В одной из коробок

      — Я вхожу! — Громко проговаривает Киришима, приоткрывая дверь, будто в комнате кто-то должен быть. Окно было плотно закрыто синими шторами, а свет выключен. Но парень быстро это исправляет, впуская до боли в глазах яркие солнечные лучи в спальню.       — Привет, Бакуго! - Он мельком осматривает комнату, подмечая, что все на своих местах. Та же заправленная кровать, на которой, кажется, уже давно никто не спал. Стул, на спинке которого висела темная толстовка. И приоткрытый шкаф, из которого виднелась одежда черно-белых оттенков. Парень бросил сумку в угол и сам сел на пол, спиной оперевшись о кровать.       — Ааааа, — Эйджиро чуть рассерженно выкрикнул и взъерошил свои и так стоявшие дыбом волосы. — учителя так много домашки задают, тяжело немного, но я стараюсь все выполнять. — Парень проговорил это немного истощенно, его явно очень сильно выматывает учеба. С первого взгляда Киришима не выглядит так, словно усердно учится. Но, это и правда так. Наверное, всему виной Кацуки, который чуть ли не силой вдолбил желание хотя бы пытаться учиться. — Яойрозу старается помочь мне в этом, и знаешь у нее неплохо получается. Конечно, не лучше тебя. — парень откровенно льстил.— Но знаешь, она хорошая девушка. — Эйджиро усмехнулся чуть покраснев. — Девушки в нашем классе вообще прекрасны. Девушки в моей средней школе не были такими же хорошими. Хмм... — Эйджиро задумался, вспоминая прошлых одноклассников, конечно, он помнил свой класс довольно смутно, самые яркие воспоминания были о его двух лучших друзьях на тот момент, с которыми он сейчас потерял связь. Девушек, кроме Мины, парень совсем не помнил. — Может просто я не замечал. — Это и неудивительно, Киришима в средней школе был зажатым и стеснительным парнем, даже и речи не могло идти о том, чтобы он ходил на тусовки со своим классом.       Воспоминания о средней школе нагоняли тоску на Эйджиро, он старательно пытался найти новую тему для разговора, но в голову так ничего и не лезло. В попытках заговорить, Киришима встал и начал ходить из стороны в сторону. Он перенял эту привычку у Мидории, странно, но это правда помогало «найти» нужные мысли в данный момент. Казалось, Эйджиро находил километров десять перед тем как понять, что идей для разговора и нет. Он каждый день приходит в эту комнату и говорит обо всем, что происходит. Ожидаемо, что со временем все, о чем можно было рассказать — закончится. Вести односторонний диалог с пустотой очень трудно, но Киришима верил, верил в то, что Кацуки слышит и отвечает ему.       Через еще километров десять, парень наконец решился заглянуть в приоткрытый шкаф, который приметил сразу при входе. Как только он открыл две заветные дверцы, в воздухе сразу запахло пылью.—Видно, этот шкаф вообще никто давно не открывал. — Киришима помахал левой рукой, чтобы разогнать клубы пыли витавшие вокруг него. Шкаф не был забит до верху одеждой. Из восьми полок заняты были только три, а рядом на вешалках висели школьная форма и...геройский костюм. Он был подшит, выстиран и отглажен, будто Бакуго вскоре наденет этот костюм и снова отправится на поле боя вершить правосудие. — Ого, не думал, что Мисс Бакуго сохранит его. — Эйджиро не был уверен, что ему можно это делать, но вскоре, смотря по сторонам и очень сильно волнуясь, он снял костюм с вешалки. Парень сел на стул и принялся тщательно рассматривать его, будто пытаясь найти в нем что-то действительно важное. Но он нашел только швы от нитки и пятна крови, что не удалось отстирать в машине. На кофте было больше всего швов, а на штанах наоборот, больше всего пятен. — Я даже представить не могу, как тебе было больно... — Киришима закрыл глаза, и прижал костюм к себе. — Так поздно уже просить прощения...— Парень прикусил губу в попытках сдержать слезы. И правда, просить прощения уже поздно. «— Эй Бакуго, я правда не знал, что отдел переместили, да еще и так далеко! — По голосу Киришимы было слышно, что он и сам расстроен этой новостью. — Не ври мне, дерьмоволосый. — Но Бакуго это отрицал. Он зажимал ухом телефон и собирался на вечернее патрулирование. — Я сразу говорил, что надо идти в одно агентство. — Парень сказал это уже более грозно и обиженно. —Ай, ну прости, что мне сделать, чтобы ты не обижался? — В ответ Киришима услышал лишь тяжелый вздох. — Э-эй, Бакуго? — Мне пора. — Стой! — Ааа? — Чуть нахальным тоном и прямо в микрофон телефона произнес Кацуки, у него не было цели оглушить своего парня, он сделал это случайно. — Позвони или напиши мне, как вернешься с патруля! Я люблю тебя, Бакуго. — Эйджиро улыбался как дурак, произнося слова о любви. — А-ага, пока. — Бакуго сбросил звонок.»       