Одуванчики

      День, когда они сидели в поле одуванчиков, был днём, когда она поняла, что влюбилась в него. Небо было голубым, трава зелёной, а ветер мягким, но настойчивым. Главное, везде были одуванчики – у неё перед глазами, в её волосах. Это было идеально. Он сказал ей в тот день: - Я собираюсь жениться на тебе. Она почувствовала, как сильно бьётся её сердце. И они сидели рядом, держась за руки, глядя на то, как парят одуванчики. Тогда им было четыре.       День, когда они сидели в оживлённом кафетерии, был днём, когда она впервые почувствовала волнение. В помещении было шумно, а еда в её тарелке выглядела неаппетитно. Главное, он сидел рядом и подозрительно смотрел на её порцию. Он сказал ей в тот день: - Я доем за тебя. Она почувствовала счастье. И они сидели рядом, неуверенные, что им принесёт первый день школы. Тогда им было пять.       День, когда они сидели в тихом саду, а сзади слабо звучала музыка, был днём, когда они почувствовали, что взрослеют. Скамейка была холодной, ветер колючим, а здание школы возбуждённо пульсировало. Главное, их было только двое. Он сказал ей в тот день: - Можем не возвращаться, если не хочешь. Она почувствовала признательность. И они сидели рядом, наслаждаясь полу тихим вечером и компанией друг друга. Тогда им было пятнадцать.       День, когда они сидели в многолюдном стадионе, был днём, когда глава их жизни закончилась. Пластиковые сиденья скрипели, топот множества пар ног был громким, а их одноклассники взбудоражены от предвкушения. Главное, они чувствовали себя завершёнными. Он сказал ей в тот день: - Разве ты не рада, что школа закончилась? Она почувствовала облегчение. И они сидели рядом, смотря, как их друзья получают дипломы, гордясь тем, через что они прошли. Тогда им было семнадцать.       День, когда они сидели у края бассейна, опустив ноги в холодную воду, был днём, когда их пути, наконец, разошлись. Солнце палило, ванильное мороженое капало, а коробки стояли нетронутыми. Главное, они вспоминали о том, что было… могло бы быть. Он сказал ей в тот день: - Тебе ещё что-то нужно упаковать? Она почувствовала благодарность. И они сидели рядом, глядя на сверкающее отражение солнца, не готовые к её отъезду в колледж в стольких часах езды. Тогда им было восемнадцать.       День, когда они впервые поссорились, был днём, когда они поняли, что ничто не длится вечно. Кофе проливалось, голоса поднимались, а слёзы текли. Главное, их дружба казалась разрушенной. Он сказал ей в тот день: - Думаю, нам надо отдохнуть друг от друга. Она почувствовала опустошение. И они сидели рядом, вытирая кофе со стола, упорно отрицая реальность. Тогда им было двадцать один.       День, когда он познакомил её со своей девушкой, был днём, когда её сердце разбилось. Улыбки становились фальшивее, слова слаще, а разлом шире. Главное, их сказка заканчивалась. Он сказал ей в тот день: - Надеюсь, ты поддержишь меня, как моя лучшая подруга. Она почувствовала отчаяние. И они сидели рядом, втроём, вежливо болтая, пряча их невысказанные чувства. Тогда им было двадцать три.       День, когда она смотрела, как он улыбается другой девушке в белом платье, был днём, который уничтожил их. Клятвы были произнесены, букет был брошен, а торт разрезан. Главное, их счастье подошло к концу. Он сказал ей в тот день: - Я так рад, что ты пришла. Она почувствовала горечь. И они сидели рядом среди множества друзей и семьи, празднуя день, который был лучшим в жизни для одного, и худшим для другого. Тогда им было двадцать девять.       День, когда она стояла перед его дверью под проливным дождём, был днём, когда они были так близко, но так далеко. Тёплые руки обнимали крепче, утешающие слова становились мягче, а слёзы текли рекой. Главное, их мир разрушился. Он сказал ей в тот день: - Мы оба в браке не с теми людьми, не так ли? Она почувствовала облегчение. И они сидели рядом, пытаясь остановить время, в глубине души зная, что время никого не ждёт. Тогда им было тридцать один.       День, когда она примчалась в больницу и увидела его на носилках, был днём, который наступил слишком рано; днём, который она надеялась, не наступит никогда. Монитор пищал, слёзы не останавливались, и повсюду была кровь. Главное, они оба подумали об одном. Он сказал ей в тот день: - Я обещал на тебе жениться, правда? Прости, что нарушил обещание. Она почувствовала сожаление. И они сидели рядом, глядя, как тикают часы, когда вошли врачи. Тогда им было тридцать пять.       День, когда она пришла туда, где всё началось, чтобы навестить его, был днём, когда она почувствовала завершение. Небо было голубым, трава зелёным, а ветер мягким, но настойчивым. Главное, везде были одуванчики – у неё перед глазами, в её волосах. Это было идеально. Он ничего не сказал ей в тот день, но его последнее сообщение для неё осталось на каменной плите, аккуратно напечатанное под его именем «О Сехун». "Нужно только, чтобы ветер сдул одуванчики." Тогда они были одуванчиками.