Ещё один шаг

– Игорь, он должен тебе поверить… - Симоненко свел брови к переносице, - и у него не должно возникнуть никаких подозрений… По сути Валерий сейчас повторял слово в слово все то, что говорил Воробьев. Он смотрел на Соколовского, который сидел на высоком стуле, неестественно поджав ноги. -Что я должен для этого сделать? – Игорь поднял на него красные от напряжения глаза. -Ничего… Вернее, ничего особенного… Просто постарайся следовать всем его указаниям… Угол рта Соколовского полез вверх. Симоненко сказал и тут же осекся. Сказать легче, чем сделать. Это, безусловно, так. «Постарайся убедить Соколовского не делать лишних телодвижений…» Убедить в чем-либо Соколовского… Чушь собачья… В чем он должен его убеждать? Валерий откашлялся. Он сам себя сейчас сдерживал с трудом. Но любая, пусть даже незначительная ошибка, может очень дорого стоить. И речь здесь не только о Вике… Он избегал смотреть в глаза Соколовскому. Валерий понимал, что сам влез в это дело, просто потому, что не мог бы поступить иначе. За многие годы службы ответственность, доведенная практически до фанатизма, стала неотъемлемой частью его самого. До Игоря долетали обрывки фраз. Он как будто слушал, но слова, нагромождаясь в его голове, не выстраивались в логическую цепочку. Ему казалось, что на все происходящее он смотрит как бы со стороны. «Ты должен его убедить, что принял все его условия…» В глазах от напряжения чёрные точки, словно мухи. Игорь щурится, глаза слезятся… Всё ерунда… «Он не должен сомневаться…» Он не должен сомневаться…Он должен тебе поверить…Мда…. И где взять столько сил, чтоб не бросится на эту скотину? Соколовский смотрит на Валерия, который ходит по комнате, вымеряя шаг, и пытается понять, что же движет им в первую очередь. Он чувствует все напряжение, которое исходит от Симоненко, и от этого сам заводится еще больше. «Постарайся в разговоре потянуть время…» Симоненко, наконец, остановил свой взгляд на Соколовском. Их взгляды встретились… С надеждой… Пожалуй, впервые за все это время, с надеждой… Глаза в глаза… Повисла мимолетная пауза… «Тебя будут страховать…» - Как я смогу это понять? Во рту пустыня, шершавый язык скребет по нёбу… -Это профессионалы, Игорь… Соколовский криво усмехнулся. «Профессионалы, бл… Какого черта эти профессионалы так долго ждали? Столько лет… Столько лет никому ничего не было интересно… Столько лет никто не задавал никаких вопросов… Почему?» Лицо Соколовского исказила гримаса боли, к горлу подступил ком, вызвав приступ тошноты. «Почему опять женщина?… В этой безумной игре сильных мужчин?» Ком прокатился по горлу, вызвав болезненную судорогу. «Как и тогда… двадцать лет назад… Мама…» Игорь закрыл глаза. Ему стало страшно. Никогда и никому бы он не смог это сказать. По телу, от затылка до стоп, пробежала холодная струя, вызвав неприятный озноб в теле. «Что если… Он не успеет? Или?» Соколовский сжал зубы. «Нет… К черту все эти если… В этот раз все будет совершенно по-другому». -Я не верю ему… - Соколовский смотрит из-под бровей, пытаясь поймать ускользающий взгляд Симоненко. -Игорь, у нас нет выхода… -Выход… - Игорь сжимает кулаки до боли в костях, - выход должен быть… всегда… -Тебе сейчас нужно отдохнуть… Соколовский дернулся, как от удара, словно проснулся. -Да, Игорь, Валерий прав, - Аверьянов, молчавший до сих пор, привстал со своего стула, налил в узкий длинный стакан воды из-под крана и поставил его перед Соколовским. Игорь осушил его залпом. Холодная тяжелая жидкость вызвала ломоту в зубах. Соколовский поморщился и, откинув тело на спинку кресла, прикрыл глаза. Катя пыталась спать. Она заставляла себя отвлечься ото всего и выкинуть из головы все мысли, особенно, связанные с ним. Девушка зажгла небольшое бра над кроватью, села, подогнув под себя