Пожар Готэма

      Надежда.       Так мало в ней смысла, когда город, в котором ты живешь, переполнен разрухой и отчаянием. Но как много она может дать, если есть хотя бы маленький шанс на то, что всё когда-нибудь изменится.       Готэм никогда не был в первой тысячи списка самых безопасных городов мира. Джейн частенько подумывала о том, что даже через сотни лет здесь ничего не изменится. И одной из причин этому были Джером и Джеремайя Валеска. Даже когда их след сгинет в пучине времени, последствия их жестоких проделок, будут аукаться еще десятки, если не сотни лет. Чего только стоили их попытки отравить вододобывающие компании. К слову, Гордон и Буллок среагировали вовремя, но раз в несколько недель, периодически всплывает мертвый урожай, или последствия его поедания.       Джейн не видела близнецов с того самого дня, как изменился Джеремайя, и не знала, хорошо это было или плохо. Её они не трогали, не вмешивались в жизнь девушки, но она догадывалась, что каждый из них следил за ней. Наблюдал издалека, чтобы убедиться, что они оба верно чтят их временное, мирное соглашение. Она не знала, были ли правдивы слухи об их тайных и совместных делах, но искренне верила, что, имея общие цели, хотя бы ненадолго, близнецы, могут считаться семьей.       Лицо Джерома она наблюдала постоянно, ведь он то мелькал в газетах, то по телевизору, и Доннел замечала, как он наслаждался каждым моментом своего триумфа в свете прожекторов и камер. Тень его брата Джейн видела только раз на обложках газет, имея возможность хотя бы пальцами пройтись по его изображению на тонких, шершавых страницах местных изданий. По нему она тосковала куда больше.       Джеремайя вел себя более тихо и скрытно, изредка являясь на представления брата, да и то лишь затем, чтобы убедиться, что всё идет четко по плану. После того, как его убежище сгинуло при взрыве, наверняка, он знал заранее, где осядет снова, в очередной раз, позабыв обо всем, кроме своих чертежей. Младшего из братьев Джейн теперь опасалась больше, не зная, чего от него ожидать. Даже его последователи, сидящие в Аркхэме, внушали ей больше тревог, чем те, кто слепо шел за Джеромом. Блуждая по коридорам лечебницы, адепты Джеремайи, сильно выделялись из общей массы: они всегда отдавали ей честь, кивая головами, стоило девушке появиться в их поле зрения, а на губах появлялась неестественная, широкая улыбка. Смешно. Подобный жест больше походил бы для последователей Джерома, но нет. Даже когда их тела сотрясались от проходящего шока на терапиях, лица не меняли своего состояния. Сначала ей казалось, что все дело было в наркотиках, но после нескольких повторных анализов, стало ясно – всё идет у них из головы. Промывка мозгов, гипноз, или что-то подобное – Джейн не знала. Но Джеремайя так сильно влиял на них, что без него, его адепты, уже существовать не могли. В отличие от людей Джерома, они казались безвольными куклами, готовыми прострелить головы собственным детям, если этого захочет их божество. Доказательства подобной верности Джейн встречала не один раз, когда они убивали других заключенных «во славу Джеремайи», или вспарывали собственные глотки, не желая раскрывать замыслов своего хозяина. Доннел Джейн было невыносимо работать с подобными людьми, но выбора у нее особо-то и не было. Либо они, либо насильники, орущие психопаты, либо люди Джерома. Иного не дано.       Ко всему прочему, в лечебнице участились случаи странных смертей заключенных, словно кто-то из персонала тихо, оставаясь незаметным, вкалывал им дозу быстрорастворимого яда, следов которого не удавалось найти даже спустя несколько минут после смерти. Джейн видела следы от уколов на руках убитых мужчин и женщин разных возрастов, национальностей и рас, не имеющих между собой ничего общего. Она не имела даже предположения, кто осмелился бы на подобное. Многие из коллег говорили, что оно к лучшему, ведь на «конвейер смертельной инъекции», попадали одни из самых опасных преступников Аркхэма, и без них, что охранники, что врачи, дышали намного легче. Она попыталась поднять вопрос о загадочном убийце на очередном собрании, но мало кто поддержал её в этот раз. Некоторые смотрели в стены, откровенно дремали или разговаривали между собой.       — Мы не можем это так оставить, как вы не поймёте, - произнесла раздраженно Доннел, покручивая между пальцами шариковую ручку. — А если он перейдет на нас? Что мешает ему убивать лечащих врачей, охранников, уборщиц? Да и мы говорим об убийстве, а не очередной нелегальной терапии, — Джейн переводила взгляд от одного коллеги к другому, пытаясь найти в их лицах поддержку, но встречала лишь или злость, или равнодушие, или усмешку. — Все мы давали клятвы, и должны прекратить эти убийства. Они такие же люди, как и мы.       — Да, вот только нас разделяет толстая камерная дверь и ясность разума. Не находите? — грубо ответил ей Лаврой, внимательно следя за каждым её произнесенным словом. — Такие люди как мы, в Аркхэм не попадают по ту сторону решетки.       — Но ведь вы ведь сами знаете, что у них есть шанс на нормальную жизнь. Освальд Кобблпот, Эдвард Нигма и многие другие. Вы ведь прекрасно понимаете, что…       — Что они продолжают убивать и на свободе, — прервал речь Джейн мужчина. Он громко хлопнул ладонью по столу, от чего вздрогнули или проснулись многие коллеги. Один из спящих интернов чуть не упал со стула, когда его голова соскользнула с руки, на которую он упирался во время сна, и его бренное тело чуть не оказалось на полу. Наступило напряженное молчание.       