Очарование

Сказать по правде, Лань Ванцзи никогда не задумывался о том, как легко сошлись Вэй Усянь и Лань Сичэнь, как хорошо они подходили друг другу, словно детали мозаики. Но когда они втроём отправились поужинать — а кто и выпить — в любимую таверну Вэй Усяня, Лань Ванцзи прозрел: не заметить, насколько ослепительно эти двое смотрелись рядом, было просто невозможно. Лань Сичэнь и Вэй Усянь сидели напротив него бок о бок. Стоило тарелкам опустеть, как эти двое завели полушутливую беседу и явно не собирались в ближайшее время заканчивать. Их ослепительные улыбки не уступали друг другу, словно вышедшие из-под кисти одного художника. Они были удивительно схожи своим жизнелюбием и солнечным обаянием, против которого мало кто мог устоять. Судя по всему, его муж и брат искренне наслаждались обществом друг друга. Вэй Усяня, как обычно, никому не удавалось перекричать, но Лань Сичэнь воспринимал его выходки намного спокойнее, чем кто бы то ни было другой, за исключением, пожалуй, самого Лань Ванцзи. Он даже поддержал идею взять ещё один кувшин “Улыбки Императора”, прекрасно понимая, что пить Вэй Ину придётся в одиночку. Даже попытки привлечь его в собутыльники не вызвали у Лань Сичэня видимого раздражения. — Ну давай же, мне так хочется увидеть тебя навеселе! — не унимался Вэй Усянь. Сичень поднял руки, притворно сдаваясь, и помотал головой. — Я не уверен, что это хорошая идея, молодой господин Вэй. Лань Ванцзи мысленно согласился, вспомнив последний раз, когда ему довелось видеть брата нетрезвым. Меньше всего хотелось, чтобы муж стал свидетелем такому. В их с братом случае это был вопрос одной чашки. — Ему не стоит пить, — поддержал Лань Чжань, но Вэй Усянь как будто не слушал. Всё его внимание было направлено на Лань Сичэня. — Тогда один глоток. Всего один, а? — он держал чашку перед носом Сичэня, дурашливо толкая того локтем в бок. Его глаза озорно блестели. Лань Ванцзи похолодел при виде этого жеста, пусть и довольно невинного. Ладонь Сичэня лежала на плече Вэй Усяня, и Ванцзи подумал, что брат вот-вот оттолкнёт надоедливого соседа. Но расстояние между двумя не изменилось ни на фэнь*. Тысяча гулей! Почему брат его не оттолкнул?! — Вот зануда, — жалобно протянул Вэй Усянь и обиженно поморщился. Он одним махом прикончил вино, которое пытался споить Сичэню, и немедленно наполнил чашу снова. Чужая ладонь всё ещё покоилась на его плече. Касание было слишком долгим, чтобы Лань Ванцзи мог остаться спокоен. Но в конце концов брат всё же убрал руку. — Лучше ты выпей ещё одну за меня. Держи, — мягко предложил Лань Сичэнь, забирая у Вэй Усяня кувшин и снова наполняя его чашу. Лань Ванцзи поневоле следил за каждым их движением. Хотел бы прекратить, но не мог. Обычно они приходили в эту таверну вдвоём, он и Вэй Ин. Однако этим вечером по дороге на ужин у ворот Облачных Глубин им встретился Сичэнь, и Вэй Усянь немедленно пригласил его присоединиться. Разумеется, Лань Ванцзи ничего не имел против. Но сейчас, глядя на то, как эти двое общаются, так легко и непринуждённо, он всё больше выходил из себя и бессовестно сожалел, что брат принял их приглашение. Лань Чжань мог по пальцам двух рук перечесть все те моменты в жизни, когда брат раздражал его. Но сегодняшний вечер был, определённо, одним из них. Ему казалось, ещё немного, и от его взгляда белое ханьфу брата задымится. Будто ощутив поток негативной энергии, направленный на него, Сичэнь повернулся, и их взгляды пересеклись. Выражение лица брата было всё таким же благодушным, как и в начале вечера, но в глазах его мелькнула усмешка. — Мне кажется, Ванцзи не прочь выпить, — сказал он. Вэй Усянь наконец-то перевёл взгляд на мужа. От его