Хотя бы дружба

Азирафол с ленцой смотрел, как Кроуэль кружит по книжному магазину, готовя "настоящий английский чай". По мнению демона разницы в подобном чае и чае из пакетика не было никакой, но какой-то умный человек когда-то сказал, что друзья — это те, кто готов терпеть твои недостатки ради твоих достоинств. Вот Азирафол и терпел долгое ожидание чая, вечную старую музыку и скучные разговоры о высоком и не очень. А взамен получал Соглашение, обеспечивающее его будущее и успешную карьеру — в Аду ежедневно кто-нибудь придумывал что-то гениальное, но такие вот изобретатели быстро падали обратно на дно, так что стабильность была главным условием для премии. А территория Азирафола была просто оплотом стабильности! Даже с редкими проблесками успешности — достаточно было в очередной раз предложить на спор превратить воду в вино. После длинной дегустации ангел, из принципа отказывающийся от демонического протрезвителя, мучился похмельем и еще дня три не выглядывал из дома, леча нервы и голову своей ненаглядной музыкой. Хотя в этом были и минусы — Кроуэль никогда не отказывался подбросить друга куда-нибудь: свою Бэнтли он любил едва ли не больше музыки, но вот поводов поездить на ней у него было мало. Да и ангел считал чуть ли не своим долгом ходить каждый день пешком (он был приверженцем здорового образа жизни, из-за чего выглядел отвратительно сексуально. Азирафол, глядя на тонкую тростинку ангела с выпуклостями в нужных местах, испытывал непреодолимую зависть. Сам он полнел от любой мелочи и просто не понимал, как можно пачками есть какие-то там хлебцы, пусть и безкалорийные (во что он не верил), но не толстеть)... Но любая долгая дорога в компании Кроуэля была также испытанием демона на прочность — ничем иным оглушительно громкая музыка сомнительного содержания быть не могла. Хотя ангел клялся, что это он еще сделал потише!.. Кроуэль наконец перестал испытывать терпение Азирафола и сейчас немного суетливо накрывал стол. Он был странным ангелом, не отрицающим свои потребности, а скорее даже наоборот, потакающим им. В его доме были все новинки мира людей, он без раздумий мог назвать все марки, виды и подвиды любой техники, связанной с музыкой. Он сидел в миллиарде социальных сетей и успевал везде общаться и всем помогать. И, конечно, ни разу не пропускал концертов любимых групп. Степень его увлеченности всем этим была настолько велика, что иногда Азирафолу приходилось напоминать другу о необходимости работать! А демон, между делом спрашивающий, не забыл ли ангел о своем предназначении, — это очень и очень пугающее зрелище. Последняя тарелочка со странной желеобразной массой едва нашла себе место на огромном столе, и наконец можно было взять свою чашку и глотнуть уже подостывшего чая. Азирафол привычно прикрыл глаза, якобы наслаждаясь, услышал, как наконец отпил Кроуэль, и усмехнулся. Кто бы ему когда сказал, что он будет притворяться, чтобы порадовать ангела! Но это был их своеобразный чайный ритуал, а демону было несложно подогреть чужую гордыню. Ему положено, и все такое. Кроуэль тихо пил чай, активно пробуя все и везде, Азирафол старался не отставать, хотя и ограничивался чем-то не слишком калорийным. Толстый демон — это уже совсем какой-то нонсенс! Пока его полноту хотя бы скрывает безразмерная одежда, по его подсказке ставшая модной в последние годы. Но все равно он чувствовал себя неполноценным, недостойным. Особенно когда, гуляя где-нибудь с ангелом, понимал, что взглядом пожирают не его. Кроуэль мучений друга не понимал и сейчас под завистливым взглядом демона быстро уничтожал годовой запас сладостей. И трехгодичный — хлебцев. Азирафол, кажется, на