Теперь ты мой навеки

Черт побери этого Воробья с его безумствами! Какой нормальный пират будет так близко приближаться лицом к другому? Но он ведь Капитан Джек Воробей! Он же ненормальный. Хотя Барбоссе ли говорить о том кто из них нормальный? Оба безумны, оба проворны и оба — самые известные пираты Карибского моря. Известные и неуловимые. Джек добивался этого статуса с помощью обычной удачи. Но если точнее — сделки с Дэви Джоунзом. Десять лет вместе с жемчужиной или сто человеческих душ. Или его душа. А Барбосса добивался этого хитростью. Именно хитростью он и забрал у Джека корабль. Но разве мы сейчас об этом? Разве об этом думают когда лицо другого человека так близко к твоему? Разве об этом думают когда его худощавая спина наклонена к тебе и изогнута как у кошки? Или рука. Рука которая протянута тебе прямо у живота. Или чуть ниже. В пределах нормы, но слишком близко к её границе. Чертов Джек! Столько лет догонялок друг за другом, столько лет дружбы. Если можно назвать их отношения таковыми. Но для Барбоссы это была дружба. Не как у всех. Их дружба была более интересной. То они гонялись друг за другом, устраивали кровавые поединки. То годами не обращали друг на друга никакого внимания. До следующей случайной встречи. Вот так вот они и дружили. И Барбосса увлеченный разглядыванием чужого и такого родного одновременно лица сам не замечает как наклоняется ближе пристально смотря в глаза. Не замечает как Джек и он сам затаили дыхание. Так же не замечает когда совсем немного наклоняет голову и целует Воробья в солёные от брызг морской воды и потрескавшиеся от сильного ветра, палящего солнца губы. И только потом понимает что сейчас произошло между ними. Нет, все эти года это была не дружба. По крайней мере последние два. Это была гонка. Они гнались друг за другом пытаясь поговорить, посмотреть друг на друга и сказать что-то очень важное. Важное для них обоих. Но никто не решался это сделать. Каждый раз когда представлялась такая возможность они отталкивали друг друга боясь расстаться навсегда и больше не увидится. Но вот он — герой Гектор Барбосса который смог наконец преодолеть эти неловкости и погони. И сейчас мы опять не об этом. Ведь когда Барбосса касается чужих губ даже не надеясь на ответ и задерживается на них продолжительное время, ему всё же отвечают и он замирает. Замирает не в страхе, а в шоке. Ох уж этот Воробей! Капитан Джек Воробей подери его черти. Джек отвечает медленно, дразня. Он облизывает чужие столь желанные губы, пытаясь приоткрыть их и проникнуть внутрь. Но как и всегда разве ему это позволят? Разве ему позволят победить в этой битве? Нет. Никогда и ни за что. Теперь Капитан Джек воробей будет принадлежать только Барбоссе. Только ему и никому больше. И все в Карибском море теперь тоже будут знать это. Теперь то он точно не позволит этому пронырливому и ловкому типу удрать. Никогда и ни за что. Даже если придётся запереть нашего свободолюбивого Джеки в собственной каюте на Жемчужине и никогда не выпускать. Теперь Барбосса открыл рот позволяя языку пирата проникнуть внутрь, но не надолго. Вскоре он перехватил инициативу и уже нёс Воробья в свою каюту на огромную мягкую кровать и пусть только какой-нибудь смельчак посмеет им помешать. Он пристрелит его на месте не задумываясь. А наш Воробей уже сгорал от желания. Развратная шлюха. Что же сегодня он получит своё, неважно сколько и неважно как, сейчас обоим важно что бы они это получили. Неколеблясь Барбосса снял с Воробья его тряпки пока сам Джек именно тем же и занимался. Только вещи он снимал с Барбоссы. Пираты скупы на ласки, но здесь и сейчас они позволили друг другу дать слабину и потому обращались друг с другом нежно насколько это позволяли огрубевшие руки и сердце. Барбосса целовал стройное, подкаченное и худощавое тело под ним, а сам разместился между ног чуть раздвинув их. Он изучал