a nightmare out of sleep

Он выспался? Может просто бессонница? Нет, просто очередной кошмар. Слишком ужасный кошмар. Настолько леденящий тело, что даже несколько лет жизни вполне не смогут стереть его из памяти. Страшно. Отвратительно. Мерзко. Крис с явным громким звуком выпал из своей мягкой кровати лицом вниз прямо на пол. Из полнейшей темноты в менее тёмную. Приятный голубоватый оттенок тускло освещал комнату подростка благодаря луне, что за окном немного скромно высилась на звёздном небе. Забавно, но примерно такую же гамму цветов парень имел и в Тёмном мире. Впрочем, для него это уже не должно иметь какое-либо вообще значение. Невыносимая боль в груди. Крайне медлительно приподнявшись над полом с помощью рук, пробудившийся ото сна дрожащими ногами смог полностью встать с поверхности, однако сил держать плечи ровно почти совсем не осталось. Он, поникнувши головой, мельком смог разглядеть всю ту же привычно нетронутую кровать его брата Азриеля, который всего-навсего бросил Криса на растерзание этому огромному и жестокому миру. Но в нынешнюю ночь этому пришёл конец. Теперь всего-навсего сам мир будет бояться его. До сих пор чувствуя мучительную боль в области груди, человек широкими и очень плохо скоординированными шагами еле-еле добрался до середины своей комнаты. Большая, просторная, как раз для двух жильцов в ней. К сожалению или всё-таки к счастью, уже одного. Сторона брата всегда казалось уютней и привлекательней, чем его сводного сожителя. Вдохновляющие награды, яркая и даже немного пёстрая постель с мягким, как уже проверял на себе Крис, матрасом, светящиеся в темноте приятным для глаз зелёным свечением звёздочки – всё давало понять, что здесь живёт образцовый и порядочный монстр. Ториель всегда гордилась им. Всегда. Немного неуклюже и весьма неповоротливо подросток несильно развернулся в сторону своей итак тусклой в темноте кровати, продолжая смотреть головой строго вниз. Его левая рука в полнейшей тишине как бы неохотно взмахнула невысоко вверх, почти до уровня самого же плеча, намереваясь выполнить свой долг, что так долго и нестерпимо ждала. Что если не получится? Что если он как всегда всё испортит? Что если он просто умрёт от потери крови из своего же тела? Нестерпимая боль. Крайне больно. Ужасно болезненно. Сейчас будет очень больно. Крайне резким и почти молниеносным движением, Крис вогнал поднятую руку прямо в свою грудную клетку, истошно крича, стараясь хоть чем-то ослабить ту адскую боль, что он сейчас испытывает. Его пронзающий до костей крик как будто доносился из самых тёмных, запредельных и потаённых уголков его тела. Эту пытку просто невозможно досконально описать словами. Есть. Он чувствует её. Вот же она! Совсем близко и так далеко. Так больно. Терпение. Азриель! Грубо схватившись и сжав свою же душу между пальцами левой руки, Крис таким же резким движением вернул руку в исходную позицию, которая была перед тем, как проникнуть в тело. Всё кончено. Боль закончилась. Наконец-то! НАКОНЕЦ-ТО! Вырвавший своё сердце ребёнок мельком глянул на чёрную и немного поржавевшую клетку, что стояла сразу после его серой кровати, и уже семенящими шажками добрался и до неё. Эхо его уже безболезненных усилий раздавались по комнате, нарушая ту мирную тишину, что обычно всегда ночью царила в ней. Сторона помещения Криса всё же такая серая, неприметная и скучная. Иногда его самого подташнивало от такой монотонности. Всё настолько однообразно, что находящуюся на территории паренька мебель можно пересчитать по пальцам. Тусклая кровать, немного серые полки, неяркий комод, с такой же лампой, и клетка. Клетка – она та, что сможет сдерживать боль человека на расстоянии. Он не желает больше чувствовать каждодневные страдания. Она поможет ему. Она обережёт его. Она спасёт его. Взмахнув рукой уже выше своего плеча, мальчуган в излюбленной цвета мяты кофте с оранжево-жёлтой полоской со всей силы и злостью наигрубейше швырнул свою душу, что давала ему жизнь, в небольшую по размерам клетку, с дьявольской точностью попав в проём. Из-за силы столкновения с решётчатой стенкой, дверца самопроизвольно закрылась, поэтому прилагать дополнительные усилия не пришлось. Наконец-то покончив с так ненавистной Крису душой, он уже более уверенно развернулся обратно в ту сторону, откуда совсем недавно семенил, и почти что спокойным шагом вернулся в центр комнаты. Дело сделано. Избавились от боли, избавились и от страданий вместе с мучениями. Теперь ничто не может остановить его. Ничто. Аккуратно запустив левую руку себе под кофту, подросток достал оттуда немного блестящий на тусклом свету от луны нож. Он всегда носил его осторожно, чтобы ненароком не поранить себя же, хоть и несколько слоёв одежды должны были защитить от пореза или укола об остриё холодного оружия. Сейчас уже всё равно. Ему уже не придётся скрытно носить его под кофтой. Теперь нет. Вытянутая, немного худая ведущая рука поднялась несильно вверх, почти что дотягивая до уровня плеча. Наконец-то. Голова, что всё это время была опущена вниз, впервые изменила положение, а именно посмотрела куда-то в потолок позади себя. Со стороны может казаться, что ребёнок просто с ножом в левой руке разглядывает его, но нет. Он явно смотрит на что-то или кого-то. Наконец-то. Кто-то, что постоянно наблюдал за его действиями, и, скорее всего, прямо сейчас продолжает. Наконец-то. По кругловатому лицу подростка расползлась почти до ушей широкая и нездоровая маниакальная улыбка. Наконец-то. Правый глаз человека неожиданно вспыхнул алым цветом, наполненный кровью, яростью и гневом, сверкнув в полумраке помещения. Наконец-то.

Теперь всего-навсего сам мир будет бояться Криса.