ноги. Сон не шел. Как она не пыталась, но в голове по-прежнему звучали слова, сказанные Соколовским. «Живи… Просто живи…» Катя встала с кровати и подошла к окну. В темноте зимней ночи было что-то зловещее. Девушка вжала голову в плечи и содрогнулась. Жить? Кто ей объяснит, как теперь ей жить? И для чего? Весь ее мир рухнул…в одночасье… Снова стало больно… А еще невозможно тоскливо… У неё нет никого… И нет сил… Совсем… И по невероятному стечению обстоятельств Соколовский – это единственный близкий ей человек… Странно… Но это так. Босыми ногами по холодному полу. Зябко… Обхватив себя руками за плечи, девушка спустилась в гостиную. Достала из старых отцовских запасов бутылку коньяка, плеснула себе в стакан и залпом выпила. Облизала вспыхнувшие губы и плеснула еще. Коньяк согревал тело, но не душу… Глаза ее наполнились слезами. Подбородок дрожал, а зубы стучали о кромку стакана. Нет… Так быть не должно… Всё это неправильно… Нет… Глотая терпкий коньяк с солоноватым привкусом горячих слез, дрожа всем телом, всхлипывала, как ребенок. Нет… Она должна понять… Они должны встретиться и непременно поговорить… Девушка резко встала, с шумом отодвинув от себя стул. Тот не удержался и с грохотом упал на пол. Катя вздрогнула, споткнулась о его ножки и заторопилась к выходу. Да, да… Надо просто встретиться и поговорить… Почему раньше ей это не приходило в голову? Всего лишь поговорить… Людям свойственно разговаривать… Накинула на себя куртку. Нет… Определенно, их отношения… не могут вот так просто закончиться… Ведь что-то же было… Катя втиснула ноги в ботинки. Все её тело сотрясала крупная дрожь. Всё еще можно исправить… Намотав на шею длинный шарф, она выскочила на улицу. Игорь сидел в кресле. Сквозь сетку вздрагивающих ресниц он созерцал обстановку. Казалось, время безжалостно встало. Стрелка настенных часов ползла, как в замедленной съемке. Телефон, лежащий на подлокотнике, молчал. Соколовский тяжело вздохнул и прикусил губу. «А что, если он не позвонит?» В комнате было тихо. Было слышно, как тяжело дышит Аверьянов и покашливает Симоненко. Наконец, экран телефона вспыхнул. -Паузу… Игорь, держи паузу… - Симоненко положил Соколовскому на плечо свою ладонь и слегка сжал. -Слушаю… - голос прозвучал глухо. -Соколовский,… слушай меня внимательно… - последовала пауза, - будешь один,… и без импровизаций… -Я понял… -Но если я пойму, что ты не один, - в трубке послышалось шипение, - все кончено… Надеюсь, не надо объяснять… -Я буду один… Но мне нужны гарантии… -Хм,… Соколовский, - Игорь через трубку почувствовал, как Корнилов усмехнулся, - это лишнее… Просто поставим жирную точку… Ты же этого хотел? Соколовский сжал челюсти, желваки проступили бугром под загрубевшей кожей. Игорь опустил руку с телефоном и обвел взглядом всех собравшихся. -Тридцать второй километр Минского шоссе…. В четыре тридцать… Со стула поднялся Аверьянов, а Иван оторвал взгляд от экрана телефона, куда он беспрестанно смотрел все это время. -Жек,…послушай, - Соколовский шагнул навстречу, - может, все же… -Хм, - Аверьянов дернул плечом, - Это ты послушай! Родионова не только мой начальник… Жека стоял, уперев руки в бедра. Он шумно выдыхал воздух, и крылья его носа вздрагивали. -Это не обсуждается… -Прости… - Игорь поднял вверх ладони, - прости… Он не сомневался, он ни минуты не сомневался в нем. Соколовский приблизился, мужчины обнялись. -Ну, что? Погнали тогда? Время оставалось только на то, чтобы доехать. -Откройте, пожалуйста, откройте! – Вика стучала кулаком в дверь. Весь день и весь вечер в доме было подозрительно тихо. Никаких голосов, никаких звуков. Вике уже начало казаться, что она осталась одна. Ладонь заныла от боли. Вика потерла пальцы и снова начала стучать. Крепкое дерево гасило все звуки. Опираясь на руки, женщина