Больной ублюдок

— Я тебя выебу! Каждый раз, когда Володька говорит нечто подобное, Гриша вздрагивает. Конечно, он понимает, что это всего лишь фигура речи, но как же хочется, чтобы было наоборот. Приходится сдерживаться, чтобы не ответить откровенно. А давай! Давай, чего ждешь? Я здесь, в твоем распоряжении. Где ты хочешь? В кресле? На столе? На подоконнике, чтобы весь отдел видел, как ты меня трахаешь? Ты скажи, и я сделаю. Все сделаю. Володька продолжает распаляться, вещая, как Гриша будет жить в отделении и расследовать даже самые мелкие жалобы. И не видать ему премии и повышения. И в том же духе. Гриша дежурно улыбается и даже отпускает пару колкостей, а сам представляет, как Володька сейчас подойдет к нему, бесцеремонно нагнет над столом и стянет штаны. — Больной ублюдок, — вздыхает Гриша, наконец покинув кабинет. Если бы в коридоре кто-то оказался, наверное, сочувственно покивал бы. Вот только Гриша имеет в виду себя. Это ж каким извращенцем надо быть, чтобы запасть на старого, толстого, лысого, вечно орущего… Черт, у него встал от одних только мыслей, ну, и от голоса, все еще звучащего за спиной. Срочно нужно заняться делом. Плевать, что Володьке не нравятся его методы. В конце концов, Гриша страдает из-за него. — Господи, когда же все это кончится?! — отчетливо доносится из-за двери. Гриша не верит в ноосферу и прочий бред, но все же мысленно отвечает: «А ты выеби меня. Не фигурально, а по-настоящему, и тогда я стану послушным. Наверное. Может быть. Это не точно. Но ты все равно попробуй». Он убегает на задание, уверенный, что завтра снова услышит такое желанное и вместе с тем ненавистное: — Я тебя выебу!