Слабости

      В последнее время Хезер стала другой. Том не считал себя супер-внимательным мужем, но даже он смог заметить, как изменилась она и как изменились их отношения.       Никаких скандалов на пустом месте — то ли она перестала злиться из-за мелочей, то ли перестала их замечать. Вариант, что теперь в их доме всё идеально, Том не рассматривал: Хезер всегда нашла бы, к чему прицепиться, будь то кружка без подставки на журнальном столике или дверь ванной, которую он часто закрывал на автомате, забывая, как она печётся о фантомной плесени.       Дошло до того, что Том сам стал ловить себя на мысли: «надо полотенце на крючок повесить» или «где там эта подставка?», хотя всегда считал это чушью для перфекционистов. Наверное, замечаниям Хезер только на седьмой год брака удалось пробить его каменную черепушку.       Так или иначе, она не злилась. Совсем. Даже на что-то крупное закрывала глаза или переводила всё в шутку. Максимум, чего удалось добиться, уже намеренно, чисто из интереса — «ну ты и болван», когда он на прошлой неделе вернулся пьяным в дрова только ближе к утру. Раньше припоминала бы до Дня благодарения, а то и до Сочельника.       Она и сама теперь чаще задерживалась — на работе, правда. Платить больше не стали, но этому Том не удивлялся. Такие уж времена сейчас, приходится цепляться за своё место, а им ведь ещё двадцать четыре года ипотеку за дом выплачивать. Иногда, особенно по понедельникам, так и хочется послать всё к чёртовой матери, взять фургон и колесить по стране, а потом вспоминаешь, что жить на что-то всё равно придётся.       Так что к переработкам Хезер он относился понимающе и даже пытался помочь: ужин готовил, свечи там, вино, романтика. Она приходила уставшей, но никогда на нём не срывалась, не то что раньше — наоборот, ластилась как кошка.       Да и секс стал не таким редким, вот уж странно. Откуда у неё только силы брались?       В общем, Хезер изменилась, и Том был счастлив.       Ему бы и в голову не пришло поднимать разговор, в чём же причина — а то спугнёт ещё свою удачу.

***

      Хезер плавилась рядом с ним. Прошло целых три недели, а у неё до сих пор от его прикосновений мурашки бежали — вот он скользит пальцами по её щеке, касается губ, смотрит в глаза неотрывно и наклоняется мучительно медленно, а потом шепчет на ухо вопрос, и отказать ему она не в силах. С того дня, когда Хезер впервые изменила своим принципам, отказывать ему она больше не может. С того дня она никак не может насытиться им и новой собой, беспечной и чувственной. Ещё никогда она не ощущала себя такой живой.       И муки совести Хезер не тревожили, разве что самую малость. Она не перестала быть хорошей женой, она не собиралась разводиться с Томом — она просто хотела немножечко счастья для себя. Всего лишь одна слабость, о которой Том никогда не узнает и которая поможет ей чувствовать вкус к жизни.       Хезер бы и в голову не пришло, что эта слабость однажды перестанет быть просто интрижкой.