***
Ким Тэхен уже подходил к знакомому бежевому, слегка потрепанному дому в пять этажей. Здесь было всего два подъезда и около пятидесяти квартир, где каждый сосед сердечно относился к другим. Как можно променять такое радушие и уют на маленькую койку-место в многоэтажке, где убивать будут, никто и не заметит? Этого так и не мог понять Тэхен. Он почти заготовил речь, в которую обязательно внесет и этот пункт. Из мыслей его вывел слабый стук по стеклу, он поднял голову, а в окне красовалось радостное лицо Чимина, который махал рукой и жестом скорее звал внутрь. Через пару секунд в окне возникло еще три незнакомых лица. Два парня и красивая, белокурая девушка. У нее были странные глаза: серый и почти черный, что поблескивал от отражающегося в окне света комнаты. Тэхен их никогда не видел, да и Чимин не говорил, что у него будут гости. Лица тоже улыбались, но как-то странно и неестественно. «Может, он уже закатил прощальную вечеринку?», — подумал Тэ, грустно вздыхая. Он хотел хотя бы проститься наедине со своим другом. Но он все равно криво улыбнулся Паку и остальным, подняв руку в знак приветствия. Чимин кивнул и скрылся, видимо, пошел открывать дверь для дорогого гостя. Остальные же остались пристально смотреть на Тэхена. Тот вздрогнул. Жутковато все-таки. Он прошел пару метров, останавливаясь у домофона, и набрал номер квартиры. Послышались долгие гудки ожидания, а после положительное пиликанье. Парень схватился за ручку, а та больно прилепила кожу к охладевшему металу. «Вот бы и ты ко мне так прилип, Чимини…», — неожиданно подумал Тэхен, усмехаясь после своим же мыслям. Он такой эгоист. На задворках своего тоскующего сознания он понимал это. Его друг рвется к новым открытиям и мечтаниям, а он хочет его оставить здесь гнить, но главное, что тот будет рядом. И с этим ничего нельзя поедлать. Это его главное желание. Именно его он загадывал, когда задувал свечи на праздничном торте, который все еще держал Чимин в этом году. Именно это он бы пожелал на Новый год. На пороге его встречал сам Чимин, сразу же заключая в объятия, хотя обычно не делал этого, возмущаясь, что Тэхен холодный. Пак был очень нежным парнем, даже как-то слишком. Возможно, еще и из-за этого Ким переживал за друга. Большие города беспощадны к мечтаниям таких мягких людей, как его Чимин. — Ты ведь не любишь холод? — с усмешкой подметил Тэхен, когда Пак все-таки не сдержался и съежился. — Я правда стал волноваться после твоего звонка, — словно не слыша, заявил парень, крепко сжимая друга в объятиях. Несмотря на все улыбки и шутки последних недель, они оба чувствовали, что теряют друг друга. — Надо же, а я думал ты тут веселишься с гостями. — С какими гостями? — непонимающе посмотрел на друга Чимин, немного отстраняясь. — Ну как же, ты ведь мне с ними лыбу давил из окна только что. Сто процентов они смеялись с того, какой у тебя друг глупый и даже найти дорогу не может с первого раза, — с легкой ноткой укора заявил Ким, деланно дуя щеки, как в детстве. — Тэхен… — просипел низким басом Чимин, железной хваткой смыкая руки на чужом пальто, — я был здесь все время… один. — В каком смысле один? — пораженно переспросил парень и только сейчас заметил, что в квартире стоит тишина, только из спальни играет слабая музыка, какой-то классик, Чимин постоянно что-то слушал на фоне, так он боролся с любой печалью. Он перевел взгляд вниз — около прихожей стояло несколько пар обуви Чимина. Ничьих более. — Послушай, ты не играйся, у меня сердце слабое. Я же видел вас. Ты, два парня, белокурая девчонка. Кто они вообще? Я их раньше не вид… — Тэхен не успел договорить, потому что Чимина крупно затрясло и он сорвался вниз, почти влетая в летние кеды, накинул куртку и вместе с другом выскочил из квартиры, грубо пихнув того на лестницу. Тэхен вылетел и еле устоял на ногах, шокировано глядя на трясущегося Пака, который тут же хлопнул дверью и потащил за руку друга вниз по лестнице. Они сбивались и спотыкались, паника молчащего Чимина постепенно переходила на Тэхена, который ничего не понимал, но чувствовал отчаяние друга. Два парня выбежали на улицу и, не сговариваясь, побежали прочь от дома, куда глаза глядят, паника достигала своего пика. Они гнали так, как никогда на школьных турнирах, как никогда не убегали после своих задиристых шалостей. Рука Чимина все еще с потрясающей силой сжимала пальто Тэхена, а тот старался не отставать. Глаза с трудом видели темную дорогу, а холод пронизывал до самых костей, забирался через рот внутрь и рассеивался, оставляя самый леденящий порыв ветра для сердца. Они бежали минут десять, пока легкие не стали нестерпимо гореть, а горло обливаться кровью, будто все кошки этого города точили свои когти внутри о нежные ткани гортани. — Остановись… Чи... Мин...