губами каждый сантиметр смуглой загорелой кожи не обделяя при этом и чувствительные места. Такие как соски. Их долго ласкал. И крутил в пальцах, и посасывал захватив в рот. До шеи он добрался когда Воробью уже было невмоготу. Он извивался и так и сяк требуя фрикций для разрядки или хотя бы минимального трения. Гектор же был более терпелив. Многие месяцы в море под проклятием Картэсса научили его и его команду воздержанию. Но ведь Джек все эти годы обшивался на Тортуге с девушками. При этой мысли он больно укусил Воробья в местечко над ключицей оставляя кровавый след, а Джек выгнулся как кошка и тихонько застонал. Тогда Гектор укусил его на шее справа, что бы всем было видно и никакой из плащей или воротников не мог скрыть метки. Теперь это его, Гектора, вещь и никто не посмеет к ней притронуться. Даже этот смазливый щенок Тёрнер. Барбосса поставил засос на ключице. Он ставил много засосов и много меток, а Джеку это приносило удовольствие. Да это боль, но не столь сильная и потому приятная ему. Он постанывал как развязная девица за деньги на той же Тортуге. Постанывал, выгибался и извивался в крепких рука не в силах больше терпеть. Он захныкал и потянул руки к члену что бы разрядится, но их перехватили на пол пути и больно укусили за мочку. Теперь и там останется небольшая отметина. Поняв что Воробей скоро сорвётся Гектор быстро стянул с него и с себя бельё, достал презерватив который всегда лежал у него на кровати под подушками. На всякий случай. Именно на этот случай и натянув презерватив на себя он потянул два пальца, а Джек смекнув что к чему сразу взял их в рот слегка покусывая и посасывая. Вот теперь Барбосса был уже на грани. Чертов Воробей. Он вытащил пальцы которые были обильно смочены слюной и раздвинув ноги Джека шире медленно ввёл их в сжимающееся колечко мышц и начал растягивать его. Воробей изогнулся и громко, протяжно застонал расслабляясь и почти сразу насаживаясь на пальцы Гектора. Он продолжал стонать иногда громче, иногда тише. И тут Гектор уже сам невытерпел. Он вытащил пальцы на что получил разочарованный вздох. Но в следующую секунду начал входить сам. Сначала он просунул головку члена подождав пока Джек привыкнет и расслабиться. А потом вошёл полностью. Резко и на всю длинну. Воробей застонал обхватывая ногами поясницу Барбоссы, сжимая простынь в руке. А дальше пошли толчки. Сначала медленные и нежные, затем резкие и быстрые. Каюта наполнилась пошлыми шлепкамм кожи об кожу и развратными стонами двух Капитанов. Капитанов столь уважаемых и столь счастливых сейчас. В этот момент никто из них не мог думать о чем-то кроме их двоих. Они смотрели на свою дружбу как на что-то большее. Смотрели на то, как их догонялки переросли во что-то другое. Неизвестное. Как земля куда не ступала нога человека. Как океан, столь большой и столь неизведанный. Им только предстояло вкусить плоды которые они посадили и будут выращивать. И им возможно не будет суждено их вкусить. Ведь они пираты. На их пути стоит много опасностей и, чем чёрт не шутит, не факт что они выберутся живыми. Ведь удача когда-то должна закончится. Толчки становились резче, сбивчивее и сильнее, дыхание у обоих сбилось и было тяжёлым. Воробей дрожал от напряжения и готовности сбросить его как ненужный груз. Последний толчок и они оба изливаются. Одновременно, прямо как в сказках. Гектор снимает презерватив завязывая его и отбрасывая в сторону, Воробей прижимается к нему и ложится голову на грудь. Он засыпает быстро, как только восстанавливает дыхание, а Барбосса укрывает его одеялом которое они смяли. Сейчас это мало кого волнует и по этому Гектор обнимая Воробья, прижимая его к себе как маленького ребёнка застывает ложа подбородок ему на голову. Следующим утром Джек будет много возмущаться, а Гектор хохотать и они будут повторять это снова и снова. Каждое утро. Отныне и пока смерть неразлучит их.