практике учился ангельскому всепрощению. Но, как и на любых дружеских посиделках, еда быстро закончилась, и наступило время страшных или смешных историй — в зависимости от обстановки. Хотя для Азирафола это были одновременно и смешные, и страшные истории. Потому что Кроуэль мог и любил говорить только про музыку. Немного про мюзиклы. Чуть-чуть про фильмы и сериалы... Но вся его жизнь крутилась вокруг долбаной музыки! Которую Азирафол ненавидел. Вот книги — это да, это кладезь интересной, уникальной информации, которая может заметно облегчить жизнь рядовому демону. Он даже мог понять смысл просмотра всяческих видео разной длины, но сама идея фанатства и фандомов принадлежала одному быстро взлетевшему демону, который, однако, долго на вершине не удержался — до начальства дошло, что все это приносило не только зло, но еще и вагон и целую тележку добра (Азирафол лично "как бы невзначай" завел разговор об этом с Кроуэлем, а потом тщательно законспектировал и втридорога продал всем врагам того выскочки сразу. Множество писем с примерно схожими пунктами (список "добрых дел" был тщательно разделен так, чтобы наиболее очевидные факты были у большинства, а менее — у тех, кто больше заплатил) заставили самого Люцифера отправить комиссию на проверку "гениального" плана, после чего Ад еще несколько месяцев трясся от его гнева и спешно прятал все грешки перед масштабной проверкой). И, в общем, Азирафол был слишком разочарован всем этим, чтобы всерьез интересоваться. Нет, он, конечно, знал основные моменты, — сложно развращать того, кого ты не понимаешь, — но по сути был слишком практичен и даже немного зануден для подобной любви к чему-то. Да и не мог демон любить. Азирафол уловил вопросительно-просительную интонацию в голосе все это время о чем-то болтавшего ангела и издал нечто, что нельзя было трактовать ни как согласие, ни как отказ. Лицо Кроуэля было взволнованным, и будь Азирафол ангелом, он бы обязательно почувствовал стыд от того, что не слушал друга. Впрочем, тот до этого вполне успешно говорил сам с собой, и иногда демон вполне себе серьезно размышлял, не знает ли тот, что собеседник его совершенно не слушает. Возможно ли, что ему просто надо было рассказать об этом кому-то, кто хотя бы создаст иллюзию слушателя? Кроуэль, кажется, повторил свой вопрос вновь, и Азирафол привычно отругал себя за невнимательность и любовь к долгим размышлениям. Демон все же кивнул, решив, что от него не убудет исполнить какую-то просьбу Кроуэля. И нет, это совсем не из-за того, что он чувствует вину за то что никогда его не слушает. Конечно же нет. Просто ангел никогда не попросит ничего, что нельзя было бы легко выполнить. Это же... ЧТО ОН ДЕЛАЕТ?! Кроуэль, увидев согласие, видимо встал со своего места (они должны куда-то пойти? Как бы узнать...) и решительно направился к демону. Тот, погруженный в размышления даже не задумался о том, что ему стоило бы тоже встать и так и остался сидеть в удобном мягком кресле. Вот только ангелу явно было плевать, что Азирафол не собирается никуда идти. Вместо того, чтобы подать руку, помогая встать, ангел наоборот наклонился. Его рука облокотилась о спинку кресла прямо возле головы демона, и тот с безмерным удивлением посмотрел на нее, пропустив тот момент, когда Кроуэль приблизил свое лицо к его... Ангел наклонился еще сильнее и вдруг поцеловал демона. Сначала простым, детским поцелуем, а потом еще раз, на этот раз настойчиво раздвигая языком не сопротивляющиеся от шока губы. Азирафол удивленно взмахнул руками и сам не заметил, как они оказались на плечах Кроуэля. Его тело отреагировало на поцелуй раньше разума, и он наконец ответил уже немного