Три Бакотика

Стив прятал дрожащие руки, сидя на заднем сидении джета. Они летели где-то над Нью-Йорком, возвращаясь после относительно удачной миссии: обезвредить базу Гидры. Пленных не брать, базы данных — скопировать. Все как обычно. Но эта миссия, первая, в которой участвовал Баки, едва не закончилась катастрофой. Сейчас он молча сидел рядом, удерживая живой рукой подрагивающую железную. Баки хотелось одновременно обнять, задушить и спрятать в самом безопасном месте. После того, что тот натворил. Друг детства, Зимний Солдат, оружие Гидры, «не заслуживающий доверия член команды» закрыл собою Стива от пулеметной очереди. Каким чудом пули угодили только в руку из вибраниума и не задели Баки, Стив не понял, но от ужаса тогда почти не мог дышать. Он, суперсолдат и стратег с многолетним опытом, растерялся как мальчишка. Его хватило только на то, чтобы изо всех сил вцепиться в Баки и утянуть его подальше от линии огня. Когда пулеметчика устранили, а голос Тони в наушнике предложил пенсионерам продолжить свои ухаживания в другом месте, Баки потряс его за плечо. — Эй? Ты чего раскис? — Я в порядке, Бак, — Стив на несколько драгоценных секунд прижал Баки к себе. Потерять Баки еще раз — Стив боялся даже думать об этом. Во рту пересыхало, а руки дрожали сильнее. Стив несколько раз глубоко вздохнул и, чтобы отвлечься, прислушался к тому, что происходило в джете. Старк сосредоточенно вертел в руках утыканную небольшими лампочками коробку, которую нашел в одном из хранилищ Страйка. При каждом повороте внутри коробочки что-то постукивало, словно там перекатывались железные шары. От этого звука голову разрывало на части. — Тони, а ты не можешь до дома дотерпеть? — взмолился Стив. — Сил нет слушать. Старк поднял на него ошалелые глаза. — А? — Хорош греметь! — рявкнул Клинт. Тони только отмахнулся, повернув коробку под каким-то особенно хитрым углом, из-за чего звон почти заглушил шум джета. — Вы даже не представляете, что это такое! Непонятно откуда Тони достал отвертку и стал ковыряться в корпусе коробочки. Наташа напевала что-то на русском. Клинт осматривал стрелы. Баки сопел Стиву в плечо. Его по-прежнему хотелось спрятать в самом безопасном месте. И там, наконец, зацеловать до смерти. Стив устало хмыкнул. Он давно понял, что его чувства к Баки, больные, больше похожие на зависимость, далеко выходят за рамки дружеских. Когда-то он твердо решил унести свой маленький секрет в могилу, но сегодня, на секунду потеряв Баки второй раз, понял, что не сможет. Так будет правильно. Он расскажет обо всем Баки. Сразу после того, как устроит ему хорошую взбучку. Стив закрыл глаза и попытался успокоиться. Путь от башни Старка до бруклинской квартиры они проделали в молчании. Баки пытался обсудить миссию, но угрюмое молчание Стива раз за разом заставляло его замолчать. Остаток пути друг просто шел рядом, досадливо хмурясь, когда поврежденная пулями рука начинала особенно сильно дергаться. Стив вздрагивал от каждого скрипа пластин. В Бруклине, как назло, светило солнце. Радостно пели птицы. Ключом в замочную скважину Стив попал далеко не сразу. Едва войдя в тесный коридор, он бросил щит на пол и обернулся к Баки, который спокойно расшнуровывал берцы. — О чем. Ты. Только. Думал?! Не поднимая головы, Баки пожал плечами. — Ты про то, что мы так и не взяли Рамлоу? — он вздохнул. — Мой косяк. Должен был им отходные пути перекрывать. Не успел. Стив почувствовал, что злость пополам со страхом затапливают его с головой. Он загородил проход, не давая Баки сбежать от разговора. — Какой, к черту, Рамлоу? Какой Рамлоу? Баки, ты зачем под пули полез? В серо-голубых глазах появилось удивление и еще что-то, что Стив не мог расшифровать. — Так получилось, — опустив глаза, буркнул тот. — Получилось? — Стив сжал кулаки. — Бак, да ты почти погиб! В последний