***
— Джессика, поторопись! Если будешь мешкать, катер уедет без тебя! Джессика оборачивается на зов и досадливо машет рукой, прося подождать, а затем вновь переключается на разговор с компанией подружек. Лион скрещивает руки на груди и тяжело вздыхает, наблюдая за тем, как сестра смеётся в кругу беззаботных учениц средней школы. "Мы уже не младшеклассники, — думает Лион, — а Джессика совсем не меняется". Наконец, Джессика прощается со всеми и отделяется от кружка, не забыв подарить подругам одну из своих самых лучезарных улыбок. Но едва она закидывает сумку за плечо и отворачивается, её выражение кардинально меняется: улыбка на лице уступает место понуро опущенным уголкам рта, из глаз исчезает энергичный блеск, оставляя в их голубизне лишь усталость и смирение. Джессика уныло приближается к родственнику, не одаривая даже взглядом, и со вздохом продолжает путь вместе. Лион наблюдает за ней, вскинув одну бровь, но никак не комментирует её поведение. "Мы уже не в младшей школе, — продолжает Лион мысленные рассуждения, — но Джессика никак не хочет принять свой долг перед семьёй". Да, в отличие от идеального "уважаемого наследника", Джессика не выглядит ни на йоту заинтересованной в таких вещах, как честь и достоинство Уширомий. Лион может лишь досадовать вместе с матерью, наблюдая, как дневник сестры полнится плохими оценками и замечаниями, как в школе она вместо послушания продолжает дурачиться, как вместо клуба каллиграфии вступает в музыкальный и поёт там какие-то глупые песенки со своими не менее беззаботными подружками... Лион наблюдает всё это и не понимает: как можно не образумиться за столько времени? Ведь Джессика уже не ребёнок и должна осознавать, что пора бы оставить всё игры в детстве. Однако если перед мамой она ещё как-то худо-бедно делает вид, что принимает её лекции о семейной чести во внимание, то каждый раз, когда они вместе приезжают в школу, всё наставления будто вылетают из головы Джессики, и та уже совершенно неподобающим леди образом несётся навстречу своим друзьям и радостно отзывается на глупое прозвище "Джесси". Думая обо всём этом, Лион тяжело вздыхает и, покосившись на Джессику, вдруг ловит на себе её взгляд. Он уже не настолько хмурый, как пару минут назад — нет, в глубине голубых глаз читается какая-то смутная надежда. Лион вопросительно вскидывает бровь, и Джессика, правильно расценив это выражение, робко начинает: — Послушай... — Да? — нетерпеливо спрашивает Лион, когда она затихает. Джессика делает глубокий вдох, будто собираясь с силами, и вдруг резко останавливается, чтобы поклониться и выпалить: — Завтра девочки устраивают вечеринку с ночёвкой! Поговори, пожалуйста, с мамой, чтобы она меня отпустила! Лион ошарашенно смотрит на сестру. Джессика стоит напротив, нахмурившись и стиснув зубы, на её лице так и читается мысленно повторяемое: "Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!" Её желание провести вечер с подругами настолько очевидно, что Лион не может не проникнуться сочувствием. "Она ведь просто хочет быть нормальным подростком с нормальными увлечениями", — думает Лион. В груди что-то колет, а в горле почему-то встаёт ком, но Лион качает головой, старательно отгоняя подобные мысли. — Ты знаешь, Джессика, что это будет крайне неудобно, — после долгого молчания со вздохом начинает Лион, упирая руки в бока и старательно подбирая слова. — Для этого надо будет договариваться с владельцем катера, подстраивать рейсы... — Ясно, я поняла: ты не поможешь! — резко перебивает Джессика, вскидывая пылающее лицо. Затем она выпрямляется и, сердито поправляя сумку, добавляет: — Только время зря с тобой теряю! Небось следующие твои слова были бы о том, что это недостойное молодой леди поведение, да, Уважаемый наследник? — язвительно заключает она и, сердито фыркнув, озлобленно шагает в сторону порта. Возразить нечем, и, прежде чем последовать за ней, Лион лишь опускает глаза и бормочет: — Я ведь ещё никакой не наследник, Джессика... Жалкое замечание. Ведь они оба слишком хорошо знают, что со своим постоянным вниманием к семейной чести Лион обязательно унаследует главенство.***
— Посмотри! Листок ложится на стол перед президентом студсовета безапелляционно, а тон просящей не терпит возражений. Впрочем, "просящая" — не совсем верное слово; скорее, Джессика требует внимания, а не просит. Лион поднимает голову от программы грядущего фестиваля и вопросительно глядит на Джессику. Та стоит напротив, её рука лежит на листке бумаги (в котором Лион при быстром взгляде легко угадывает заявку на участие), а острый взгляд не отрывается от старшего родственника. Лион понимает, в чём дело, но всё-таки считает нужным соблюсти приличия и спросить: — Что именно ты от меня хочешь, Джессика? Остальные члены студсовета куда-то вышли, поэтому Лион — единственный человек, который видит красные пятна на лице Джессики, когда она настойчивее пододвигает листок и запальчиво объясняет: — Как что? Я пришла подать заявку на участие нашей группы! Мы хотим, чтобы наше выступление было официально вписано в программу! Мы, в конце концов, достаточно популярны в школе, так что это совершенно естественно — хотеть участвовать