Стой, хватит, — постарался произнести Тэхен, а у самого до безумия заныло свербящее горло. Пак медленно снизил скорость, останавливаясь и упираясь одной рукой на колено, тяжело дышал, тоже жмурясь от ужасных болей в горле и ногах. — Что...Что это было? — настороженно спросил Ким, когда немного отдышался, а перед глазами перестали появляться черно-радужные круги. — Сначала пошли к тебе, — коротко ответил Пак, постоянно озираясь и вставая немного ближе к Тэхену. Если бы они не были настолько потрепанными и безумно запыхавшимися, то ситуация напоминала идеальный момент для первого поцелуя. Это немного рассмешило Кима, но заметив напряженное лицо друга, он умолк, без слов направляясь в сторону дома. В отличие от Чимина, он жил в небольшом частном домике с прекрасным садом, в котором росло большое дерево. Раньше он у отца всегда просил построить на нем домик, чтобы, как в фильмах, иметь с Чимином там свою «базу», но отец этого так и не сделал, ссылаясь на небезопасность такого места для игр. Через пять минут Ким Тэхен уже проворачивал ключ в дверном замке его дома. Внутри было тихо и пусто, его родители на месяц улетели в командировку по поводу какого-то бизнеса, но он подозревал, что они просто улетели отдыхать от своего сына. Странная мысль, но именно так и казалось парню все это время. Кстати, именно в тот день Чимин сообщил Тэхену о том, что всего его мечтания о переезде вскоре станут реальностью. Как иронично, что в один день его покинули все. Чимин вошел следом и был тише, чем когда-либо. — Может, отпустишь мой рукав и расскажешь, что все это значит? — подметил Тэ, когда попытался снять пальто. Чимин не сразу это выполнил, но разжав руку, потер ею переносицу, словно долго работал за ноутбуком и пытался размять глаза. К руке Кима снова прилила кровь, а на руке остались темнеющие синяки от пальцев. Нечеловеческая сила, которой раньше, кажется, его друг не обладал. — Прости, я... сам перепугался, — тихо произнес наконец Чимин, снимая ботинки и проходя в гостинную вслед за хозяином дома. — Ничего, я понимаю. Вернее, нет. Я ничего не понимаю. Ты хочешь сказать, что ты был один, и тех людей, которых я видел, на самом деле не было внутри? — медленно стал говорить Ким, стараясь расставить все содержимое на полочки, потому что в голове была каша. — Да, — кивнул Пак. Тэхен устроился на диване, устало вытягиваясь, а Чимин сел к нему вплотную, все еще стараясь унять дрожь, сжимал и разжимал пальцы на руке, которой держал рукав пальто. Сейчас ему не хотелось быть даже не сантиметр дальше от Тэхена. — Послушай, я...- Чимин не стал говорить, что переживает за психическое состояние, почему-то ему показалось, что это только разозлит друга. — Ответь на пару вопросов, ладно? — М..да, конечно. Пак устроился удобнее, внимательно заглядывая в глаза Тэхену. — Ты помнишь, что было сегодня? — Да, конечно, что за странности? И как это вообще относится к тому, что произошло только что, — начал было ухмыляться парень, но ладонь Чимина, что опустилась прямо на его руку, отрезвила. Он тряхнул головой и ответил серьезно. — Да, помню. — Перечисли. — Но это-то зачем?.. Ох, как хочешь. Утром я проснулся, пошатался по дому, поиграл в приставку, помедитировал взглядом на дерево, заготовил целую речь, чтобы оставить тебя здесь, благополучно забыл ее после, затем ты мне позвонил и я пришел к тебе, заметив в окне еще людей. — А про школу помнишь? — Про какую еще школу? — недоверчиво переспросил Тэхен. — Ты позвонил мне и сказал, что стоишь около нашей погоревшей школы, что ты сходишь с ума, — с легким отчаянием проговорил Пак, поглаживая руку ничего не понимающего Кима. — Как я мог тебе оттуда звонить, если не ходил туда? Какой смысл вообще ходить туда