улыбки потеплело внутри, но это была всё та же улыбка, с которой он смотрел на Сичэня. — Лань Чжань, серьёзно? Выпьешь со мной? Не заставляй меня пить в одиночку! — когда он потянулся забрать “Улыбку Императора”, его пальцы мягким касанием задели руку Сичэня. Лань Ванцзи нахмурился, накрывая ладонью свою чашу из-под воды: — Нет. Брат пожал плечами, ни на мгновение не выглядя удивлённым. Лань Ванцзи совершенно точно не собирался пить. Он практически никогда не присоединялся к Вэй Усяню в его алкогольных эскападах. И, проснувшись пару раз среди последствий своего нетрезвого поведения, предпочитал пить исключительно в цзинши. Один глоток вина, и он, несомненно, обрушит на них всё раздражение, накопившееся за этот удивительно долгий вечер, и лучше от этого не станет никому. Определённо, нет. — Ну вот… — снова поник Вэй Усянь, утешаясь ещё одной чашей вина. Лань Ванцзи подумал, что стоит завершить вечер, как только чаша снова опустеет. Это не займёт много времени, а значит, совсем скоро они смогут уйти. Но Вэй Усянь вдруг повернулся к Лань Сичэню, улыбаясь слегка игриво: — Скажи-ка мне, брат, — начал он доверительным, почти интимным тоном, от которого напряжение Ванцзи усилилось десятикратно. — Почему у тебя до сих пор нет девушки? У Лань Чжаня непроизвольно дёрнулась бровь, а Лань Сичэнь явно опешил от прямоты вопроса, хотя ему и удалось удержать на губах вежливую улыбку. — Даже не знаю, молодой мастер Вэй. Это… — он снова бросил быстрый взгляд на Ванцзи, поднял руку, будто пытаясь объяснить что-то, и случайно задел ладонь соседа. Рука с чашей дрогнула от толчка, опрокидывая остатки вина на одежду, и Вэй Усянь вскрикнул от неожиданности. — О, мне очень жаль, — вина на лице Сичэня выглядела идеально искренней, и Вэй Усянь лишь отмахнулся. — Не бери в голову. Я быстро, — он вылез из-за стола и, подмигнув Лань Чжаню, направился в сторону уборной. Очевидно, чтобы привести себя в порядок. Ванцзи сверлил Сичэня взглядом. Без нескончаемого потока речи Вэй Усяня тишина за столом мгновенно стала давящей. — Мы неплохо ладим, — озвучил очевидное Сичэнь. — Я вижу, — Ванцзи не мог не заметить издевательской искорки в глазах брата, но и понять её природу решительно не удавалось. — Непохоже, чтобы тебя это радовало, — добавил брат, в который раз подтверждая, что читает Ванцзи как открытую книгу. — М-м, — не было смысла отрицать очевидное. С губ Сичэня сорвался короткий смешок, подливая масла в огонь раздражения: — Никогда бы не заподозрил в тебе ревнивца, Ванцзи. Ты видишь, что мы ладим, но не видишь разницы? — Какой разницы? — холодный тон, которым это было сказано, удивил и самого Лань Ванцзи, но он решил подождать с извинениями до поры. — Между тем, как молодой мастер Вэй ведёт себя со мной, и тем, каков он с тобой. Если ты посмотришь внимательно, то увидишь, что наши с ним отношения не дают ни единого повода для беспокойства. Мы и должны ладить. Мы ведь теперь семья, в конце концов. Ответ немного успокоил, но всё же недостаточно для того, чтобы развеять тревогу полностью. — Если ты этого не видишь, значит, ревность застит тебе глаза. Ты выше этого, Ванцзи, — улыбка брата была искренней, в его речи не проскользнуло ни капли уничижения, это Лань Ванцзи знал точно. Он смежил веки, выдыхая. — Если мои слова не успокаивают тебя, почему бы не спросить у него самого? Лань Ванцзи резко открыл глаза, уставившись в стол. — Спросить Вэй Ина? Нравится ли ему Лань Сичэнь? Одна только мысль о том, чтобы спросить подобное, приводила в смятение. Но брат был прав: поговорить с мужем будет, пожалуй, лучшим решением в сложившейся ситуации. — М-м. Их разговор прервался с возвращением Вэй Усяня, и атмосфера за