Полукровка

      Авторша заявилась вечером в неважном расположении духа. Она кинула на диван какие-то пакеты со шмотьём и другим барахлом и снова улетучилась. Потом снова прилетучилась. Настроение у неё испортилось окончательно и бесповоротно. Злая, как тысяча чертей, а то и больше. Чуть на отце не оторвалась. Вовремя, видать вспомнила, что перед ней Тёмный Мёртвый Лорд и что в камикадзе она пока не записывалась. Кера что-то буркнула недовольное, но отрываться не стала и потопала на кухню, где поела и, проглотив какие-то таблетки, отправилась смотреть сны к себе в комнату. До этого я пыталась её расспросить хоть о чём-нибудь, но она постоянно огрызалась и язвила. Короче, поговорить не удалось. Оставалось надеется, что после спячки её психи улягутся, и можно будет адекватно с ней поговорить. ОТНОСИТЕЛЬНО адекватно. Так как, я, Авторша и адекватность – понятия совершенно не совместимые. А вообще, раз уж на то пошло, то «адекватность» понятие такое же относительное, как и «длинные волосы». Хотя и есть общепринятые нормы, у каждого человека они немного изменяются. Например, для кого-то нормально жить в окружении своры собак, а для другого это верх безумства. Или ещё лучше, для бритого в порядке вещей шататься по дому в трусах, а Василиса считает, что это нарушает дисциплину. Ну, вы сами понимаете, разборки круглосуточно и круглогодично… И никакие формы не помогают… Хотя все стараются их соблюдать. А вообще, мне сейчас погано. Лел в моральной и телесной тюрьме. Майка общительностью не блещет и вообще отправилась спать, Анька пытается уложить или скорее уж угомонить их, а отец решил проверить на сколько холодная вода течёт по здешним трубам (видимо, хорошая, раз уже минут пять из душа не показывается). Скука зелёная, не проходимая. Я глянула на часы: пол одиннадцатого… М-да, быстро время летит… И всё равно мне скучно и паршиво! Интересно, а как бы сложилась моя жизнь, не перережь мою семью Алфей? Алфей… Да дрянь он окончательная и бесповоротная! Родного брата, и главное: как?! Порой складывается такое впечатление, будто он хочет весь мир завоевать, и его отпрыски правили над всеми остальными. Ну завоюет он всё и вся, ну подчинит он их себе, дальше что? Вечно же так не будет. Либо восстанут против него или его наследника, либо отпрыски сами попередеруться в пух и прах, поубивают друг друга, и прощай род Алых навсегда. Ну а если и останется кто-нибудь, так такой, что это будет ходячим позором. Короче, ничем хорошем это не кончится. Интересно, каким местом «любимый» дядя думает?       Я уселась в кереной комнате в кресло и закуталась в плед. Мне не было холодно, мне было тоскливо, пусто. Будто, кто-то выдернул кусок души. Это из-за Лела. Был бы он здесь… Я от тоски взяла первую попавшуюся книжку и стала читать, вообще не вникая в смысл. Хотелось просто занять чем-то мозг, отвлечь его от жизни. Где-то на середине какой-то главы мне пришло мысленное смс от Лела. Я почувствовала, что начинаю дрожать не понятно от чего. Это чувство мне не было знакомо. Мне не страшно, не холодно, я ничего жду, но почему дрожу? Голова начала чуточку гудеть, мол, принимай быстрей и хватит с чувствами разбираться. Я вздрогнула. Голова отозвалась усиленной пульсирующей болью. Красноречивая просьба, ничего не скажешь… Пришлось открывать. – Привет, Вир. Я пока жив. Меня поймали уроды Алфея и упекли в Лежбище смерти. Чуть позже ко мне подбросили Зака. Теперь вместе солдафонам на остатки мозгов капаем. И друг друга тоже достаём. Даже не пытайся нас отсюда вытащить. Тут всё оборудовано по последнему писку техники, ну или как оно там зовётся? Ну да конь с ним, ты меня поняла. Не исключено, что меня могут в ближайшее время грохнуть. Так что у тебя будет полная свобода действий. Можешь радоваться сколько хочешь. Кстати, даже не пытайся связаться со мной или Заком. Тут какая-то дрянь установлена, которая всю связь с внешним миром блокирует. Даже мысленную. Я с тобой связался, потому что пробки вылетели. Пока.       