Собравшись с мыслями парень направился обратно к шкафу, и когда он вешал геройский костюм то обратил внимание на нижние полки. Там стояли берцы, они были совсем в плачевном состоянии, а также две коробки.— А, так это еще детали от геройского костюма. — Эйджиро открыл первую коробку. Там лежали наколенники, металлическое украшение, несколько частей от маски и маленькие кусочки чего-то зеленого. — Наверное это все, что осталось от наручей, жа-алко, ты их так любил.       Киришима не стал рассматривать детали особо долго, он сразу принялся за вторую коробку. Открыв ее, парень обнаружил записку среднего размера, «личные вещи Бакуго Кацуки», в правом нижнем углу еще был записан адрес и ближайшие родственники. Эйджиро сразу понял, что в этой коробке те вещи, которые были при Кацуки во время их практики.       — Наверное, ты бы очень разозлился, если бы узнал, что я копаюсь в твоих вещах. — Киришима отбросил записку на пол и стал разбирать стандартные предметы, такие как расческа, зубная щетка, паста, гель для душа, шампунь, бритвенный станок и пену для бритья. Добравшись до конца коробки парень обратил внимание на видеокамеру и сразу же воодушевился. — Ого, ты ее не только не сжег, но и брал с собой! — Эйджиро был готов завизжать в душе как ребенок, которому только что подарили новую игрушку. — Я знал, что тебе эти воспоминания тоже дороги. — Парень посмеялся и отодвинувшись подальше от шкафа включил камеру.       — У нее почти кончился заряд, ты похоже использовал ее много раз, да? — Киришима улыбнулся, переключаясь на галерею. Он и не думал, что когда-нибудь еще встретится с камерой, по крайней мере не в этом году. Перед Эйджиро предстало очень много файлов, неудивительно, парень часто фотографировал и снимал видео, пока Кацуки не отобрал ее.       — Я и забыл, что в памяти этого прибора пол моей жизни в старшей школе. — С фотографий на парня смотрели улыбчивые лица дорогих ему людей. Каминари, Серо, Мина, а также его семья. Например, на этой фотке Киришима стоит со своей мамой в дверном проеме, женщина вся заплаканная от того, что ее сын так быстро вырос и уже идет в старшую школу, а парень как обычно с улыбкой до ушей. Вот его общая фотография с тогда еще новыми друзьями, Каминари и Серо.       — Оо, столько классных снимков, я потом покажу ребятам, если ты не против конечно. — Ответа не последовало. Молчание знак согласия, решил Эйджиро. Он продолжил нажимать на кнопку «вперед» листая все больше файлов. — Вот и первая фотография тебя. Знаешь, Бакуго, ты мне тогда начал симпатизировать, или что-то типа того. — Киришима неловко усмехнулся, чуть покраснев. Перелистывая дальше парень начал замечать, что кадров с Кацуки все больше, вытесняя по количеству даже семью. Все фотографии с Бакуго были одинаковы по композиции, но сделаны в разные дни. — Я действительно так часто тебя фотографировал? Как-то забыл об этом. Ну, теперь я понимаю, почему ты отобрал у меня камеру.       Все же со временем фотографии, на которых запечатлен Кацуки, менялись. Даже были кадры, где парень смеялся или просто улыбался, иногда глядя в объектив, а иногда видимо и на самого фотографа.       — Разнообразие! — Удивленно воскликнул Киришима, когда увидел видео с почти голым Денки. Нет, конечно парню нравилось смотреть на столько фотографий его возлюбленного, но не мог же он снимать только его. — Я помню этот день. Мы только недавно заехали в общежитие и решили собраться все в одной комнате на ночь. Мы играли в «правду или действие», Каминари тогда сильно ошибся выбрав действие. — Эйджиро включил видео с легкой улыбкой ностальгии на лице. Каминари бежал в одном полотенце по коридору, связывающим комнаты всех студентов. Серо, Мина и Киришима громко смеялись, а Денки говорил им заткнуться, так как они привлекают излишнее внимание. — После этого случая Каминари никогда не играл с нами в такие игры. Жалко, что ты не пошел, это надо было видеть в живую. Надеюсь, Бакуго, ты хоть успел посмотреть это на камере.       