Отель Ривьера Мариотт. Монте Карло. Монако.
С момента прибытия в Монако прошли уже почти сутки. Сутки бездействия и неизвестности. Саша не находил себе места, ни на секунду не переставая думать о Радамеле. Будь бы воля Головина, он бы уже давно прошерстил весь город в поисках Фалькао, но Гончаренко четко отдал распоряжение, что пока не будет указаний от их информаторов, никаких действий не предпринимать. И Саша маялся от безделья и сходил с ума от переживаний. У него складывалось впечатление, что всем, кроме него на Фалькао плевать и его судьба волновала агентство куда меньше, чем побрякушки Фаберже. Головин, ожидая команды из штаб-квартиры, перечитывал материалы дела, изучая то немногое, что успели подготовить Фалькао и Оздоев за время пребывания в Княжестве Монако. И в сотый раз пересматривал видео того рокового вечера в надежде на то, что найдет в нем что-то новое, что ускользнуло от его внимания в предыдущие разы. Но ничего. Абсолютно ничего. И это бесило Головина до такой степени, что он готов был лезть на стенку от отчаянья. А вот Ерохин, судя по всему, времени зря не терял. С момента их заезда в отель Саша его не видел и не слышал. Видимо, сдержал свое обещание и ушел на пляж. Но Головину было все равно, чем занимался его вынужденный напарник. Главное, что он не мельтешил перед глазами, не задавал тупых вопросов и не расхваливал себя прекрасного. Но на утро следующего дня в дверь Сашиного номера раздался настойчивый и требовательный стук. Он только проснулся и едва успел принять душ и почистить зубы. Естественно, гостей Головин не ждал, но открыть все же пришлось. На пороге оказался Ерохин, который выглядел бодрым и свежим, словно трава на альпийских лугах в начале лета. А легкая, светлая рубашка и тонкие, льняные брюки выгодно оттеняли легкий загар. — Просыпайся, цыпленок. И идем завтракать, — выдал Александр, едва Саша открыл дверь. — Ты не можешь поесть в одиночестве? — закатил глаза Головин, — и где ты уже успел загореть? — О! Ты заметил? Здесь такое солнце, липнет на раз-два, — довольно отозвался Ерохин, — надеюсь, ты не собираешься идти на завтрак топлесс? Ты, конечно, прекрасен без футболки, но боюсь тебя просто не пустят в местный ресторан. — Если ты мне дашь две минуты, то я оденусь, — проворчал Саша, надеясь, что не покраснел от этого сомнительного комплимента. — Давай, цыпа, действуй, — согласился Александр, прислонившись плечом к дверному косяку, — я голоден, словно не ел три дня. Прямо как в тот раз, когда мне пришлось… — Ты перестанешь меня так называть или нет? — перебив, прорычал Головин, попутно ища в чемодане чистую футболку. — Не-а, — протянул Ерохин, — только, если ты побреешься на лысо. — Ага, размечтался! Пошли, давай, а то сожрешь еще меня вместо завтрака. — Ты такой сладкий, я бы съел тебя на десерт. — О боже, заткнись уже! — пробурчал Саша, борясь с желанием заткнуть уши, чтобы не слышать этой чуши. В ресторане отеля было довольно пусто. Выбрав себе отдаленный столик у окна, они сели за него и синхронно принялись листать меню. — С тобой не связывались из штаба? — спросил Головин, когда заказ был сделан. — Именно поэтому я тебя сюда и позвал, — ответил Ерохин, доставая свой телефон. — И ты сообщаешь мне об этом только сейчас? — едва ли не подпрыгнул на своем стуле Саша. — Успокойся, цыпленок. Как только мне пришла информация — я пришел к тебе, — спокойно парировал Александр. — Ладно. Что там? — нетерпеливо переспросил Головин. — Ты во всем такой несдержанно горячий, а? — усмехнулся Ерохин, но увидев взгляд, которым наградил его Саша, вернулся к теме, — значит так, по сведениям наших информаторов сегодня вечером в казино «Монте-Карло» состоится встреча