений и документов. Так? Антон снова кивнул. Кицунэ лишь пренебрежительно фыркнула. — Соскучилась я по сумраку в вашей малороссии, чуток развлеклась, что с того? У нас в Линься людей мало, магов — еще меньше, сумрак ленив и застоялся. Жалко вам, что ли? Завулон невозмутимо продолжил: — В особых случаях Договором предусмотрена компенсация за нанесение незначительного вреда. Дневному Дозору компенсация уже предоставлена… Антон буркнул: — Видел я, как она интимно предоставлялась… — Мальчик завидует? — осклабилась лисица и двинулась в его сторону. Антон опять почувствовал, как его берет непонятная оторопь, как тело перестает ему подчиняться, как запах восточных, скорее всего китайских, трав его обволакивает… Антон вцепился в Надюшкин браслет, понимая, что это бесполезно, что он уже разряжен и вряд ли рассеет морок ведьмы-лисы… Все-таки не суккубиха она, те по-другому воздействуют. Затем Антон потянулся к сумраку, вбирая из последних сил магию, пытаясь перенаправить от себя, ударить чистым потоком… Может, оно и сработало бы, может, кицунэ взвыла бы и отступила, только узнать этого не удалось, потому как между ними встал Завулон и зло бросил лисице: — Хватит. Ты не у себя дома. — Гостю всегда предоставляют то, что ему хочется. А мне сейчас хочется этого наивного мальчика. Обещаю, никто потом не найдет его косточки, в сумраке не останется никаких следов… Кажется, лисица увлеклась и пыталась подчинить себе и Завулона: уговаривала, зомбировала, требовала своего. Антон вспомнил, как Семен рассказывал, что ни один маг не сможет одолеть ведьму, если той что-нибудь по-настоящему приспичит. Не зря Темные не держат при Дозоре Высших ведьм, значит, не справляются. Не зря Гесер сам не вышел на охоту за этой лисицей, значит, боялся проиграть. Тогда почему отправили Антона? Он на порядок слабее шефа, и опыта куда меньше. Вампиров ловить всегда легче, у тех регистрационная печать, сломать ее — пара секунд. У ведьм таких нет. Но у кицунэ должна же быть, если считается больше оборотнем, чем ведьмой? Пока Завулон и лисица буравили друг друга взглядом, Антон незаметно потянулся магическим щупом проверить, активна ли печать, есть ли вообще в наличии. Даже в Китае низшие Темные должны быть под контролем Дозоров, не бывает исключений, тем более для многовековых Иных. А то, что лисице никак не меньше полтысячника — это точно. Лисица взвизгнула, когда Антон ухватил ее метку на груди. Метка подчинится лишь Светлому дозорному, а здесь — лишь Антону. — Не надо, подожди, — велел Завулон, все еще стоя между ними. — Все можно уладить. Она принесет извинения тебе лично. Если понадобиться — и Гесеру тоже. Помнишь же — не убивать. Она компенсирует. Уверяю, у Гесера найдется парочка восточных артефактов, которые на вес золота, но уже на пределе зарядки. Дневной Дозор не против, если по количеству такие артефакты превысят те, что теперь имеются у нас. Антон, не торопись. Очень хотелось заткнуть уши и не слушать доводов. Еще не хотелось думать, почему Гесер и Завулон не захотели сами обезвреживать эту мерзкую и, судя по всему, очень сильную кицунэ и почему свалили это дело на Антона. Понятно же, что Завулон хотел тайком провернуть подзарядку артефактов для своего Дозора, да не вышло, Антон раньше времени напал на след лисицы и застукал их на этом задрыпанном складе. А еще не хотелось думать, что эта тощая лиса уже могла давно обгладывать его косточки, если бы не заступничество Завулона. Потому как про печать Антон вспомнил поздно, непростительно поздно, тоже мне дозорный, позорище… Кицунэ смогла бы напасть на одного, но силенок противостоять двум магам сразу точно не хватит, не выдержит. — Ладно, — решил Антон, — сделаем по-вашему. Не убивать так не убивать. Одного не пойму: зачем я вам с Гесером сдался? Сами разобрались бы с вашей подпиткой артефактов, и никто не узнал бы. — Дело в том, — Завулон уже теснил лисицу к двери, заставив тем самым Антона отойти левее, — что если бы мне пришлось самому улаживать дело, не удержался бы, раскатал бы ее в пыль по всем слоям сумрака, руки так и чешутся. Но ей задолжал Гесер, я ему обещал сдержаться и отпустить живой. Поэтому сейчас ты, Антон, отвезешь ее в аэропорт, на пункте пропуска наши выдадут тебе браслет для блокировки сил на сотню лет для этой… дамы. Посадишь в самолет, проследишь, чтобы благополучно долетела до Поднебесной… Как