Dolorem habere

Давай разведёмся. SR Нет. JB Я устал, Джеймс. SR Мы можем поговорить об этом лично. JB Это ведь уже не в первый раз. SR Я не могу разговаривать с тобой наедине. Ты сам знаешь, что делаешь со мной. SR Особенно твои глаза. SR Тогда это будет последний раз, но мы обязаны поговорить. Я могу не смотреть на тебя, могу завязать глаза. JB Не выдумывай лишнего. SR Просто не трогай меня. SR Физически? Не буду, если ты сам этого не попросишь. JB Хорошо. Я скоро буду. SR       Стивен открывает дверь своим ключом, заходит внутрь их небольшой, но уютной квартиры в Бруклине. Все еще их. Такой привычный запах и совершенно необычная тишина. Джеймса нет в поле зрения, и это даже хорошо. Он вообще планировал сначала быстро собрать вещи, а потом уже начать разговор, но совесть не позволила. Хроническая усталость от близких отношений угнетает. Сил с прошлого расставания осталось совсем немного. Лимит, как говорится, исчерпан.       Заслышав шорох в прихожей, Джеймс ощутимо вздрагивает. Уже около часа он просидел в кресле, полностью сосредоточенный на своих мыслях. Он и сейчас не встает, чтобы встретить Стива, только жмурится и с силой потирает висок двумя пальцами правой руки.       — Я подумал. Если ты все твердо решил, то я не смогу тебя удерживать. Но только в том случае, если ты абсолютно в этом уверен.       Роджерс дернулся от звука чужого голоса, пронизывающего тишину вокруг.       — Ты уверен?       — Я уверен в том, что нам необходим, как минимум, перерыв в отношениях. Мы постоянно ругаемся. Это уже никуда не годится.       Стив проходит в гостиную и садится на диван напротив. Мужчина складывает руки в замок, напряжённо сжимая и разжимая пальцы, в попытке оказать себе хоть какую-то поддержку.       — Но прошлый перерыв нам ничего не дал, как и два предыдущих.       Джеймс слушает, смотря куда-то сквозь Стива. В задумчивости проводит языком по внутренней стороне щеки и закусывает губу.       — Но ты возвращался ко мне, потому что не можешь иначе. Или почему? Почему тебе проще всего уходить каждый раз, каждый чертов раз, Стив? — Джеймс неопределенно вскидывает руку, а другой с силой сжимает собственное колено. — Не стоит собирать вещи. Я уеду сам.       — Не говори глупости. Куда ты пойдёшь? Я перееду к Сэму, временно, а потом найду квартиру.       Роджерсу больно смотреть на такого Баки. Он предполагал, что разговор будет тяжелым. Но не думал, что настолько. Всегда все повторяется. Достаточно заглянуть в эти глаза, поймать взглядом излом губ, уловить нотки отчаяния или боли, и сердце Стивена в очередной раз разрывается на части.       — Ты прекрасно знаешь, почему я ухожу каждый раз, а потом вновь возвращаюсь. Просто не могу иначе, понимаешь? Это болезненная зависимость. Так быть не должно.       — Зависимость... Стив, я поцеловал тебя в первый раз, потому что был влюблен до безумия. Потому что никто не похож на тебя даже близко. Поверь, ведь я искал. И до того же безумия я боялся тебя, не зная, что ты чувствуешь ко мне. И так было всегда. Но ты уходишь и уходишь, считаешь, что это зависимость? Мне не нужна жалость. Уходя один раз, нужно уходить навсегда. Если считаешь, что принял окончательное решение. Иначе это просто превратится в то, что мы имеем на данный момент.       Джеймс отрицательно качает головой и все еще не смотрит в сторону Стива, но говорит спокойно, хоть и тихо.       — Если у тебя так не выходит, тогда уйду я. Я не мог отпустить тебя раньше, верно, потому что все это гораздо сильнее меня. Но раз тебя это душит, то какой во всем смысл? Я люблю тебя. Гораздо сильнее, чем себя, но не настолько, чтобы держать и теперь.       — Ты опять это делаешь. Ведёшь себя так, словно я весь твой мир, но происходит это только тогда, когда я порываюсь собрать вещи и уйти. Но я каждый раз обманываюсь, верю словам. Дурак. В остальное время ты меня просто ненавидишь. Ведь ты даже не замечаешь, как ведёшь себя со мной. Ни во что не ставишь. Да, для меня это зависимость. Зависимость от тебя. Я люблю тебя настолько же сильно, как и ненавижу за то, что ты делаешь со мной, Баки.       Стив рывком поднимается с дивана и направляется в сторону спальни, не давая себе возможности передумать. Он опять чувствует, как его тянет подойти, стереть эту тоску с чужого лица. Остаться. У него ломка по касаниям, запаху и теплу. Но он достаёт чемодан из встроенного в стену шкафа, а рубашки и футболки скидывает на кровать.       Джеймс больше не произносит ни слова и не идет вслед за Стивом, как обычно. Все это уже давно вышло из-под контроля. Перешло все возможные и невозможные границы, определенно вышло за допустимые рамки. Сейчас он, судя по шороху и воспоминаниям, без разбору, не глядя, сметает вещи из шкафа в чемодан, как и прежде. У Барнса так родители в детстве ругались, точно под копирку. Тысячи раз одно и то же. Тогда и сейчас. Слышно, что Роджерс торопится, чтобы не передумать и не позволить Баки помочь ему передумать, поэтому Джеймс поднимается с кресла и исчезает за балконной дверью. Просто чтобы не видеть и не слышать этого. И то, как он закроет за собой дверь — тоже. Барнс достает пачку сигарет и, чиркая зажигалкой, глубоко затягивается.       Обручальное кольцо неприятно пережимает и холодит палец. Психосоматика, не иначе. Стив слышит щелчок замка балконной двери и успокаивается. Из его движений исчезает резкость и торопливость. Баки не пошёл за ним, а значит это конец. Конец всему. И это одновременно так правильно и больно, что в глубине души Стив даже рад. Рад, что добился своего. Он складывает рубашки, футболки, брюки. Все вещи первой необходимости. За остатками придётся вернуться, но это потом. Сознательно он хватает одну футболку из ящика Баки. Просто потому, что так ему легче будет справиться со всем происходящим, забыть любовь всей своей жизни, уйти от зависимости.