вечером? — Мне откуда знать? — встречно вспылил Чимин, а после шикнул на самого себя, делая пару глубоких вдохов. — Ты ведь туда ходил, а не я. — Да не было меня там сегодня! — Ты был! — крикнул надрывисто Чимин. После этого воцарилась долгая пауза. Пак нервно дергал ногой, а Тэхен удивленно смотрел на своего друга. — Может ты мне все-таки расскажешь, что все это значит? — Чимин больше не хотел доказывать факт хождения друга к школе, он все равно не поверит, а потому согласно кивнул. — Соседка с нижнего этажа как-то рассказала мне, что если ты в окне увидишь двоих мужчин и белокурую девушку, то им нельзя смотреть в глаза. Они специально выглядывают из окон, улыбаются, машут и заманивают внутрь, а после жестоко убивают. Это.. как бы выразиться? Злые частички душ трех неупокоенных людей, которых убили очень-очень давно в церкви, что около площади. Девушка была женой одного из этих мужчин, а другой был любовником-священником. — Забавно. Священники, как оказалось, обычные люди с плотскими потребностями, — с сарказмом заметил Тэхен. — Да… Верно, — потерянно проговорил Чимин, а затем продолжил. — Священник влюбился в женщину и возжелал ее, когда та была на воскресной службе, потому что она была очень красива. И стал искать с ней встреч. Он знал, что она замужем, но это его не остановило. И как-то раз она пришла на исповедь. Священник долго ее слушал и узнал, что она уже не раз изменила мужу, но она продолжала утверждать, что все это было с ангелами, а поэтому не считает себя виновной в грехах, но хочет знать, для чего все это нужно и почему именно она. — Знаешь, попахивает сильно закрученной фантастикой, — скептически уже проговорил Тэхен. — Перестань перебивать, я не шучу. И в общем, этот священник сказал приходить ей после вечерней службы в церковь, тогда она и узнает ответ. Женщина сделал так, как ей сказали, священник же заманил ее, связал и насиловал, накачав какими-то наркотиками, повторял, что он сын божий. Женщина была не совсем психически здорова, поэтому под воздействием поверила. Она верила так каждый раз, потому что каждый раз ее накачивали наркотиками, а священник это узнал, из-за того, что как-то на исповедь к нему пришел один из насильников. Она была слишком красива, а потому на нее зарился не один мужчина. История умалчивает, кто был первым, — Чимин умолк, переводя дыхание. Чем ближе был конец, тем сильнее он нервничал, перебирая пальцы Тэхена и сжимая его ладонь в своей. — Но в ту ночь за ней проследил ее муж, потому что по городу давно ползли слухи, что она ему не верна. Он увидел все это и пришел в ярость, разбил голову мужчине, выдрав тому глаза, как бы в назидание за то, что он позарился на красоту, женщину в приливе чувств удушил, но та так и не отошла от эйфоричного состояния из-за наркотика, а потому даже не сопротивлялась. На звуки борьбы прибежали остальные священники, застали мужчину на месте преступления, обвинили в том, что он богохульник и порабощен дьяволом. Этой же ночью его заживо сожгли во дворе церкви, — умолк Чимин. — Вот так просто сожгли? Без суда и следствия? — поразился Тэхен, на что получил краткий кивок. — Да уж, нет в этой истории святых. Люди так жестоки, когда не знают правды. Хотя, конечно, я его не оправдываю. Убил свою невинную и больную жену... — Они.., — снова начал Пак, стараясь унять дрожь, что мешала говорить. — Они трое символизируют три состояния, которые появляются только перед теми, кто проходит через подобное. И если в этот момент посмотреть им в глаза, то стоит ожидать худшего. Поэтому поклянись мне, что ты не смотрел, Тэхен. — Клянусь, — серьезно проговорил Ким, хотя и где-то на середине стал считать все это откровенной выдумкой. Их городская церковь настолько не популярна, что вряд ли бы там могло пройти столь громкое дело, а сейчас уже никто и не помнил об этом. — Честно? — Честно. — Отлично, — слегка облегченно вздохнул Чимин. — А я и не думал, что ты такой суеверный, — усмехнулся Тэхен, получая лишь удар в плечо. — Я не понимаю, почему ты веселишься, когда сам их видел. — Да потому что я, скорее, с ума сошел, чем у тебя в квартире живут демоны. А ты мне поверил так легко. — Ты вовсе не... О боже, — голос парня почти осип от громкого вскрика, а горло пересохло в