Приоритет

Мы потерялись с тобой во времени, столь немилосердном для существ, подобных нам. Пустыня одиночества каждого настолько огромна, что пытаться выбраться из нее нет никакого смысла. Мы бредем, как во сне, под покровом вечной ночи и грезим о солнце и его ласковых лучах. Едва ли кто-нибудь из нас по-настоящему ценил возможность встречать рассвет и ловить губами солнечных зайчиков. Нам остается лишь бесконечно сожалеть об упущенных возможностях, забываясь в холодных объятиях мрака и сырости земли. Я никогда так не сожалел о своем бессмертии до встречи с тобой, ведь только тогда я понял в полной мере чего лишился. Страсть и глупость застилали мне глаза, превращая в древнегреческого героя, павшего жертвой мести жесткосердечной богини, а когда пелена спала, и ты исчез, я, словно впервые, увидел все и всех, кто меня окружают. Я бесконечно звал тебя, крича на все голоса, но ответом было лишь молчание и этот грустный, потерянный юноша, которого ты вверил мне. Жаль, что он не смог перенести бессмертие. В самом конце я начал испытывать к нему нечто похожее на нежность, я привязался к этому разбитому существу, носившему твой отпечаток. Но и он в конце концов ушел от меня, ибо, по сути, меня для него не существовало. «Почему ты вспоминаешь о нем сейчас? – твой голос звучит в моей голове устало и бесцветно. Улыбаюсь украдкой, думая о том, что даже по прошествии стольких лет воспоминания о Никола вызывают у тебя боль. Бросаешь на меня чуть рассерженный взгляд. Конечно, тебе неприятно, что я копаюсь в твоей голове, но, почему ты тогда не закроешь свое сознание от меня? Передергиваешь плечами и отворачиваешься, обращая свой взгляд на шумный, кишащий смертными бульвар Сансет. Замечательное место, очень подходящее для кого-то вроде нас. Встаю с кресла и медленно направляюсь к тебе, чувствуя, как ты мгновенно напрягаешься. Мои руки ложатся на твои плечи, завернутые в иссиня-черную, застегнутую на одну пуговицу, рубашку и сжимают их: - Луи бы здесь не понравилось. - Ему мало где нравится, еще со времен девятнадцатого столетия он предпочитает пыльные, пропахшие смертью склепы. - А, где он сейчас? - Можно подумать, ты не знаешь, Арман. В твоей кривой усмешке сквозит обида и ревность, которые доставляют мне ни с чем несравнимое удовольствие. Луи пришел ко мне. Луи нашел пристанище и покой на острове Ночи. Луи не желает иметь с тобой никаких дел, но позволил себе снизойти до визитов в мою резиденцию. - Ваше высочество не выносит, когда им пренебрегают? – соблазн поиграть с тобой слишком велик, и я с удовольствием исполняю свою маленькую прихоть. Чуть оборачиваешься ко мне, чтобы пронзить меня внимательным взглядом, который, кажется, способен проникнуть в самые потаенные глубины моей испорченной души. Сильные пальцы в мгновение ока стискивают мои волосы на затылке и дергают меня вперед так, что мы практически сталкиваемся губами. - Мое высочество не выносит лицемерия, дружок. От твоей близости кровь бьет в голову и прежде чем понять, что именно делаю, я уже целую тебя с такой силой, словно хочу выпить до дна. Ты не отталкиваешь, но и не ослабляешь хватку, показывая тем самым, что полностью контролируешь ситуацию. Руки тянут ворот рубашки в разные стороны, заставляя ее сползти и оголить белоснежные плечи, сквозь кожу которых виднеется сетка вен и капилляров. Годы делают тебя совершеннее, а сильнейшая кровь слишком рано превращает в подобие моего создателя. Ты словно движешься по ускоренной программе, в своем стремлении познать все тайны мироздания. - Довольно, Арман, ты слишком несдержан, - с легкостью разрываешь наш поцелуй и отталкиваешь меня, - в твоем возрасте уже не подобает так сильно поддаваться эмоциям. Уже в который раз ты пытаешься спрятаться от меня за попыткой ужалить своим ядовитым язычком. Я знаю, что все еще волную тебя, хоть ты никогда и не признаешься в этом. Твое эго слишком велико, в твоем сердце нет места для кого-то кроме тебя самого. Хотя, возможно, те смертные, члены твоей группы, смогли-таки растормошить мертвое, разочарованное сердечко, иначе, почему ты так рьяно оберегаешь их? Смертные… да, порой они бывают так притягательны, что мы совершенно теряем голову. Мысленно воскресаю в голове образ Дэниела. Сейчас он шляется по подворотням Нью-Йорка, но я ни на секунду не выпускаю его из поля зрения, что, конечно же, неимоверно бесит моего смертного возлюбленного. Интересно, как бы он отнесся к тому, что я сейчас провожу время с тем, кто перевернул и уничтожил его привычный мир? Он всегда мысленно стремился найти тебя, Лестат, а в итоге наткнулся на меня. Но мы полюбили друг друга, хотя