Меня передёрнуло. Лел гад! Какого чёрта он такое говорит?! Если я на него тогда наорала, это не значит, что он мне не нужен. И вообще, мне без него очень плохо. И хорошо. Я попыталась пробиться к бритому. Ага, аж десять раз…Чёрт бы побрал этого Алфея с его отпрысками! Бритый-то чем провинился? Тем, что его мой отец воспитывал, что он мой воспитатель и вообще связан с Тёмными Мёртвыми Лордами? Гениальная придирка! Лучше не придумаешь! Тогда дядю надо уничтожить за то, что родился! Тьфу! Бесит всё это! Живёшь, как в осином гнезде. А сейчас переехали в какую-то сон-часть. Ужасную сон-часть. К бритому не пробиться никак, так ещё и все телепаты как специально слиняли, в каком-то смысле: отец в душе, Авторша дрыхнет…Что за бред ходячий!? Стоп. Авторша. Дрыхнет. Отлично. Испортим ей немножко сон. Думаю, не убьёт. Начала расталкивать её. Дорасталкивалась на свою голову. Кера сначала наорала на меня как следует, потом спросила, почему я до сих пор не переоделась. Я ответила, на меня снова наорали и только потом поинтересовались, зачем будили. После своего ответа я ожидала ещё партию наезда, но на этот раз был объявлен отбой. – Вирна, ты – дура, – убеждённо сказала Авторша. – Чья б корова мычала, – парировала я. – Вир, ты вообще хоть через раз думаешь? К твоему любимому Лелу не пробьётся и армия самых сильных телепатов. Я не говорю про нас. И потом, я эту тюрьму излазила вдоль и поперёк. Там столько этих датчиков и всей остальной дребедени, что из неё можно с преспокойной душой небольшой домик построить, – приступила к пояснениям Кера. – А не загнула насчёт домика? – кисло поинтересовалась я. – Нет. Мой ноут битком набит информацией об этой тюрьме. Там даже не небо в клеточку, друзья в полосочку, там небо существует только в воображении, а друзья скелетики в ободранных штанишках. И потом, эта тюрьма не только для тела, но и для души, так что там твоим дружкам весело. – Авторша, я это и без тебя знаю. Ты мне лучше скажи, их оттуда вытащить можно? – Слышь, проблема на подпорках, раз ты всё знаешь, тогда зачем спрашивать? – Потому что я никогда туда не лазила и никого не вытаскивала. – Блин, почему у тебя такая спина скользкая!? Даже Цезарь не такой… Ладно, проехали. Я могу попытаться, но завтра. – А почему не сегодня? Лень-матушка? – Нет, башка болит.       Я выжидательно уставилась на неё. Я не любила ждать завтра, когда можно сделать сегодня. – Ладно, проблема на лапках, уговорила. Но с условием: ты не скажешь Цезарю куда подевался его ремень, – заявила Кера и исчезла.       Ну, ок. Хотя за скрытие преступления можно и получить, но никто нас палить не собирается, так что можно особо не беспокоиться. Я уселась снова в кресло и снова принялась за чтение. Хватило лишь на пол страницы. Тут я поняла, что не успокоюсь, пока не вернётся Авторша. С этого момента потянулись минуты ожидания. Ненавижу чего-то ждать. Складывается такое впечатление, будто тебя медленно, но уверенно выворачивают наизнанку, при этом так мило улыбаясь, будто они котят кормят. И это выводило меня из себя больше всего. Порой казалось, что у меня уже совсем крыша съехала. Я поёрзала в кресле и затихла. Было тихо, только вода до сих пор лилась в ванной. Вдруг дверь громко открылась и отец ещё громче сообщил: – Нет, и всё-таки самыми лучшими изобретениями человечества являются душ и авоська!       