Переспим?

Каждый день у Гриши появлялась новая пассия, и его это устраивало. В конце концов, он никого не принуждал, девчонки сами на него вешались. Грех не воспользоваться. И плевать, что его считали бабником. Лучше бабник, чем пидор. Кому принадлежала фраза, Гриша уже не помнил, но вот слова засели намертво. К пидорам он себя не относил. Бисексуалы тоже существуют. Вот только объяснить это окружающим довольно сложно. Если ты интересуешься парнями, значит — пидор, и плевать, что девчонки тебе нравятся не меньше. Свои предпочтения Гриша вполне осознавал и даже принимал. Однако он жил в, мать ее, России, а значит, об одной стороне своего я стоило забыть. И у Гриши это успешно получалось, пока он не пришел в Рублевское отделение полиции и не встретил подполковника Яковлева. Искра между ними пробежала сразу. Да такая, что пару недель Гриша просто не мог спокойно спать, есть, трахать баб и вообще жить. Яковлев нужен был ему как воздух, как вода, как секс. Особенно как секс. Ни о чем другом думать не получалось. Расскажи кому-нибудь, со смеху помрут. Гриша решил, что проблем быть не должно. Он же красавец, ему кто угодно даст. А Яковлев бросал на него такие откровенные взгляды, что становилось жарко, а порой и неловко. Гриша даже на полном серьезе предложил свое обычное: «А может, переспим». К своему огромному удивлению и разочарованию в ответ он получил гневную отповедь. В отличие от Гриши, Яковлев свое влечение то ли не осознавал, то ли не желал принимать. Что не удивительно для человека, выросшего в СССР и большую часть жизни проведшего среди уголовников, пусть и по другую сторону решетки. Слово «петушара» было его любимым ругательством. По-хорошему Грише следовало забить. Но как тут забьешь, когда объект твоего вожделения в двух шагах от тебя и тоже явно тебя хочет, но слишком туп, чтобы это признать? Вот жили бы они в Америке — или где там сейчас толерантность? — давно бы уже трахнулись, спустили напряжение и жили бы счастливо. Но, увы, имеем, что имеем. Тогда Гриша решил взять Яковлева измором. При каждом удобном случае он обнимал его, хлопал по плечу, брал за руку, не стесняясь называл Володенькой и родным. Яковлев краснел, бледнел, бесился и посылал Гришу куда подальше, но держался. По крайней мере, при Грише: чем он там занимался наедине с собой — одному богу известно. Ну еще, может быть, жене Яковлева. Гриша отчаялся настолько, что решил пустить в ход тяжелую артиллерию. Способ, который его еще ни разу не подводил. Алкоголь. Лучшего повода, чем день рождения, и придумать было сложно. Гриша предпочел бы снять особняк на двоих, но при таком раскладе Яковлев с ним точно не поехал бы. И Гриша сделал наоборот — пригласил всех: ребят из отдела, сестру, подружек, попросил Кристину привезти девчонок. Все шло по плану примерно полчаса. Именно столько Яковлев не пил, а когда начал, остановиться уже не смог. В итоге, когда они подъехали к месту празднества, он был уже в хлам. Единственный плюс в этой ситуации состоял в том, что Гриша смог не стесняясь сгрести его в охапку и потащить в спальню. Естественно остальным он сказал, что успокоит начальника и вернется. — Вот какого черта ты так насвинячился? — вздохнул Гриша, сгружая Яковлева на кровать. Внизу заиграла музыка, и послышались радостные крики. Сейчас никто не заметил бы ни скрипа кровати, ни стонов, ни длительного отсутствия Гриши. Вот только трахать Яковлева в таком состоянии было бы и подло и неприятно. Гриша устало сел рядом на кровати. — Это все ты, — пробурчал Яковлев. — Я виноват, что ты меры не знаешь? — Ты виноват, что я пью. Иначе же невозможно терпеть. Ты ж вечно рядом. Вечно обниматься лезешь. Вечно говоришь этим своим голосом секасу… секуса… — Сексуальным? — Блядским. — Ну, так раздевайся. — Да пошел ты, демон. Яковлев даже попытался отпихнуть его, но получилось не очень уверенно. Гриша улегся рядом с ним, лицом к лицу, подложил руку под голову. — Я серьезно, Володя. Давай уже трахнемся. Не сегодня, конечно. Сегодня ты никакой. Но как-нибудь. Когда будешь готов. Никто не узнает, клянусь. Обдумай мое предложение, если только завтра ты его вспомнишь. Яковлев вроде как покивал, а может, просто пытался удобней устроить голову, и засопел. Гриша осторожно толкнул его, заставляя перевернуться на спину, подобрался ближе и устроил голову у него на плече. Он немного полежит так, а потом пойдет тусить и постарается забыть Яковлева его же способом — напиться. Гриша скосил глаза, глянул на шею Яковлева. Насколько тот пьян? Почувствует, если Гриша поставит ему засос? Гриша потряс Яковлева, потом еще раз, уже сильнее. Реакции не последовало. Может, если Яковлев решит, что у них уже было, станет отзывчивее. Ну, а если нет, Гриша просто повеселится. Он приподнялся и присосался к шее Яковлева.