***
Когда флаер — не ее личный, легкий, быстрый, одноместный, а тот, который пришлось взять из-за охраны, тяжелый и бронированный, — вздрогнул в воздухе и начал снижаться, Лея мысленно вздохнула. — Вы когда в последний раз профилактику двигателей проводили? — спросила она в воздух. — Все будет хорошо, ваше высочество, — ответил ей молодой лейтенант, сидевший рядом. — Не волнуйтесь. — Да я и не волнуюсь, — сказала Лея. — Эта модель даже при отказе двигателей не рушится на землю, а планирует вниз на антиграве. Вряд ли вы умудрились сломать еще и антиграв. Внизу под ними расстилался лес заповедника, детализирующийся по мере снижения. Лея раньше никогда в нем не была, но слышала, что там очень красиво. Ну вот, подумала она, и побываю как раз. Не хуже водопадов. По крайней мере, тут точно не будет толпы туристов. — Мы можем не вызывать службу спасения сразу, как вы думаете? — спросила она. — Я бы хотела погулять. — Увы, ваше высочество, — сказал лейтенант. — Мне очень жаль. Голос его прозвучал странно, настолько, что Лея отвлеклась от наблюдения над зеленым морем деревьев и обернулась. Попыталась обернуться.***
Когда она пришла в себя, то первыми увидела камни. Каменную кладку. Ровную-ровную. Прямо перед носом. И какое-то время лежала и тупо рассматривала эту кладку. Старую. Полированные гранитные плитки. Стык в стык. Как странно. Лежала она тоже на гладком холодном камне, не на земле. Она же… они же падали в лес? Вроде бы? Откуда в лесу каменная кладка? Лея пошевелилась — ага, руки не связаны, ноги тоже, — и медленно села. Все еще смотря в стену. Ей казалось, что стоит обернуться — и что-то случится. Что-то ужасное. Глупости, конечно, но оборачиваться было страшно. Иррациональное ощущение. …Хотя нет. Ощущение неприятного взгляда жгло ей спину. А в этом она никогда не ошибалась. Поэтому сначала осознать окружающее: она не ранена, одета в собственное белое платье, вот только обувь исчезла, как и браслет связи, как и вообще все украшения, а у нее в подвеске маяк был, вот же… — ее даже, кажется, не били, оглушили станнером… Охранник оглушил. Больше некому. Но зачем? Лея выдохнула, приказала себе не паниковать и медленно развернулась. Как учили — выпрямив спину и задрав подбородок. Это не ее захватили, это она делает честь своим присутствием… Кому-то в маске. Она находилась в нише круглого зала, облицованного все той же гранитной плиткой. Десять ниш по окружности, сводчатый потолок. Никаких окон и никаких ламп — свет шел от вязи, вившейся по потолку, стенам и полу. Будто серебряный вьюнок оплетал серые камни. Красиво. Наверное. Посреди зала стоял некто в черном балахоне и алой маске. У его ног на плоском камне лежала женщина. В разорванном платье и с закрытым тоже алой маской лицом. Руки ее и ноги были привязаны к углам камня, грудь, кажется, тоже закрывало что-то красное… Некто держал в руках палку и пихал ее женщине между ног. Лея смотрела на это, не понимая — а потом в глазах будто резкость навели. Некто в балахоне посохом насиловал женщину на алтаре. А на груди ее не было никакой красной тряпки — ей отрезали груди. Вот что это было — кровь. Просто кровь. Но женщина все еще была жива. И кричала. Вот только Лея не слышала ее — ушами. Что-то внутри нее слышало, как бьется в ужасе женщина на алтаре — и ничего не может сделать. Лея вскочила на ноги, кинулась вперед — и влетела в защитное поле. Кажется, закричала. Лея-наблюдатель в ее голове, вечно холодная и отстраненная, поджала губы неодобрительно: потерю контроля она не одобряла. — Вы не бойтесь, ваше высочество, — вот эту фразу она не ожидала услышать совсем. Настолько, что знакомый голос встряхнул ее и дал взять себя в руки. Бывший охранник-предатель встал по другую сторону поля, загородив собой алтарь. И улыбнулся