момент рукой повернулся. Как ты мог так собой рисковать?! Внезапно Баки разозлился. — У меня все было под контролем! Я воевал все то время, что ты пролежал замороженным! Не тебе меня учить! Его глаза злобно сверкали, а тело напряглось, как перед дракой. Стив удивленно посмотрел на сжатые в кулаки руки — живую и металлическую. Тем временем Баки продолжил, зло и сухо: — Перед Фьюри за косяк я отчитаюсь. За капитанскую должность не волнуйся. И за имущество ЩИТа в моем лице тоже: меня не так легко достать. Стив молчал, ошарашенный. Имущество, должность… Что? — Баки, — выдохнул Стив. — Что — Баки? Вот что — Баки? — передразнил тот. — Я действовал по уставу. Защищать командира… В один большой шаг преодолев расстояние между ними, Стив сгреб его в объятья. Баки замолчал. Его дыхание обожгло Стиву кончик уха. Близость Баки рождала в теле болезненное тепло, заставляла кровь быстрее бежать по венам, а сердце — выскакивать из груди. Через минуту Баки вырвется, как делал уже сотни раз, — но сейчас у Стива есть еще пара мгновений. Он зарылся носом в волосы, которые пахли пеплом. Провел рукой по напряженной спине. Тихо заговорил: — Баки, ну какой устав, какой Фьюри? Ты же мог погибнуть. Как бы я тут остался без тебя. Опять, — Стив коснулся прохладного виска губами — не сдержался. — Черт с ними с погонами, с Рамлоу, пускай они все сгорят, слышишь? Ты только больше не делай так. Стив услышал удивленный вздох. — Что ты несешь? — Бак, я до полусмерти испугался. За тебя, — глухо выдохнул Стив куда-то в темноволосую макушку. Руки инстинктивно сжали Баки крепче. Стиву нужно было убедиться, что Баки здесь, рядом, живой, теплый — хоть и сопит сердито. — Пули не попали бы в голову, траектория не та, — задумчиво проговорил Баки и тут же зашипел: перепуганный Стив сжал его сильнее. Баки вздохнул. — Роджерс, я солдат. Что ты со мной носишься, как наседка. Вот Баки и пришел в себя. Стив не хотел в этом признаваться, но он почти не узнавал этого нового Баки, Баки-после-Гидры. Колкого, язвительного, грубоватого — совсем не похожего на доброго парня из Бруклина, которого помнил Стив. Старый Баки ластился, как кот, и был готов болтать часами. Новый был молчалив, избегал прикосновений и совершенно не понимал, почему Стив за него беспокоится. Впрочем, этого нового Баки Стив любил так же сильно. — Бак, я буду волноваться, даже если ты поцарапаешь палец, нарезая салат, — выпалил Стив и поморщился. Почему каждый раз, когда он пытался облечь в слова то, что чувствовал, — получалась вот такая слащавая нелепица? Тихое фырканье Баки подтвердило, что так оно и есть. Стив облизнул пересохшие губы, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Баки вот-вот отстранится — он сегодня и так дал Стиву слишком много времени для объятий. В прихожей было тепло и тихо. Настенные часы отсчитывали последние секунды. — Бак, я должен кое-что сказать, — начал Стив и мысленно дал себе подзатыльник: тело под его руками мгновенно напряглось. Нет, так не пойдет. — Я тебя люблю, — Стив заставил себя чуть отпустить Баки, чтобы посмотреть тому в глаза. Баки тихо фыркнул. — Роджерс, ты командир или мамаша? — Ты не понял, — Стив решил идти до конца. — Я очень люблю тебя. И не хочу терять. Никогда. Глаза Баки ехидно блеснули. Он открыл рот, явно собираясь сказать что-то язвительное. Стив воспользовался этим и сделал то, что давно хотел — поцеловал. Неловко, неумело, крепко зажмурившись. Стив боялся до одури, до холодных кончиков пальцев, до тумана в голове. Боялся сильнее, чем перед прыжком с обрыва в детстве. Сильнее, чем когда шел к Красному черепу и сильнее, чем когда топил напичканный бомбами самолет. Целовать замершего, до сих пор пахнущего битвой Баки было страшно. Страшно, но хорошо настолько, что Стив не заметил, как желание, годами сдерживаемое, с трудом