нервничающему ангелу, сразу захватывая инициативу в свои руки, с головой бросаясь в омут глаз Кроуэля, в котором, оказывается, водились такие отборные черти. Это было даже лучше, чем секс. Казалось, что сами их сущности смешиваются, переплетаются во всем своем великолепии, а потом вновь расходятся, но уже немного другими. Усовершенствованными. Когда демон и ангел наконец оторвались друг от друга (смертным телам все же был нужен воздух), последний оказался сидящим прямо на коленях друга, несколько болезненно прижимая своим весом внушительную выпуклость. Стоило ему это осознать, как Кроуэль слетел оттуда в мгновение ока, с явным трудом остановившись на расстоянии в пару шагов, а не на другом конце мира. Его щеки алели. — Ээээ... С-спасибо, А-Азирафол, — промямлил он, и демон с трудом оторвал взгляд от припухших алых губ. Спасибо? Точно, та странная просьба... — Теперь я понимаю, о чем эти песни, — песни? Песни... Песни! Ох! Азирафол едва давил в себе какой-то странно-нервный смех. Песни! Ну надо же! Они, значит, там, в Аду, придумывают многовековые планы по развращению ангелов, а они... Песни! Всего лишь. Жалкие. Ненужные. Песни. И вот уже чуть ли не самый добропорядочный ангел всего Эдема (хотя это он изрядно загнул, да) готов целовать демона! Просто чтобы узнать... А если предложить продолжить их... уроки? — Тебя интересует только эта тема? Или я могу тебе помочь с чем-то еще? — как можно непринужденнее спросил Азирафол, и, к его стыду, сексуальная хриплость в голосе вовсе не была его заслугой. А вот у ангела голос даже не дрожал!.. Демон вдруг ощутил какое-то... странное чувство. Он сам, пытающийся своей огромной безобразной тушей незаметно принять какую-то там якобы сексуальную позу, со стороны наверняка выглядел глупо и жалко. Не было совершенно никакого шанса, что ангелу может действительно захотеться... этого с ним. Найти кого-то посимпатичнее, хоть немного сравнимого с красотой и идеальностью ангелов будет просто. Нет абсолютно никаких причин выбрать его. Возможно, был бы шанс, если бы Кроуэль доверял бы ему, но это нонсенс. Это глупо. Жалко. Смешно... Кроуэль так и не ответил. Замер на секунду в задумчивости, а потом внезапно шагнул вперед. Неожиданно быстро оказался рядом и... снова поцеловал? Зачем?! Почему?.. Ангел действительно захотел. Шептал какие-то глупости о том, какой Азирафол красивый, как уютно рядом с ним, как хорошо сейчас и вообще всегда. Какой он добрый, чистый и вообще самый-самый лучший и совершенно не демон, это точно какая-то ошибка, и они сейчас все исправят, а потом будут вместе защищать людей... Где-то на этом моменте Азирафол и почувствовал, что что-то не так. Что поцелуи как-то резко кончились, сменившись горячечным шепотом ему в ухо (было щекотно, жарко и неудобно), что руки больше не ласкают, а внезапно превратились в стальные клещи, из которых никак не выбраться. Что на него неслабеющим потоком льется Благодать. — Кроуэль! — вышло у него как-то непонимающе-испуганно. Жалко. — Что ты делаешь?! — наивно. О Люцифер! Как же он опустился! Как расслабился! Позволил себе поверить ангелу... — Ты убьешь меня, Кроуэль! — все также истерично и жалко выкрикнул он очевидное. Не было никаких шансов, что это все было "от большой любви". Как он мог вообще подумать, что будет кому-то интересен?! Тем более идеальному ангелу! — В тебе достаточно светлого, чтобы пережить это, очиститься и вновь стать ангелом, Азирафол! — жарко выдохнул Кроуэль, и демон почувствовал, как его распирает нервный смех. Умереть после идеально продуманной аферы было бы куда более приятно, чем от глупой фанатичности. Впрочем, только этого он и заслуживает. — Ты убьешь