с потенциальным покупателем яиц Фаберже. Нам с тобой нужно всего лишь опередить и сделать вид, что мы именно мы собираемся их купить. Дальше дело техники и вот, пожалуйста, в моих руках драгоценная реликвия, в твоих твой незабвенный Фалькао. — Все так просто? — недоверчиво переспросил Саша. — Все просто, когда за дело берется Александр Ерохин. — Не лопни от самодовольства, — фыркнул Головин. — Не переживай, не лопну, — совершенно спокойно отреагировал на его реплику Александр, — мы придем туда по отдельности. Сделаем вид, что не знакомы. Ты на час позже меня. И постарайся вести себя тихо и не высовываться. Предоставь все самое сложное мне. — Без проблем, — согласился Саша, — ты хоть играть умеешь? — Разумеется! — обиженно насупился Ерохин, — еще в четырнадцать я обыгрывал лучших игроков в академии… — А кто нас поведет известно? — перебил его Саша, смирившись с тем, что нет ни одной сферы, в который бы Ерохин не был настоящим профи. — Какой-то Ахметов. Понятия не имею кто это. — Ахметов? Точно он? — засомневался Головин. Оторвать его от Набабкина никому не удавалось. — Наверное. А что такое? — поинтересовался Ерохин, что тебя так удивило? — Он всегда работает только с одним человеком. И еще ни разу его не ставили в пару к другим агентам. И это очень и очень странно, — задумчиво произнес Саша. Ерохин на это заявление никак не отреагировал, лишь принялся за свой завтрак, который им как раз принесли. А Головина все это больше беспокоило — сначала пропажа Фалькао, потом привлечение Ерохина, теперь им приставили Ильзата. А еще среди них был кто-то, не гнушавшийся сливать информацию на сторону.***
Казино «Монте-Карло». Монако.
Никогда раньше Саша не был в настоящем казино в качестве игрока. Раньше его максимумом было следить за происходящим с экрана и, пользуясь расчетами специальных программ, подсказывать Фалькао точные ходы. После сорванного куша, Радамель распылялся комплиментами, от которых Головин краснел и благодарил его, зная, что большей награды он все равно не получит. И вот теперь, Саша пришел в казино сам и в качестве обычного игрока. Если он чем и отличался от остальных, разве что удивленным взглядом и немного неловкими движениями. Но его зоркий взгляд сразу уловил наличие камер. Кажется, не было и миллиметра, что не охватывались объективами видеонаблюдения. — Ильзат, как слышно? — делая вид, что говорит по телефону, спросил Головин, — как видно? — Видно и слышно отлично, — отозвался в его ухе смеющийся голос Ахметова, — выглядишь потрясно, Санек. — Спасибо, — смущенно улыбнулся Саша. Он действительно выглядел сегодня для себя непривычно: новый костюм, выкрашенные в светлый цвет волосы, начищенные до блеска ботинки и в довершении всего его милое лицо. Все это сразу привлекло к нему совсем ненужное внимание. Заметив это, Саша немного потоптался у входа, пожалев на миг что решился на такой авантюрный шаг. Но мысли о деле, о Радамеле и том, что сбежать сейчас будет позором, стараясь делать это уверенно, шагнул в зал. Но далеко пройти Головин не успел. Путь ему перегородил никто иной, как Александр Ерохин. Его глаза, что всегда смотрели на него с теплотой и смешинкой, в этот раз непривычно горели. И огонь в них был далеко не добрым. — Почему ты тут в таком виде? — возмущенно и почти по слогам спросил он, — разве таков был наш договор? — Вполне подходящий вид, — уверенно ответил Головин, — а ты делай вид, что меня тут нет. Как мы и планировали. — Как я могу делать вид что тебя тут нет, если ты своим видом портишь мои планы?! — Мой внешний вид никак не помешает твоим планам… — настаивал Саша, не понимая к чему клонит Ерохин и к чему вообще его внешности уделяется такое внимание, — я