Идиоты.

      Джеймс тушит окурок о бетонную стену и сразу закуривает новую сигарету. С балкона не слышно, закрылась ли входная дверь или ещё нет, поэтому мужчина дожидается момента, когда фигура Стива появится на улице, и только тогда он вновь сможет вернуться в квартиру. Решить, что всему пришел конец гораздо проще на словах, и Барнс старается не думать о бракоразводном процессе, выбрасывая это куда-нибудь подальше из своей головы. Вместе со Стивом. Он физически чувствует, как в нем нарастает злость и ненависть ко всему, достает телефон, набирает знакомый номер, только бы не оставаться наедине с самим собой. Любое действие кажется ему лучше отчаяния, и раз ему придется распрощаться со Стивом навсегда, то не остается ничего, кроме как вырвать из себя все воспоминания с корнем.       Стив застегивает чемодан и тащит его к двери, стараясь не тратить времени на прощание. Уходить по-английски? Да, разумно, но Роджерс просто не может так поступить. Он неосознанно потирает кольцо кончиком пальца, снимает его и сжимает в ладони. Надо отдать, чтобы поставить точку, и посмотреть на Барнса в последний раз. Он хочет оставить все имущество Джеймсу. Не заканчивать отношения грязно. Никаких судов и лишних инстанций. Лучше всего уехать, как можно дальше. В Канаду или даже Европу.       Короткий стук в дверь, прежде чем Роджерс выходит на балкон, и сразу же закашливается. Запах табака все ещё безбожно раздирает лёгкие. Баки с кем-то говорит по телефону, поэтому Стив оставляет кольцо на перилах.       — Остатки вещей заберёт Сэм.       Барнс резко оборачивается и зависает с сигаретой у самых губ. Мобильный телефон прижат к уху. Он не отвечает, лишь выпускает табачный дым из легких. Стив оставляет кольцо. У Джеймса сжимается все в груди. Он прекрасно помнил, как сам выбирал эти кольца и как тогда он был... К черту, хотелось вылететь вслед за Стивом, прижать его к себе, умолять остаться и никогда больше не уходить. Целовать чужие губы до покраснения и ощущать горячие ладони на шее, спине, груди. Но дверь закрывается с протяжным скрипом.       Джеймс хватает кольцо Роджерса, швыряет его с балкона со всей возможной силы. Хотелось вырвать все из своей памяти. Он тянется к руке, но голос в трубке отвлекает, поэтому приходится, крепко сжав челюсти, вернуться к разговору. В отчаянной попытке заглушить им собственные мысли.       Стив забирает ключи , только потому, что Сэму надо будет как-то попасть в дом и собрать остатки вещей. Здесь Роджерсу лучше больше не появляться. Он затаскивает чемодан в машину, не оборачиваясь, стараясь не смотреть на Барнса, который по-прежнему стоит на балконе, и садится в салон. В руках легкий тремор. Есть ещё шанс вернуться, как обычно. Наконец закончить мучить себя, но Роджерс настроен решительно. Он отправляет несколько коротких смс Уилсону, отключает телефон и заводит машину.       Джеймс, словно заворожённый, следит за тем, как автомобиль Стива отъезжает от дома. Простояв так еще несколько секунд, мужчина возвращается в квартиру, громко хлопая дверью.       Стекло не выдерживает и лопается, расходится мелкими и неприятными трещинами.       Точно такими же теперь покрыто его сердце.