меня! — все же повторил он, даже не надеясь на результат. Кроуэль был бесконечно упрям, местами самоуверен, а еще, кажется, теперь верил в какое-то там мифическое добро в демоне. Глупость да и только. Тьма внутри рванула навстречу Благодати, пытаясь защитить своего адепта, и именно в этот момент Кроуэль решил его поцеловать. Мир дрогнул, а потом взорвался. ... — Дорогой мой, мы не можем этого сделать, — как-то устало повторял теперь уже ангел Азирафаэль. От того, кто когда-то в другом мире был демоном, осталась лишь все та же полноватая фигура, теперь уже фанатичная любовь к книгам (кажется, подобная любовь к чему-то — отличительная черта любого ангела), теперь уже действительно терпимость к по-прежнему ненавистной музыке и Соглашение с вроде как врагом. Дружбы между ними после того случая... не получалось. — Дорогуш-ша, мне каж-шется, ты прос-сто боиш-шься, — разозленно отвечал ему теперь уже демон Кроули. От того ангела в нем не осталось практически ничего — остались отголоски былой любви к Queen, последней любимой группе ангела Кроуэля, по-прежнему была нежно охраняема незаменимая Бэнтли (хотя теперь Кроули ездил на ней постоянно). Как дань бывшему здоровому образу жизни были собраны какие-то растения. И фигура была все такой же идеальной, только теперь ее еще и подчеркивала одежда. Прошлое Азирафола подсказывало, что у начальства он на хорошем счету. Во всяком случае его премий хватало на регулярные совместные походы в Ритц. Азирафаэль не хотел думать о том, что это было даже немного похоже на свидания — теперь, получив подтверждение своей полной непривлекательности, он был готов поверить скорее в то, что над ним собираются посмеяться. Или что его хотят заставить Пасть. Падать Азирафаэль не собирался. Даже не потому, что ему понравилось у ангелов или что внезапно проснувшаяся совесть громко запрещала, нет. Просто он не собирался и дальше ловить на себе брезгливые и жалостливые взгляды других демонов, своей неземной красотой олицетворяющих порок. Демон Азирафол олицетворял разве что обжорство, несмотря ни на какие диеты и прочие бесполезные попытки как-то это исправить. Это было отвратительно. У ангелов это хотя бы не так бросалось в глаза, да и там любили абсолютно всех и каждого (не без исключений, конечно, но после Ада на эти мелкие помехи не стоило обращать даже тени внимания). Азирафаэль просто хотел, чтобы кто-нибудь любил только его. Чтобы для кого-то он был особенным. Чтобы кому-то действительно нравилось его толстое тело, чтобы этот кто-то никогда не пытался это исправить, потому что ангел будет покорно подчиняться всем "а давай попробуем", будет наивно верить, что вот сейчас!.. А потом раз за разом будет разочаровываться. Не было никаких причин переживать об этом теперь, когда он стал ангелом. Ангелы не должны соблазнять людей одним своим видом. Ангелы не должны даже думать о плотской любви. Ангелов любят просто за то, что они есть. Не имеет значения, как ты выглядишь, если внутри у тебя горит свет. Люди тянутся не к земной оболочке, а к душе. Это только демоны могут оценивать книгу по обложке. Отдавать пустые страницы в красочном переплете. Заботиться об эффектности, а не эффективности. И Азирафаэль прекрасен внутри, а значит не имеет значения то, что снаружи. До определенных пределов, конечно. На его полноту (легкую полноту, если быть с собой честным) никто не обратит внимания, если он будет опрятно одет, вымыт и причесан. Или можно сделать себе какой-нибудь "домашний образ", раз он все равно будет лишь сидеть в своем книжном магазине и встречать лишь редких посетителей и Кроули. Тогда не стоит гнаться за идеальностью, отдав предпочтение