в фестивале... Лион слушает её и не может не улыбнуться одними уголками губ. Наверняка подруги послали свою "Джесси" как сестру президента студсовета выхлопотать им официальное участие в фестивале, надеясь, что их родственная связь как-то поможет склонить правильного "начальника" на их сторону. Впрочем, то, как нервничает Джессика сейчас, слишком ясно показывает: она считает себя наихудшей кандидатурой для переговоров как раз потому, что она и Лион — члены одной семьи. Наконец, Джессика замечает улыбку собеседника, и резко замолкает. "Сейчас опять будет говорить мне о семейной чести..." — так и читается на её полном муки лице. Лион на это вздыхает и решает побыть предсказуемым "Уважаемым наследником" (теперь уже официально: ведь дедушка на прошлом семейном собрании во всеуслышание объявил, что Лион наследует главенство). Подаваясь вперёд и опираясь подбородком на сцепленные в замок руки, Лион как бы невзначай замечает: — Ты ведь догадываешься, что скажет тебе мама, если до неё дойдёт информация, что ты поёшь дурацкие песенки и скачешь по сцене в костюме... м-м... — Лион бросает взгляд на приложенную к заявке и заранее любовно подготовленную афишу концерта, — ведьмы? Джессика краснеет, но явно не от смущения; нет, её глаза горят боевым запалом, и она уже явно готовится сражаться за официальное место, даже если её враг — её ближайший родственник. Лион смотрит на неё, и в груди что-то болезненно щемит. "А ведь Джессика совсем не изменилась, — проносится в голове. — Всё такая же свободолюбивая и независимая. Всё такая же... нормальная..." — Да какая разница, что скажет мама?! — тем временем возмущённо спрашивает она. — Мама — дома, а пока мы в школе... — Действительно: никакой, — неожиданно легко соглашается Лион, застигая Джессику врасплох. И пока младшая сестра растерянно моргает, Лион выпрямляется и, аккуратно взяв в руки и заявку, и афишу, с мягкой улыбкой продолжает: — Хорошо, я рассмотрю вашу заявку. Впрочем, сомневаюсь, что с ней будут какие-то проблемы: в конце концов, вы действительно популярны в школе, и ваше выступление должно оживить фестиваль. Джессика стоит, раскрыв рот и хлопая ресницами, от удивления забыв, как говорить. Наконец, она неуверенно спрашивает: — П-погоди, и это всё?.. То есть, — Джессика неловко улыбается, — даже не будешь говорить про то, что я должна поддерживать честь семьи? А, Уважаемый наследник? — добавляет она, будто пытаясь вернуть себе былую уверенность. Лион лишь хихикает в кулак и отрицательно мотает головой. — Оставь честь семьи на меня, а сама наслаждайся своей жизнью, — с тёплой улыбкой отвечает Лион. Джессика сначала явно не верит тому, что услышала — однако едва до неё доходит смысл слов, её лицо озаряет счастливая улыбка — та самая, которой она всегда улыбается своим подругам. От мысли, что эта улыбка предназначена тому, кого всё это время Джессика отстранённо звала "Уважаемым наследником", Лион чувствует какую-то приятную щемящую боль в груди. Впервые в жизни Лион думает, что, кажется, всё это время именно этого не хватало им обоим — довериться друг другу и принять друг друга такими, какие они есть. Точнее, это то, что всё это время должен был сделать "Уважаемый наследник". "В конце концов, — думает Лион, — Джессика просто хочет быть нормальным подростком. Мы все не в праве её перекраивать в угоду абстрактной гордости... Тем более, когда уже есть кто-то, кто может снять с неё это ненужное бремя". Внезапно Джессика резко подаётся вперёд и порывисто обнимает своего близкого (каким бы уже давно следовало быть) человека. Лион немного в растерянности от непривычного проявления чувств и даже не соображает обнять сестру в ответ. А та счастливо смеётся и повторяет: — Спасибо! Спасибо! Спасибо!.. Наконец, Лион со смущённой улыбкой похлопывает Джессику по плечу и бормочет: — Ну-ну, Джессика, сейчас не время... Потом отблагодаришь, если ещё будет желание... Иди и обрадуй лучше своих подруг, — с усмешкой добавляет Лион, когда Джессика наконец-то размыкает объятия. А Джессика ещё пару секунд улыбается этой новой (такой естественной) солнечной улыбкой, прежде чем энергично кивнуть и, развернувшись, вприпрыжку побежать к выходу из кабинета. Лион провожает её взглядом до двери и прикрывает глаза. На губах спокойная улыбка, когда Лион думает: "Да, именно так и правильно. Это настоящая Джессика, а не та закованная в неудобные приличия недоледи, которую мама наблюдает дома..." — Эй, Лион! — вдруг окликает Джессика. Лион вздрагивает от неожиданного обращения (так непривычно слышать собственное имя от сестры) и поднимает на неё растерянный взгляд. Джессика стоит в дверях и, заглядывая в щёлочку, смущённо улыбается. Видя, что привлекла внимание родственника, она приподнимает уголки губ чуть выше и радостно повторяет: — Спасибо, Лион! С этими словами она наконец-то захлопывает дверь кабинета студсовета и убегает — ещё пару секунд слышны её удаляющиеся шаги. А Лион смотрит в точку, где ещё несколько мгновений назад была её лучезарная улыбка, и растерянно моргает. Наконец, губы приподнимаются в ответной счастливой улыбке, а на щеках выступает румянец. — И тебе спасибо, Джессика... — шепчет Лион.