Доннел и Лаврой несколько секунд буравили друг друга взглядами, прежде чем она резко поднялась с места, не желая больше терпеть подобное. Здесь её уже ничего не держало, а значит, не было причин оставаться в Аркхэме. Она всего на мгновение посмотрела на нового заведующего лечебницей, перенявшего пост неделю назад.       — Ждите моё заявление об увольнении сегодня в конце рабочего дня. С меня хватит, — не сказав больше ни слова, кипя от гнева, Джейн покинула комнату для собраний медицинского персонала, не желая больше участвовать в подобном.       Её руки тряслись, перед глазами стояла пелена, и она уже не была уверена в собственном принятом решении. В Аркхэме она успела повидать многое: от безумцев, управляющих страхами врачей, до охранников, убивающих практически мирных заключенных. Да, те, кто попадал сюда, отнюдь не являлись примером для подражания, но Джейн была уверена, что не все они заслуживают насильственной смерти, пусть даже быстрой и безболезненной. В архиве, пока Доннел искала копию заявления, её окликнула Лиана, оглядываясь по сторонам. Схватив девушку за локоть, она отвела её в сторону, подальше от чужих ушей.       — Ты чего? — Джейн не ожидала от коллеги такой прыти, и когда они обе оказались подальше от блуждающего между стендами архивариуса, Лиана заговорила шепотом, не переставая прислушиваться к каждому звуку.       — Ты ведь понимаешь, что действуешь на эмоциях? — очень тихо проговорила Стоун, снова посмотрев по сторонам, оглядев полки шкафов со старыми папками личных дел. — Если ты уйдешь, они передадут твоих ребят тому же Лаврою, — Лиана слишком мягко произнесла «твоих ребят», от чего у Джейн всё сжалось внутри. Она сразу подумала о Баррен. — Представь, что он сделает с ними.       — Они не оставили мне другого выбора. Да и какое тебе дело до моих пациентов, если ты все время сидела и молчала, как и все остальные? — Джейн чуть не кричала, и Лиане пришлось шикнуть на неё, чтобы Доннел убавила громкость голоса. — Я многое терпела здесь, но теперь чаша моего терпения переполнена окончательно.       — Если тебе и правда важны некоторые заключенные, то задержись здесь хотя бы на пару дней, — Стоун прислушалась к шагам архивариуса где-то неподалеку, и отвела Джейн подальше от него. — Мне кажется, я знаю, кто проворачивает все эти убийства, оставаясь ненаказанным.       — И кто же? — теперь Доннел говорила намного тише, как собеседница.       — Я не уверена, но мне кажется за всем этим стоит Лаврой, — Лиана произнесла имя коллеги так тихо, что Джейн с трудом разобрала его. — Именно после его ночных смен умирали заключенные. И не важно, с кем его ставили в пару, — девушка достала из кармана самодельный график дежурств, показывая его Джейн. — И тела принимает всегда один и тот же коронер. Сама посмотри.       Взяв в руки линованный список с именами всех дежурных врачей за последний месяц, Доннел принялась изучать его. Лиана была права – ранним утром, когда Лаврой уходил домой, в камерах всегда обязательно находили мертвого заключенного последние три недели. Конечно, он никогда не дежурил один, но наверняка, даже если кто-то и задавался подобным вопросом, то никогда не решался заговорить об этом вслух, боясь подобной участи. Джейн подумала об этом только сейчас.       — И что ты предлагаешь? – спросила у коллеги Доннел.       — Завтра очередное дежурство Мэнни, и у нас будет шанс поймать его, — глаза Лианы загорелись каким-то недобрым огоньком. — Я хочу записаться вместе с ним в пару, тем более, Дэйв сам попросил меня подменить его. Он не очень любит Лавроя, ты ведь и сама знаешь почему.       Джейн про себя усмехнулась. Наверное, Дэйв Голд в прошлой жизни был очень молчаливым человеком, ведь сейчас его было так просто не заткнуть. Он держал язык за зубами лишь на собраниях, но стоило его ноге перешагнуть порог кабинета, как его рот не закрывался часами. Даже заключенные избегали его, как могли, иногда калеча себя, вставляя в уши карандаши или отломанные зубчики вилок, лишь бы больше никогда не услышать его нудные, никому не интересные монологи.       — И что дальше? Даже если мы поймаем его со шприцем в руках, где гарантии, что он не сделает то же самое с нами? — Джейн оглянулась по сторонам, услышав где-то в конце архива мужские голова.       — Поэтому мы должны поймать его, когда он уже сделает это.       — Нет… Я на такое не могу пойти, — Доннел сделала шаг в сторону, не желая больше участвовать в этом разговоре.       — Джейн, сколько он еще убьет, прежде чем успокоится? — Лиана отдернула её за край рукава. — Ты же видишь, он начал сходить с ума, как его подопечные, и даже заведующему плевать на всё это.       — И что дальше, Лиана? Он не оставляет отпечатков пальцев, делает всё максимально чисто и аккуратно. Да и принеси ты в полицию шприц с инъекцией, уверена, он отмахнется и найдет что сказать. Поверь мне, я знаю, как всё это работает, и тебе никто не поверит.       — И ты предлагаешь просто ждать, пока он не убьет всех заключенных в Аркхэме?       — Я не знаю, — Джейн покачала головой. С одной стороны ей очень хотелось разоблачить убийцу, но с другой, она рисковала собственной жизнью. — Странно еще и то, что убитым от инъекции заключенным, почти не проводят вскрытие. Точнее, никогда. Их чаще упаковывают в мешки и увозят в неизвестном направлении. Я даже документы не видела ни разу. Управляющий всё заполняет сам.       — Вот видишь, кто прикрывает Лавроя? Возможно, управляющему за все эти убийства отстегивают нехилые суммы, — Лиана ногтями почесала свою макушку, — вот только, мотивов я так и не могу понять.       — Даже если ты придумаешь гениальный план по раскрытию всей этой схемы, где вероятность, что за этим не стоит кто-то из полиции или правительства? Тебя убьют и сотрут отовсюду, словно никогда и не существовало.       — Ты так говоришь, словно знаешь об этом наверняка.       — Не нужно быть гением, чтобы додуматься до подобного. Будь у меня деньги и власть, и если бы какая-нибудь мелкая букашка перешла дорогу, я бы приложила все усилия, чтобы стереть её с лица Земли, — увидев немного напуганное лицо Лианы, Джейн усмехнулась. — Не знаю, слышала ли ты словосочетание, которое звучит как «власть развращает». И исключений здесь не бывает. Не в Готэме.       — Значит, ты лишь на словах героиня, а на деле, боишься замарать руки, — с нескрываемым раздражением ответила девушке Стоун. — Всё ясно.       — В любом случае у нас нет плана, — Это всё походило на провокацию. Джейн облокотилась спиной об один из стендов, и тот угрожающе покачнулся. Предотвратив его падение, девушка вдруг задумалась. — У нас нет возможности поймать Лавроя в Аркхэме, потому что если судить по действиям охраны, точнее по их безразличию, они в курсе происходящего, а может даже в доле. Схватив ты Мэнни со шприцем в руке, то скорей всего, будешь следующей. Если где-то и раскрывать его, то не здесь, — Доннел замолчала, но лишь на несколько секунд. В её голове мелькнула, возможно, безумная, но не такая уж плохая по её мнению, идея. — А что если проследить за тем, куда увозят тела? Обычно с ними отправляют кого-то из медперсонала, и чисто теоретически, с ними мог всё время ездить Лаврой. Надо посмотреть записи о его выходах за территорию в рабочее время.       — У меня уже всё есть, — Лиана показала на графике на едва видимые маленькие серые цифры. Их было слишком много рядом с именем Мэнни. — Он всегда отлучается через пять – шесть часов после убийств. Догадываешься, почему?       — Чтобы сопроводить тела, — Джейн пробило какой-то странной, неприятной дрожью. Ей всё это категорически не нравилось. — И, быть может, избавляется от них, чтобы не было улик. Но зачем, если в телах токсина так и не было обнаружено?       — Вот это нам и нужно узнать, — Стоун чуть не взвизгнула, но вовремя взяла себя в руки, продолжая говорить тихо.       — Это очень рискованно, - Доннел вздохнула, обдумывая всю новую информацию. — В лучшем случае, у нас ничего не выйдет, и мы останемся с носом, а в худшем…       — Но нам не на кого положиться, — снова раздраженно произнесла Лиана и закатила глаза. — Тогда нужно смириться с тем, сколько он еще убьет.       — У меня есть один вариант, но не уверена, что нам помогут. Попробую связаться сегодня с одним человеком, когда буду дома, и попрошу об услуге.       — Он дорого берет? — Джейн увидела, как Лиана напряглась.       — В любом случае, дело не в деньгах. Но ничего не обещаю. Я позвоню тебе, если что-то станет ясно.       — Тогда, нужно начать все обдумывать, пока еще кто-то не пострадал, — произнесла напоследок Лиана.       Но ведь пострадает. Как минимум им придется допустить смерть еще одного заключенного, чтобы проследить за Лавроем и вывести его на чистую воду. Джейн это всё не нравилось. Доннел очень не хотела участвовать в подобном рискованном деле, которое, с вероятностью до ста процентов, не закончится для неё хорошо. Ей многое нужно было обдумать, а времени так было мало. Оказавшись в своем кабинете, она села за стол и стала обдумывать все «за» и «против» их опасной затеи. С первого взгляда, им и правда ничего не угрожало, ведь слежка за катафалком лечебницы не несла в себе никакого риска, но если копнуть глубже, возникало сразу несколько проблем. Где взять не особо приметную машину, которая бы не принадлежала сотрудникам Аркхэма? Её ведро болтов знали все. И что будет дальше, когда они выяснят, куда увозят тела? Как проникнуть в здание, не попавшись? А ведь там могут быть мафиози, психопаты похлеще того же Джерома, или кто похуже. Было слишком много вопросов в этом еще сыром, необдуманном плане, и решать их нужно было как можно скорее. Но прежде, чем заняться этой опасной идеей, Джейн решила разобраться с Аркхэмом, и, достав чистый лист, начала писать на нем строки, которых должна была коснуться намного раньше.       Джейн совсем не переживала, когда отдала заведующему заявление об увольнении по собственному желанию. Он ничего не сказал ей, лишь хмыкнул с улыбкой, и, подписав листок бумаги, отдал его девушке. Теперь дело оставалось за малым, и вскоре, Доннел покинет это место, хотя ей не очень-то хотелось этого. Слишком многое у неё было связано с лечебницей, и хотя за плечами не было с десятка лет опыта, она понимала, что будет скучать по Аркхэму.       В этот же день, вернувшись домой, Джейн долго размышляла над тем, смогут ли им с Лианой помочь. Человек на другом конце провода отозвался не сразу, но как только девушка услышала знакомый голос, ей стало значительно легче, и весь страх вдруг куда-то улетучился.       — Я больше не знаю к кому обратиться, — без лишних церемоний произнесла Доннел, даже не удосужившись поприветствовать собеседника. — Я вляпалась в одно дельце…       — Это что-то веселое? — отозвался веселый женский голос. — Можно будет кого-нибудь убить?       — Только если придется. Но не желательно. Мне нужно как раз спасти жизни других, а не забирать их.       — В любом случае, я слушаю.       