Перед рассветом

Они снимают номер в дешёвом отельчике на окраине двадцать третьего района — недорого, надёжно и безопасно. Владелец, как и многие здесь, помнит старика Амакаву и рад помочь его внучке и её друзьям. Лео смотрит в окно, на пасмурное небо и разноцветные отблески неоновых вывесок, зовущих в ночную жизнь. Ему кажется, что со времён Калеба всё стало мрачнее. Лео задумчиво вертит в руках незажжённую сигарету, размышляя о том, что за ночью всегда приходит рассвет, за ним — день, вечер и снова ночь. Если думать так, то его не было не два года, а всего лишь день — уехал на рассвете и вернулся заполночь, чтобы снова встретить зарю. Это приятно, и Лео растягивает губы в привычной улыбке. Из ванной раздаётся шум воды, и он про себя радуется тактичности остальных. Уэйн с Бродячими Собаками ушёл на разведку, а Жанна сказала, что ей будет лучше переночевать у себя, оставив их с Роуз вдвоём. Лео закуривает и приоткрывает окно, впуская в комнату прохладный ветер — всё-таки осень на дворе. Воздух наполняет привычный запах табака, а огонёк тлеющей сигареты выглядит одной из искорок ночного Токио. Роуз подходит неслышно, молча обнимает со спины, прижимается тёплым, ещё слегка влажным телом. Лео ласково ухмыляется, чувствуя жар у лопаток, там, где с ними соприкасаются щёки Роуз, тушит окурок в пепельнице и заботливо гладит её похудевшие руки, обхватившие его пояс. — Если холодно, я знаю прекрасный способ согреться, — говорит он негромко, словно боясь спугнуть. Роуз кивает, и спине становится щекотно от скользящих прядей. Лео поворачивается и заключает её в свои объятия, накрывает руками хрупкие плечи, гладит холодную спину, нагибается и нежно касается губами плеча, чувствуя как от его дыхания у Роуз начинают бежать мурашки по коже. Она обнимает Лео за шею, притягивая ближе, запускает пальцы в растрёпанные волосы, нежно гладит и массирует. Лео фыркает и подхватывает её на руки, отчего Роуз негромко ойкает, хватаясь крепче. — Ангел, не подскажешь мне путь? — спрашивает он шутя, наклоняясь и потираясь носом о нос Роуз. Та на миг становится серьёзной, словно каменное изваяние, из-за чего Лео готов проклясть себя за слишком длинный язык. — Сегодня ведёшь ты, — говорит она тихо, твёрдо смотря ему прямо в глаза. — Тогда нам в сторону кровати, — Лео невесомо целует Роуз, прося прощения. Роуз улыбается искренне, единственной, правильной улыбкой, и у Лео отлегает от сердца. Он осторожно опускает её на постель и замирает, любуясь очерченным неясным светом силуэтом, разметавшимися волосами, нежной улыбкой и зовущим взглядом. — И всё-таки, сколько молока ты пила, пока меня не было? — спрашивает он, осторожно проводя пальцами по груди Роуз. В ответ та молчит и лишь слегка сводит брови, словно обиженный ребёнок. Лео качает головой, слегка массирует, дразняще касается пальцами сосков, наблюдая, как постепенно тяжелеет дыхание Роуз. Склоняется, быстро и невесомо целует губы, щёки, шею, плечи, спускаясь всё ниже. Обводит напряжённый сосок языком, дует и слегка царапает зубами. Роуз резко выдыхает, слегка тянет за волосы, будто в отместку, прижимается ближе. Лео продолжает дразнить, опуская руку ниже. Слегка щекочет живот, наслаждаясь приглушённым смехом Роуз. Ласково и неторопливо гладит лобок, время от времени будто случайно задевая пальцами клитор. Роуз негромко стонет и приподнимает бёдра. Лео улыбается, большим пальцем потирая клитор, а другими лаская нежные половые губы. Он любуется своими пальцами, чуть поблёскивающими от смазки, выступающими на коже Роуз капельками пота, прикушенной, чтобы сдержать стон, нижней губой. Сейчас Роуз олицетворяет собой ночной двадцать третий район — страстная, манящая, очаровывающая. Внезапно Лео останавливается, ложится головой Роуз на грудь и пристально смотрит ей в глаза. — Так сколько молока, — Роуз обрывает его на полуслове, отвешивая шутливый щелбан по лбу. — Будешь так дальше шутить, больно ущипну, — предупреждает Роуз максимально серьёзно, отчего у Лео внутри разливается уже позабытое тепло и умиление. — Прости, — говорит он, притягивая к себе её руку и целуя каждый палец. Роуз улыбается и нежно гладит его плечи второй рукой. Лео трётся об неё головой, словно довольный кот, после чего возвращается к прерванному занятию. Роуз горячая, нежная и очень отзывчивая. Роуз целует его сладко-сладко и просит не обращать внимания на невольные слёзы, не останавливаться и быть рядом. Лео слизывает солёную влагу с щёк и хрипло клянётся, что теперь он будет с ней рядом навсегда. Роуз улыбается и прижимается ближе, сплавляясь в одно целое. Когда она лежит у Лео на груди, вырисовывая непонятные узоры, а он ласково перебирает её волосы, небо за окном светлеет. — Когда мы закончим твою войну, уедем куда-нибудь далеко, где заживём долго и счастливо, — ставит перед фактом Лео, приобнимая Роуз и смотря на рассвет. — Обязательно, — обещает Роуз, легко целуя его ключицу. Они засыпают, зная, что «дни роз и пистолетов» подходят к концу.