клубника в декабре

Элиот снился ему. Каждую ночь. * — Говорю тебе, — повторил Квентин, прикрыв глаза от солнца. Дело шло к вечеру, и пусть уже не палило так нещадно, как днем, но золотой свет всё равно бил в глаза. — Пловер учился в Брейкбиллс. Фонтаны в Нигделандии — откуда он их взял? С наших фонтанов и списал. «Наших» он сказал осторожно, всё ещё немного не веря, что имеет право считать себя волшебником. Элиот покачал головой, но не ответил. — Думаешь, тогда бы у нас в обеденном зале красовался его портрет как самого выдающегося выпускника? — Скорее уж, у Генри в кабинете этот портрет висел бы в роли мишени для дартса. Закончить Брейкбиллс и растрезвонить всем о магии в самой наивной форме? Претит школьному стилю. — Возможно, — спорить Квентину не хотелось. Днем Элиот постучал в дверь его комнаты и вручил Квентину бутылку вина и корзинку клубники. На резонный вопрос, откуда тот всё это взял, Квентин получил меланхоличное «Домовые эльфы любят меня, я оставляю им на ночь блюдце с молоком». Спустившись вниз и пообедав, они отправились гулять по Лабиринту. — Было бы здорово, — размечтался Квентин, — если бы Пловер все-таки угадал и фонтаны Брейкбиллс были именно теми, через которые можно попасть в другой мир. Элиот запрыгнул на бортик фонтана, чуть-чуть покачнувшись, но не уронив свежеоткрытую бутылку. — Тогда я бы сейчас находился буквально между мирами, — и он пошел по бортику дальше. — Вот этот фонтан с лягушкой. Как думаешь, если я сейчас сюда упаду, то окажусь в болотном мире, где все люди амфибии? — Если упадешь и просидишь в воде достаточно долго, то успеешь превратиться в амфибию, это да, — неуклюже сострил Квентин. На секунду он представил, что Элиот прав — что он сейчас делает шаг в бок, падает в воду и навсегда исчезает в иной реальности, но не в болотной, конечно, а в какой-нибудь другой, волшебной, как Филлори, и даже интереснее: где лягушки поют серенады, а магией владеет каждый. Но Элиот уверенно завершил свой поход вокруг фонтана и спрыгнул рядом с Квентином, отпил из горла и передал ему бутылку. Квентин сделал глоток. Бутылка еще была тёплая от рук Элиота. — А вот тот фонтан, — показал он Элиоту на следующий, который выглядывал из-за поворота изгороди. — С осьминогом и девушкой. Как думаешь, в какой мир бы он вел? — В мир, где девушки — подводные монстры, а сухопутный мир населен осьминогами, конечно. — Не знаю, — усомнился Квентин. — Может, в этом мире все мужчины ушли под воду. Основали свою Атлантиду, а потом отрастили щупальца. Как насчет этого? Элиот остановился и внимательно посмотрел на следующий. — Какой здоровенный. Мне кажется, он ведет в мир, где есть только огромный дом, в котором живет семья англичан, одержимых религией. И сын там алкоголик, — на последнем слове Элиот помахал бутылкой. Квентин почувствовал в этом какую-то отсылку, но решил не задавать вопросов, чтобы не выглядеть глупым, поэтому только кивнул. Так же бездумно они прошли ещё несколько фонтанов, пока Элиот не вынес вердикт, что портала в мир, где вместо воды везде вино, всё равно не существует, а раз так — можно остаться и здесь. — Прямо тут? — Да, под этим вот деревом. Останемся тут навсегда, пока не покроемся мхом, и спустя сотню лет юные студенты найдут наши бренные останки. Они и устроились прямо там, потихоньку распивая бутылку вина и закусывая клубникой. Элиот ел аккуратно, но кусочек ягоды прилип к его подбородку — непривыкший к алкоголю Квентин уже к середине бутылки стал нетрезв и потянулся к Элиоту, чтобы смахнуть кусочек, но нарвался на непонимающий взгляд. Элиот вытер подбородок сам, после чего опустил руку Квентина к траве и медленно переплел пальцы с его. Квентин откинулся на траву, голова у него немного кружилась от выпитого, и казалось, будто облака по небу летят с какой-то сумасшедшей скоростью. Рука у Элиота была прохладная — приятное чувство. В какой-то момент Квентин отодвинулся от Элиота и улыбнулся ему. Выражение лица у того было абсолютно нечитаемое, но в конце концов он улыбнулся Квентину в ответ, будто бы делая видимое физическое усилие. * На следующий день начался новый учебный год — и физики