пересела на стул и приоткрыла штору. Окна выходили на высокий глухой забор. Послышался шорох, затем скрежет, замок лязгнул, и на пороге появился внушительного вида мужчина. -Мне надо выйти… -Хмм… - мужчина прошел в комнату, приоткрыл тарелку с заветрившими бутербродами и посмотрел на Вику. -Я не хочу есть… Мне выйти надо… Мужчина смутился. У него не было никаких конкретных указаний по этому деликатному вопросу. -Пожалуйста… «И куда она денется-то?» Он кивнул головой на кресло-каталку. -Запрыгивай… -Я сама, это не сложно, - Вика пересела в кресло и довольно шустро повернула к выходу. Дом был не очень большим. Вика проехала коридором и задержала взгляд. -Направо! – окликнул охранник. Дом в два этажа. Крутая деревянная лестница уходила наверх. Прокручивая колеса, Вика двигалась вперед. За окном, что справа, открылся вид во двор дома. Вика слегка притормозила. Во дворе тихо. Подозрительно тихо. Поздние сумерки… Вика не могла себе объяснить, что именно ее так тревожит сегодня. В груди что-то замирало, а в эпигастрии противно разливалось холодом. Металлические ворота вздрогнули, и их дверцы поползли в разные стороны. Во двор въехал большой внедорожник, откуда вышел высокий мужчина. Вика замерла. В свете большого, но тусклого фонаря она не разглядела лицо, но его фигура показалась знакомой. Приехавший поднял голову. «Корнилов…» В голове словно молния. Вика прикрыла глаза. Сердце скользнуло куда-то под ребра. -Эй! Давай назад! Охранник появился перед женщиной и шустро покатил кресло назад. Втолкнув кресло в комнату, с силой закрыл дверь. Женщина вздрогнула. «Корнилов… Не может быть…» Вика прислушалась. Голоса сливались в одно эхо. Как ни старалась, она не разобрала ни слова. Наконец, голоса стихли. По лестнице кто-то тяжелой поступью поднялся на второй этаж. Женщина отчетливо слышала, как совсем рядом скрипели половицы. Вика потихоньку отъехала от двери. «Корнилов… Сомнений нет… Это Корнилов удерживает ее здесь» Лоб покрылся испариной. Стало жарко. Щеки ее запылали. Вика откинула с лица прядь непослушных волос. «Корнилов…» Значит, это о нем говорил ее старый приятель, когда она собирала информацию о Симоненко… В голове пролетел весь тот разговор, словно это было только вчера. «Человек влиятельный… В девяностые имел отношение с криминалом, но связь эта не была доказана…» Эх, если б тогда все понять… Почему Волков не все сказал, а лишь намекнул? Не знал? Вика вытерла влажный лоб ладонью. «А ведь Валера работал непосредственно с Корниловым. Валера...» Вика закусила губу. «Мог ли он что-либо знать?» Вика чувствовала, как ее мозг буквально начинает закипать. «Нет… Нет, только не Симоненко! Он не мог…» Вика расстегнула молнию своей спортивной кофты. Стало легче дышать. «Стоп… Стоп… Не то… Не то… Если Корнилов решился на такое, значит…» Вика облизала губы и сглотнула ком в горле. Это могло означать только одно, что Корнилов блефует… Блефует и заметает следы…. А еще это могло означать, что Соколовский с Симоненко знают про него все. Точно, точно… Мысль о Соколовском пронзила болью. Женщина пересела на диван с высокой спинкой, подтянула ноги и положила голову на колени. Так стало легче. Но какое-то странное волнение, словно предчувствие, не отпускало ее. За дверью вновь воцарилась тишина. Было так тихо, что Вика отчетливо слышала, как пульсирует кровь в висках. Сердце билось ей в колени, хотелось поглубже вздохнуть, но что-то перекрывало горло. За окном стало совсем темно, только чуть уловимые отблески от уличного освещения проникали сквозь стекло в комнату. -Ну, что? -Погнали, погнали… Жека с Иваном вышли из квартиры. В комнате остались Симоненко с Соколовским. Игорь почувствовал его взгляд на себе и обернулся. Валерий смотрел прямо, не моргая. -Ты как? Соколовский промолчал. Угол