Оазис

-Куда он снова пошёл? -Чёрт его знает, может хочет поныть в одиночку. После всей хрени, что… -Кинг, завались, у всех бывают неудачные дни. -Ну, в чём-то он прав… Негромкие разговоры и взгляды товарищей вонзались Дуайту в спину, причиняя боль гораздо более сильную, чем орудия пыток любого из Существ. Не желая в очередной раз выслушивать комментарии о собственной бесполезности, парень ускорил шаг, почти сбегая от костра, где выжившие переводили дух после очередного Испытания. Уйти далеко он не мог — лес, окружающий поляну, ставшую их временным — или, по меткому выражению одного из философов, скорее, постоянным — пристанищем, бесконечно повторялся, словно зацикленные текстуры в низкобюджетной видеоигре. Казалось, он простирается от кострища на многие километры, но меньше, чем через десять минут ноги вновь приносили тебя на место, откуда ты начинал, если, конечно, Сущность не забирала на Испытание раньше. Дуайт не знал, каким образом ему однажды удалось набрести на небольшое лесное озеро, он мог бы поклясться, что ходил здесь тысячи раз и его здесь не было — будучи первым попавшим сюда человеком, он ориентировался чуть лучше, чем другие Выжившие, оставляя на деревьях только ему понятные отметины. И всё же, однажды оно появилось, словно Выручай-Комната из уже подзабытой книги, оставленной на чердаке родительского дома где-то в другом мире. Школьные задиры в насмешку называли его Гарри Поттером, из-за вечно лохматых тёмных волос и несуразных очков, что ж…теперь он и вправду стал тем самым Мальчиком-Который… Выживет ли? Молодой человек вздохнул. С каждым днём Испытания становились всё сложнее, людей в лагере прибавлялось, и он, к своему сожалению, становился самым слабым звеном в этой цепи. Если поначалу Дуайт мог взять на себя обязанности стратега, чтобы разработать хотя бы какой-то план выживания, то с появлением таких людей, как Дэвид или Билл, что просто шли напролом, выручая попавших в беду товарищей, или Лори, пережившей достаточно, чтобы знать, как действовать в смертельно опасной ситуации, его «рейтинг» стремительно падал. Он не был достаточно умным или самоотверженным. Он совершенно не был сильным. Он перестал быть полезным. Углубившись в безрадостные мысли, Дуайт вышел на берег озера, поросшего камышами. Хотя на небе не было звёзд, гладь воды тускло мерцала в сумерках, похожая на большое зеркало. Вокруг стояла ничем не нарушаемая тишина, совершенно несвойственная нормальной ночи на природе — ни умиротворяющего стрекота насекомых, ни приглушённого кваканья лягушек, ни легкого плеска воды, тревожимой ветром… Впрочем, что в этом месте вообще можно было вообще считать нормальным? Парень присел на холодную землю около самой воды и уткнулся лбом в колени, прикрыв глаза. Пальцы машинально теребили грязные штанины — он всеми силами старался отключить сознание и ни о чём не думать. Сегодняшнее Испытание было провалом. Очередным. Мало того, что он не смог никого спасти, так ещё и сделал всё наоборот — подставив товарищей под удар. В какой-то момент он слишком сильно испугался, не в силах совладать с разрывающим грудную клетку сердцебиением и бросился прочь от закоротившего генератора, где Каннибал настиг и полоснул по спине ничего не подозревающую Нею. С жалобным криком девушка упала навзничь, уткнувшись лбом в сырую землю. Каннибал торжественно замычал, в победоносном жесте вскидывая вверх ревущую бензопилу и столь же радостно швырнул раненую Карлссон на один из ржавых крюков для мяса. К ужасу Фэйрфилда, спрятавшегося за тюком сена неподалёку, он не стал отходить далеко, словно патрулируя ближайшую территорию, откуда могли появиться возможные спасатели. В душе парня метались два противоречивых чувства — пойти на риск и подставиться под удар, или же бежать. От мысли о том, как цепь бензопилы врезается в его тело, его чуть не стошнило. Он до безумия