70 days to total

Тэхён сидит напротив Хосока и не знает, что ему сказать. Последнему хватило простого «он теряет цвета», чтобы замолчать на добрых минут двадцать. – Хосок? – робко зовёт Тэхён, осторожно посматривая на задумавшегося парня. Вместо ответа Хосок, расположив локти на столе, прячет лицо в ладонях. Ныряет пальцами в тёмные волосы и проводит по ним, зачёсывая их назад и оставляя руки на затылке. – Не молчи, – снова отзывается Тэхён. Он с таким отчаяньем смотрит на человека напротив, словно тот может ему как-то помочь. Решить его проблемы и успокоить. – Пожалуйста. Хосок только сейчас поднимает глаза на собеседника. Зря. Лучше бы ему этого не делать. Тэхён выглядит, мягко говоря, не очень. Он так и не смог уснуть, поэтому его красные глаза и тёмные круги под ними делают лицо юноши слишком болезненным. Всю ночь Тэхён смотрел на спящего Чонгука, держал его за руку и бесконечно поправлял его волосы, которые так настойчиво падали тому на лицо, словно пытаясь скрыть его. Хосок понимает, что Тэхёну, вероятнее, ещё хуже. Ведь это у него, у Хосока, есть Чимин, который может хоть немного облегчить его состояние. Перенять немного боли на себя. Но к кому может пойти Тэхён? К Чонгуку? Чтобы уничтожить его окончательно? Хосок мысленно проклинает себя. Убрав руки с затылка, он протягивает их Тэхёну. Тот, взглянув на них, тянет в ответ свои. Если бы кто-то посмотрел на парней со стороны, то явно решил бы, что один из них рассказывает второму какую-то грустную весть. Хотя, так оно и есть, по сути. Только не грустную, а ужасную. Самую что ни на есть отвратительную новость в мире. Тэхён сжимает пальцы Хосока так сильно, что последний поджимает губы. Но не от этой никчёмной боли, а от той, что у Тэхёна внутри. – Я не знаю, что делать, Тэхён, – шепчет Хосок, поглаживая большими пальцами тыльные стороны ладоней юноши. – Честное слово, не знаю. И Тэхён ему верит. Отчаянье в голосе говорившего буквально кричит об этом. На парней вопросительно оборачиваются люди. Тэхён, не желая привлекать внимание, осторожно освобождает свои руки и робко улыбается Хосоку. Тот, слабо кивнув, горько усмехается. Чонгук тоже всегда старается оставаться в тени. Интересно, Тэхён с самого начала был таким или же ему привил эту привычку его друг? – Какой цвет он не видит? – отгоняя ненужные мысли, спрашивает Хосок. – Красный, – Тэхён теребит подол скатерти, испепеляя её взглядом. Заметив на ней красные цветы, юноша застывает, а после отбрасывает её от себя и скрещивает руки на груди. – Чёртов красный цвет. Хосок вновь располагает локти на столе. Скрестив пальцы, он укладывает на них подбородок. – Как он сам на это отреагировал? Тэхён вспоминает реакцию Чонгука и качает головой из стороны в сторону. Подняв глаза на Хосока и встретив его обеспокоенный взгляд, он поясняет: – Он подумал, что я шучу. Не воспринял мои слова всерьёз, а утром ушёл на работу. – Ты не пытался с ним снова поговорить? – в голосе Хосока слышится отчётливое удивление. – Я… – заикается Тэхён, а после свешивает голову. – Я притворился, что сплю, – на выдохе произносит он и прячет лицо в ладонях. – Я знаю, что поступил как трус, но я не смог бы сказать ему о том, что он умирает, – голос Тэхёна срывается, и он замолкает. – Тэхён, я… – Хосок пододвигается ближе к столу и тянется руками к лицу Тэхёна. Убирает с него ладони и, опуская их вниз, продолжает: – Я не считаю тебя трусом. Я поступил бы точно так же. Это сложно, и я всё понимаю. Не вини себя ни в чём, ладно? Тэхён лишь кивает, потому что слов для ответа не находится. Откидывает голову на спинку стула и сильно зажмуривается. Хосок чувствует себя так паршиво, что сидеть на одном месте получается с трудом. Он допивает свой кофе и отодвигает пустую кружку подальше. – Мы обязательно что-нибудь придумаем, Тэхён, – словно пытается внушить это себе, а не своему собеседнику. – Сообщай мне обо всём, что случится. Хорошо? Тэхён снова кивает. Хосок ему ещё что-то говорит, но он его не особо слышит, и последний это понимает. Парни прощаются и расходятся. Оба чувствуют тяжесть в области сердца. Обоих она разрывает, но сделать они с ней ничего не могут. Это не тот случай, когда помогут какие-то таблетки или, на крайний случай, спиртное. Это то, что может спасти лишь случайность. Маленький сбой в запрограммированной системе.