Парень продолжил листать галерею камеры, снимки которой снова были посвящены только блондинистому взрывоопасному парню. Но уже каждый кадр был оригинален по композиции и по истории создания снимка. Их первая совместная прогулка, поход в кино, первые походы друг к другу домой, ночевка, знакомство с семьями. Вместе с фотографиями перед Эйджиро проносилось и все развитие их отношений. От интереса друг к другу, начавшегося со спортивного фестиваля и работы в команде, до крепкой дружбы. Пока Киришима не долистал до ТОГО видео. Первое признание в любви.       — А я и забыл, что снял это. Помню, чтобы пробраться к тебе в комнату в общежитии мне пришлось перелезать с балкона на балкон и до твоего прихода искать самое незаметное место для видеокамеры. «—Кхм, — прокашлялся Эйджиро устанавливая камеру. — Я посчитал это важным моментом, поэтому решил заснять и очень боюсь. Я впервые испытываю такие сильные чувства к человеку. — Парень глянул на часы поправляя прическу. — Он должен скоро прийти. — Киришима прикрыл камеру и плюхнулся на кровать Бакуго. Его пальцы нервно постукивали по коленям, он постоянно смотрел на часы и поправлял свои волосы. Долгожданный поворот ключей в замочной скважине заставил парня вздрогнуть и еще больше занервничать. — Так и чувствовал, что ты здесь, дерьмоволосый. — Бакуго скинул сумку с плеча и утомленно провел рукой по шее. — Если ты хочешь позаниматься, то давай не сегодня. — Парню уже было все равно, какими методами Эйджиро пробрался в его комнату, перелезал ли он через балконы как часто бывает, или добыл ключ у консьержа. Кацуки хотел лишь отдохнуть после тяжелого учебного дня. Учеба в юэй требовала полной отдачи и неимоверного желания стать героем. Это очень выматывает. — Нет, — начал дрожащим голосом Киришима, парень сразу прокашлялся, чтобы выровнять его обратно. — я хотел серьезно поговорить. — Это что-то, что заставило тебя уйти сегодня с занятий пораньше? Я бы не советовал тебе так уходить в следующий раз. — Ругаться Бакуго совсем не хотелось, так что он просто сел на кровать рядом с парнем. — Давай только быстрее. — Его голос казался раздраженным. Эйджиро понимал, что чем больше он будет томить, тем больше вероятность, что ему откажут, так еще и дружбу прекратят. Киришима зажмурился, положил свою ладонь на руку Кацуки, и наконец произнес. — Бакуго, я люблю тебя. — Это звучало так мужественно и серьезно, даже несмотря на покрасневшее от стеснения лицо. Парень приоткрыл один глаз, до сих пор жмуря второй, чтобы увидеть реакцию Бакуго. Тот был полностью обескуражен, он даже и не знал, что сказать. — Я, эээ, если ты, ну это…ну…— Эйджиро все еще держал Кацуки за руку, но старательно отводил взгляд и чесал затылок в поиске нужных слов. — Что ты сказал, дерьмоволосый… — Бакуго, я правда чувствую такое к человеку впервые. Мои чувства настолько сильны, что я не могу больше молчать, можешь не принимать меня, просто…, пожалуйста, не оставляй никогда, давай дружить как раньше и просто забудем. — Киришима отстранился, смотря парню прямо в глаза. — Не думал, что ты такой идиот. — Кацуки шумно выдохнул и подвинувшись к парню обнял его очень крепко, кладя голову на затылок красноволосому. — Я тоже тебя…того, Эйджиро. — Теперь мы должны поцеловаться как в фильмах? — Парень с некой надеждой и с таким взглядом, какой только он может сделать, посмотрел на Бакуго. — Размечтался. — Блондин ударил ладонью по голове Киришимы, прижав его к кровати, издавая ладонями небольшие искры. Кацуки никогда не боялся так неожиданно ударить Эйджиро, так как знал, что он защитит себя с помощью причуды. — ДУМАЛ Я НЕ ЗАМЕЧУ КАМЕРЫ, НУ-КА ВЫКЛЮЧИЛ. Сначала бы спрятал ее получше, дерьмоволосый. — Прости-прости. Я просто хотел запечатлеть этот момент. — Киришима встал с кровати и улыбнулся посмотрев на Бакуго. — Я так тебя люблю, знаешь. — Заткнись. — Парень отвернулся, начиная снимать рубашку, что была на нем весь день. На самом интересном Эйджиро выключил камеру.»       Видеокамера разрядилась как раз тогда, когда закончилось видео. Эйджиро улыбнулся уголками губ, провел пальцем по экрану и склонил голову.