боялся боли. Повинуясь животному ужасу, окутавшему его с ног до головы, Дуайт развернулся и рванулся прочь. -Прости, Нея, -сквозь подступающие слёзы шептал парень, размазывая по лицу грязные дорожки. Наперерез ему пробежал Кинг, и, господи, столько презрения в его глазах он не встречал никогда. Дуайту показалось, что тот, скривившись, бросил ему одними губами «Трус», перед тем, как попытаться снять подругу с крюка. Мероприятие не увенчалось успехом, поэтому смертоносное орудие настигло Дэвида почти сразу. Они с Неей умерли, подвешенные на соседних крюках, почти друг за другом, полные ненависти и сожаления. Металлический предмет за пазухой призывно и неприятно холодил кожу. Глотая солёные слёзы раскаяния, Дуайт поспешил к дальнему генератору, где обнаружил тихо стонущего Квентина. Он зажимал кровоточащую рану в боку, но пытался справляться с починкой одной рукой. Фэйрфилд присел рядом, наспех перебинтовывая его тело, в тот момент, когда увидел заветную железную крышку люка, ведущего на сомнительную, но, всё-таки, свободу. Дрожащими пальцами он вставил ключ в скважину, натужно повернув — и, услышав захлёбывающееся мычание Существа и пронзительный визг бензопилы неподалёку, сиганул в тёмную пасть с Квентином позади. По возвращении в лагерь его встретили холодные и отчуждённые товарищи. Нея молча отвела глаза, зная, что они не всегда спасаются все вместе, однако лгать о том, что не испытывает никакой обиды, не могла. Это было обычным человеческим чувством, и никто не мог её за это винить. Зато Кинг, напротив, разразился саркастической тирадой о том, что если кто-то давно мечтал о путёвке на тот свет, то туроператор Фэйрфилд любезно подберёт для каждого наилучший маршрут. Зная о специфическом чувстве юмора Дэвида, часть лагеря разразилась смехом, не думая, что в шутке есть что-то большее, однако Дуайту стало по-настоящему больно. Его самооценка, и так с трудом поднятая со дна и кое-как очищенная от позора прошлого, выскользнула, словно невзрачная ракушка из рук, погружаясь всё глубже и глубже. Дуайт стиснул зубы и несколько раз сильно стукнулся лбом о колени, зажмурившись. -Идиот, какой же я идиот… -Если будешь так усердствовать — точно им станешь, -раздался спокойный голос позади. Фэйрфилд поднял удивлённый взгляд — из тени деревьев неторопливой походкой к нему направлялся Джейк — они пробыли здесь практически одинаковое количество времени. Только, в отличие от неуклюжего и излишне чувствительного Дуайта, Парк был, можно сказать, эталоном собранности и спокойствия. Дуайт действительно восхищался им — со стороны, правда — ему никогда не хватало смелости говорить о том, что он чувствует на самом деле. Даже (особенно?) самому себе. А с появлением таких людей, как Эйс, Кинг или Эш, он замкнулся ещё больше. -Привет, -Фэйрфилд попытался незаметно сморгнуть с ресниц выступившие слёзы. -Привет, -ответил Джейк, садясь рядом.-Не буду спрашивать, как дела, вижу, что не очень. Снова дело рук нашего мистера Короля Выпускного? Парень не мог не издать небольшой смешок в ответ на шутку, но тут же устало выдохнул. -Нет… Точнее да… Точнее нет, он же прав. Я абсолютно бесполезен и только мешаю. Мне никогда не стать таким же смелым, как он, или таким же неунывающим, как Эйс, или таким же классным, как…-кажется, в горло Дуайта что-то попало, потому что он громко закашлялся, прервавшись на полуслове.-…по сравнению со всеми вами я ничего из себя не представляю. И это даже не грустно, просто…факт. Фэйрфилд пожал плечами, глядя в беззвёздное небо и не в силах посмотреть на друга. Джейк молча выслушал его, а затем негромко заговорил, чем немного удивил парня, поскольку обычно его нечасто можно было вытянуть на какую-либо беседу, что уж говорить о беседе о чем-то личном. -Знаешь, не обязательно быть гением или героем, чтобы тебя…любили, -последнее слово далось Парку, кажется, с небольшим трудом.