наши отношения и являются чистым сумасшествием. - Забавно, что именно ты оказался тем, кто полюбил смертного настолько сильно, что не пожелал его обращать. Ты все еще слишком близко, но мысли о Дэниеле несколько отрезвили меня. - Разве в твоем возрасте еще верят в подобную любовь? – усмехаюсь я, возвращая произнесенную тобой колкость. - Думаю, в подобную любовь начинают верить именно в моем возрасте, - в фиалковых глазах вспыхивает злорадный огонек, - после всех неудач с бессмертными самое время переключиться на смертных. Кто знает, вдруг они именно те, кто способен в полной мере оценить привязанность вампира? - Ты жесток, Лестат. Делаю попытку сбросить чужую руку со своего затылка, ибо твоя открытая насмешка всегда пробивает мою защиту и по-настоящему ранит. В этом весь ты, переменчивый демон, мечущийся между желанием разрушить и спасти мир. Мягкий и ласковый в одну секунду, безжалостный и высокомерный - в другую. - О, нет, - быстрое движение, которое даже мой глаз различает с трудом, и я оказываюсь у тебя на коленях, стиснутый твоими руками, словно стальными обручами, - но, согласись, это было бы очень иронично. - И в чем же ирония? - сдавленно спрашиваю, чувствуя, как твои руки пробираются под мою одежду. Сейчас мне кажется, что я оказался в лапах у многорукого чудовища, ведь ты прикасаешься одновременно повсюду, полностью обездвиживая меня физически и морально. - Единственные, кто может нас полюбить, это те, кого мы должны убивать, чтобы выжить, - голос становится похож на шипение тысяч змей, я кожей ощущаю, как тебя захлестывает внезапная, непонятная мне ненависть. - Что с тобой? Я в твоих объятиях, слабый и беззащитный, и мне это совершенно не нравится. Запах безумия медленно расползается по комнате, наполняя меня практически позабытым чувством страха. - Тебе непривычно видеть меня таким, Ангел тьмы? – влажный язык очерчивает ухо, скользит вдоль шеи к сонной артерии, - Не стоит бояться, я не причиню тебе вреда. По крайней мере, если ты не будешь мешать мне. Зубы пронзают кожу и вгрызаются в артерию. Я тихо стону, закрываю глаза и полностью обмякаю в твоих руках, давая возможность пить столько сколько пожелаешь нужным. Ночь окрашивается красным, пахнет тысячью цветов, причудливо смешанных, но не утративших индивидуальные ароматы. Как давно я этого хотел, как мечтал очутиться в твоих объятиях, чтобы хоть на секунду поверить в иллюзорную возможность быть любимым тобой. Твое сердце бьется так громко, что отдается гулом в моей голове, а может это все-таки мое, которое не верит в реальность происходящего и стремится покинуть грудную клетку. Чувствую смертельную необходимость прикоснуться к тебе и слабо поднимаю руку, чтобы дотронуться до влажного лба. Глажу нежно и неторопливо, поощряя сильные, резковатые движения клыков и горла, по которому проносится моя кровь. «Сейчас я исполняю твою мечту?» «Лестат…» «Как ты можешь желать меня, зная, что твои чувства невзаимны и, тем более, уверяя меня и себя в том, что тот смертный парнишка является для тебя особенным?» «Не терзай меня вопросами» «Нет, я хочу понять, впрочем, ты можешь не отвечать. Через несколько секунд я прочту тебя всего, от корки до корки» Зубы смыкаются с особенной силой, заставляя меня слабо вскрикнуть и забиться крупной дрожью. Ты почти сжимаешь мою душу в кулаке, намереваясь раздавить ее, и сейчас я, увы, не могу толком ничего сделать. Сейчас даже Луи сильнее меня. Но интуитивно я понимаю, что ты не желаешь причинить мне серьезного вреда, что все это просто игра, которой ты решил развлечь себя сегодня, в одну из ночей твоей бессмертной жизни. Наверное, поэтому первый, охвативший меня страх прошел и сейчас я готов вытерпеть любую пытку, которой ты меня подвергнешь. Голова бессильно откидывается назад, рука повисает безвольной плетью, еще несколько секунд и ты убьешь меня. Сознание медленно проваливается в багровую пустоту. С каждым мгновением я все меньше ощущаю связь с собственным телом и не чувствую ничего кроме потустороннего холода, которым веет из бездны, из которой нет возврата и к которой я впервые подступил настолько близко. Но внезапно все заканчивается. В нос проникает манящий, пряный запах, губы обжигает нечто сладкое и теплое, механически провожу по ним языком и резко распахиваю глаза. Затуманенным взглядом различаю светлые пряди, которые падают на мое лицо, и ровный, глубокий порез, из которого сочится кровь, не сразу понимаю, что это твоя шея, но тянусь к ней, как ребенок к материнской груди. Язык жадно скользил по порезу, а в следующее мгновение губы смыкаются на нем, позволяя крови с силой хлынуть в