— Я так по тебе скучаю, Бакуго. Мне…так тебя не хватает. — Парень отчаянно пытался сдерживать подступавшие слезы. — Я не любил никого настолько же сильно, как тебя и никогда не смогу полюбить. Прошу, вернись ко мне, пожалуйста. — Киришима чуть ли не склонялся от боли в груди, он крепко прижимал к себе камеру.       Эйджиро всегда мечтал почувствовать такое сильное чувство любви, желание возвращаться домой к кому-то, особенно в средней школе, и наконец обретя это, очень быстро потерял. С каждым днем на протяжении месяца к нему приходило все больше осознания того, что настолько сильно он не сможет больше полюбить. Хоть и Киришима не мог назвать почему он так сильно любит задиру Бакуго Кацуки, его любовь была очень сильна. Время их отношений — первое время, когда парню было легко вставать в школу и усердно заниматься. И все ради того, чтобы продолжать встречаться с Бакуго, видеть его каждый день, целовать после школы, за что нередко получая легкий удар в живот. Но эйфория от отношений была настолько сильна, что заглушала всякую боль. Но сейчас, после смерти Бакуго, это наслаждение превратилось в острые штыки, что вонзались всякий раз, как Эйджиро приходил в эту треклятую комнату.       — Ладно, надо положить камеру на место, слишком уж я надолго здесь задержался. — Парень встал опираясь рукой на кровать, через пару шагов, сделанных в сторону открытого шкафа, сдерживать слезы становилось труднее. Ноги подкашивались, а руки дрожали держа в руках камеру. Киришима не выдержал, он винил себя.       —Это так не мужественно, так не мужественно… — Эйджиро бормотал под нос, пытаясь успокоиться, но слезы сами лились из его глаз. Он винил себя в том, что случилось месяц назад. — Это я виноват, я. — Парень выронил из рук камеру и схватившись за голову упал на колени, прямо перед открытым шкафом. — Если бы только я смог практиковаться ближе к нему, то обязательно бы спас. Я такой идиот, прости, прости меня.       — Киришима! — Мицуки резко открыла дверь, заставив обратить на себя внимание парня.       — Мисс Бакуго… — Эйджиро обернулся в другую сторону, чтобы не было заметно слез, так быстро текущих по его щекам. — Простите…       Но Мицуки ничего не ответила, она лишь села рядом с Киришимой и обняла его. Так крепко и тепло, как умеют только матери.— Ты можешь не сдерживаться, я понимаю как тебе тяжело. — Женщина тепло улыбнулась гладя Эйджиро по волосам. — Я никому не расскажу, честно.       — Но…это так не мужественно… Да и Кацуки бы не хотел, чтобы я так сейчас… — Парень всхлипнул не в силах больше сдерживаться.       — Ты прав, что Кацуки бы не хотел этого, но мало ли что этот дурень говорил! — Мицуки взяла носовой платок из кармана штанов, и приподняв голову Киришимы за подбородок, вытерла слезы с его щек. — Знаешь, глядя на тебя, мне тоже плакать хочется.       — Простите… — Тихо проговорил парень, склонив голову вниз, но кажется он немного успокоился.       — Сейчас точно не время извиняться. — Мицуки легонько стукнула его по голове ребром ладони. Женщина встала и отряхнулась. — Я не знаю, что было между тобой и Кацуки... Но я рада, что у него был настолько близкий ему человек. У него никогда прежде не было родственной души. Он всех отталкивал от себя и честно, когда ты стал приходить сюда постоянно, после его смерти, я очень удивилась. — Мицуки вздохнула и вышла за порог комнаты. — Я не прошу тебя рассказывать всех подробностей о ваших взаимоотношениях, просто хотела сказать спасибо и за себя и за него. Наверное, он так ни разу тебе этого не сказал. Я заварила чай, так что буду ждать на кухне. — Она вышла и закрыла за собой дверь, оставляя Киришиму снова в полном одиночестве.       Но Эйджиро так не думал, он ощущал чье-то присутствие и прикосновения, он будто мог чувствовать сладковатый запах глицерина, что был у Бакуго после боя. Парень не верит в мистику, но в этот момент он чувствовал, что его любимый рядом и явно сейчас злится, за такое большое количество пролитых слез сегодня . Киришима усмехнулся, утирая локтем остатки слез.       — Прости-Прости, Бакуго. — Эйджиро встал и убрал камеру в коробку, при этом плотно закрыв шкаф. Он взял свою сумку и встал около выхода из комнаты. Парень тщательно все осмотрел и убедившись в том, что все на своих местах выключил свет.       — Пока, Бакуго.