***

Чонгук, включив свою любимую песню, откладывает телефон и удобнее располагается на диване. Он прикрывает веки и вслушивается в слова исполнителя. Думать ни о чём не хочется, но мысли сами лезут в его голову. Атакуют её и не дают расслабиться хотя бы на пару минут. Чонгук переносится в место, где вырос Тэхён. Вспоминает тёплый приём его родителей, объятья, с которыми те его встретили. Всё, чего юноше хочется – прожить тот день ещё раз. Чонгуку не хочется думать об этой чёртовой цифре, которая уменьшается с каждым днём. Он не волнуется за себя, он переживает за Тэхёна. Беспокоится за его чувства и за его будущее. Как он будет без Чонгука? Сможет ли пройти этот путь в одиночку, если случится то, что должно? Сможет ли отпустить Чонгука и двигаться дальше? Как бы эгоистично не звучало, но Чонгуку становится немного обидно из-за того, что Тэхён сможет жить без него. Будет улыбаться кому-то другому. Держать за руку кого-то другого. Целовать кого-то другого. Крепко обнимать кого-то другого. Слишком много «кого-то другого», и Чонгуку горько от этого. Он понимает, что всю жизнь горевать не будешь, но отчего-то на душе становится как-то совсем паршиво. От одной только мысли, что Тэхён будет счастлив с кем-то другим, Чонгуку не по себе. А Хосок? Что, если этим «кем-то другим» станет Чимин – соулмейт Тэхёна? Что будет тогда? Что случится с человеком, который для Чонгука является всем? Это будет слишком жестоко по отношению к Хосоку: лишиться и друга, и человека, который ему нравится. Чонгук накрывает лицо ладонями и машет головой, словно пытаясь выгнать из головы эти мысли. – Ты в порядке? – слышится заботливый голос Лии. Женщина осторожно подходит к юноше и присаживается рядом с ним. – Чонгук? Чонгук, убрав руки с лица, откидывает голову на спинку дивана, после поворачивая её в сторону Лии. – Не знаю, – честно признаётся он. Наверное, надоело всех уверять, что он в порядке. И сейчас ему хочется просто поговорить и отвлечься, потому что с такими темпами он скоро сойдёт с ума. – Что значит быть в порядке? Лия усмехается и устраивается удобнее. Закинув нога на ногу и поправив халат, она скрещивает руки на груди и задумывается. – Наверное, – спустя несколько минут молчания, отзывается женщина, – это состояние полного духовного и физического благополучия. Думаю, это и есть «быть в порядке». Чонгук, тихо хмыкнув, отворачивается и направляет взгляд в стену напротив. – Тогда нет, я не в порядке. – Расскажешь? – Лия тоже не смотрит на Чонгука. Чонгук тихо выдыхает. Он уже и забыл, что такое «разговаривать по душам». Не потому, что не с кем, а потому, что это болезненно для тех, с кем он захочет это обсудить. – Мне страшно, – еле слышно произносит юноша. Он опускает взгляд на руку, после чего приподнимает рукав своего халата, обнажая цифру на запястье. – Страшно думать о том, что будет дальше. Я не хочу причинять боль тем, кого люблю. Лия смотрит на «тридцать семь» и горько вздыхает, стараясь сделать это как можно тише. Она всё время думает об этом, как бы не старалась отвлечься на другие дела. Чонгук для неё тоже много значит. Это не просто мальчишка, с которым их объединяет лишь работа. Чонгук – человек, к которому она ужасно привязалась и считает его своим, как бы смешно это не звучало, сыном. Лия прекрасно знает, какие у юноши отношения со своей