и в чем отчитаешься своему шефу — твое дело. Ты свидетель, что я сдержал обещание. Он неожиданно выставил вперед руку и ударил в лисицу неизвестным Антону заклинанием, скорее всего собираясь ее то ли обездвижить, то ли подчинить своей воле. По крайней мере, взгляд его давил так, что и без всякого заклинания, чистым потоком силы он запросто это проделал бы. Да только лисица оказалась ловчее: как она увернулась от воздействия, большой вопрос, но хлопнула в ладони, резко развела их в стороны — и Антона с Завулоном отбросило к стенам. Антона приложило сильнее: он сполз, не чувствуя ног. Завулон вскочил, парируя боевым заклинанием, сила сумрака загудела, потоком устремляясь к лисе. Та что-то выкрикнула, и Антона подняло, протащило вверх спиной по бетону стены, прилепило намертво: ни двинуться, ни оторваться. В то же мгновение из воздуха материализовались десятки стальных лезвий, зависли в опасной близости от его горла, рук, ступней, одно из лезвий наметилось на сердце. — Выбирай теперь, — сказала кицунэ Завулону, — за мной пойдешь или его спасать станешь. Как только шагну за дверь, лезвия начнут кромсать и резать. Даже у Высшего не хватит сил долго им противостоять. С Гесером ты сам разбирайся. Я хотя и пообещала ему помочь, но теперь не стану, мне браслет ваш, ограничивающий силы, даром не сдался. Прощай. Сказала, мгновенно перекинулась в уродливую, зубастую тварь с хвостом — и пропала. Антон попытался сдвинуть шею хоть на пару сантиметров прочь от лезвия — напрасно, тело его не слушалось. А клинки звенели в воздухе, подрагивали, опасно сверкали темным отливом в мареве сумрака. Все, понял Антон, крышка. Лезвие у сердца медленно, но неотвратимо стремилось к цели. Завулон, что удивительно, не кинулся в погоню за кицунэ, стоял и смотрел на пришпиленного к стене Антона. Открыл было рот, хотел, наверное, съязвить и обвинить, что, мол, виноват сам, дозорный недоделанный. Но отчего-то передумал, говорить ничего не стал. Медленно приблизился, запустил какие-то сканирующие заклинания, что-то проверяя. — Да уж, — в итоге выдал он. — Дерьмово все? — понял Антон. Что ж, сколько веревочке не виться… а все конец придет. И, проглотив гордость, попросил: — Гесера позови. Завулон развел руками. Осклабился. — А ты, Антош, какое заклинание-то применил, когда сюда ворвался? — Блокирующее все выходы. Тогда почему эта гадина вырвалась? — Сам заклинание подвешивал на браслет? — Нет, дочка. — Оно и понятно. С ошибкой-то заклинание. Живых оно не выпускает и не впускает. А лиса давно лишь одной лапой в нашем мире. Глаза ее белесые видел? Гесер тоже зайти не сможет. Антон нахмурился: вот ведь не повезло. — Так ты лишь поэтому не побежал вслед за кицунэ? Выбраться не вышло? — Антон почему-то разозлился так, что даже затрясло. Лезвия у пяток резанули по коже, а то, что было у горла, едва не вспороло кожу. Завулон отчего-то развеселился. Подмигнул. — Действительно, что бы другое могло меня тут удержать? Ладно, не дергайся, сейчас сделаю слепок твоей тушки, барахтающейся на стенке, и пошлю твоему ненаглядному шефу. Пусть сам решает, спешить ли на помощь, или обождать. Антон от досады скрежетнул зубами: а Завулон руки марать не хочет? От него помощи никогда не дождешься, гад какой. Время-то идет, лезвия все ближе и ближе, миллиметр за миллиметром… Одно из них как раз впилось в кисть руки, и Антон закричал. Завулон так и будет стоять да смотреть, наслаждаться чужой болью? Тогда уж лучше пусть сначала клинок в сердце вонзится, остальные потом окажутся за ненадобностью… Интересно, Гесер потом хоть о чем-то станет сожалеть? Завулон действительно отослал сообщение Гесеру, как и обещал. Потом подошел вплотную, вгляделся в лицо. Антон снова зажмурился — видеть насмешку в его взгляде не хотелось. Еще бы Завулону не радоваться: Ночной Дозор легко и просто потеряет Высшего боевого мага, Абсолютная кинется мстить мало кому известной лисице, а за это ее и наказать можно будет, ограничить в магии. Одним выстрелом двух зайцев. Может, именно Завулон и организовал все это? Как раз в его стиле. Но ведь на общих корпоративах зачем-то подсаживался ближе, заверял, что непрочь сойтись поближе, врал, небось, как всегда. Сволочь. Лезвие вонзилось глубоко в пятку, и Антон снова закричал. — Тише, не ори, — приказал Завулон еле слышно, у самого уха. Антон вздрогнул и удивленно распахнул