момент. — Это первый знак... — прохрипел Чимин, снова с тревогой глядя на друга. Его тело стало сжиматься в судороге, что выглядело достаточно противоестественно. — Какой к черту знак? — не выдержал Ким. — Первый! Женщина символ психически нездорового состояния, муж символ разлуки, а священник символ наркозависимости… Нам конец, Тэхен, все кончено, — начал хвататься за волосы Чимин и с силой их оттягивать, а после до красных полос царапал себе руки, шатаясь и раскачиваясь вперед и назад, бормоча последние слова. Это уже не на шутку испугало Тэхена. — Послушай, черт с тобой, даже если это все правда, и я символ психа, а ты разлуки, то наркомана нет! — излишне напряженно и со странной радостью отдернул Тэхен друга за плечи, стараясь привести того в чувство. — Есть… он есть…— бормотал Чимин, почти свернувшись калачиком. — Что? — не расслышал Тэхен. — Он есть! — выпалил Чимин и разрыдался. И это не были те девчачьи слезы или истерики маленьких детей, которым в магазине не купили игрушку. Он выл и до крови царапал себе предплечья, оттягивал кожу с глаз. Все, что копилось внутри столько месяцев, вырвалось и поглощало его прямо сейчас. — Что ты имеешь ввиду? — спросил Тэхен, а затем резко дернул подбородок ревущего друга на себя, больно сжимая его щеки и с раздражением, и испугом смотря в заплаканные глаза. — Соберись и ответь нормально, Пак Чимин. Что ты хочешь сказать, заявляя, что есть символ священника? — Я наркоман, Тэхен, — эти слова утонили в гробовой тишине, лишь только короткие всхлипы Пака иногда разбавляли ее. Ким медленно отпустил чужое лицо и откинулся назад, зачесывая рукой небрежно лежащие волосы. Он смотрел в пустоту перед собой, а Чимин тихо плакал, опираясь руками на голые колени, потому что так и выбежал из квартиры в домашних шортах. — И как давно? — сдержанно проговорил Тэхен, все еще не желая смотреть на друга.— Отвечай. — Чуть больше десяти месяцев назад. Когда начинались экзамены, я боялся, что не смогу справиться. Мне нужно было больше учиться, лучше запоминать, но я не мог, физически не мог. Тогда один из студентов рассказал, как он справился. Говорил, что этот наркотик даже в Оксфорде многие принимают, чтобы не вылететь. И... — Продолжай, — рыкнул Тэхен, искусывая свою губу и так же тупо смотря перед собой. Перед ним рушился привычный мир, сгорал, даже не оставляя тлеющих углей. Он слишком сильно привязан к Чимину, чтобы реагировать более адекватно. Такие новости не говорят так поспешно, это просто не гуманно. — Я попробовал и.. это правда помогло. Я планировал завязать после экзаменов, но не смог. Подсел на более тяжелые, а с них... с них почти не слезть, — его голос дрожал, как лист клена на ветру, срывался на какой-то фальцет, а потом снова становился привычным. Слезы уже высохли на щеках, оставив после себя соленые дрожки. — Посмотри на меня, Тэхен, я не смог тебе признаться, прости... Я знаю, насколько ты против всего подобного. Не думал, что ты смог бы понять меня... Ким медленно повернул голову на Чимина, а после резко и с излишней грубостью закатал рукава свитера, который подарил ему на прошлое рождество. В сгибе локтей синели и чернели маленькие пятнышки, в центре которых были почти незаметные следы от иглы. — Прости меня, — взмолился Чимин, стараясь обнять Тэхена, но тот лишь отшатнулся назад, презрительно откинув чужие руки от себя. Парень молча встал и направился в свою комнату, остановившись у самого прохода только для того, чтобы бросить пару отравленных фраз. — Не появляйся больше мне на глаза с этим. Ты мог бы сказать мне, мы бы справились вместе, я бы помог тебе преодолеть зависимость. Не знаю как, но точно бы вместе все смогли, но, видимо, тебе это нравилось больше, чем честная дружба. Хах... — Ким тихо усмехнулся, на секунду прикрывая глаза, лишь бы хоть немного сдержать яд, который так и сочился из самой глубины, но ничего не помогало. — Наверное, тебе было очень смешно делать финальный доклад по социологии о вреде наркотических веществ. Это и правда увлекательно: стоять и с улыбкой вещать, как плохо быть под кайфом, а самому думать, когда бы его скорее получить. Это ведь про тебя, верно? — не унимался парень. — Нет! Что ты такое несешь... я ведь сказал, это было для дела, Тэхен, — еле