матерью. Она никогда не понимала, почему женщина может так безответственно относиться к своему ребёнку. Тем более если этот ребёнок Чонгук – прекрасный человек, всего добившийся сам. Да он даже этой же никчёмной матери помогает, что делает его самым драгоценным. – Я знаю, – положив ладонь на запястье Чонгука, шепчет Лия. – Будь это кто-то другой, я бы не поверила. Но это ты, – она намеренно выделяет это «ты», тем самым вызывая у юноши едва заметную улыбку. – Я не знаю, что ты чувствуешь, но уверена, что каждый новый день для тебя ещё один повод для переживаний. Твой страх обоснован, и мне так жаль, Чонгук. Ты заслуживаешь большего. Лия осторожно тянет юношу на себя, и тот ей подаётся. Она обнимает Чонгука так крепко, словно сквозь объятья пытается забрать его боль. Хотя бы её маленькую часть. – Спасибо, – искренне и без остатка. – Это меньшее, что я могу сделать для тебя. Лия хлопает Чонгука по спине и выпускает его из своих объятий. Отвернувшись и незаметно смахнув слёзы, она поднимается на ноги. – Пойдём, к нам скоро подойдут. Чонгук кивает и тоже встаёт с дивана. Немного, но ему становится легче. С Лией всегда так – ей удаётся либо растормошить его, либо забрать на себя капельку его боли.

***

Чонгук здоровается с клиенткой, цепляя свою привычную дружелюбную улыбку. Пока Лия заполняет бумаги и даёт их на подпись, юноша забирает собаку с небольшой резаной раной и уносит её в операционную. Хозяйка, перепуганная не на шутку, провожает юношу немым и умоляющим спасти её питомца взглядом. Усадив пса на стол, Чонгук переодевается в подходящую одежду. Лия, уверив девушку, что её любимец в надёжных руках, присоединяется к юноше. – Ну и перепугал же ты свою хозяйку, – усмехнувшись, женщина треплет пса по голове. Чонгук, набрав в шприц лекарство, подходит к животному и останавливается. На его лице застывает гримаса ужаса. – В чём дело? – Лия, подойдя к нему, вопросительно смотрит то на пса, то на юношу. – Кровь... – Что «кровь»? Не видел её раньше, что ли? – пытается пошутить женщина, но тут же замолкает, заметив удивлённый чонгуков взгляд. – Чонгук? Тот, подавляя дрожь в руках, поднимает глаза на свою помощницу. – Она... Почему она чёрная? Лия беспомощно смотрит на Чонгука, не произнося ни слова. Она опускает взгляд на рану, после снова на юношу и еле слышно произносит: – Ты в порядке? «Кружка красная», – тут же эхом проносится в голове Чонгука. «С приближением смерти ты будешь видеть на один цвет меньше, а после и вовсе потеряешь способность различать цвета», – всплывают в памяти слова Хосока. Чонгук пятится назад. Упирается поясницей в стол и не читаемым взглядом смотрит вперёд. Не может осознать то, что с ним происходит. Это определённо точно какая-то шутка. – Чонгук? – Лия подходит к юноше и, положив ладони на его плечи, осторожно заглядывает ему в глаза. – Скажи что-нибудь. Пожалуйста. Но Чонгук не может ничего сказать. У него в голове только слова Хосока, а на руке под перчаткой эта чёртова цифра. – Я... – начинает он, но тут же смыкает губы. – Давай мне, – Лия забирает у Чонгука шприц. – Я всё сделаю сама. Иди отдохни, хорошо? Ему не нужно повторять это дважды. Он молча пятится назад, не снимая с себя одежду. Оказавшись в комнате отдыха, забивается в дальний угол. Притягивает к себе колени и, спрятав в них лицо, обнимает себя за плечи.