посижу тихонько, поиграю. — Только подойди к столу… — угрожающим тоном начал Ерохин. — Я тут как игрок, — Саша провёл пальцем по краю фужера, что ему услужливо подал официант, — а не твой напарник. Так что, держись от меня подальше. А я посмотрю на твои таланты. Ты же сказал, что равных тебе в покере нет. Не лишай меня удовольствия посмотреть, как ты разделаешься со всеми, — в довершении своих слов, он смахнул невидимую пылинку с его идеально сидящего пиджака и отошел в сторону, мысленно наслаждаясь произведенным эффектом. Вечер для Саши начался вполне успешно. Ставки росли, крупье забыв о правилах, улыбался раздавая, как на заказ, нужные карты, а взгляд Ерохина, сидящего напротив, прожигал насквозь. Спустя полчаса Головин почувствовал себя уверенно и поверил в поговорки не только о том, что новичкам везет, но и во взаимосвязь удачи в картах и любви. Головину в последнем не везло катастрофически, и успех в картах это словно компенсировал. Ерохин злился. И это становилось заметно по тому, с какой скоростью пустел его фужер шампанского, в то время как сам Головин не спеша цедил первый. Знать, что в такой реакции отчасти заслуга его, было на удивление приятно. Эйфория от выигрыша и успеха, отключала осторожность и осмелев, Саша даже незаметно пнул его под столом. Александр в ответ грозно посмотрел на него и признав свое поражение, от следующей игры отказался. Крупье все так же стреляя в Сашу глазами, объявил победителем его. И Головин, борясь с желанием продолжить пока ему так везет, сгреб все фишки. Ерохин, как и было обговорено держался в стороне. И если бы не его пристальный взгляд, что пробирал до костей, Саша бы и забыл о нем. Он внимательно осматривал гостей этого вечера, сверяясь с указаниями и фотографиями, что ему отправил Ильзат. Сам Фабрегас ожидаемо в казино не появился. Но его люди были тут, Головин точно не мог быть в этом уверен, но его чутье подводило его редко. Он не был уверен в том, что его узнали и то, что в играх они не участвовали, оставаясь лишь внимательными зрителями, говорило о том, что они кого-то ждут. И Сашин выигрыш не прошел мимо них. Он чувствовал на себе их взгляд и ощущал себя словно под прицелом десятка снайперов. — Видимо это нанятые люди. Потому что в базе их нет. Никаких данных, — отчитался Ильзат, — Саша, попробуй приблизиться к ним, а то ничего не слышно. Ерохин от этой просьбы напрягся, а Саша беспрекословно выполнил указание Ахметова и остановился от мужчин в паре метрах, делая вид, что наблюдает за игрой в рулетку какого-то мужчины, которому сегодня отчаянно не везло. С этого места до него долетали обрывки слов, из которых можно было сделать вывод, что встреча с потенциальным покупателем пошла не по плану. А попросту — он не явился. — Вот так-то лучше! — похвалил его Ильзат, — а ты Ерохин, расслабься. Не съедят они твоего Сашу. — Очередь не дойдет… — пробубнил Александр, — вырядился, как на показ мод. — Ну тебя то ему все равно не переплюнуть, — успокоил его Ахметов, — ты все равно красивее. Эти слова произвели необходимый эффект, и Ерохин успокоился, разве что не заурчал как кот, которого погладили по шерстке. Головин от комментариев воздержался, да и было ему не до обсуждения внешнего вида не то что своего, но и Ерохина. Хотя желание вставить что-то наподобие «до Радамеля он все равно не дотягивает» распирало. Но в том, что это было бы правдой, он уже немного сомневался. Люди Фабрегаса с каждой минутой нервничали все больше, озирались по сторонам и все чаще косились в сторону Саши. — Ты все еще уверен, что они его не съедят? — голос Ерохина все больше напрягался, — еще и выкрасился… Какие были еще претензии в его адрес, Саша дослушать не