-Мы все — живые люди. Нам всем бывает страшно, чёрт, я готов съесть свои перчатки, если долбаный Кинг ни разу не испытывал страха и ни разу не желал оказаться дома под крылом у мамочки. -Но Дэвид сказал… -Дэвид то, Дэвид сё, -мрачно прервал его робкое возражение Парк, поднимая с земли небольшой камешек и швыряя его в озеро. Чернильная гладь разошлась беспокойными кругами.-Почему тебе вообще так важно, что он о тебе подумает? Последняя фраза прозвучала несколько напряжённо, Фэйрфилд не нашёлся, что ответить, поэтому Джейк продолжил, словно не желая, чтобы парень (или они оба?) оказался в неловком положении. -Не так важно, что здесь, -палец Джейка легко ткнул в лоб Дуайта.-Или здесь, -он сжал его руку, которая, к собственному сожалению Фэйрфилда, не имела даже половины тех мускулов, которыми обладали остальные мужчины в лагере.-Главное то, что здесь. Его ладонь прижалась к левой стороне груди Дуайта и его сердце, похоже, оказалось плохим партизаном, тут же выдав себя парой быстрых и гулких ударов. Прикосновение продлилось дольше положенного, и Джейк это понял, поскольку, отняв руку, тут же уставился на мерцающую гладь воды. В голове Дуайта формировались смутные образы — о том времени, когда он впервые попал сюда, и встретился с Мэг, Клодетт и Джейком. Они все плачут и держатся друг за друга, не зная, что им делать дальше. Джейк неумело и грубовато, но пытается утешить. Одно из первых Испытаний — Ловец вешает его на крюк, когда он плачет и стонет, молясь, чтобы невыносимое жжение в ране, сквозь которую толчками выплёскивается кровь, прекратилось. Руки Джейка прохладные и слегка дрожат, когда он, рискуя собой, освобождает его. Зловещая колыбельная, звучащая в ушах, как приговор и неминуемо приближающаяся с каждой минутой, когда потные руки скользят по рубильнику ворот. Джейк заслоняет его, приняв на себя удар топора. Они одинаково дружны с Мэг и Клодетт, но мягкую улыбку Джейка чаще всего видит только он. Новые Выжившие, новые Существа, новые Испытания, новые проблемы.Джейк неизменно рядом, хотя и стал более отстранённым, он всё меньше времени проводит в общем лагере и улыбается всё реже… Дуайт вдруг начал что-то понимать, и его сердце на мгновение замерло. Как он мог не понимать очевидных вещей? Или это только игра его воспалённого воображения? Парень медленно поднимает глаза на друга. Может ли…? -В общем, я только хотел сказать, что тебе не стоит пытаться прыгнуть выше головы, если есть те, кому ты нужен и так, -пробормотал Парк, продолжая напряжённо всматриваться в водные глубины, словно пытаясь что-то разглядеть в них. Или, скорее, чтобы не встречаться взглядами. Его руки были плотно сцеплены, и из-за перчаток нельзя было заметить, насколько они напряжены. Дуайт не знал, как среагировать правильно, но, сам того не ожидая, тихо рассмеялся, склонив голову к коленям, вновь обнимая их. -Перестань говорить такие милые вещи, а то я расплачусь. -При мне можешь плакать, когда захочешь, -уверенно произнёс Джейк, чуть хмыкнув и, похлопав себя по плечу, как делал всегда. Дуайт глубоко вздохнул и позволил себе расслабиться, уткнувшись лбом в плечо Парка. Плакать он сейчас не собирался, но почувствовать чьё-то тепло рядом было как нельзя кстати. Он любил редкие моменты единения их четвёрки — когда Мэг, звонко хохоча над какой-то глупой историей из прошлого, порывисто бросалась им на шею, взлохмачивая волосы, под недовольное, но добродушное ворчание Парка; любил мягкое и ободряющее прикосновение Клодетт к его спине, которым она словно стремилась сказать «Всё обязательно будет хорошо». Но больше всего он любил засыпать, уткнувшись в плечо Джейка. Когда впервые в жизни ощутил, что можно довериться кому-то настолько, чтобы подойти так близко, превозмогая страх быть осмеянным. Углубившись в мысли, Дуайт не заметил, как тёплая ладонь легла на его