***

– С вашим красавцем всё хорошо! – улыбается Лия, передавая пса владелице. – Но впредь будьте осмотрительнее. Эти пушистые всегда во что-нибудь рады вляпаться. Девушка искренне благодарит женщину и гладит своего любимца, целуя его в нос. На вопрос «куда делся доктор», Лия отвечает, что он приводит себя в порядок. Вошедший в это время в помещение Тэхён вопросительно смотрит на женщину. Та, коротко кивнув ему, продолжает осыпать девушку советами по уходу за послеоперационным швом. Чонгук ничего не слышит. Он упускает и тот момент, когда рядом с ним оказывается Тэхён. Тот осторожно устраивается возле его ног, обвивая те своими. Ладони располагает на чонгуковых волосах. Водит по ним пальцами, запутывается в них, нанизывает на фаланги. Чонгуку приятны такие прикосновения. Он с детства обожает, когда кто-то копается у него в волосах. Опустив руки, тем самым освободив свои плечи, юноша поднимает голову с колен. Его глаза встречают ласковый взгляд Тэхёна, и только сейчас Чонгук расслабляется. – Я не вижу его, – отчаянно произносит он. – Хосок был прав. Вместо ответа Тэхён кивает. И в этом его кивке смысла больше, чем в словах. Он убирает руки с чонгуковых волос и, найдя ладони юноши, несильно их сжимает. – Я знаю, – тихо произносит Тэхён, продолжая смотреть на Чонгука. В его взгляде читается отчётливое «прости, что не поговорил с тобой об этом. Я грёбаный трус». Но у Чонгука, видимо, другое мнение на этот счёт. Переплетая пальцы Тэхёна со своими, он часто качает головой, мол, в этом нет твоей вины. Парни сидят в тишине, которую нарушает лишь их дыхание. Каждый в своих мыслях, но думают они об одном и том же: как, чёрт возьми, это могло случиться? – Я тебя не оставлю, – настойчиво произносит Тэхён. – Даже если ты будешь отталкивать меня, я не уйду. Можешь даже избить меня, но я продолжу стоять на своём: я тебя не брошу. Чонгук замирает на некоторое время. Его хватка становится чуть слабее, а взгляд совсем не читаемый. Чёрт знает, о чём он вообще думает. – Я думал об этом, – честно признаётся юноша. – Хотел сделать что-нибудь такое, что тебя бы оттолкнуло. Тэхёну неприятно это слушать. Но раз Чонгук начал издалека, значит, здесь определённо точно есть завсегдатае «но». – Но причинить тебе боль – последнее, что мне хочется сделать, – после этих слов Тэхён едва слышно выдыхает. На секунду он забывает, что такое дышать. – Ты заслуживаешь всего самого лучшего, Ким Тэхён. Тэхён понимает, что он просто пялится на Чонгука, когда нужно ответить хоть что-нибудь. – Тогда... – слабо усмехается он. – Я заслуживаю тебя? Чонгук на этот вопрос не может сдержать улыбку. – Из всего великолепия ты выбрал всего лишь меня? Тэхён, освободив одну руку, щёлкает юношу по носу. – Ты – всё, что мне нужно, – уверенно заявляет он, слегка поморщившись. – И не всего лишь, а целое ого-го! Чонгук наклоняет голову в бок и беззвучно смеётся. Тэхён делает вид обиженки, но внутри он счастлив видеть улыбающегося Чонгука. Тэхён всю дорогу подбирал нужные слова, чтобы хоть как-то начать разговор, но так и не остановился ни на одном варианте. И сейчас, наблюдая за Чонгуком, где-то в глубине души он счастлив. Пусть и на это короткое мгновение. – Кстати, – подхватывается Тэхён и тянется к пакету, лежащему чуть поодаль. – Я купил тебе кое-что. Этим