собрались вместе, привычно замкнувшись в свой тесный кружок. Элиот не смотрел на Квентина, как будто его и не существует. А ещё Квентин, конечно, познакомился с Элис. * — И так я долетел до Луны, — важно закончил Квентин. — Что-что? Плохо слышу, — заорала ему в ответ на ухо девушка. Лайза? Элайза? Он не запомнил её имени. — Полет на Луну — вот мой выпускной проект, — повысил он голос, пытаясь перекричать грохочущую музыку. — И как, видел там американский флаг? Квентин помотал головой, пошатнулся и оперся о барную стойку. — Так и знала, что это враньё. — Я действительно там был! — он наклонился к ней поближе. Лайза (Лиза?) округлила глаза и чуть толкнула его в плечо, рассмеявшись. — Верю-верю! Не про тебя речь, про американцев! Слышал же? — А-а, ты про лунный заговор. — Круто, что не все американцы такие. Ты же американец? И долетел до Луны! В нашей школе на такое… — она развела руками, — никто не решался! Квентин жестом подозвал бармена и заказал себе ещё коктейль, ткнув пальцем в случайную строчку в меню. Благословен будь фонд выпускников Брейкбиллс. Можно пить что угодно и сколько угодно. — И для девушки… чего ты будешь? Бармен не дослушал его и ушел к бутылкам, вертеть Квентину его коктейль. Элайза уже исчезла. Покрутив головой, Квентин увидел её на танцполе — она зажигательно плясала с каким-то симпатичным индусом. Заводить новое знакомство у Квентина уже не было сил и желания (возможно, врать про Луну оказалось слишком выматывающе), он ещё поискал взглядом Джоша и Элиота, но не увидел — люди слились в одну черную пляшущую толпу, в висках заломило, так что он прихватил с барной стойки коктейль, приложил карту к терминалу и свалил в поисках дивана поудобней в месте побезлюдней. Подходящий диван нашелся на втором этаже клуба, где играла чилловая музыка, а людей не было — странно, Квентину казалось, что в таких местах всегда должны торчать парочки, жаждущие уединиться. Он попробовал коктейль — неплохо, но слишком сильно горчило. «Как горчит моя жизнь», — мрачно подумал Квентин. Элис сегодня с ними опять не пошла — сослалась на то, что от музыки у неё болит голова, да и вообще, ее посетила идея, как можно улучшить Сцепление Ван Леера, так что с удовольствием поработает в тишине, раз уж Квентин хочет повеселиться. Квентин хотел бы злиться на неё, хотел бы злиться на себя, но в итоге его переполняло какое-то огромное чувство бессилия, и никакой алкоголь не мог бы этого заглушить. Им стало скучно друг с другом. Как они до этого дошли, боже. И теперь от него сбегают тусовщицы в клубе. Потому что он скучный. — Вот ты где, — раздалось от лестницы. Элиот, конечно. — Ищу тебя по всем залам. Уже проверил кабинки в туалете на случай, если ты скончался от передоза. — Да брось, ты просто хотел попугать местных наркоманов, — отозвался Квентин. Элиот упал рядом с ним на диван и вытянул свои бесконечные ноги. — Понимаю, почему ты сбежал. Эти вечеринки по средам — полный отстой. Сплошные первокурсники и старики, решившие тряхнуть молодостью. — Мне кажется, Элис уйдет от меня, — поделился своими соображениями Квентин. — Она хочет учиться дальше. А я… я не знаю, чего я хочу. — С каждым словом он всё яснее понимал, насколько же прав. Как ему стало себя жаль. — Ну уж точно не плясать со стариками, — равнодушно отозвался Элиот. — И она не уйдет от тебя. Она тебя любит. — И я её люблю, — Квентин положил голову ему на плечо. — Но кажется, это совсем не помогает. — Ты начинаешь звучать как старик с бара, — Элиот поднес к Квентину оставленный им на подлокотнике коктейль и приобнял за плечи. — Давай, выпей. Мы молоды, вся жизнь впереди. Квентин уже был готов воскликнуть, что жизнь без Элис ему не мила, но коктейль прокатился по рту и горлу с мягкой терпкостью, смывая комок сожалений. Элиот куда-то исчез и вернулся — Квентин моргнул, не очень понимая, сколько времени прошло, кажется, коктейль оказался крепче, чем он думал — и вернулся намного веселее, чем был, он весь как будто хотел заразить Квентина этим своим весельем, вытянул его за пояс джинс наверх и заорал, словно не контролируя громкость речи: — Представляешь, Джош нашел на