макушку и успокаивающе сделала несколько медленных поглаживающих движений. Одним из его очередных бесполезных навыков, по собственному мнению, было хорошо чувствовать чужие эмоции, при этом совершенно не разбираясь в своих. Точнее, как… Дуайт просто намеренно отодвигал себя на второй план. Если другим хорошо, то и ему хорошо. Зачем усложнять? Рядом с Джейком ему всегда было спокойно. Возможно ли то, что со временем он расслабился и начал принимать это спокойствие, как должное, не думая о том, насколько неспокойно чувствует себя сам Парк? Он почувствовал, как пряди его тёмных, коротких волос скользят сквозь пальцы Джейка, изредка останавливаясь, будто тот о чём-то задумался или загрустил. -Э-эй, неужели ты снял перчатки, того и гляди завтра снег пой…-шутливо начал Дуайт, поднимая голову и решив разрядить обстановку, но осёкся, встретившись с лицом Джейка буквально в паре сантиметров от своего собственного. Его глаза были тёмными, словно ночное небо, и глубокими, как бездонный колодец. Он пристально смотрел на парня почти немигающим взглядом, однако брови были чуть сдвинуты, что придавало лицу несколько печальное выражение. Казалось, он мучается каким-то сложным выбором и никак не может выбрать верное решение. Его дыхание было таким тихим, что практически не слышалось. В оглушительной тишине собственный сердечный ритм бил по ушам, но Дуайт не мог отвести глаз — словно попал под гипноз. Кажется, он услышал еле различимый вздох, словно другой человек перешагнул в своём сознании какую-то, только ему известную, черту. Медленно, словно боясь спугнуть, Джейк наклонился и, плотно сомкнутыми губами, не размыкая их, коснулся губ парня сухим, целомудренным поцелуем. Они были холодными, но каждая клеточка тела Дуайта, казалось, в тот момент согрелась. Невинный, почти невесомый поцелуй словно разогнал его тревоги, наполняя сердце благодарностью и теплом. Фэйрфилд тихо выдохнул, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами. Сейчас он, кажется, и вправду был готов расплакаться. Парк замер, будто в ожидании удара, но не отстранился, готовый принять любой исход своего поступка. Пару ударов сердца спустя он почувствовал, как ладонь Дуайта несмело накрыла его руку, осторожно поглаживая пальцы, и в тот момент они резко потянулись друг к другу, неловко стукнувшись носами. Буквально мгновение они испуганно и смущённо смотрели друг на друга, а затем взорвались дружным смехом, после чего соприкоснулись в новом поцелуе, уже более нежном и взаимном. С долей осторожности, с капелькой исступлённости. Казалось, что в тот момент они оказались в полном вакууме, лишённом любых звуков, кроме тихого дыхания и биения сердец друг друга. Наконец губы Джейка приоткрылись, выпуская губы другого человека, чтобы глотнуть воздуха. Они оба дышали чуть прерывисто, охваченные пока ещё не страстью, но её отголосками, пробуждавшими в них новые, ещё не изведанные ощущения. Однако, самым главным чувством была необъятная нежность, которую нельзя было, да и не хотелось выражать банальными словами. Джейк расстегнул куртку, снимая и накидывая на плечи обоих — не столько для того, чтобы греться, а, скорее для того, чтобы позволить Дуайту обхватить его за талию и уютно уткнуться носом в ключицу. На фоне крови и смерти лесное озеро казалось маленьким оазисом спокойствия и безмятежности. Как же он был благодарен за это, пускай даже и самой Сущности. -Как считаешь, почему оно всё-таки здесь появилось? -пробормотал Дуайт, словно читая его мысли. -Всё на свете рано или поздно хочет быть найденным, -Парк пожал плечами, удобнее обнимая его за плечи.-Или, может быть, оно знало, что ты в нём нуждаешься. -Думаешь? -карие глаза встретились с антрацитовыми, глядя чуть недоверчиво. -Думаю, -подтвердил Джейк, улыбнувшись и легко целуя в лоб своего вечно сомневающегося спутника.-Ведь я же тебя всё-таки нашёл.