Я сперепугу чуть на тот свет не отправилась. Сидишь себе тихо-мирно, к тишине привыкший, а тут на тебе! Громогласно сообщают о лучших достижениях человечества! Так и помереть не долго, или всех нервов лишиться сразу. Из зала донёсся запоздалое возмущение Аньки и смех мелких, которым спать явно не хотелось. А Майке по барабану! Когда она спит, ей хоть под ухом из пушки пали, не проснётся, а тут всего лишь мой папа. Я невольно улыбнулась. Всего лишь. От такого «всего лишь» кровь в жилах стынет, а сеструхе пофиг! Уважам-с. Немного. Я посидела в кресле ещё немного, и тут живот сообщил, что хочет кушать. Ну, что делать? Пришлось идти на кухню…Интересно, моему желудку специально захотелось кушать именно сейчас? Чтобы я увидела, как мой отец ищет точило? Это зрелище заслуживало снимка на хороший фотик… Двух с половиной метровый дядя, покрытый жуткими шрамами вдоль и поперёк, сидит на полу и шарит одной рукой под тумбочкой, другой в ящиках, а в зубах держит кухонный ножик приличных размеров. Я переступила с ноги на ногу и поинтересовалась: – Па, ты что ищешь? – Тащила, – попытался внятно ответить папа. – Чего? – не поняла я. – Тьфу! – нож звякнул об пол. – Точило. Не в курсе где его Авторша держит?       Я мотнула головой. Откуда мне знать? Я сама тут первый раз. – Напомни мне узнать, когда этот милый, няшный псих домашний домой заявиться, – отец поднялся с пола и сел за стол. – Угу. А я не согласна, что она милый, няшный псих домашний, разве что все прилагающиеся к «психу» прилагательные занести в кавычки. Да и долго говорить… – А как её, по-твоему, звать? – Кера. – Только через мой труп. – Цезарь, не пугай народ своими драгоценными шрамами. Иди футболку или рубашку надень, – на кухне появилась Анька. – Да иди ты со своей футболкой знаешь куда, – лениво отозвался отец. – Цезарь, не груби мне. – Слышь, малолетка переросток, рот закрой, – грубо бросил папа. – Па, – укоризненно сказала я. – Что «па»? Ты же знаешь, что я ненавижу, когда мной управляют, – резко ответил отец. – А… – начала было я. – Я понял, что ты хочешь сказать, – оборвали меня. – Но пойми, это совершенно разное. Да, мной управляли разные личности, но лишь потому, что моей воли попросту не было, а подчинялся я добровольно только одной. При этом я имел своё собственное мнение. Я подчинялся и не подчинялся одновременно. Да что тебе объяснять? Всё равно не поймёшь. – Пап... – Всё, разговор окончен. – Ну… – Вир, я понимаю, тебе интересно, но и меня пойми. Не очень приятно ворошить прошлое, особенно, если оно касается дорого человека.       Я посмотрела на отца и, вздохнув, поплелась в комнату Керы. Если папа чего-то не хочет говорить, то в ближайшее время об ответе можно не мечтать. Такой вот мой отец. Я зашла в комнату и увидела Мухтара. Пёс взгромоздился на кровать и тихо дремал, негромко порыкивая и периодически дёргая лапами. Мило. Авторши для полного счастья не хватает… Хотя, от неё всё равно одни неприятности (Авторша: ага, кто бы говорил!). Я уселась в кресло и от нечего делать стала читать красную книжку, на которой было написано «Алгебра 8 класс». После прочтения нескольких глав, у меня возник только один вопрос: этот учебник с правилами составляли для учеников 8 класса или для гениев? Полистав ещё немного эту книгу, я взялась за синею алгебру. Тут были одни примеры. Здорово, на