танцполе ксеноморфа. — В смысле, Чужого? — В смысле, человека, который переделал себе внешность под Чужого! Интересно, что это за магия. Нас такой точно не учили. Элиот обнаружил, что до сих пор придерживает Квентина за бедра и сделал шаг назад, но Квентин придвинулся обратно — близость Элиота его успокаивала, и за теплом его тела он подался бездумно, на рефлексе. — А во рту у него тоже ксеноморф сидит? Это что же… Элиот посмотрел на него странно, зрачки расширились от темноты. Он молчал. «Сейчас поцелует», — пронеслось в голове у Квентина, и он уже даже решил, что вовсе не против, но Элиот только мазнул губами по виску. Веселье вытекло из него, как гелий из воздушного шарика. Квентин потянулся к нему поближе, но Элиот отвернулся, и Квентин пьяно захныкал. Кажется, утром ему будет стыдно. Хорошо хоть, не скатился в пьяную истерику, хотя и тянуло. Элиот снова посмотрел на него и вздохнул — без малейшего сочувствия, как будто мысли его улетели далеко-далеко. — Нам пора, Квентин, кажется, ты слишком пьян, — и за талию увел его к лестнице вниз. По дороге Квентин засунул ладонь ему под рубашку и не получил никаких возражений — возможно, Элиот не заметил. * — Давай его разбудим, — прошептала Джанет, прижавшись голым плечом. — А то он расстроится, что такое пропустил. — Давай, — согласился Квентин и с силой провел рукой по её спине — так, как ей нравится, вызвав у неё тихий стон. — Давай. Джанет радостно воскликнула и потянулась стянуть с Элиота одеяло. Квентин сел ему на ноги, наклонился и поцеловал — и это было совсем не так, как в его смутных полузабытых снах с первого курса, Элиот распахнул глаза, и в них не было видно ни намека на понимание ситуации, он словно ещё не очнулся от сна, но подался к Квентину и поцеловал его в ответ, прихватывая зубами губу. — Доброе утро, Спящая красавица, — томно прошептала Джанет и погладила Элиота по бедру. * В Филлори было всё, чего Квентину когда-либо хотелось. Были говорящие животные. Часовые деревья. Гномы. Наяды. Волшебные замки. Слуги, которые слушались его — короля, подумать только, вот это карьеру он сделал — каждого слова. Преданные подданные. Чудесная погода круглый год. Магия, которая чувствовалась в каждом крохотном листочке крохотного растения и в каждой лапке таракана. Колдовать тут было проще, чем дышать. Вечерами Квентин, бывало, задыхался от тоски по Элис, но стоило раздвинуть тяжелые портьеры и посмотреть, как за окном в своем плавном ритме, повинуясь часовому механизму замка, вращается пейзаж — и тугой обруч, стягивающий грудь, немного отпускал. Простить себя это не помогало, но встретить следующий день хотя бы с намеком на радость — вполне. У него были и какие-то идейки по поводу того, как перестроить политический строй Филлори. Открыть школы. Повысить уровень жизни в провинции. В Филлори было столько возможностей. Ещё тут была Джулия, с которой стало сложно. Джанет, с которой никогда не было просто. И Элиот. Верховный король. Квентин понимал, что рано или поздно он предаст память об Элис и придет к нему. Он прокручивал эту мысль в своей голове раз за разом, как в мясорубке, с навязчивым мазохизмом. Элиот снился ему и в Брейкбиллс, и после — тоже, и до сих пор не переставал, и Квентин был так долго уверен, что никогда ничего с этим не сделает, но, господи, как ему было одиноко сейчас, посреди сбывшейся мечты. * — Ты никогда не думал, — спросил у него Элиот, когда в одну тихую ночь Квентин постучался в дверь его спальни, — что я могу тебе отказать? Квентин моргнул. Честно признаться, такой мысли у него не было. Он наклонил голову и спросил — хотелось мрачно, но получилось слишком неуверенно: — А ты хочешь? Элиот мотнул головой и улыбнулся мягко. За его спиной где-то в глубине комнаты громко тикали часы. — Сегодня да. Приходи завтра. — Выдержал паузу. — Ты себя возненавидишь. И меня. — Нет, — резко ответил Квентин. — Я достаточно думал об этом. — Если ты так уверен, — пожал плечами Элиот и захлопнул дверь перед его носом. * На следующую ночь уже Квентин захлопнул дверь — за своей спиной. * Когда он сказал, что не возненавидит себя и Элиота за это, он, конечно, соврал.