столом начала стремительно улучшаться: — Ну, вот. Всё снова в полном порядке. Давайте выпьем ещё! После непродолжительного спора было решено всё же не пить больше, и Лань Сичэнь предложил закончить посиделки, чтобы успеть домой до отбоя и не нарушать распорядок ордена без необходимости. Вэй Усянь немного поныл, протестуя, но в конечном итоге они вернулись в Облачные Глубины и распрощались. На пути в цзинши Лань Ванцзи несколько раз пытался задать мучивший его вопрос, но это оказалось намного сложнее, чем он думал. Едва переступив порог комнаты, Вэй Усянь извлёк на свет божий их запасы “Улыбки Императора”, жалуясь, что ему так толком и не удалось выпить этим вечером, хотя он шёл в таверну отвести душу, и что Лань Сичэнь испортил их маленькую вылазку, заставив вернуться так рано. Он бодро наполнял чашу снова и снова, ухитряясь при этом не замолкать ни на минуту. — Тебе нравится мой брат? — выпалил Лань Ванцзи, прерывая его щебетание. Вэй Усянь поднял на него взгляд, недоуменно нахмурившись: — Ты спрашиваешь меня сейчас? Лань Ванцзи не был уверен, что именно означало это “сейчас”: сейчас, после всех этих лет? сейчас, когда он так занят “Улыбкой Императора”, или сейчас, когда он настолько очевидно обозначил свои чувства к Сичэню, что этого не заметил бы лишь слепой? Последний вариант удручал особенно сильно. Вэй Усянь ответил, не колеблясь ни мгновения: — Конечно! Сердце Лань Ванцзи провалилось в желудок. — Он… — муж на секунду задумался, опустив чашку с вином и мечтательно улыбаясь. О чём бы ни были его мысли, они явно были приятными. Грудь Лань Ванцзи словно придавило каменной глыбой. — ...прекрасен. Да, именно прекрасен. Как прекрасный принц! От такого ответа стало только хуже. Намного хуже. — А почему ты спрашиваешь? Твой брат кому угодно понравится, — он выпил снова, после чего отодвинул чашку и продолжил прихлёбывать прямо из кувшина. Внезапно Вэй Усянь поднял на мужа испытующий взгляд. И судя по тому, как изменилось выражение его лица, Лань Ванцзи не удалось скрыть свои мрачные мысли. — Постой-ка, ты что, ревнуешь?.. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, не произнося ни слова. За время этой паузы Лань Ванцзи успел пережить крошечный приступ паники, гадая, чем же всё закончится. А потом Вэй Усянь рассмеялся. — А-ха-ха! Да ладно?! Нет! — он смеялся и смеялся, и этот смех будто развязывал морские узлы у Лань Чжаня внутри, позволяя наконец-то вдохнуть полной грудью. А ведь он даже не понял, что задержал дыхание на время такой короткой, но такой долгой тишины. — Что смешного? — теперь, когда тревога немного отступила, было бы неплохо получить хоть какое-то объяснение. — Не может быть! Нет, твой брат, конечно, прекрасен и мил, но он мне совершенно не нравится в том самом смысле. Ты что, правда так подумал? Пожалуйста, не говори, что да, — Лань Ванцзи не нашёл, что сказать, и это, вероятно, стало ответом для Вэй Ина само по себе. — А-ха-ха! Серьёзно? Поверить не могу! Ну, твой брат действительно похож на прекрасного принца из сказки, я правда так считаю. Только он не мой принц. Потому что есть ты, Лань-гэгэ. Ты любовь всей моей жизни. То есть жизней, — Вэй Ин помахал в воздухе двумя пальцами. Никто другой на памяти Лань Ванцзи не умел шутить о собственной смерти настолько непринуждённо. Прежде чем он успел что-то возразить, Вэй Усянь продолжил: — Ты нежный, горячий и ты ужасно меня заводишь. Больше всего на свете мне нравится заниматься с тобой любовью. Каждый день. Кстати, сегодняшний не исключение: уже почти девять, а мы ещё даже не начинали. Хочу, чтобы ты взял меня, страстно и голодно, как ты любишь. А когда мы закончим, хочу смотреть на тебя, не скрытого