Как Гуаншаня кастрировали

      Закатные туманы стелились по Башне Кои прозрачными белилами. Глава Ордена Цзинь упивался безнаказанной свободой, когда солнце скрывалось за горизонтом, адепты переставали щеголять по резиденции жидкими группками, а Дома Утех приветливо распахивали свои двери.       К сожалению для юных дев из Ланьлин Цзинь, Цзинь Гуаншань весь день находился в ленивом расположении духа, принимал у себя послов из мелких кланов и был вымотан к вечеру так, что лететь на мече или же ехать в повозке в город ему решительно не хотелось. И зачем прокладывать дорогу к давно знакомым, но совершенно не запоминающимся женщинам, если по Башне Кои расхаживает дивный нетронутый Лотос?       Цзинь Гуанщань не находил свою невестку красивой прелестницей. Цзян Яньли была хорошенькой на вид, но не более. Глава Ордена даже удивлялся, что же такого его единственный признанный сын мог найти в этой скучной девушке, ничем не выделяющейся, бездарной и скромной. Ни очаровательного личика, которое хочется поцеловать, ни груди, которую Гуаншаню так нравится мять в своих ладонях.       Молодой девицей из Ордена Юньмэн Цзян Цзинь Гуаншань разочарован. Хлипкая. С такой даже играть неинтересно — сопротивляться будет так, что всё лицо будет в царапинах, а одежда изорвана. Гуаншань бы мог, конечно, надавить авторитетом и силой раздвинуть невесте ножки, но эта малолетняя идиотка может в порыве чувств рассказать всё Мадам Цзинь, и та будет проедать плешь в мозгах Гуаншаня еще несколько лет. О чувствах своего сына Глава Ордена даже не подумал: что ему, Цзысюаню, с такой разве хоть каплю интересно? Чувства наверняка на публику, а так плевал он на все эти нежности.       Яблоко от яблони недалеко падает, вот только яблоня Цзинь Гуаншаня окружала себя пугающей пустотой.       — Молодая госпожа Цзян, к вам хорошо относятся в Башне Кои?       Цзян Яньли готовила что-то на кухне. Подумать только — и это дочь именитого Ордена?! Гуаншань внутренне плевался: ручки у таких домохозяюшек не нежные и мягкие, а грубые и зардевшиеся.       «Неужели Юньмэн Цзян настолько беден, что не может позволить себе поваров?» — почти вырвалось у Гуаншаня, но он мудро прикусил язык и язвительность.       — Глава Ордена Цзинь, приветствую Вас.       И, главное, смотрела Яньли на него прямо, без смущения или упрека. Не властно, как Мадам Цзинь, не злостно, как Цзыюань, а прямо.       Так, как будто видела душу. Гуаншаню даже стало не по себе: так будет глядеть она на брачном ложе, желание тут же улетучится. Неудобно, неприятно.       — Конечно, меня приняли радушно. Я нашла себе несколько друзей, а Мадам Цзинь относится ко мне, как к своей дочери.       «Своей дочери». У Гуаншаня столько внебрачных детишек по всему свету, что порой он действительно мог сорвать невинный цветочек у одной из своих многочисленных дочерей. Главе Цзинь плевать как-то на самом деле, главное, чтобы эти горе-детки потом не явились в Ланьлин Цзинь с горестными завываниями и с младенцами на руках.       — Мой А-Сюань говорит, что вы прекрасно готовите, — нагло соврал Гуаншань. С сыном нормально он перестал общаться еще очень долгое время назад. Он льстил умело, Вэнь Жохань всегда клевал, глупые девицы — тоже. — Не угостите ли этого старого главу своими блюдами?       Яньли улыбнулась, казалось бы, робко, но ни тени смущения не было в ее ясном взгляде темных глаз. Она повернула голову, показывая свою тонкую молочно-белую шею, обрамленную завитыми волосами.       — Рыба минтай в апельсиновом соусе еще не готова, но несколько палочек благовоний назад я всё разложила для яблок в карамели. Знаете, один мой друг, А-Ян, очень любит сладкое.       Будь Гуаншань чуть сообразительное, догадался бы, что А-Ян — это не просто мелкий служка, приглянувшийся своей никчемностью добросердечной деве, а Сюэ Ян, сам Сюэ Чэнмэй. Страшный человек даже для Ланьлин Цзинь: Глава Цзинь долго обдумывал все риски перед тем, как подпустить его к себе.       — Я тоже люблю сладкое, — приторно защебетал Гуаншань. Его голос, журчащий и неискренне располагающий к себе, привлекал наивных девушек, как мухоловка насекомых. — Пробовали засахаренные фиалки, молодая госпожа?       Цзян Яньли улыбнулась шире и покачала головой. Она не отвлекалась от работы, искусно работала руками, обмакивая и разделывая рыбу, но следила за своим свекром краем глаз.       — Признаться честно, госпожа Цзян, я хочу попробовать лотос.       Бум!       Яньли легким взмахом ласковой руки отсекла рыбешке голову. Ни улыбка ее, ни обманчивый теплый взгляд не померкли.       — Сейчас не сезон для лотосов, — легко засмеялась Яньли и лукаво наклонила голову набок. Глаза наивно блеснули. — Мой дорогой шиди А-Сянь утверждает, что сорванные лотосы куда вкуснее купленных.       Цзинь Гуаншань тонко улыбнулся.       — Я не против сорвать изысканнейший лотос из самых дивных краев прямо сейчас.       Глава Ордена Цзинь успел сделать ровно один шаг вперед, распахнуть глаза и раздвинуть губы в удивленном «О!». Острие ножа, которым Яньли умело резала минтай на разделочной доске, вспороло ткань на животе Гуаншаня и холодным металлом тесно прижалось к гениталиям. Гуаншань неровно выдохнул, подался вперед — и тут же замер, почувствовав, как золотая ткань тяжелеет от выступившей крови.       — Глава Ордена Цзинь, не советую.       Вторая ладонь с опасно острой заколкой для волос недвусмысленно давила на шею.       Цзян Яньли больше не улыбалась: смотрела грозно, неотступно и гордо, как учили ее родители. Она вовсе не заклинатель, не знает боевые искусства в совершенстве так же, как ее младшие братья, но минимально орудовать ножом и отрезать ненужные куски мяса умеет каждая кухарка.       А член Гуаншаня, полагала Яньли, как раз является ненужным куском мяса.       — Простите, Глава Ордена, но я вынуждена закричать.       Гуаншань резко сдвинул брови, его старое лицо исказилось от непонимания. Он потянулся вперед, чувствуя, как нож глубже входит в плоть, как заколка беспощадно рассекает кожу шеи, но не успел накрыть ладонью рот невестки. Яньли вскрикнула «Помогите! Помогите! Помогите!» так громко, что птицы за окном встрепенулись, в темных комнатах построек вспыхнул свет, на улицу тотчас повыбегали дремавшие после тренировок адепты.       — Это госпожа Цзян?       — Госпожа Цзян?!       — Наследник Ордена отбыл по поручению! Он снесет нам головы, если с молодой госпожой что-то случится.       — Скорее, зовите Мадам Цзинь…       Лицо Гуаншаня посерело. Нож зашел в кожу глубже.       — Ты… тупая сука…       Яньли покачала головой:       — Глава Ордена Цзинь, на что вы вообще рассчитывали, приставая к дочери великих заклинателей? Вы видели в моей руке нож. Думали, я покорно приму то, что такой негодяй тянет ко мне свои руки?       На кухню ворвалось несколько адептов. Один держал факел, другой — обнаженный меч. Остальные толпились за их спинами, плохо видя, кто же мог иметь наглость напасть на жену наследника.       Зато у первых двух, несчастливчиков этой ночи, вытянулись лица. Они бестолково переглянулись между собой, не зная, что предпринять. Глава Ордена стоял к ним спиной, но они смутно догадывались, что происходит.       — Уйдите отсюда, — зашипел Цзинь Гуаншань. — Прочь! Сейчас же! Вон!       На улице кто-то жалко протянул:       — Голос Главы Ордена?.. но молодая госпожа же…       Гуаншань не мог не отстраниться, ни напасть, ни выбить нож и заколку из рук упертой невестки, зная, что может не по собственной воле стать евнухом.       Находиться в таком положении было затруднительно и неловко, но что хуже — адепты смотрели на него с презрением, как на ничтожество. Он потерял авторитет.       Окно за спиной Яньли резко распахнулось. Босяк из Куйчжоу запрыгнул на кухню, к счастью для Гуаншаня, пока не вынимая свой треклятый нож из ножен.       — Отец?.. — сразу же следом за Сюэ Яном на кухню стремительно влетел Гуанъяо. — Шицзе?!       — Вон! — прорычал Гуаншань. — Всем вон!       Молодые адепты за его спиной послушно отступили, даже соизволили закрыть за собой дверь. Гуанъяо бросил на них неодобрительный взгляд и… не сдвинулся с места.       — Ты меня не слышал? Вы оба, сучьи дети, игнорируете мои приказы?!       Яньли дернула рукой — нож оставил глубокую полосу по дуге от яичек до места, где золотой волокитой находится дяньтан с золотым ядром. Она едва не задела основание члена! Гуаншань скрипнул зубами: если боль была терпимой, хоть и унизительной, то от потери крови начинало стучать в висках.       Дверь на кухню снова распанулась.       Мадам Цзинь никогда не одобряла распутных походов своего неблагодарного супруга, злилась, когда Гуаншань «терял лицо» и обхаживал работниц борделей… Но Яньли — единственная дочь Юй Цзыюань, лучшей подруги Мадам Цзинь. Эта славная девушка покорно сносила едкий характер жены Главы Ордена, часто приглашала ее на чай и даже по секрету шепнула, что Мадам Цзинь ей как вторая мать.       Яньли для Мадам Цзинь не очередная дешевая проститутка.       — Ши-изце, — мрачно протянул Сюэ Ян и неторопливо подошел к «старшей сестре», встал плечом к плечу. — Шицзе, ты сделаешь это сама, или мне и Гуанъяо тебе помочь?       Яньли нежно и вместе с тем нервно улыбнулась Чэнмэю. Была бы у нее хоть одна свободная рука — потрепала бы А-Яна и А-Яо по головам.       — Мадам Цзинь? — Яньли внимательно посмотрела на жену Главы Ордена. — Вы же не?..       Мадам Цзинь фыркнула:       — Не марай руки об эту грязь. Дай мальчишкам поразвлечься.       Яньли благосклонно кивнула и отступила. Мышцы рук, спины и даже ног у нее были постоянно напряженны, теперь всё тело немного дрожало, её саму потряхивало. Страх, который она успешно скрывала грозным взглядом и молчаливой угрозой, вырвался наружу. Яньли отвернулась, чтобы никто не увидел, как она побледнела.       Мэн Яо отдал тихий приказ Чэнмэю, неловко кашлянул и аккуратно прикоснулся к плечу Яньли, утешающе признаваясь:       — Ну-ну, мы не убивать его собираемся, в конце концов. Хотя… будь тут Цзысюань, он бы не посмотрел, что Глава Ордена — его отец.       Яньли согласно кивнула. Такой поступок для отца своего ребенка непростителен. Тут всё равно — Глава Ордена или обычный пьянчуга — приставать к чужой жене есть самое настоящее нарушение закона, правил, этических и моральных норм, грубое попрание нравственности.       — Шицзе, он ведь тебя не тронул? — мягко допытывался Гуанъяо.       — Нет, нет, конечно же нет, — Яньли тихо охнула. Она не смотрела, но слышала, как ругался Гуаншань, как кричала на него Мадам Цзинь, как что-то со звучным «кап-кап-кап» падает на пол. — Только, боюсь, сегодня я не смогу ничего приготовить.       Мэн Яо негромко рассмеялся и понимающе похлопал ее по плечу.       Мадам Цзинь кричала «Больше не смей к ней подходить!», «Сволочь! Подонок!», «А-Сюань не простит» и, кажется, била Гуаншаня по спине голыми ладонями. Яньли старалась об этом не думать. Надо было ложиться спать, а не сидеть на кухне допоздна.       — Шицзе, даже не думай обо всём произошедшем, — беззаботно сказал, заглушая своим уверенным голосом затихающие хрипы Главы Ордена, Сюэ Ян. — Завтра вернется твой муж, после такого он уж точно ограничит возможность передвижения старого шлюхана по территории Башни Кои.       Гуаншань ругался на улице. Наконец-то он ушел. Яньли несказанно рада, что резать его пришлось не ей самой.       Яньли кивнула сама себе. Она развернулась, высоко подняла голову, чтобы взгляд не падал на лужицу крови, растекшуюся на деревянном полу, и ненужное мясо, блекло улыбнулась беспокойной Мадам Цзинь и с грустью подумала, что так и не приготовила Чэнмэю яблоки в карамели, а своему мужу — его любимую рыбу в апельсиновом соусе.       — Время позднее, — тихо пробормотала Яньли. — Идемте скорее спать.