его рта дернулся в едва заметной улыбке. Симоненко сделал шаг навстречу. Ему хотелось сказать что-то одобряющее, но слов не нашлось. Он просто хлопнул Игоря по плечу и слегка притянул к себе. Катя вышла из такси у соседнего дома. Девушка сделала несколько шагов вперед и остановилась. Дверь парадной распахнулась, оттуда вышли двое и сразу скрылись за углом. Катя отпрянула. Это были Аверьянов и тот парень, кажется, Иван. Девушка подошла ближе. Окна в квартире Соколовского были плотно зашторены, и было непонятно, есть ли в квартире свет. «Возможно, он не один… Плевать…» Катя сделала еще несколько шагов и замерла. Из подъезда вышел еще один человек в широкой черной куртке и капюшоне, скрывающим его лицо. Он быстро прошел к машине. Этого человека Катя узнала бы из тысячи. В груди что-то неприятно щелкнуло. Девушка прижалась к стене дома, провожая глазами проезжающий мимо автомобиль. «Хм… Она бегает за мужчиной… Бегает за человеком, который дважды бросил и предал ее!» Катя сползла вниз по стене, прикрывая рот ладонью. Разочарование, глубокое, тяжелое, накрыло с головой. У неё было всё… Деньги, семья… У неё были мужчины, готовые ради неё на многое… Ничего не осталось… И никого…Совсем никого… Это так страшно… и так несправедливо… И это все ОН… Он пришел в её жизнь и все в ней разрушил… Девушка быстро поднялась на ноги и кинулась к такси. -Свободен? - усаживаясь на переднее сиденье, резко бросила, - вон за той машиной, быстрее! Машина лавировала из полосы в полосу, Соколовский утапливал педаль в пол. Наконец, он выехал за МКАД, и машина пошла шустрее. Но и сейчас ему казалось, что это медленно. Он бросал взгляды на циферблат своих часов и на телефон. Аппарат молчал. Игорь съехал с трассы, дорога постепенно становилась уже, за окнами пролетали редкие фонарные столбы. Впереди машина ДПС. Соколовский выругался про себя, притормаживая. -Инспектор дорожно-постовой службы Станкевич… -В чем дело-то? – Игорь приспустил окно, - тороплюсь я… -Эти вон тоже куда-то торопились… И только сейчас Игорь увидел чуть впереди автомобиль, торчащий из канавы задними колесами. Соколовский вышел из машины, в груди похолодело. Старый «Мерседес», на котором чуть более часа назад уехали Жека и Ваня, смятой передней частью лежал в канаве. -Где они? -Кто? -Пассажиры… Они живы? Инспектор подошел к Соколовскому, держа в руках его документы. -Ты их знаешь что ли?- он подозрительно оглядел Игоря. -Нет… - проглотил Соколовский, - нет… -А раз нет, то давай, езжай отсюда! Сзади уже выстроилась очередь из автомобилей. Игорь сел в машину и, не помня себя, повернул ключ зажигания. Автомобиль тронулся. Телефон, лежащий на панели, завибрировал. Соколовский потянулся к аппарату. -Да, слушаю… -Сразу после кольца съезжай вправо, дальше до второго поворота, там дам знать. Телефон отключился. Игорь прибавил газа, машина подлетела на скользкой дороге. -Сволочь, - себе в кулак, прикусывая зубами костяшки пальцев, - Сволочь! Сволочь! Сволочь! Соколовский задышал глубже, пытаясь унять внезапно накатившее возбуждение. Поворот руля, еще, еще, машина уже не скользит, а как будто летит над поверхностью дороги. Впереди вспыхивает фонарь и тут же гаснет. Игорь упирается в пол ногой, автомобиль накреняется носом и, проскользив еще несколько метров, останавливается. Соколовский вышел из машины, фонарь еще раз вспыхнул желтым светом. Подняв воротник куртки, Игорь зашагал навстречу. -Мы за кем-то следим? – водитель улыбнулся и посмотрел на пассажирку. Катя отвлеклась от своих мыслей. Захотелось ответить что-то такое резкое, но она сдержала себя. -Да, за мужем… -Интересно… Что, гуляет? Катя сжала зубы. Беседа с водителем не входила в ее планы. Девушка вглядывалась вперед через лобовое стекло, пытаясь не упустить от себя машину