кое-чем оказывается лист со всеми цветами радуги. Чонгук изучает её непонимающим взглядом. – Каждое утро ты будешь смотреть на него, – поясняет Тэхён, проводя по листу. – Так мы будем знать, какой цвет ты не видишь. – Гениально, – выдыхает Чонгук. Тэхён пожимает плечами. Ничего лучше он не придумал, кроме как купить эту дурацкую радугу. Чонгук, заметив замешательство на лице парня, откладывает лист. Обеими руками тянется к лицу юноши и, обхватив его ладонями, заставляет посмотреть на себя. – Спасибо, – искренне произносит он. Чонгук действительно благодарен, просто он всё никак не привыкнет озвучивать свою благодарность. – Я это ценю. Честное слово. Тэхёну больше ничего и не нужно. Лишь бы смотреть в эти бездонные глаза напротив и тонуть в них. Каждый раз он погружается всё глубже и глубже, и шанс на спасение равен нулю. Притянув к себе Чонгука, Тэхён крепко обнимает его. Устраивает подбородок на плече юноши и прикрывает веки. – Кстати, – сонно тянет он. Чонгук напрягается от этого «кстати». – Поступило предложение встретить новый год вместе с Чимином и Хосоком. Чонгук только собирается отстраниться, но Тэхён, словно предчувствовав это, не позволяет ему это сделать. – Надеюсь, ты отказался от этого, – бубнит юноша, пряча лицо в тэхёновых волосах. – С чего бы? – Ну... – Чонгук, нырнув под пальто Тэхёна, мнёт подол его кофты. – Что за собрание парочек. Тэхён хрипло смеётся, запрокидывая голову назад. – Так значит... – сощурившись, он опускает взгляд на Чонгука. – Что? – подозрительно спрашивает тот. – Мы с тобой... – Тэхён располагает ладони на шее юноши. – Парочка? Чонгук громко цокает и закатывает глаза. Его щёки покрываются румянцем, поэтому он упирается лбом в лоб Тэхёна. – Дурацкое слово. – Ты сам его сказал, – усмехается Тэхён и замирает, опуская взгляд на чонгуковы губы. – Можешь повторять его почаще, – тот подсовывает лицо поближе, отчего их губы почти соприкасаются. – А ты будешь каждый раз закатывать свои прелестные глаза? – дыхание сбивается к чёртовой матери. Чонгук чувствует, как напряжён Тэхён, пусть даже и сам находится на грани. От парня приятно пахнет. Этот запах сносит крышу. Ещё и эти манящие губы, которым Чонгук никогда не сможет отказать. – От тебя это слово звучит не так глупо, – специально задевает чужие губы. Тэхён понимает, что с ним играют. Но поддерживать эту игру он не намерен. По крайней мере не здесь. Не на этом полу. Да ещё и в помещении, в котором так жарко, что хочется раздеться догола. – Тогда буду специально для тебя говорить это почаще, – чмокнув Чонгука в губы, Тэхён поспешно отстраняется от него. Услышав разочарованный вздох, он мысленно ухмыляется и, поднявшись на ноги, протягивает юноше руки. – Вставай давай. Не хватало ещё, чтобы ты заболел. «Это не самое страшное, что со мной может случиться», – так и остаётся не озвученным. Поднявшись на ноги, Чонгук уже было направляется к выходу, но Тэхён перехватывает его за руку. – Так и пойдёшь? – кивает на одежду юноши. Тот, хмыкнув и бросив что-то типа «что бы я без тебя делал», идёт прямиком в операционную. Тэхён поднимает лист с радугой, прячет его обратно в пакет и, засмотревшись на пол, где он ещё пару минут назад сидел вместе с Чонгуком, с улыбкой на лице покидает комнату отдыха.

С улыбкой на лице, но с болью в душе.