выговаривал Чимин и не верил своим ушам. Он ожидал всякого, но не такого призрения и отторжения от лучшего друга. — Все наркоманы так говорят. Для дела сначала, а потом для удовольствия... Можешь переночевать тут, но после проваливай в любой и этих чертовых мегаполисов. Там таких любят. Ты ведь из-за этого собрался так резко? Чтобы я не мешал до обмороков обкалываться, да? Вечно перед глазами, вечно мешаю... Как и всем другим, никому не угодил, какая обида, — злобно процедил Тэхен и скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Ночь уже полностью переняла свои бразды правления у вечера. Луна сияла на небе, даже облака разошлись, показывая все свое звездное богатство. В доме было настолько тихо, словно никто и никогда не жил здесь. Не проводил ночь напролет смеясь над комедиями, по утрам без сил заканчивая матчами в онлайн-играх, будто здесь не жила когда-то полная и счастливая семья, будто здесь не поругались впервые два лучших друга, два человека, которые не могли даже подумать о том, как будет выглядеть их будущее друг без друга. Тэхен так и лежал уже несколько часов неподвижно на кровати в одежде. Он смотрел на потолок и долго думал, а по вискам тянулись дорожки от слез, которые не так давно иссякли. Ему было так больно и так стыдно за свое поведение. Нельзя было так отвергать Чимина, он же такой ранимый, такой беззащитный. Но с другой стороны в нем все еще где-то глубоко кипела злость и обида за то, что он не сказал, не сказал о своих проблемах, а после о своей зависимости, разве он не самый близкий человек для Чимина? Или они уже давно не так близки? А если именно поэтому Чимин резко захотел уехать? Ему наверное, было стыдно, что он стал таким, а потому не хотел разочаровать и Тэхена. Да, это очень похоже на правду. Как Тэхен мог подумать, что мешал другу? Друзья на то и друзья, чтобы рядом быть, а не... А не вести себя как Ким, кретин, Тэхен. — Надо было все сразу сказать, глупый идиот, — скорбно проговорил Ким, проваливаясь в сон. Утром нужно обязательно извиниться перед Паком. Вместе они сила, Чимин один не смог побороть зависимость, но вместе они точно смогут и все станет как раньше. Тогда Чимин точно сможет остаться. Тэхен так увлекся переживаниями о Чимине, что совсем забыл о произошедшем в квартире, хотя стоило бы не забывать, особенно когда загадал желание смотря почти прямо в глаза демону. Ночь пронзил одинокий, но очень долгий крик Чимина, полный страха, отчаяния и боли. Он умолк так же резко, как и появился, но почти переступивший в царство Морфея Тэхен встрепенулся, бросаясь к главной комнате, где оставил Чимина, но на диване валялась только куртка друга. Сердце бешено колотилось, а внутри все холодело. Парень стал звать друга, срывая голос, обыскивал каждый уголок дома, но Чимин больше не было слышно. Тэхен выбежал на задний двор и замер. Около дерева, лицом к широкому стволу, на коленях сидел Чимин. — Ох, ну и напугал же ты меня, что случи… — Тэхен не договорил. Точнее, не смог договорить. Он замер, даже не дыша. Стук сердце набатом отдавался в ушах, а мозг отказывался верить в то, что видели глаза. Чимин сидел перед ним на коленях, руки и ноги его были черные, словно обгоревшие, местами слезла кожа. Она свисала до самой травы, ошметками валялась вокруг, ближе к корням. На шее была синеющая полоса от какой-то веревки, голова запрокинута назад, из приоткрытого рта свисал тот самый красный шарф, которые был сегодня на Тэхене и служил кляпом для другого. А вместо глаз зияли черные дыры. В них не было ничего, все было выдрано, а череп словно очищен. Гримаса боли и ужаса искажала лицо, а тело и голова Чимина были устремлены куда-то к небу. Над ухом парня стала тихо перешептываться тройка голосов, они перебивали друг друга, мешали, от них кровь стыла в жилах, но через несколько секунд Кима оглушил единый крик: «Теперь он никуда не уедет, теперь он твой навек, мы исполнили свой завет». Тэхен оступился назад и с грохотом повалился на спину, вжимаясь в деревянный забор и стараясь ногами еще дальше отползти от тела, которое стало раскачиваться от нарастающего ветра. Через несколько секунд оно упадет к ногам парня. Тэхен сделает живительный вдох и раздастся последний вопль.Они следят за вами из окон.