ей. Улыбнулся! — С вами так не будет, не бойтесь. — Что здесь происходит? — спросила Лея, подавив желание спросить, как именно будет с ней. Это неважно — потому что этого не случится. Внутри нее росла совершенная уверенность, что ей не суждено погибнуть тут и так — наивность, наверное. — Ваши отец с матерью разочаровали народ Альдераана, — сказал «охранник». — Когда род Антиллес давал согласие на этот брак, он казался лучшей идеей, но Альдераан постепенно превращается в чистенькое болото. — П-погодите, — Лея встряхнула головой. Политика — и вот это? Кровь на алтаре, жрец в маске? Что за бред? — Вы что… решили вот так выразить политический протест? «Охранник» рассмеялся. — Нет, что вы. Мы «вот так» решили уничтожить дома Антиллес и Органа. Пора новой крови прийти к власти. Ритуал убьет всех, кто связан с жертвой узами крови — не всеми, конечно, наиболее важными. — Я приемная, — сказала Лея. — Конечно, — покладисто кивнул «охранник», — поэтому в вашем случае ритуал будет другой, по символической связи. Не волнуйтесь. Никакого вырезания грудей и сердца. Род связи не имеет значения, символическая даже лучше. «Вы все с ума сошли», хотела сказать Лея. Но не сказала. В глазах собеседника горело ясное и беспримесное безумие, зачем констатировать очевидное. — И какой же род решил так возвыситься? — спросила она. «Охранник» открыл было рот… — Заткнись, идиот, — крикнул, наверное, жрец. Почему-то Лея была уверена, что они все должны были быть молоды — ну разве взрослые смогли бы поверить в такой бред? Но голос жреца был голосом вполне зрелого мужчины. И знакомым. Таким знакомым… — Займись делом, убери труп. «Охранник» поклонился жрецу и отошел от Леи. Живой женщины на алтаре уже не было — осталось только тело, разваленное пополам. Лея видела вскрытую грудную клетку и обломки ребер, торчащие из раны. Жрец вытирал руки тряпкой. Резко запахло антисептиком — почти перебивая запахи крови и дерьма. Лее стало холодно — будто антисептик оказался последней деталью, подтвердившей реальность происходящего. — Кто вы? — крикнула она. — Я ведь знаю вас! — Конечно, — кивнула ей маска. — Но имени я не назову. Здесь имена имеют власть, Лея Органа. — Вы ситх? — Нет, конечно, — жрец хохотнул. — Моя традиция куда древнее. Что-то сомнительно. Лея заткнула рвущегося подискутировать внутреннего политика и кивнула. Древнее — так древнее, неважно. — Что это за место? — Домашний наш храм, — жрец покачал головой. — Вы же не думаете, принцесса, что суеверия о древних темных богах Альдераана — всего лишь суеверия? Вообще-то Лея именно так и думала. На светлом Альдераане даже в глубокой древности не могло существовать культов, приносивших человеческие жертвы ради благосостояния планеты. — Ну что же вы, — жрец спрятал тряпку куда-то в балахон, — не изучили родные традиции. Тем временем «охранник» стащил тело с алтаря и поволок по полу за ноги. Пересекаемые знаки вспыхивали — и Лее казалось, что тело уменьшается. А потом она уверилась — не кажется. Стены зала достигла уже высохшая мумия — которая после пересечения последнего знака просто рассыпалась в прах. «Охранник» отряхнул руки и в упор посмотрел на Лею. Лея ответила ему прямым взглядом. Нет, она не боится. Они не дождутся ее страха. — Хотите воды, ваше высочество? — спросил ее жрец. Вытащил откуда-то из балахона бутылку, чуть сдвинул маску, запрокинул голову. Лея смотрела, как он пьет, жалея, что не может просто протянуть руку и сломать эту белую шею. — Нет, — ответила она холодно, — спасибо. — Боги будут вами довольны, — жрец вернул маску на место. — Ваших богов не существует. То, что существует — не боги. Им нужно не поклоняться, их нужно уничтожать. — Вы очень ограниченны, ваше высочество, — вздохнул жрец. — Вы знаете, что весь центр Альдераана — темная аномалия? Что весь тот комфорт, к которому вы так привыкли, весь этот мир — стоит только милостью Тьмы под нашими ногами? Лея пожала плечами. Отчего-то ей казалось, что темную аномалию не спросили, вкусны ли ей человеческие жертвы и можно ли обойтись без них. Это так по-человечески: обожествить что-нибудь — например, Империю, — и начать обливать это что-то кровью. …И это были какие-то слишком философские и слишком спокойные мысли для того, кто сидит в закутке для жертв и ждет своей очереди. Будто в Лее завелась еще одна, незнакомая ей Лея. И эта Лея была в ярости. Холодной такой, расчетливой. Совершенно без примесей ужаса. Ну и отлично. Может быть, у нее все-таки получится сломать жрецу холеную шейку, вот было бы здорово. — Продолжим, — сказал тем временем жрец и посмотрел на «охранника». — Веди следующую. — Слушайте, — Лею аж замутило от мысли, что ей придется увидеть жертвоприношение второй раз. — Вам очередность сильно важна? — Как благородно, принцесса, — воскликнул жрец и похлопал ей. Кажется, всерьез. Сила. — Но вы зря торопитесь, ваша смерть не спасет остальных. — Вы на вопрос не ответили, — сказала Лея. — Нет, очередность тут совсем не важна, — сказал он. — И если вы так рветесь на алтарь — извольте. Поле исчезло. Лею за руку схватил «охранник»; она проигнорировала его грубость, подобрала платье — жрец опять похлопал в ладоши, театрал нашелся, — и шагнула на гладкий пол. На серебряную вязь. Ее как молнией пронзило от ступней до макушки, сердце заколотилось бешено. Глифы вспыхнули ярче. Жрец понес что-то про радость Тьмы от будущей жертвы, Лея проигнорировала его слова: Тьма была крайне далека от радости. Во Тьме зрело напряжение, готовое разнести жреца на клочки, и только ритуал удерживал эту волну — безличную, равнодушную. Жертвы Тьме не нравились. Не из-за морали — что-то они нарушали базовое в балансе энергий, а Лея в качестве жертвы Тьме нравилась отчего-то еще меньше, чем все остальные. …Откуда я это знаю? — мелькнула мысль. И пропала. Не до сомнений. Ей нужно было только сказать волшебное слово — как в страшной волшебной сказке, — и вся накопленная мощь ляжет ей в руки. Но какое? Какое слово должна сказать она, Лея Органа из дома Органа, пока бывший ее охранник волочет ее к алтарному камню, где ее вскроют как гизку? …Имена. Имена имеют значение. «Я, — четко подумала Лея в направлении того, что слушало и ждало, — Лея, отказываюсь от имени Органа, я беру то, что должно было стать моим по праву крови, которого я не знаю. Я, Лея без имени, Лея настоящая, говорю — помоги мне, помоги мне отомстить за тех, кто умер здесь. Помоги моей ярости». В худшем случае ее смерть теперь не ударит по ее… по Бейлу. И по Брехе. Ничего не изменилось. Лея вздернула подбородок. До алтаря оставалось два шага. Ну что ж. Ну и ладно. Жрец уже достал кинжал, и Лея шагнула вперед, отчаянно желая, чтоб этим ножом он и зарезался. Она даже не осознала сначала, что все изменилось. Совсем пропала даже тень страха. Вокруг просветлело. Она точно знала, что в закутках по периметру зала еще три женщины, что две в шоке, а одна беспокойна и очень зла, что охраны — пять человек, и вся ее бывшая охрана среди них. Что у них нет лазерного оружия, только станнеры. Нужно убить их, подумала Лея. Как и «охранника» рядом с ней. Их первыми. У жреца нет серьезного оружия. Рядом вскрикнули. Жрец выронил нож и отступил назад. Она не поворачивала головы, но и так знала, что он видит: как «охранник» погружается в сияющие глифы, пытается выдраться, но не может. Пытается схватить ее… И его руку отсекает выросшее из пола сияющее лезвие. Лея улыбнулась. Шагнула вперед. Нож лег ей в руку сам — будто подали услужливо. Жрец отшатнулся и замер: глифы стреножили его, оплели ноги, плечи, скрутили