один предмет таскать два учебника. Хотя, сомневаюсь, что хоть кто-то носит с собой красную… Алгебра, которая с самого детства мне совершенно не нравилась и была скучной до зевоты, наскучила сейчас ещё быстрей, чем в школе, и следующей жертвой интереса стал учебник по физике. Вот она мне всегда нравилась опытами в отличие от той же биологии. Биологические опыты были противными. До сих пор помню, когда в начальной школе проводили опыты над растениями: их надо было сначала вырастить, потом рассадить, а затем экспериментировать. Одно поставили в ходильник, другое в тёмное место, третье ещё куда-то. У кого-то растения сдохли ещё на первой стадии, у кого-то на второй, а у меня их изначально не было. Вот растишь его, растишь, привыкаешь к нему, и оно к тебе, ты его потом в холодильник пихаешь. Это уже предательство какое-то. Мне проще убить кого-нибудь, чем вот так вот поступить, поэтому я от всех опытов по биологии увиливала, как могла или в лоб заявляла, что этого делать не буду. Но это было очень редко, т.к. увёртливости мне не занимать.       Я сидела и всё листала учебник. Вдруг попался интересный опыт, который можно провести в домашних условиях (а бритому только дай учебник по химии или физике – уже роется в нём, ища опыты). Отлично, хоть чем-то себя займу. Да и интересно самой. Чёрт, это, по ходу, от Лела ко мне эта зараза прицепилась… Сунув книгу подмышку, я отправилась на кухню. Отец хоть и предпринял ещё несколько попыток, но поиски ничего не дали и Авторшу, видать, помянул не злым тихим словом ни раз. А теперь с горя сидел в дальнем углу кухни и метал в, стоящую в другом конце помещения рядом с раковиной и посудосушилкой, мишень в виде деревянную доску для разделки не до остроты лезвия заточенные ножи. – Пап, а обязательно метать ножи в эту многострадальную доску? – поинтересовалась я, наблюдая, как ещё один кухонный режущий предмет глубоко засел в дереве. – А что мне ещё тут делать, скажи, пожалуйста? На мечах тут рубиться не с кем, да и негде… – отец пожал плечами. – Но ведь можно и в мишень метать. Авторша, вроде, тоже в этой сфере практикуется… – Я тебя умоляю! Да они вмиг разлетаются! Плюнь, дунь и уже хана, а доски другое дело. Хоть закидай их, а им хоть бы что. – Ты уверен? – с сомнением спросила я. – А ты че думаешь! Авторша себе откуда-то несколько фирменных притащила, я решил немного на них потренироваться, а они будто из соломы были слеплены… Короче, жарко было потом. Авторша на меня орать начала, я разозлился… В общем, нашего вменяемого психа спас люк. – Почему? – спросила я, представляя себе, как по улице несётся с дикими воплями Кера, а за ней папа с мечом. – Я решил туда не лезть. И так народ пугается. – Насколько я помню, тебе всегда на народ было плевать… – Да, но вот голову мне жалко. Люки не под мой размер делали. – По-моему, ты и не в них залазил… Кстати, где тут трубку найти можно? – Ты это у меня спрашиваешь? А зачем тебе? – Для опыта по физике. – От Лела заразилась? – хмыкнул отец. – Любил он экспериментировать. Как-то раз даже стукнуло в голову проверить, почему к лошади нельзя сзади подходить. И главное: на Капитане проверить! Додумался же до такого! Я долго не мог вспомнить, когда и кто так в последний раз делал… Ну кончилась проверка тем, что Кеп Лелу чуть его бритую башку не раскроил. Еле увернулся. Сейчас, надеюсь, ему подобного рода идеи не приходят. – Или стараются не приходить… – в пространство сказала я и, чуть погодя, спросила: – А он твой лучший друг? – Скорее младший братишка. Я привязался к нему, он ко мне… Даже не