глаза, ибо не ожидал его в такой близости от себя. — Сосредоточиться мешаешь. Никак не пойму, в какой последовательности заговорены эти лезвия. Какое будет следующим? И когда? — Нравится решать головоломки? — почему-то тоже шепотом спросил Антон. Поверить, что Завулон собирается ему помочь, никак не получалось. — Нравится видеть тебя таким, — улыбнулся совсем близко, у самых губ Антона, Завулон. — Беспомощным. Трогай тебя, касайся, и ты даже отодвинуться не можешь, — красота. — Он провокационно провел пальцами у горла, большим задел острое лезвия, на его пальце тут же выступила капля крови, он отдернул руку и медленно слизал ее. Но продолжил шутить и издеваться, отвлекать всякой малозначимой чепухой. Антон смотрел и смотрел на его порезанный палец и отстраненно думал, что как хорошо отвлекаться от страха и боли на такие вот подначки, пытаться угадать, какой истинный смысл таится в его грубых шутках… Хоть спасибо сейчас Завулону за это говори. Иначе можно было б спятить. — Скорее всего, вот это лезвие должно быть следующим, — проворковал он, чуть наклонившись, у самого острия. Заговоренный металл заискрил от близости его живого дыхания. Антон потеряно сглотнул: вот же завораживающее зрелище — смотреть бы и смотреть и плевать на опасность… Завулон довольно усмехнулся, оценив реакцию Антона. При этом его скула оказалась тоже в опасной близости от острия. Лезвие дрогнуло, не зная, какую цель выбрать, Завулон как-то на него воздействовал своим потоком силы, лезвие задергалось, зазвенело и выстрелило в противоположную сторону от них, вонзаясь там в стену, уходя наполовину в бетон. Антон облегченно выдохнул, снова сглотнул: на одну проблему меньше. Так же Завулон разобрался с лезвиями у ног и рук. А с тем, что у сердца, отчего-то медлил. — Антон, мы все еще не обсудили, чем ты отплатишь за такую мою помощь. Антон возмущенно уставился на него. Будь он на его месте, помог бы безвозмездно и даже не напоминал бы. А этот… ну да, скорее лопнет от жадности, чем сделает что-то хорошее. — Чего ты хочешь? — вздохнул он, сдаваясь, когда пауза непростительно затянулась, а возмущенно пялиться на усмехающегося Завулона надоело. Правда, еще больше надоело ощущать острие, вонзившееся в ткань пуловера и царапающее кожу. Завулон улыбнулся еще шире. — Тебя. На то же самое время, что я сейчас вожусь с тобой, помноженное на десять и без возможности в чем-то мне отказать. Антон как открыл рот, так через несколько долгих секунд и захлопнул его обратно. Сказать было нечего. Злить Завулона и обзывать его последними словам в тот момент, когда он пытается спасти тебе жизнь, было бы не безопасно. Характер у него сволочной, взрывной, вдруг обидится, бросит и отойдет подальше, чтобы не забрызгало кровью? А Гесер не успеет. Точно не успеет, так жаль… — Тик-так, Антош. Время идет. Из-под лезвия уже кровь сочится. И ты себе время удесятеряешь на лишние… сорок… а вот уже и на пятьдесят минут. Ну как? Мы достигли согласия? Антон демонстративно скрежетнул зубами от досады: может сам поймет, что требование ни в какие рамки не лезет? Ну вот зачем ему? Больше поразвлечься не с кем? Но Завулон продолжал смотреть, не моргая, и ждал согласия. Сволочь. Убить бы… Антон с трудом выдохнул, успокаиваясь и стараясь не задумываться о последствиях. Пока — не задумываться. А позже можно будет попросить Гесера придумать отмазку и все переиграть. Или оттягивать неизбежное до последнего, ведь срок они сейчас не оговаривают вроде? Лезвие резануло кожу, колючая боль растеклась по груди… — Ладно, согласен. Сделай уже что-нибудь! Завулон довольно осклабился и взмахнул рукой, отводя и это лезвие прочь. Потом, правда, довольно долго провозился с тем, чтобы отлепить Антона от стены и помочь сползти на занемевших ногах на пол. Когда Антон наконец отошел чуток, смог двигать всеми конечностями и вытереть кровь от порезов, прибыли Гесер с оперативниками, осторожно вскрыли проход в преградительном контуре, помогли выбраться наружу. Завулон шутил, вовсю веселился, подначивал Гесера пуститься в погоню за сбежавшей лисой. А Антон сидел, писал отчет, и злиться на кого-то уже не было ни сил, ни желания. Хотелось просто есть и ни о чем не думать. Завтра он все обязательно выскажет Гесеру. Но это — завтра, не сейчас. Сейчас главное — не замечать жадных, опаляющих взглядов Завулона в спину. Сейчас — домой и спать…