удобности и мягкости. И конечно же его любимые безразмерные одежды! Растянутые свитера, длинные пальто, множество небольших вещичек, которые создадут образ "книжного" человека. Он всегда был модником. А еще книги. Много-много книг, в которые можно было зарываться с головой, забывая о сне и еде. Ему, перечитавшему все библиотеки Ада, было безумно интересно узнать содержимое книг Эдема. Сравнить. Возможно понять... к чему эта вражда? Зачем она? Закончится ли когда-нибудь? Это божественный замысел или наоборот, демонический? Общий? Что-то вроде здоровой конкуренции. Интересно. — Дорогуш-ша, ты опять меня не с-слуш-шаеш-шь? — донеслось до Азирафаэля обманчиво-ласковое обращение. Он спешно состроил самое невинное выражение лица. Иногда он ненавидел свою привычку погружаться в размышления по поводу и без в самые неудачные моменты. Допустим, посреди разговора с демоном. Это ангел мог не замечать (или великодушно прощать). — С-слуш-шай! — Прости-прости, дорогой мой. Но ты же знаешь, что я не изменю свое решение, что бы ты мне не сказал, — Азирафаэль все же поднялся с кресла, в котором сидел, и, чувствуя необходимость хоть чем-нибудь занять руки, рассеянно направился вглубь магазина, вспомнив, что давно пора было протереть с книг пыль. — И поч-шему ж-же ты не с-соглас-сен с-со мной? — наконец спросил Кроули, но Азирафаэль не обольщался. Демон даже не попытается его услышать, посмотреть на ситуацию с его стороны. Так было всегда. Демону Азирафолу было плевать, он и сам был тем еще меркантильным гадом. Хотя даже тогда он умудрялся все же чувствовать хоть что-то. Ангел Азирафаэль безусловно старался получать от общения с демоном выгоду, но по сути в первую очередь нуждался именно в собеседнике, а не какой-то там пользе. И этому ангелу было иррационально обидно. — Почему я не согласен с тем, что нам стоит воспитать Антихриста, а потом помочь ему уничтожить и ангелов, и демонов? Дай подумать... Потому что это предательство. Потому что это невозможно. Потому что это чертов геноцид! А я пусть и неправильный, но ангел! И я не собираюсь участвовать в уничтожении всех, с кем я хоть немного общаюсь или общался! Потому что после... — Азирафаэль запнулся, зажмурившись и тщетно пытаясь выбросить из головы ужасные видения возможного будущего. Не имея сил произнести истинное название вслух, — после этого в мире не останется ангелов. Я не посмею называть себя ангелом, если хоть немного помогу тебе в этом. Если не предотвращу это. Я.. — Азирафаэль почувствовал, что его начала бить нервная дрожь. Хотелось словно маленькому ребенку забраться под теплое и надежное одеяло и больше никогда-никогда не вылезать оттуда. Даже мысли о Падении и воспоминания о некоторых любимых наказаниях Вельзевула пугали его куда меньше. Тот страх придавал сил. Этот... забирал. Уничтожал все внутри, оставляя после себя выжженную пустыню. — Эй, ангел, ты чего? — Азирафаэль привычно разобрал голос Кроули на мельчайшие интонации и со смирением отбросил прочь всю фальшивость его беспокойства. Демону было плевать на ангела. Демон наслаждался (наслаждался!) мыслями о грядущем массовом убийстве их соратников. Демон не сомневался, что ангел позволит ему делать что угодно. Демону было плевать на мысли ангела. И Азирафаэль тщетно пытался найти в поведении Кроули хоть что-то искреннее. А порой так хотелось сказать, что лучшая ложь — ложь, построенная на правде. "Возлюби врага своего", как ни странно. Как ни парадоксально. — Уходи, Кроули, — просто ответил Азирафаэль, выпрямляясь и сверля безразличным взглядом противоположную стену. Едва сдерживая своих внутренних демонов. Его демон внешний счел за лучшее просто уйти, и