5 октября 2019 г. в 19:08
Их город был настолько мал, насколько и неприметен. Джон Грин написал о бумажных городах, но на деле именно этот был тем самым «несуществующим», даже на бумаге. Лишь некоторые по ошибке в него сворачивали, когда гнали на своих автомобилях между одним огромным городом в еще более гигантский и наполненный жизнью.
Тэхен никогда не мог понять этой тяги к каменным джунглям, которые даже ночью не умолкали, не засыпали. Они этого просто не умели делать, что, в общем-то, абсурдно, ведь каждое живое существо умеет засыпать, но не эти монстры, у которых все улицы покрыты неоновыми вывесками — татуировками.
К сожалению, так думал только Тэхен. Его лучший друг, Пак Чимин, уже точно для себя решил, что непременно «выберется из этой дыры». Когда-то они делили одну душу на двоих, имели общие цели и мечты, но с возрастом все стало меняться. Кажется, это нормальный процесс, но Тэхен не мог отделаться от чувства, что подступало к горлу каждый раз, когда он думал, что его друг навсегда покинет родное место. Ким пустил тут корни, как только появился на свет, и совсем не хотел покидать город, в котором знал почти каждого человека, помня все закоулки и сбитые углы домов. Его внутренний мир не имел границ, но вот физический требовал постоянства и четких, небольших размеров, иначе у него начиналась паника. Мать даже возила его к психотерапевту в соседнем городе, но и он не смог объяснить причину такого страха парня перед большими городами. Хотя не стоило возлагать надежды на врача, работающего в государственной больнице, где большую часть времени он проводил за чтением детективных романов, потому что и в том городе проживало мало людей и еще меньше потенциальных пациентов. На большее Тэхен не был способен, он физически не мог посетить крупный город для профессиональной консультации.
Вот почему для Кима решение друга было почти смертельным, поэтому он шел попробовать в последний раз отговорить его, хотя, конечно же, не испытывал никакой уверенности на этот счет. Что он может предложить Чимину, когда перед тем открываются все двери после переезда?
Сумерки постепенно пожирали город, а Тэхен торопливо шел по самой знакомой дороге. Первые снежинки падали прямо на лицо и сразу же таяли, оставляя холодные капли.
— Облака, вы тоже уже плачете по Чимину? — на выдохе произнес Тэхен, остановившись на пару секунд, с безысходностью глядя на серо-черное небо. Ему нужен был кто-то, кто смог бы разделить его боль, ведь другу он старался ничего не показывать, иначе у Чимина тоже будет рваться сердце на части.
Пряча нос в широком красном шарфе, что подарил Пак, он пытался смаргивать появляющуюся на глазах влагу, которая была то ли от холодного ветра, то ли от внутренних просыпающихся чувств. Он спешил к квартире, которая всегда была для него вторым домом, но теперь он будто шел на эшафот. У него ведь даже не заготовлена прощальная речь.
В душе снова открылась эта дыра, имя которой Одиночество. Он давно стал его ощущать, даже рядом с Чимином, потому что постоянно, неосознанно представлял, как сидит в кафе один, смотрит фильм без звонкого смеха рядом, отмечает день рождение в кругу близких за столом, рядом с которым пустует стул, что раньше по праву был занят Паком. Только теперь вместе с этой бездной рядом начало кружить еще нечто неизведанное ранее. Мрачное и тяжелое. Это ощущение сжимало парню легкие, туманило разум. Тэхену казалось, что за ним кто-то идет, но, оборачиваясь, разумеется никого не видел. Он то ускорял шаг, то замедлял, сворачивал на ненужных поворотах, но с каждым пройденным метром чувство паники только росло.