знаю почему тогда его взял, думал отдам потом в хорошую семью, и снова ищи ветер в поле, а получилось, что я и стал его всей семьёй. Из-за шрама на спине никто не хотел брать, да и кто отдаёт-то! – отец горько усмехнулся. – Как больной с ним вошкался, всё икал куда пристроить, а потом уже махнул рукой и оставил. Думал, дёру даст со временем, а он не дал, встречал постоянно, упросил ему биографию свою рассказать, потом и военному делу… Впитывал, как губка. Я уже бояться, что вырастит такой сволочью, как я, а его на доброе тянет. Смотрю на него и не понимаю: то ли это он такой, то ли я ему так преподал? А ведь только ему я был тогда по-настоящему нужен… Ну, потом ты сама знаешь… – Па, ну а как ты с Лелом познакомился? – мне до жути хотелось дослушать прерванную Керой историю знакомства. – Вир, потом. Поздно уже. Всё, спокойной ночи, – отец встал и ушёл спать.       Я немного покрутилась и решила повыдёргивать из доски ножи. М-да, хорошо они засели… По самую ручку. Только вот в чём проблема: упрямство мне от папы по наследству досталось, следовательно, все ножики будут выдернуты, и плевать в каком состоянии будет сама доска. Где-то через час все кухонные режущие предметы были аккуратно сложены в стол, а альтернативная мишень отправилась в мусорку. Ну а куда щепки девать? Я оглядела плоды своих часовых трудов и, удовлетворённо кивнув, пошла снова в комнату (у меня скоро тут магистраль будет Комната-Кухня). Время близилось к полуночи, а спать совершенно не хотелось. Дом уже давно спал, и лишь редкие бешеные табуретки, как звал мчащиеся на бешеной скорости легковушки Лел, с оглохшими водилами нарушали ночной покой. Мелкие всё-таки отключились; отец тоже, скорее всего, спал; Анька, погромыхавшая с полчаса назад посудой, тоже поддержала сон-часть в группе «Сбор психов». А мне ну никак спать не хотелось. Я ходила кругами по комнате не находя себе места, а если останавливалась, чудилось будто меня выкручивает, разрывает, выворачивает наизнанку время. Керы уже долго не было, и уже начинали приходить мысли, что она не вернётся. Но тут все мои мысли перебила икота. Не помогало ничего. Пришлось идти в который раз на кухню попить воды. Как только кружка набралась полная, кран закрылся, и я уже собралась выпить, на водной глади появилось лицо того парня с площади, которого кобальтом назвали. – Привет, извини за беспокойство, но мне надо поговорить с той девчонкой, что была с тобой, – сказало водное лицо. – Я-то тут причём? – мрачно спросила я. – Я не мог до неё достучаться. Вызовы либо пропадают, либо отскакивают от чего-то, будто мячик от стенки. Несколько раз пробовал – бесполезно, – сообщило лицо. – Её рядом нет. Она по своим делам куда-то телепортировала, – малость соврала я. Какая ему разница, по каким делам этот псих отправился: по моим или по своим? – Ладно, тогда передай ей, чтоб со мной потом связалась. Меня Децием зовут. Так, на всякий случай. Ну ладно, пока, а то мне харакири сделают, – нарушитель ночного спокойствия мило улыбнулся и отключился.       Я молча вылила уже не нужную воду в раковину и, поставив кружку на место, пошла к холодильнику. Там нашла минералку и попила из бутылки. Там во всяком случаи лица не всплывают и не говорят. Холодная вода прокатилась по пищеводу, охлаждая его, и уже тёплая остановилась в желудке. Потянуло на сон. Я ОПЯТЬ пошла в комнату (чёрта с два, может ещё куда-нибудь по дороге заглянуть для разнообразия?) Авторши. Там я свернулась калачиком в кресле и через некоторое время заснула, но поспать спокойно мне, естественно, не дали…