смог. Люди Фабрегаса засобирались и прошли в сторону туалетов. Это не ускользнуло от внимания двух Саш и Ильзата. — Так, они идут припудрить носики. Это наш шанс. Саня, давай за ними, — скомандовал Ахметов, — только аккуратно. Ерохин ты прикрываешь. — Принято, — коротко отозвался Саша и проследовал в указанном направлении. — Почему он, а не я? Я бы справился лучше, — прошипел Александр. — Потому что Саша сорвал куш и может сойти за покупателя, — объяснил Ильзат, — а ты их не впечатлил. Ты, конечно, красавчик, но на тебя они даже не посмотрели. — Боже, какая лесть, — тихонько фыркнул Головин, — я вхожу. — Удачи, — коротко отозвалось два голоса в ухе. Туалет в этом заведении был настолько роскошным, что Саша был готов тут жить. Кабинки из красного дерева, мраморные стены и пол, хрустальные люстры, махровые, идеально белые полотенца для рук. Головину думалось, что и унитазы тут из золота. Но проверить это он не успел. Перед ним буквально вырос молодой человек, который заговорил с ним на чистом русском: — Александр Головин? Саша настолько опешил, что смог найти в себе силы лишь на кивок. — Тогда это тебе, — сказал незнакомец, протягивая небольшой запечатанный конверт, — постарайся сделать, чтобы твоя контора о ней не узнала. Если конечно хочешь, чтобы твой Фалькао и дальше оставался жив и относительно здоров. — Если ты знаешь кто я, — стараясь говорить спокойно, ответил Головин, — то должен знать, что они мои глаза и уши. — О, только не в этом туалете, — рассмеялся молодой человек, — до встречи. А потом скрылся так же быстро, как и появился. Саша так сильно растерялся, что даже не подумал последовать за ним. Он судорожно сжимал в руке конверт, чувствуя, как сердце радостно стучит где-то в горле. Радамель жив! А значит, еще не все потеряно. Опомнившись, Саша быстро спрятал письмо в карман пиджака и едва нос к носу не столкнулся с Ерохиным на выходе из туалетной комнаты. — Живой, — облегченно выдохнул Александр, а потом оттеснив Сашу быстро проследовал внутрь помещения, — пусто! — Похоже тут глушилки, — растеряно ответил Головин, выходя в коридор. — Саша? Черт, как ты напугал! — воскликнул Ахметов, как только он оказался в зоне действия сети, а потом обратился уже в Ерохину, — ушли? — Упустили, — выплюнул Ерохин, выходя следом за Сашей. Он поежился от того, каким взглядом Александр его одарил. Без сомнения, в провале он винил именно его и его внешний вид, — куда они пошли? — Там никого не было, — запнувшись на секунду, ответил Головин, — возможно, они сюда и не заходили. — Дерьмо! — выругался Александр, снова кидая недовольный взгляд на Сашу, — уходим. Перечить его распоряжению Головин не стал, и он молча пошел за Ерохиным следом. Сидя в такси и отключившись от руководства Ахметова, они оба смотрели по разные стороны. Суровое, обвиняющее молчание Александра красноречиво выдавало все его мысли лучше любых слов. А Саша, карман, которого после одного вечера заметно потяжелел, виноватым себя совершенно не чувствовал. Разве он виноват в том, что ему так идет костюм? — Ты не должен был привлекать столько внимания, — не выдержал Ерохин уже у дверей своей комнаты. — Я и не специально, — немного виновато ответил Саша, открывая свой, соседний номер. — Без тебя бы я справился лучше, — сообщил Ерохин и скрылся в своей комнате. Саша не желал пускаться в глубокие размышления, так ли это. Бросив пиджак в кресло, он лег на кровать и наконец-то разорвав конверт, вытащил записку. «Твой Радамель у нас. Пока он жив. Но это пока. И если хочешь, чтобы он и дальше жил, то приходи завтра в полночь на третий пирс бухты Фонвьей. Один. Если заметим за тобой хвост, а мы его заметим, не сомневайся в этом, то Фалькао конец»