ангел пытался найти в себе хоть каплю благодарности к нему. Но была только злость на нежелание (или даже неумение) Кроули идти на компромисс. И какое-то почти детское изумление. И жгучее желание рассказать упрямцу ту умную мысль про друзей. Намекнуть, так сказать, что можно и думать иногда о якобы друге (или вообще даже едва ли не объекте желания. Демонском возлюбленном — ха-ха. Кажется, на самом деле этого никогда не было, а он просто опять принимал желаемое (желаемое?..) за действительное) А потом Кроули несколько дней ходил удивительно возбужденным, а затем вообще сорвался с места, что-то бубня о том, что он не должен опоздать. И Азирафаэль, конечно, рванул за ним. Пришлось даже использовать скрывающие заклинания, причем как демонические (от людей и ангелов), так и ангельские (от демонов). Они, конечно, конфликтовали, пытались уничтожить друг друга и вообще скорее мешали, но зато можно было зацепиться пальцами (и еще одним заклинанием — все же книги он читал не просто так!) за крышу Бентли. И слушать сначала разговор Кроули с Лигуром и Хастуром, а затем и приказ... Азирафаэль очень даже хорошо понял, в чем был план. А потому, в отличие от Кроули, остался ждать подходящего момента, чтобы уничтожить угрозу его любимому миру. Ничего личного или, не дай Бог, наоборот, всеобщего блага. Просто голый расчет — что в Эдеме, что в Аду было нереально скучно. Да, были еще непрочитанные книги, но в сравнении с миллиардами людских книг они терялись. И Кроули! Он не для того столько столетий терпел его, чтобы потерять все из-за какого-то там Армагеддона. Нет. Этот демон выпил у него столько крови, что теперь просто обязан быть рядом до... до всегда! Потому что ему не повезло попасть в руки ангела-собственника. Но все это было неважно. Сейчас Азирафаэль успешно влиял на все вокруг, чтобы Антихрист не попал туда, куда его желали отправить демоны. В оставшихся двух вариантах шанс незаметно убить младенца был куда больше. Главное потом уничтожить все, что могло бы рассказать, куда были отправлены три младенца. Один пожар — и уже через год никто не сможет ничего восстановить. (Забегая чуть вперед, надо добавить, что об этом позаботился Хастур, изрядно удивив этим Азирафаэля) Но, если уж говорить совсем на чистоту... Азирафаэль не смог. Стоял, смотрел на маленького Адама Янга и не мог убить младенца лишь за то, что он рожден для уничтожения мира. Даже призывая все, что осталось в нем от демона Азирафола, было невозможно решиться на такое хладнокровное убийство, на превентивный удар по тому, кто стал всего лишь пешкой в чужих руках... Азирафаэль вспоминал того, первого Адама. Еву. Свой меч, отданный им. Его первую встречу с Кроули, их престранный разговор,.. Эти воспоминания долгие, безумно долгие столетия он хранил глубоко в себе, не смея к ним прикасаться, но маленький Адам Янг был так невинен... И заранее обречен. Азирафаэль считал, что его судьба и так незавидна, и кто он такой, чтобы лишать его хотя бы такой короткой жизни? Возможно, в семье простых людей Антихрист полюбит этот мир достаточно сильно, чтобы принять его со всеми недостатками? Чтобы увидеть, насколько в нем больше достоинств? А если Адам Янг все же решит устроить Армагеддон... Азирафаэль пообещал самому себе (потому что больше было некому), что уничтожит Антихриста во что бы то ни стало. В конце концов убийство одиннадцатилетнего почти что серийного убийцы куда лучше, чем убийство младенца. Он даст шанс этому миру. И, возможно, за одиннадцать лет Кроули одумается? Тогда они смогут вместе спасти мир, наверно, это должно их сплотить... Потому что Азирафаэлю недостаточно Соглашения. Ему нужна хотя бы дружба.