руки. Прежде всего она сняла с него маску. Очень обычный человек средних лет, чуть полноватый, уставился на нее расширенными в ужасе глазами. — Друг Бейла, — вспомнила Лея. — Простите, запамятовала, как вас зовут. Это вы ему сказали, что мне грозит опасность, и он вам, конечно, поверил. Как нехорошо. Он разевал рот и не мог ничего сказать. Конечно, не мог: полоска глифов пережала ему горло. — Нет, — сказала Лея, — отдай. Я сама. Глифы послушались. — Что… Кто?.. — прохрипел жрец. Да как же его зовут-то? Она же знала. Та Лея знала. Этой Лее имена были неинтересны. — Тьма вами недовольна, — сообщила ему Лея. — Ай как плохо. И стиснула пальцы на его горле. Сила, как это было приятно. Да, ей не хватит сил его задушить, но она и не собиралась… Поудобнее перехватила нож и вогнала ему в грудь. Под ребро, в легкое. Повернула. Это оказалось легче, чем ожидалось. Он захрипел. Кровь запузырилась на губах. — Тьма не принимает жертву, — сказала Лея. И отошла на шаг. И спокойно смотрела, как щупальца глифов сжимают его, как лопается голова и мозг капает сквозь осколки черепа, как сминается искаженное в крике лицо, как в кровавую кашу превращается тело, ребра прокалывают кожу, позвоночник ломается с хрустом — и вся эта масса падает на пол — и истаивает в дым и пепел. — Ну вот, — сказала Лея. Отпустила нож. Кажется, она не была совсем адекватна. Кажется, она была совсем неадекватна. — Я только немножко тут посижу, — решила она и опустилась на пол, прислонилась спиной к алтарю. — Немножко…***
— Эй! Эй! Да проснитесь же! Только бы она не сдохла, ну пожалуйста, пусть мне повезет… Эй, принцесса! — Я не сдохла, — сказала Лея, открывая глаза. Правда, тело, в котором все болело, сомневалось в том, что это так уж хорошо. Лея поднялась с пола, опершись на алтарь. Глифы на полу и стенах едва заметно светились, и вообще все вокруг казалось мирным и тихим. Ну, кроме криков из одной из ниш. За силовым полем ниши стояла девушка в платье служанки — но с гневным и уверенным лицом, совсем к платью не подходящим. Лея доковыляла до нее и остановилась перевести дух. Ноги едва двигались. А голову вело, будто она перебрала вина. При этом энергии было даже в избытке, и вся эта энергия хотела куда-то деться. — Я — оперативник СИБ, — сказала девушка. — Агент Исард. Исанне Исард. Я расследовала махинации этого гада. Которого вы так впечатляюще убили. Выпустите меня отсюда, нам надо выйти на поверхность, туда, откуда сигнал бедствия пройдет. Девушка не врала. Но… — Вас все еще не хватились? — спросила Лея и наклонилась осмотреть стену. Где-то здесь должен быть пульт управления… Или хотя бы эмиттер поля. Девушка закусила губу. — Я — автономный оперативник. — То есть — нет никакой операции СИБ, — сказала Лея. — А есть ваша личная инициатива. — Если вы про то, что я должна быть вам благодарна, — прошипела Исард, — то… — Найдете моих настоящих родителей, — сказала Лея, — и мы квиты. Пусть она отреклась мысленно, и никто этого не слышал — но слышала Сила, и это было важно. …Как и что говорить… Бейлу, она не знала. Даже думать в ту сторону было больно. Она предала и его, и Бреху, и оттого, что они ее наверняка простят, становилось только хуже. Исард осеклась и уставилась на Лею. А вот и эмиттер. Вот только пульта управления рядом заметно не было. Ну да ладно… Лея ткнула в него пальцем и с любопытством пронаблюдала, как из пальца вылетела белая молния. Поле моргнуло и схлопнулось. Ха. — Сила, — выдохнула Исард. — Принцесса. У вас глаза желтые. — Это что-то значит? — Близкое общение с лордом Вейдером в ближайшем будущем. Лея пожала плечами и поправила платье. — Вот и хорошо, — сказала она, — я как раз хотела обсудить издержки финансирования флота. Исард оперлась о лишенный глифов кусок стены и расхохоталась в голос.