Джейн слегка улыбнулась. После того, как Джером сбежал из Аркхэма, некоторых заключенных так и не вернули назад, и помимо свиты Валески, одним таким человеком оказалась Элли Принсет, давняя пациентка Доннел. Их встреча с Джейн была случайной, ранним утром, за пределами лечебницы пару недель назад, когда та сидела на тротуаре, истекая кровью после очередной перепалки с местными бандитами. Пересекая порог дома, Джейн не думала, что после ночной смены, окажется в родных стенах с едва живой, сбежавшей заключенной. Повезло, что её соседи не столь любопытны, и по выходным до обеда спят в своих квартирах, не выглядывая на лестничную площадку. Она надеялась, что к ней домой не нагрянет наряд полиции и не застанет её с тяжело раненной Элли. Как же подобные неприятности любили Доннел.       Ей пришлось на несколько дней оставить у себя Принсет, пока та не пришла в более-менее приличное состояние, хотя Джейн каждый раз переживала за сохранность своей квартиры. Каждый день, возвращаясь домой, Доннел боялась обнаружить, в лучшем случае, мертвое тело Принсет. А в худшем, погром, разбои и толпу безумцев, разгуливающих по квартире, как в собственных угодьях. Но ничего подобного не происходило, и Элли каждый раз встречала бывшего лечащего врача горячим ужином на плите из всего, что ей удалось найти в холодильнике. Так, один раз она приготовила жгучую, какую-то мексиканскую похлебку из трав и овощей, которая хоть и была очень вкусной, Джейн съела лишь пару ложек, не в силах запихать в себя больше из-за горящего, от острого перца, рта. Элли же наслаждалась ужином с таким видом, словно мягко говоря, пикантное блюдо было самым обычным, пресным супом.       Сейчас же Принсет с радостью приняла просьбу Джейн о помощи, вот только, всё равно оставалась одна маленькая, но существенная проблема. Если Лиана узнает, что рядом с ними находится сбежавшая заключенная, то тут же сдаст её полиции, позабыв об общем деле. Для нее существовало одно из немногих правил: убийца должен сидеть в тюрьме, и не важно, ради чего он пошел на это. Ей было плевать на чужие мотивы. Джейн раздумывала над этим, и многими другими проблемами в свой последний рабочий день в Аркхэме. Если догадка Лианы верна, то именно сегодня ночью Лаврой совершит очередное убийство, и Джейн так и подмывало доложить об этом полиции. Вот только без доказательств, её слова имели для них точно такой же вес, как для Мэнни посмертные речи убитых им заключенных.       Доннел медленно передвигалась от одной камеры к другой, поглядывая на её бывших пациентов, не сдерживая своей тоски и грусти. Внутри словно скребли десятки кошек, и было просто невыносимо осознавать, что больше она не увидит их. Некоторые и правда были приятными людьми, несмотря на их поступки, и им хотелось верить. Дольше всех она прощалась с Баррен, задержавшись рядом с ней до получаса, пообещав Амелии, что не забудет её. Обняв женщину напоследок, Джейн поняла, что время, отведенное ей в лечебнице, закончилось. Проведя рукой по старым, но до блеска отмытым стенам, Доннел вздохнула. Это место никогда бы не стало для неё родным, как дом, но покидать его, ей и правда, было очень трудно. Она подумала о том, что раньше Джеремайя мог бы обрадоваться, узнав о том, что Аркхэм останется у нее в прошлом, хотя теперь она не знала, что творилось в голове инженера. Он снова не выходил на связь, и ей, было к подобному не привыкать.       Попрощавшись с коллегами, она сняла с себя медицинский халат, убрала с него именной бейджик, и, аккуратно сложив белоснежный кусок материи, забрала с собой, чтобы он хотя бы иногда напоминал ей об этой лечебнице. Перекинув сумку с личными вещами через плечо, девушка решительным шагом покинула Аркхэм, надеясь, что больше никогда сюда не вернется.

***

      Ранним, безоблачным утром следующего дня, зазвонил телефон Джейн. Лиана оказалась права. Умер очередной заключенный при странных обстоятельствах, после дежурства Лавроя, от какой-то инъекции. Вскрытие ему проводить не стали, и на удивление всех работников лечебницы, уже через два часа, а не как обычно, тело упаковали в плотный пакет и начали готовить к транспортировке. Словно кто-то торопился закончить все дела. Да и это был не простой заключенный, и Доннел удивилась, что именно он стал очередной жертвой. Подражатель Джервиса Тетча. Джейн не помнила его настоящего имени, да и встречалась с ним лично лишь однажды, когда тот устроил поджог в комнате на индивидуальном сеансе, решив, что его лечащий врач слишком «горит на работе». Тогда Джейн не было в Аркхэме, но до сих пор она помнит, словно это было вчера, запах горелой плоти, разнесенной по многим коридорам корпуса. В отличие от Тетча этот заключенный только развивал свои способности, тренируясь на других узниках, надеясь, что когда-нибудь переплюнет безумного шляпника, но пока он мог удерживать свой гипноз, если жертвы смотрели ему прямо в глаза. Постепенно, у него получилось подчинять волю троих человек одновременно, удерживая на себе их взгляды.       Но теперь он был мертв, и Джейн предстояло выяснить, куда увезут его тело, и к чему подобная спешка. Настояв на том, чтобы Лиана, осталась в лечебнице (хотя, если придется драться, она была бы очень кстати), Джейн пришлось рассчитывать на собственные силы. Элли была рядом, скорее, ради спокойствия, ведь в случае перепалки, Доннел не знала чего от неё ожидать. Уже через четверть часа бывший врач, и его пациент, медленно следовали на угнанной Принсет машине, за катафалком Аркхэма, стараясь держаться на приличном от него расстоянии. Машина, принадлежащая лечебнице, двигалась в непривычном для себя темпе, разгоняясь под пятьдесят миль в час. Чтобы не быть узнанной, Джейн собрала волосы и накинула на голову капюшон куртки. Им обеим пришлось надеть медицинские маски, чтобы скрыть лица, хотя, если полиция захочет, то не только найдет похитителей машины, но и посадит их на максимально большие сроки. Джейн знала, что очень рисковала, и только поэтому не хотела думать о том, где Элли раздобыла новенькую Заставу Корал, но девушка ответила ей сама, словно заглянув в её голову.       — Мой отец купил её в тот день, когда меня посадили в Аркхэм, — Принсет уставилась в окно, не решаясь смотреть Джейн в глаза, начиная указательным пальцем колупать обшивку у стекла, когда они остановились на светофоре. — Подумал, что кусок металла сможет заменить ему дочь. А теперь у него нет ни того, ни другого, — она на мгновение усмехнулась. — Пусть поплатится за то, что не позволял мне видеться с сестрой, — Элли сжала губы и зажмурилась. Говорить о подобном ей явно было неприятно, но Доннел чувствовала, что она хотела поделиться накопившейся с ней болью. — Мать хоть и не вызвала полицию, когда я пришла на крыльцо после своего побега, желая хотя бы на минуту увидеться с ними, но вышвырнула меня как котенка, словно я чужой человек. Сказала, что я умерла для неё, ведь в их семье нет убийц.       Джейн почувствовала, как у неё в горле образовался неприятный, жгучий ком. Заговорить с Принсет ей было непросто, но многолетний опыт работы в психиатрии сейчас был необходим как никогда.       — Попробуй отпустить всю обиду на свою семью, Элли, — начала говорить Доннел, положив ладонь ей на плечо. — Не все умеют принять ошибки других людей, даже если те готовы встать на путь исправления.       — Не говори со мной, как со своим пациентом, — девушка нахмурилась и покачала головой. — Сейчас мне не нужен сеанс психотерапии.       — Как скажешь, — Джейн вздохнула, и продолжила движение, не отводя глаз от машины с надписью на боку «собственность Аркхэма».       Обогнув с десяток кварталов и выехав на самые пустынные и безлюдные улицы города, катафалк замер у одной старой, неприметной баптисткой церквушки. Джейн остановила машину на максимально дальнем расстоянии, и стала наблюдать за происходящим. Лаврой первым показался вне машины, что-то прокричал водителю и еще двум санитарам, и те в спешке, постоянно озираясь по сторонам, открыли заднюю дверь катафалка, выкатили носилки, и начали вытаскивать черный пакет наружу.       — Разве тело не должны были хотя бы упаковать в гроб для прощания? — произнесла Элли, усмехнувшись. — Выглядит всё это очень подозрительно.       — Еще бы, — кивнула Джейн, не сводя взгляда с происходящего. Лаврой всё также первым зашел внутрь церкви, не забывая подгонять позади себя молодых санитаров, но показался снаружи уже меньше, чем через минуту, держа правую руку в кармане халата, словно запихал туда что-то небольшое, но весьма объемное. Когда все работники Аркхэма вернулись в катафалк с пустыми носилками, машина громко, взвизгнув колёсами, тронулась с места, набирая скорость все больше и больше.       Лишь убедившись, что его больше не было в поле зрения, Джейн осторожно вышла из Заставы Корал и стала медленно подходить к церкви. Она почти потеряла дар речи, когда увидела вместо священных символов у входа в здание, лицо Джеремайи. Пораженная, Доннел даже опустила с лица маску до подбородка, не отводя своего взгляда от самодельного молитвенника, посвященного Валеске, с кучей свечей вокруг его фотографии. Элли пришлось встряхнуть её, чтобы к девушке вернулась способность двигаться и говорить.       — Ты знаешь его? — спросила у неё Принсет, вглядываясь в лицо Доннел.       — Теперь сомневаюсь, — Джейн захотелось сбежать от этого места как можно дальше, но любопытство и желание узнать правду, заставило её остаться. Подцепив несколько раз ногтем большого пальца края подвенечного кольца, девушка произнесла: — Я должна пойти одна.       — Даже не вздумай. Я не позволю…       — Он не причинит мне вреда, — перебила её Доннел, желая, чтобы это было правдой. — Я нужна ему живой.       — А мертвые люди ему зачем? Какой от них толк?       — Вот сейчас и узнаю, — Джейн обхватила руками плечи Принсет, и начала говорить с ней, как с маленьким ребенком. — Я обязательно вернусь, и всё будет хорошо, Элли. Пожалуйста, доверься мне, и ни в кое случае, не иди следом. Если бы это был кто-то другой, я обязательно взяла бы тебя с собой, но это Джеремайя Валеска. И если он пошел по стопам своего братца, значит, не найдется и пара людей, способных остановить его.       Элли несколько секунд молчала, обдумывая услышанное. Вдруг обняв Джейн очень крепко, она заговорила.       — Если что-то пойдет не так – сразу же беги оттуда, что есть сил. Я останусь здесь и буду следить за всем, что происходит, — Принсет отпустила Доннел, хотя не желала оставаться в стороне от всего самого интересного.       — Будь на чеку, — произнесла Джейн.       Оставив Принсет в одиночестве, Доннел стала подниматься по высоким ступенькам, ведущих к огромной арке главного входа. Снаружи стояло двое крупных мужчин, в белоснежных рубашках и черных брюках, со сложенными за спиной руками. Остановившись, у дверей, ведущих в церковь, Джейн не решалась заходить. Слишком много мыслей и чувств начало бушевать в ней: от страха, до желания разобраться, что теперь проходит в душе инженера. Через несколько секунд, Джейн услышала, как кто-то поднимается по ступеням позади неё, и чуть не прокляла Элли за то, что она ослушалась её, но это была не Принсет. Двое молодых людей, перешептываясь, бросив на Джейн мимолетный, презрительный взгляд, зашли внутрь. Они не были похожи на типичных адептов Валески. Значит, хотят стать ими, раз пришли сюда. Девушка последовала за ними, отставая лишь на несколько шагов. Внутри было темно, прохладно, и пахло странно. Не ладаном, не специфичным маслом, а чем-то, что в мгновение заставило девушку перестать думать обо всех тревогах и вмиг успокоиться. Что это? Наркотики? Джейн не удивилась бы, если бы узнала, что в воздухе витало что-то психотропное, подавляющее бдительность, и расслабляющее одновременно. Джейн снова надела на лицо маску, проходя мимо уже посвященных адептов Джеремайи, которых здесь было как минимум тридцать. В конце длинного коридора, который когда-то предназначался для молитв, с десятками скамеек, стоял высокий, худощавый мужчина, оглядывая новоприбывших. Джейн руки от лица не отнимала, прижимая еще сильнее маску к лицу, стараясь медленнее дышать. Способность здраво мыслить к ней вернулась, хотя она сомневалась, что обычный кусок тряпицы спасет её. Ей захотелось чихнуть, и она не сдержалась.       — Будь здорова сестра, — обратился к ней адепт, в таком же одеянии, что и все посвященные – белоснежная, режущая глаза рубаха, и черные, выглаженные брюки. — Ты больна?       — Аллергия, — соврала Доннел. На удивление, ей поверили.       — Следуйте за мной, — мужчина сухо улыбнулся и повел троицу за собой.       Пройдя через еще одну невысокую арку, Джейн очутилась в маленькой низкой комнате. Здесь было еще пятеро новобранцев, на несколько лет старше Доннел. Раньше в этом помещении принимали крещение. Один вход и один выход, напротив. Небольшой круглый уступ с маленькой лестницей, старые, облезшие картины с изображением божественных фигур. Когда-то люди шли сюда за новой жизнью, а теперь, приходили, чтобы умереть. Кровавые пятна везде лишь подтверждали это. Посреди комнаты, внизу, стоял накрытый белоснежной тканью стол, под которым оказалось несколько револьверов.       — Время испытать вашу веру, — лишь произнес мужчина, откидывая в сторону кусок материи. — Возьмите по пистолету и вставьте по одной пуле.       Все, кроме Джейн, ринулись к столу, начиная выполнять приказ.       — Я пришла, чтобы поговорить, а не убивать кого-то, — раздраженно произнесла Доннел, не желая играть по чужим правилам. — Мне достаточно того, что я вообще оказалась здесь.       — Каждый из нас пришел сюда, чтобы говорить с Джеремайей, следовать за ним, внимать каждому его слову. И если ты боишься – тебе нет места рядом с ним, — ответил ей мужчина.       — Ты пожалеешь об этом, — ответила ему Джейн, взяв в руки револьвер. Убрав от лица маску лишь на несколько секунд, она поняла, что неизвестный газ, уже не действует, и разум остается не затуманенным. Сняв её, Джейн откинула кусок ткани в сторону.       Вложив пулю в барабан, она прокрутила его и вернула на место. Уже не первой, и что тогда, что сейчас, она поняла, что, несмотря на пронизывающий всё её тело страх, ей это нравилось. Восемь новобранцев, включая Джейн, выстроились кругом, приставив пистолеты к головам друг друга. Русская рулетка была игрой с самым предсказуемым концом. Или ты убьешь, или тебя. Доннел нервно сглотнула.       — На счет три, — с удовольствием произнес мужчина, отойдя в сторону от этого аттракциона. — Один, — Джейн ощутила, как затряслась её рука, ощутив дуло пистолета на своем затылке. — Два, — ей стало тяжело дышать. Паузы между счетом стали раздражающе на неё давить. Она видела, как он открыл рот, чтобы произнести последнюю цифру.       — Стоять! — раздался гневный, рычащий голос, заставивший вздрогнуть абсолютно всех присутствующих. Обернувшись, Джейн увидела перед собой до боли знакомое лицо, но не сразу поняла, что перед ней стояла помощница Джеремайи. При взгляде на лицо Экко она вспомнила самого Валеску. Когда как его внешность изменилось под действием газа, то девушка сделала свою кожу светлее благодаря косметике. Она даже выглядела схоже с ним – наряд стал дерзким и ярким, а волосы были собраны в причудливый круглый кокон на макушке. — Ты кретин, Бенджамин!       Экко еще секунду назад кипела от злости, но встретившись глазами с Доннел, изменилась в лице, начиная, широко, и даже мило улыбаться. Схватив мужчину за рубаху на груди, она приблизила его к себе, сверля взглядом. Если бы можно испепелить взглядом, от бедного Бенджамина давно бы осталась несчастная кучка пепла.       — Ты хоть знаешь, что чуть не убил возлюбленную Джеремайи? — блондинка говорила негромко, но Джейн слышала каждое её слово. — Это ведь твоя оплошность, и ты поплатишься за неё.       Мужчина медленно стал соскальзывать на пол, опускаясь на колени. Усмехаясь, Экко разжала пальцы, выпуская из них рубаху Бенджамина, оставаясь глухой к его мольбам о прощении.       — Пойдем, Джейн. Он заждался тебя, — почти ласково произнесла блондинка, начиная покидать комнату, как раньше уходили люди, приняв крещение.       Доннел последовала за ней, вернув револьвер туда, где взяла его. В арке показался молодой юноша, по возрасту, годившийся в ученики старшей школы. Заняв место надсмотрщика, он приказал Бенджамину взять револьвер, который еще мгновение назад сжимала Джейн в своей руке. Теперь мужчина занял её место на аттракционе веры. Спустя несколько секунд, Доннел услышала позади себя несколько пистолетных выстрелов, и затем, наступила тишина.       Экко вела её наверх, поднимаясь по высоким ступеням, перемещаясь из одной комнаты в другую. Везде было темно, тихо, и странно пахло сыростью, словно они шли в пещере, а не в здании, где снова обитали люди. Здесь Джейн стало не по себе. Ни икон, ни крестов, ничего, что напоминало бы о старом предназначении этого места. Везде висели в свете редких электрических ламп изображения Джеремайи, напоминающие древние, рукописные иконы. Девушка подумала о том, что Бог давно покинул эту обитель зла. Спустя несколько минут, блондинка остановилась у одной из дверей, торопливо открывая её.       — Подожди его здесь. Это не займет много времени, — заговорила с Доннел Экко, пропуская девушку вперед. — Старайся ничего не трогать. Он все еще щепетилен к своим чертежам.       «Жаль, что не ко мне», — промелькнуло в голове Джейн. Яркий свет в комнате заставил Доннел сощуриться. Здесь было слишком ярко после темных коридоров, и теперь стало ясно, почему до этого места везде было темно. Все источники света были перенесены сюда, в просторное помещение, самое большое в здании. Когда-то здесь могла быть обитель для бездомных, трапезная, или что-то еще, а теперь, это место напоминало хранилище идей безумного инженера. Все стены были увешены чертежами Джеремайи, как старыми, так и новыми. Десятки столов с исписанными листами и эскизами, Джейн даже не хотела думать об их предназначении. Лишь одна из вещей привлекла внимание девушки. Её старый, семейный фотоальбом. Она думала, он сгинул еще при взрыве, и была удивлена, увидев его сейчас. Он был раскрыт на пару страниц дальше середины, где Джейн и Джеремайя были запечатлены в девятилетнем возрасте. За год до печальных в их жизнях событий. Она не могла не улыбнуться, увидев старые картинки.       Перелистывая страницы, Джейн заметила под альбомом один из чертежей инженера. В девушке начало разгораться любопытство. Она поняла, что здесь была изображена давняя мечта Джеремайи – тот самый генератор, о котором когда-то, он поведал ей. Разглядывая пометки Валески по всему чертежу, Доннел обомлела. Теперь ей стало ясно, почему странные взрывы в городе связывали именно с ним. Значит, его мечта о собственном, убийственном детище, свершилась. Он не только воплотил давнюю задумку в жизнь, но и использовал её отнюдь не во благо, переделав в мощную бомбу. Но как это было связано с убийствами в Аркхэме? Как он относится к этому? И работает он в одиночку, или привлек брата? Когда очень много подобных вопросов стали возникать один за другим сами собой, когда над её ухом раздался тихий, мягкий голос Джеремайи.       — Ты же знаешь, что нехорошо лезть в чужие дела, — ей пришлось резко обернуться, и взглянуть в глаза Валеске. Она ощутила, как её сердце забилось намного чаще. — В наше время это, знаешь ли, чревато последствиями.       — И что же теперь, убьешь меня? — она не желала произносить этого, но слова сами собой слетели с её губ. В ответ, Джеремайя усмехнулся.       — Пока убивать тебя нет никакого смысла, — Джеремайя протянул к ней руку и коснулся пальцами до её руки, приподняв вверх. Он впился взглядом в ладонь девушки, осторожно перебирая её пальцы нежным, мягким прикосновением, пока не дошел до безымянного. Валеска улыбнулся шире, и тут же посмотрел Доннел в глаза, и она ощутила, как начинает дрожать. Увидев, что Джейн всё еще носит подаренное им кольцо, он издал странный смешок. — Признаться, я польщен. Думал, что после произошедшего, оно окажется в мусорном мешке.       — Смотри, как бы ты не оказался в нем, — на девушку вдруг нахлынула ярость. Сколько раз она пыталась найти оправдание ему и его поступкам – не счесть. Она смогла бы простить ему многое, но не убийства людей, которые этого не заслуживают.       — Теперь ты будешь угрожать? Знаешь, мне этого хватает от местных припевал с полиции, — он резко отпустил руку Доннел. Ей стало неприятно от подобного поступка Джеремайи. Она почти не сомневалась в том, что перестала быть для него кем-то значимым.       — Ты убиваешь людей, — он не отводил от нее своего взгляда пока она говорила. Будто оценивал, действительно ли она была такого мнения о нем. — Раньше ты на подобное был не способен.       — Мои последователи сами выбирают этот путь, — Джеремайя лукаво улыбнулся.       — Я имела в виду не твоих людей, Джеремайя, а тех, кого ты убиваешь в Аркхэме, — она вдруг захотела ударить его, хотя прежде, подобного желания в его сторону не возникало никогда. А вот Джерома, она была готова колотить хоть целую вечность. И все же, она взяла себя в руки. — Прошу тебя, остановись.       — Если бы ты оказалась здесь раньше, возможно, я бы и правда, остановился, — он наклонился к ней, и почти ласково провел пальцами по её шее. Она чувствовала его дыхание на своих губах, и мысленно его умоляла не делать этого, потому боялась, что процентов на девяносто, он хочет вовсе не поцеловать её. — Но сегодня, как ты выразилась, был «убит» последний человек. Хотя, когда он очнется, можешь лично спросить у него про самочувствие.       — Постой, — Джейн пришлось схватить его за руку, чтобы хотя бы ненамного оттянуть свое удушение, если он задумал это. — Разве они не убиты инъекциями Лавроя?       — Инъекциями Лавроя? – Джеремайя усмехнулся. — Прозвучало для меня весьма забавно, учитывая, что он всего лишь наша марионетка, и выполнял приказы за небольшое вознаграждение. Всё, на что способен Лаврой - лишь сделать инъекцию. Поставить препарат, который «убивает» человека, примерно, на девять часов, останавливая его сердце.       — Хочешь сказать, что ты тайком вывез заключенных по доброте душевной? От чего же было не взорвать Аркхэм, и забрать тех, кто тебе нужен?       — Если бы я действовал в одиночку, я бы так и поступил, вот только, можно было навредить тебе, а это, как я уже говорил, в мои планы пока не входит, — он подмигнул ей. — Да и к тому же, ни представители власти, ни полиция не должны были узнать об этом, иначе бы Джим Гордон со своей свитой, непременно, влез бы в наши дела.       — Джером с тобой заодно? — раздраженно произнесла Джейн. Она всё еще была невероятно зла на брата Джеремайи за его обман.       — Вместе с Крейном, да, — Валеска кивнул. — Но теперь это всё позади, и можешь спокойно возвращаться в свой Аркхэм. Больше подобного не повториться.       — Я уволилась оттуда, — Доннел посмотрела в сторону. Признание этого почему-то, далось ей очень непросто.       — Надо же, я удивлен, — произнес Джеремайя. — Прежде я думал, что тебя под угрозой смерти не оттащить от любимых психопатов, — его слова неприятно кольнули девушку. Она уже хотела ответить ему, подобрать что-нибудь неприятное, но их прервали.       — Так, так, так. Вербуешь еще одного человека в свои ряды? Не многовато ли? — разрезал воздух голос Джерома. Стоя в проходе, он зааплодировал парочке, растягивая губы в усмешке. — Братишка, если уступишь мне место, покажу, как надо это делать, чтобы сделать это наверняка.       — Что ты здесь делаешь? — Джеремайя озлобленно посмотрел на брата, явно не желая, видеть его рядом в подобный момент. — Ты явился без приглашения.       — Ну да, явился, не запылился, — Джером пожал плечами, начиная оглядывать комнату. — Размах, конечно, грандиозный, но мне всегда казалось, что ты любишь места немного попроще. Да и лицо у тебя на стенах жуткое. Даже меня в дрожь бросает.       — Я повторять свой вопрос не буду, — отойдя от Джейн, инженер стал не спеша подходить к близнецу, буравя его взглядом. В каждом его движении даже Джейн ощущала угрозу. Куда большую, чем он направлял в её сторону. Ей стало интересно, надолго ли Джеремайя закрыл глаза на то, что его родной брат притворялся им, пытаясь сделать Доннел своей. — Проваливай, пока можешь уйти отсюда живым.       — Да брось, ты не убьешь меня, — старший брат Джеремайи выглянул у него из-за плеча и весело помахал Джейн. Он выглядел неестественно счастливым. — Салютик.       — Надо же, выучил новое слово ради меня? Я польщена, — Доннел одарила Джерома лишь кривым подобием улыбки, скривив лицо.       — Чего вы оба злые такие? – Джером рассмеялся. — А ну, да. Я помешал вашей странной и неумелой прелюдии, но ничего, я готов искупить свою вину, — он сделал несколько шагов назад, отойдя к двери, и схватив кого-то за локоть, привел его в комнату, — как видишь, Джейни, я пришел с подарками.       Рядом с ним, дрожа и, обхватив себя руками, стояла Элли. Она с виноватым лицом смотрела на Доннел, словно была нашкодившим ребенком, который осознал свой проступок, и теперь ожидал наказания за искрометную повинность.       — Зачем ты притащил её сюда? — Джейн сорвалась на крик, подбежав к бывшей пациентке. — Какого черта, Джером?       — Я всего лишь нашел её у входа в эту обитель зла, — Валеска отошел от девушек, подняв вверх обе руки. — И почти за ручку привел к тебе. Между прочим, она переживала. Даже ни капли благодарности от тебя.       — Благодарность от меня хочешь получить? — она криво усмехнулась ему. — Так получай же её!       Размахнувшись, Джейн одарила Джерома звонкой, сильной пощечиной, заставив его пошатнуться и сделать несколько шагов назад. Позади них, в этот момент, ехидно усмехнулся Джеремайя.       — До чего же строптива! — он произнес это с нескрываемым восхищением, и облизнул пересохшие губы, с трудом выпрямившись. Джейн видела, что пулевые ранения, оставленные братом, давали с болью о себе знать, по тому, как он двигался, но жалеть его девушка не хотела.       — В следующий раз подумаешь перед тем, как лгать мне и притворяться другим человеком, — её рука горела, а тело начинало дрожать в приступе ярости. — Даже подходить ко мне больше не смей, — бросив на Джерома последний взгляд, она подошла к Элли, качая головой. — Я ведь просила тебя остаться снаружи, — Джейн пыталась успокоить себя при разговоре с Престон, но выходило это у неё не очень хорошо. — Элли, почему ты меня не послушала?       — Я увидела Джерома, идущего в церковь, и всё ему рассказала, — Элли нерешительно посмотрела Доннел в глаза, закусив нижнюю губу. — Он сказал, что знает, где ты и отведёт к тебе.       — Тебя могли убить, если бы он совершил какую-нибудь глупость. Ему подобное делать не впервой, но ты бы просто попала под раздачу, — понимая, что злость так и не проходит, Джейн ощутила, как ей на талию легла мягкая рука инженера.       — Перестань на неё злиться, Джейн, — Джеремайя вдруг стал говорить так, словно между ним и Джейн не было огромной пропасти, и даже проигнорировал жалкие выпады Джерома, произнесенные тем несколько минут назад. Джейн догадывалась, что скорее всего, причиной изменения его поведения кроется в его собственном брате. Конкуренция? Скорее всего. — Она хотела как лучше, и ты должна ценить то, что у тебя такие друзья. Мне даже с братом в подобных вещах не повезло, — повернув к себе Доннел, он, неожиданно для Джейн, коснулся губами её щеки, пристально наблюдая за реакцией Джерома. Тот стоял неподвижно, молчаливо, лишь закатив глаза. Вложив в руку девушки её фотоальбом, он снова коснулся губами её лица на виске, и зашептал ей на ухо, чтобы слышала только она.       — Старайся больше не вмешиваться в мои дела. Когда нужно будет, я свяжусь с тобой. А сейчас, мне необходимо наедине поговорить с ним, хотя я держусь с трудом, чтобы не прострелить ему что-нибудь еще.       — Как скажешь, — сухо ответила ему Джейн, ощущая, что злость и раздражение постепенно начали разрастаться.       Не сказав больше ни слова, и не бросив даже прощального взгляда ни на кого из братьев, она вместе с Элли, начала приближаться к выходу, следуя за адептом Джеремайи. В помещении с рядами скамеек, мимолетно Джейн заметила знакомое лицо, и даже остановилась, встретившись с ним взглядом. Подражатель Тетча выглядел живее всех живых, одетый точно так же, как и последователи Валески. Он одарил Доннел лукавой, хитрой улыбкой, и, подмигнув ей, скрылся в рядах, покидающих зал, адептов.