рот. Делаю глубокие, судорожные глотки, медленно отступая от проклятой черты. «Невероятно» «Ты этого хотел?» «Да» Меня не покидает ощущение того, что ты вовлек меня в какой-то странный, зловещий спектакль. Я столько лет всеми правдами и неправдами стремился к тому, что происходит сейчас, но ты никогда не позволял, находя кучу, вполне логичных, отговорок. Что же произошло с тобой? «Арман, - в сознание вторгается сторонний слабый голос, и я мгновенно сбрасываю с себя остатки сладостного опьянения. Словно смерть не целовала меня только что в губы, обещая прогулку по царству мертвых, после которой я уже гарантированно не вернусь. Продолжаю автоматически пить твою кровь, не переставая прислушиваться к тихому, умоляющему шепоту. «Со мной что-то не то, мне кажется, я умираю. Где ты, когда так сильно нужен? Ты же обещал, что всегда будешь рядом» Утробно рычу, как разозленное животное. Меня разрывает на части от двух противоположных желаний: продолжить любовные утехи с тобой или оттолкнуть и тем самым упустить, возможно, единственный шанс на близость, и ради чего? Ради тебя, Дэниел? Какого черта ты постоянно убегаешь и впутываешься в неприятности? Ты тихо смеешься и, словно издеваясь, проводишь по моему телу с особенной нежностью. Задыхаюсь от твоих ласк, не желая прогонять прочь возбуждение, но… ты ведь знаешь, что я уже сделал свой выбор? Провожу напоследок языком по порезу, зализывая его, и мягко, но настойчиво отстраняю тебя. - Я должен идти, - едва ворочая языком, пытаюсь слезть с твоих колен, со смесью облегчение и сожаления замечая, что ты не удерживаешь меня. - Ты уверен, мой ангел? – наверное, голос змея не звучал так обольстительно, как твой, - Ты можешь остаться здесь, со мной, а завтра ночью, после концерта, мы можем отправиться на твой остров и разыскать нашего пыльного друга. - Зачем ты делаешь это со мной, Лестат? – с мукой смотрю в твои холодные, безжизненные глаза, которые совершенно не вяжутся со словами, - Ты же не хочешь меня на самом деле? Смысл моих слов доходит до меня не сразу. Почему я сказал именно это? Неужели это то, что я на самом деле понимаю, но просто не хочу верить и осознавать? Но зачем тогда ты подарил мне свою кровь? Я совершенно запутываюсь в собственных мыслях и невольно облокачиваюсь о подлокотник кресла, на котором ты продолжаешь сидеть с многообещающей улыбкой и равнодушным взглядом. Чувствую себя одновременно истощенным и обновленным, твоя кровь бежит по моим венам, наполняя их невиданной ранее силой, но слишком близкое знакомство со смертью продолжает кружить голову. - Я должен идти, - вновь повторяю, концентрируясь для перемещения, летать сейчас я точно не смогу. Больше ты меня не удерживаешь, и я позволяю своему телу слиться с пространством, стремительно оставляя позади тебя и бульвар Сансет. Голова мутная и тяжелая, но я точно знаю, что должен делать сейчас. Нужно распорядиться, чтобы подготовили вертолет и привезли домой этого дурака, Дэниела. Я чувствую, что его безумие вышло на новый уровень и сейчас он, как никогда уязвим и беззащитен, в основном, перед самим собой. Ему нужны мои ледяные объятия и болезненные поцелуи гораздо больше чем тебе. А нужен ли тебе вообще хоть кто-то? Может быть ты прав и… точно, все очень иронично. Горько усмехаюсь, я никогда тебя не понимал и не пойму, но мои приоритеты, и правда, несколько изменились. «Арман, где ты…» Голос Дэниела совсем тихий. Перед глазами проносится грязная, заваленная хламом комната. По полу разбросаны шприцы, ложки и пустые пакетики. Дэниел сидит напротив заляпанного отпечатками чужих рук зеркала и смотрит на свое отражение. Сильно похудевший, похожий на тень, человек, находящийся на грани жизни и смерти. Сердце обрывается, когда я вижу, как он медленно сползает по стене. «Глупый смертный, - неистово кричу, пытаясь пробиться к нему, - не смей умирать!» Ценность Дэниела перечеркивает все, включая, долгожданную кровь Принца-паршивца. Я понимаю, что времени на вертолет нет, и я сам должен явиться к Дэниелу, иначе будет слишком поздно. Закрываю глаза, концентрируясь на том месте, которое видел его глазами и молю дьявола, чтобы вновь обретенных сил хватило на столь дальнее перемещение. Кровь Лестата взвивается во мне огненным вихрем и проходит всего мгновение прежде, чем я, тяжело дышащий, с неимоверно кружащейся головой, оказываюсь напротив моего любовника. В нос бьет запах химической реакции горения, под ногами жалобно хрустят осколки разбитого зеркала, которое я-таки зацепил. Дэниел с трудом открывает заволоченные глаза и ядовито выдавливает в своей привычной манере: - Почему так долго, любовь моя?