спрятанное от своих и чужих глаз, прорвалось на свободу, уничтожило все барьеры, заставило правую руку лечь на затылок Баки, а левую — на его поясницу недвусмысленным, ласкающим движением. Стив провел языком по верхней губе Зимнего, которая оказалась неожиданно мягкой. Из горла вырвался тихий стон. Стив весь будто превратился в песочные часы, которые крупинка за крупинкой отмеряли подаренные ему мгновения. Мгновения до того, как Баки придет в себя, вырвется, вытрет ладонью рот. Посмотрит брезгливо. Уйдет и не вернется. Но сейчас, пока Баки удивлен настолько, что не пытается его оттолкнуть… Сейчас хотелось быть нежным. Хотелось вложить в этот поцелуй все то, что Стив не мог, не умел выразить словами. Губы Баки были влажными и мягкими, волосы — пыльными и немного липкими, а спина под левой рукой — напряженной. Металлическая рука, опущенная вдоль тела, мелко подрагивала, то и дело касаясь плеча Стива, посылая по коже толпу холодных мурашек. Стив мягко прикусил нижнюю губу Баки, погладил языком колючую ранку на верхней. Жадно скользнул вниз, от губ к подбородку и шее, лизнул кадык. Уткнулся носом в колотящуюся вену. Времени было так мало — а успеть нужно было так много. Стив чувствовал: его внутренние песочные часы отмерили последнюю песчинку до того, как Баки оттолкнет его, вот прямо… Сейчас. Баки дернулся. — Стив. Вот и все. Стив отстранился и нашел в себе силы посмотреть Баки в глаза. Зрачки закрывали почти всю радужку. На лице Баки отразилось удивление. Две руки — живая и железная — легли на плечи Стива. — Какого черта ты остановился? В голове словно взорвался фейерверк. Глухо рыкнув, Стив прижал Баки к стене и толкнулся языком приоткрытый рот — наконец. Наконец можно. Он гладил везде, где мог дотянуться, зарываясь пальцами в волосы, оттягивая ремень, проводя ладонями по груди и открытой шее. Баки словно утонул в шквале прикосновений, стал мягким в его руках, как воск. Он откликался на каждую ласку, вздрагивал вслед за движениями языка и разомлел настолько, что казалось: стоит Стиву отойти сейчас — не устоит на ногах. Хотелось всего: загладить, зацеловать, заласкать его такого до полной потери контроля. Хотелось, чтобы Баки было хорошо сейчас — лучше, чем когда-либо. Продолжая целовать приоткрытые губы, Стив скользнул рукой вниз и с радостью почувствовал на штанах Баки выпуклость. Он провел по ней рукой, как вдруг его отбросило назад с такой силой, что от удара о стену с потолка посыпалась штукатурка. Стив вскочил на ноги, оглядываясь. Баки стоял у противоположной стены, на весу держа металлическую руку. Между пластин то тут то там, словно змеи, пробегали электрические вспышки. Стив рванулся вперед. — Стой там! — рявкнул Баки и для верности выставил вперед правую руку. — Все нормально, такое уже бывало. Контакт замкнуло. Из-за пуль, наверное. — Тебе больно? Баки поморщился. Он все еще тяжело дышал. — Нет, мамочка. Просто вместо того, чем мы сейчас занимались, мне придется ехать к Старку и просить его помочь. — Я отвезу тебя, — хрипло проговорил Стив. — Сам доеду, — сказал Баки и поднял голову. Глаза были шальные и немного пьяные. Боли в них не было. Зацелованные губы притягивали взгляд. Штаны все еще ощущались слишком тесными, а быстро бьющаяся на шее Баки венка совсем не помогала успокоиться. Стив облизал губы. Баки прищурился. — Ты ведь будешь меня ждать? — Да. Да, буду, — пробормотал Стив. «Я всю жизнь тебя жду». Аккуратно, стараясь ничего не задеть искрящимся металлом руки, Баки дернул ручку входной двери. — Дождись. Испуганный вопрос слетел с губ Стива сам собой: — Это мне не снится? Баки замер. После небольшой паузы он хлопнул дверью, напоследок бросив: — Фантазируешь обо мне ночами, Роджерс? В прихожей воцарилась тишина. Стив привалился к косяку. Он дождется. Он ждал всю жизнь — что ему какие-то пара часов?