В окнах уже стали зажигаться огоньки ламп, люди расслаблялись после долгого и трудового дня, а Ким все кружил по окрестностям, не отдавая себе отчет о том, где он находится. Он лишь хотел убежать от этого давящего чувства. В глазах темнело, а ноги ослабевали.
Как вдруг зазвонил мобильный телефон. Некогда любимая мелодия сейчас неприятно разрывала слух. Тэхен не сразу смог ответить — руки дрожали и срывались, а ноги никак не хотели останавливаться. С большим трудом приняв звонок, он поднес телефон к покрасневшему от осеннего холода уху.
— Сколько еще ты планируешь идти, Ким Тэхен? От твоего дома ровно пятнадцать минут ходьбы! Ну хорошо, двадцать, если ты решишь снова залипнуть на звезды, но никак не сорок, — полились недовольные возгласы Пака из динамиков. — Я же переживаю, вообще-то. Или ты думаешь, что если я решил переехать, то и на тебя мне станет наплевать? Тогда вы очень ошибаетесь, молодой человек! — последние слова он сказал с искаженным голосом, который очень напоминал манеру речи их бывшего преподавателя корейской истории. Он недолюбливал Кима, а вот Чимина почему-то обожал, хотя тот определенно не проявлял большего энтузиазма, чем Тэ.
— Тэхен? — послышался уже осторожный голос, — все нормально?
Оказывается, все это время Ким молчал, смотря на пустое здание их старой школы, которое сгорело из-за какого-то там замыкания.
— Все… все нормально, я… — парень обернулся вокруг себя, наблюдая довольно жуткую картину: черные от сажи бревна школы, что возвышались над ним и вот-вот были готовы рухнуть на всяк входящего, заброшенное футбольное поле и покосившиеся ворота с разорванной сеткой; ближайшие дома оставались такими же темными, словно в них никто не жил. По телу Тэхена просквозил главный страх: он совершенно не помнил, как здесь оказался.
— Чимин, я, кажется, схожу с ума, — просипел парень, тяжело дыша из-за комка в горле.
— В каком смысле?
— Я сейчас у старого здания средней школы. Ну та, что сгорела несколько лет назад.
— И… зачем ты туда пришел? Ностальгия? — нервно усмехнулся Чимин, это было понятно по его дрогнувшему голосу. Как всегда старался разрядить обстановку шуткой. Прошло еще секунд двадцать. Ким лишь тяжело дышал, завороженно смотря в каждый черный проем, хотя внутри все коченело от страха. Он боялся увидеть кого-то там, во мраке, смотрящего в ответ.
— Эй! Тэхен, не молчи, меня пугает это. Давай я приду за тобой? — снова подал голос Чимин, но Тэхен резко его оборвал, будто рыкнув.
— Не нужно, я сам, — последовало неясное молчание, а внутри Тэхен удивлялся сам себе. Он никогда прежде так не говорил с Паком. Они даже ни разу не ругались. — Прости… я буду минут через десять. Задумался и прошел поворот, видимо, — нагло соврал Ким, на что Чимин недоверчиво ответил согласием и попросил скорее возвращаться.
Тэхен скинул звонок и только сейчас понял, насколько крепко сжимал телефон, словно последнюю ниточку на спасение, — рука онемела, а пальцы какое-то время не двигались, мерзко сжимаясь по форме телефона. С ним все это было впервые. Не хотелось признавать, но ему, видимо, все-таки нужно лечиться.
Он последний раз взглянул на окна третьего этажа, где раньше был кабинет психологии, которую он очень любил. В ушах снова поднялся гул, а сердце начало набирать обороты. Ему стало казаться, будто там двигается чья-то тень, но остатки разума подсказывали, что это просто его разыгравшееся воображение. «Если долго смотреть в темноту, то ваш мозг начинает придумывать всяких монстров, потому что ему становится скучно», — кажется, так говорила их учительница.
Тэхен с усилием развернул свое непослушное тело и на ватных ногах побрел прочь, возвращаясь постепенно в реальность, в которой Чимин планировал уехать от него. Сердцебиение успокаивалось, дыхание выравнивалось. Его голову стали снова забивать мысли о том, что он скажет другу, как попросит его отложить переезд. Наваждение как будто бы отступило и начало стираться из памяти незаметно для самого Тэхена, который уже более уверенно шел по направлению к дому Пака. Проблема была лишь в том, что ночью в темноте тебе не кажется, что ты кого-то видел. Они действительно смотрят на тебя в ответ.