одеждой, и греться в кольце твоих рук, слушать твоё сердце и говорить тебе, как сильно я тебя люблю. И слышать, как ты отвечаешь мне то же самое. Я хочу путешествовать с тобой и с Яблочком, увидеть новые места и смотреть там закаты. Я восхищаюсь твоей красотой и твоим огромным сердцем, и я ужасно, до боли люблю тебя. Я хочу быть с тобой до конца моих дней. Как можно хотя бы что-то из этого сравнить с моим отношением к твоему брату?! Вэй Ин на секунду задумался и вздрогнул, прежде чем снова рассмеяться, на этот раз немного нервно: — Брат Сичэнь совершенно точно не вызывает у меня подобных желаний. Фу! Уши Лань Ванцзи полыхали огнём. Вэй Усянь выдал всё это так буднично, словно ещё одну версию своего признания. Ванцзи смотрел на него в изумлении и не мог отвести глаз. — Но… ранее… Ты спросил… — он не смог закончить вопрос и сверлил мужа взглядом, пока тот не догадался сам. — Что спросил? Ты имеешь в виду, про девушку? — уточнил Вэй Усянь, посмеиваясь. Лань Ванцзи кивнул: — М-м. — А-ха-ха! Но это ведь странно, разве нет? Странно для такого прекрасного принца, как он, быть одному и ни с кем не делить постель, — он подвигал чашку по столу и вздохнул. — Я начинаю думать, что, возможно, ему не так уж интересна женитьба. А то и женщины в целом. На самом деле, может быть, он тоже... ну, ты знаешь… как мы? Он подмигнул и продолжил: — Думаю, не свести ли его с Цзян Чэном. Понимаешь? А-Чэн всё время хмурый и он тоже до сих пор один. Его мрачной жизни не помешает своё солнышко. Мне кажется, твой брат идеально подойдёт, что думаешь? Чувство облегчения было таким всепоглощающим, что Лань Ванцзи не нашёл сил, чтобы возразить. Пусть план Вэй Усяня и звучал довольно дико. — М-м, — ответил он, толком не понимая, на что соглашается. Но муж расценил его ответ как одобрение. — Вот видишь! Демон побери, вполне возможно, что они созданы друг для друга! Кто знает? Они столько времени провели порознь, прямо как мы. Ну вот, ты уже улыбаешься, гэгэ! Тебе тоже так кажется? Что скажешь? Может, нам стоит им помочь? Лань Ванцзи даже не заметил, что улыбается: он был слишком сильно рад, да и волнение ещё не вполне улеглось после пережитого. Он только и смог, что прикрыть рот ладонью. Тем временем Вэй Ин продолжал строить планы: — Может быть, в следующий раз, когда мы посетим… то есть когда мы вломимся в Пристань Лотоса, мы можем пригласить брата Сичэня с нами. И потом, когда момент будет подходящий, мы... Лань Ванцзи не слишком интересовало, что будет потом. Он притянул Вэй Ина ближе, вовлекая в долгий жаркий поцелуй. Через пару мгновений тело в его руках расслабилось, и Вэй Ин начал отвечать, нежно прихватывая и покусывая его губы, посасывая его язык и мягко выдыхая в поцелуй. — Мы… — пробормотал он, тяжело дыша, когда поцелуй, наконец, прервался. Они смотрели друг на друга, улыбаясь, и Вэй Усянь не мог вспомнить, о чём говорил. — Мы идём в постель, — Лань Ванцзи нежно отвёл прядь волос с его лица. Вэй Усянь кивнул. — Да, ты прав. Хочу тебя, прямо сейчас. Не могу больше ждать, — прямо и искренне, как обычно. Лань Ванцзи мысленно пообещал себе никогда больше не сомневаться ни в нём, ни в брате. Ревность действительно ослепляла, но всё потому, что они оба — его брат и муж — были самим воплощением слова “очарование”. Он слишком быстро забыл, что, если бы не Сичэнь, Вэй Усянь вполне мог прожить ещё одну жизнь, так и не узнав о его чувствах. Что, вполне возможно, было одним из немногих эпизодов в жизни брата, начисто лишённых какого бы то ни было очарования. И всё ради Ванцзи. Он улыбнулся в поцелуй, давая самому себе зарок: с этого момента любовь к двум самым прекрасным людям в его жизни будет выше любой ревности.