Соколовского. -Гуляет… - выдавила из себя, - притормаживай, давай! Водитель дал по тормозам, машину слегка повело, и Катя ударилась о стойку. -Ездить не умеешь… от слова совсем! – с раздражением, потирая плечо. Водитель усмехнулся. -Ну, не каждую ночь за неверными мужьями охочусь! Оставив на сиденье купюры, Катя вышла из машины. Глаза быстро привыкли к темноте. Она увидела, как Соколовский скрылся в калитке за высоким забором. Игорь стоял посреди большого двора. В окнах дома было темно, он огляделся по сторонам. -Принёс? Соколовский резко оглянулся на голос. Высокий мужчина в длинном пальто появился перед ним неожиданно и как будто ниоткуда. Корнилов сделал несколько шагов навстречу. -Принес? -Принес… Вика где? Корнилов ухмыльнулся. Соколовского передернуло. Невероятное сильное чувство из смеси ненависти, граничащей со слепой яростью, и вынужденной беспомощности накрыло Соколовского с головой. -В доме,… хм… как и твои друзья… - Корнилов перелистал бумаги, - Здесь всё? - Всё! – задыхаясь. Генерал спрятал за пазуху документы и быстро вышел из ворот. Калитка хлопнула от сильного удара. Катя, стоявшая шагах в трех от нее, распласталась по стволу старой сосны. Мужчина чуть было не задел ее, выходя из ворот. Девушка скользнула следом в калитку и замерла, прижавшись к забору. Соколовский еще секунду стоял, словно прирос к земле, потом, резко сорвавшись с места, кинулся в дом. -Вика! Вика! Викааа! Игорь метался по дому, дергая на себя ручки дверей. Он давил на выключатели, но тщетно, света в доме не было. Соколовский орал так, что казалось, кровь сейчас пойдет горлом. -Вика… Догадка остудила его голову. Игорь замер, захлебываясь воздухом. -Вика… - прислушался к тишине. Легкий шорох где-то под лестницей. Соколовский метнулся на звук, сметая на пути в темноте что-то громоздкое и тяжелое. Дернул за ручку двери, она не поддалась. Потом резким и сильным ударом ногой в дверь. Раздался хруст. Еще и еще с остервенением. Крепкое, плотное дерево, наконец, треснуло, дверь сорвало с петель. Последним резким ударом Соколовский вышиб ее совсем. -Игорь! – тихо, почти шёпотом, сухими губами, глотая воздух. Сердце в груди подскочило… На голос в темноте, перешагивая через груду разлетевшихся деревяшек… -Вика… Еще не увидел даже, просто почувствовал… -Вика, - на выдохе. Белки глаз в темноте… Очертания знакомые проступают… Она воздух глотает, имя его шепчет, голоса нет… Глаза так некстати влагой застилает, слеза по щеке до самого подбородка горячей струйкой плывет. С губ дрожащих имя его слетает, в тишине тонет… -Игорь… На голос, на всхлип ее чуть уловимый, спотыкаясь через обломки дерева и мусор какой-то. Ноги дрожат от напряжения, рык из горла рвется с силой. -Виккк, Вика… И даже не понял, скорее, почувствовал… Хлопок за спиной… Воздух задрожал, завибрировал, по перепонкам ударил… Доли секунды… Мгновение… Тело большое в одно движение вперед откинуло… Он падает, подминая ее под себя, всю. Она тонет в его объятиях и задыхается… Хлопок, еще хлопок… Тело содрогается и вздрагивает… В ушах воздух, струной натянутый, взрывается и лопается, как мыльный пузырь, во рту привкус гари. Его тяжёлое тело медленно начинает сползать вниз… Она, наконец, вздыхает, из груди рвется крик. Но ее не слышно… Она хватает его за руки, его пальцы скользят из ее ладони… Она цепляется его за одежду, грубая плотная ткань рвет ей ногти. Теряя силы, она падает вслед за ним… Внезапно становится очень тихо. В дверном проеме, тяжело дыша и спотыкаясь о деревяшки, застывает девушка. Взгляд ее останавливается, глаза в темноте ищут. -Игоооорь! Она глотает всхлип и рвется вперед, ломая ноги. -Нееет… - тонет в звуке выстрела. В глазах её вспышка, в затылке боль острая… Её тело прогибается, ноги подламываются, и она падает лицом вниз.