Огонь без дыма и углей

Его разбудил огонь. Теплый отсвет на лице, приятный запах сосновых поленьев, треск сгорающей смолы… и чей-то холодный взгляд почти в упор. Старскрим вздохнул чуть глубже. Тело было охвачено приятной истомой, а открывать глаза и просыпаться окончательно не хотелось совсем. Поэтому он просто продолжал наслаждаться сладким послевкусием бурной ночи. Эти минуты хотелось растягивать так долго, как только способно на это потенциально бессмертное существо. Однако ничто не вечно, в том числе и покой. Быстрый ум Старскрима, бывший одним из его главных достоинств и спасавший его не один миллион лет, наглядно демонстрировал выражение «Покой нам только снится»: мысли, притупленные сном и сексом немного ранее, беспощадно занимали свое место в голове окончательно проснувшегося кибертронца. Тем не менее, вставать все равно не хотелось. Вместо этого Старскрим лишь едва-едва приоткрыл один глаз, наблюдая за своим внезапным любовником. Не то, чтобы это было совсем неожиданно. Старскрим неплохо знал культуру людей и предполагал, что за близким общением и задушевными разговорами у них довольно часто следует именно телесная близость, что для него все еще было немного странно и непонятно. Вот только Иннрэ человек не более, чем он сам. Видимо, у богов все же больше общего с людьми, чем ему казалось ранее. Ну, или это свойственно только «темным». А может, лично Иннрэ. Может, это просто способ согреться. Иннрэ мерз почти постоянно. Не телом, но душой. Такого насквозь промороженного взгляда Старскрим не видел даже у Миры, родившейся на берегу Северно-Ледовитого океана, в краю вечной мерзлоты. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому холоду. И сейчас ему хотелось смеяться, хохотать, чтобы действительно — до слез. Иннрэ-Иннрэ, ты ищешь тепло в огне, в войне и в людях. Так неужели ты думаешь, что сможешь найти его в том, чья искра была изначально создана — сделана! — холодной? Впрочем, пусть ищет, коль ему угодно. Старскрим совсем не против. И вряд ли это — единственная причина, по которой они в итоге оказались в одной постели. Скорее, приятное и вполне закономерное следствие. Ведь что-то же нужно Иннрэ, чем обладает он, Старскрим. Иннрэ этого даже не скрывает. Для людей секс — одна из высших форм доверия. И отличное оружие привязанности. А боги гораздо более похожи на людей, чем может показаться на первый взгляд. Старскрим параноик и вечный оппортунист. Он ничему (никому) и никогда не верит (вся жизнь как первое апреля, да, Мира?!). Потому что всем плевать на его веру. Но иногда он перекатывает на языке это такое сладко-горькое слово «друг». От него внутри начинает жечь, а память, эта услужливая сучка, подкидывает все те воспоминания, в которых его вера раз за разом ломается с треском. Он не может вытравить эту горечь. Ему (в него) тоже не верят. В такие моменты ему хочется спросить их, их всех — Иннрэ, Россию, Праймуса — вот вы, которые — которых — зовутся богами, во что вы верите? Кто верит вам? Есть ли вам дело до тех, кто верит в вас? Иннрэ прерывает его размышления, поднимаясь со своего места и присаживаясь на край кровати, вплотную к Старскриму. Сквозь густую решетку ресниц, немного размыто, Старскрим видит, как в глубине темного холодного взгляда разгорается едва заметная теплая искорка. Иннрэ склоняется над Старскримом. У Старскрима много много откровенно плохих качеств, почти совсем нет достоинств и наличествует парочка сомнительных черт. Например, он очень упрямый. Не учится на собственных ошибках. И готов начинать снова и снова, лишь бы достичь своей цели. Старскрим жарко отвечает на нежный поцелуй Иннрэ.