Сообщники

С черепом в сумке Ацуши чувствовал себя некромантом. Причём не мрачным королём-некромантом, который обменял собственное счастье и любовь народа на возможность поднять страну с колен, а некромантом-неудачником, у которого и зомби не встаёт как надо, и скелеты разваливаются на половине ритуала, и призраки вместо того, чтобы устрашающе стенать, поют похабные частушки. Оставлять череп дома Кёка запретила: как дизайн интерьера он ей не нравился, как собеседник не устраивал, потому что слышал его только Ацуши, а это, согласитесь, нечестно. Вот и приходилось каждое утро запихивать странную ношу в сумку и бежать на работу в надежде, что ни одна собака на него не тявкнет. Первые несколько раз Ацуши терпел и оббегал участки со слишком бдительными животными, но потом ему надоело тратить время зря. — Место! — прорычал он сквозь зубы, когда поравнялся с забором, за которым бесновалась крошечная болонка. Та взвизгнула, надула лужу и убежала в дом. Всякая мелочь чуяла тигра лучше всего. Большие собаки молча тянули хозяев на другую сторону улицы. Оно и к лучшему, объясняй потом Куникиде-сану, откуда у них на столе столько заявлений о погашении морального ущерба. Синяк на бедре от черепа не сходил уже месяц; безуспешно Кёка мазала его особой мазью, вонючей, как все сточные канавы Йокогамы. Мазь отбивала у Ацуши нюх, портила аппетит и ни капли не спасала от твёрдой челюсти, которая билась в одно и то же место каждый день. Иногда Ацуши думал, что Шибусаве просто нравилось причинять ему боль. А иногда — что у Шибусавы не было выбора. Он же череп. Не вырастит же он крылья ради того, чтобы порхать за плечом и давать бесполезные советы? Совершенно точно нет. Ацуши спрашивал Эдгара, главного специалиста по черепам, и тот, внимательно осмотрев предмет, подтвердил: этот череп летать не может. Исключено. И посоветовал быть с ним аккуратнее. Хрупкие кости, все дела. Ацуши скептически посмотрел на Шибусаву, который маячил за спиной Эдгара и водил пальцем по корешкам книг. Руки, допустим, правда тонкие. Лицо… а какие вообще бывают лица, кто-нибудь в курсе? Ноги Ацуши из вежливости не изучал, хотя подозревал, что Шибусава не откажется их продемонстрировать. «Любой твой каприз», — говорил он приятным мягким голосом. Так с Ацуши никто больше не общался. Куникида-сан требовал отчёты, Дазай-сан учил и бросал в пекло, Кенджи дружелюбно советовал выращивать на подоконнике укроп, потому что он отгоняет злых духов, а Рампо-сан, кажется, уже давно обо всём догадался, но не считал нужным озвучивать очевидное. Ацуши Накаджима не разрушил единственное, что осталось от Тацухико Шибусавы, — его череп. Ацуши стащил осколок кости, и спустя время из этого осколка, как дивный цветок, восстановился весь череп, включая старые следы тигриных когтей. Кёка была недовольна, но она, в отличие от взрослых, не читала Ацуши нотаций и не напоминала, как тяжело им всем было второй раз отправить в могилу этого человека. В благодарность Шибусава открывал перед ней двери и оставлял цветы на подушке. Из чувства такта Кёка притворялась, что это делал Ацуши. Между ними возникла молчаливая договорённость. — Вы в сговоре, — Шибусава обнимал холодными руками прямо в офисе, когда Ацуши нёс кофе для всех, но к катастрофе это не приводило — он уже привык, не страшно. — Сообщники, которые скрывают труп под татами. Почему Ацуши не пытался избавиться от черепа? Зачем привязал к себе и болтает с ним, пока никто не видит, хотя очевидно: рано или поздно заметит не только Рампо-сан? Выбросить легко, отвечал он себе, взять и вышвырнуть за порог под дождь как котёнка, что испортил новый диван. Но котёнок погибнет от холода, голода и одиночества. Будет горько плакать, не понимая, в чём он провинился и почему любимому человеку он больше не нужен. Шибусава не заслужил такой судьбы. Я убил его однажды — я его и оживлю. — Кофе со сливками? — стакан из «Старбакса» застыл в воздухе, а затем не спеша исчез. Будто его стёрли с листка реальности. Ацуши полюбовался белой сливочной пеной над верхней губой, быстрым движением снял её и засунул испачканный палец в рот. — Обжёгся? — с сочувствием спросила Наоми. — Принести пластырь? — Спасибо, не нужно, — Ацуши поклонился, скрывая за чёлкой блестящие глаза. Призрак Шибусавы стоял посреди офиса невидимым столбом — бледный, полупрозрачный, но способный пить кофе и растерянно хлопать глазами. Именно таким — без экзальтированных криков и попыток убить друзей — он Ацуши очень даже нравился. Надо купить рюкзак.