***
Январь пролетел незаметно. Каспбрак часто ловил себя на мысли, что будто бы не успевает за ходом времени, оно несется быстро, а жизнь так щедра на события, что ты просто иногда не успеваешь уловить момент. Первое февраля могло стать обычным днём. Привычный завтрак, обед, ужин, еще немного и выходной Ричи, настроение не хорошее, но и не плохое, погода без аномалий, люди без сюрпризов. Только вот громкий стук в дверь в восемь утра заставил сердце упасть в пятки. Каспбрак подскочил на кровати, не понимая что происходит. На секунду он решил, будто ему это приснилось, но стук послышался снова. Кто мог прийти к ним домой в такое время? Наспех одевшись, Эд пулей спустился вниз и распахнул дверь. Перед ним стоял Ричи с натянутым до глаз капюшоном. Каспбрак выругался и тяжело выдохнул. - Ты с ума сошел? Какого чёрта не открыл ключом? Тозиер молчал несколько секунд, просто смотря бывшему другу в глаза, а потом выдал: - Эдс, о, Эдс. Я забыл. - Что? - Я забыл ключ там. Дома - Балабол коснулся рукой носа, шмыгая им, и этот жест отчего-то показался Каспбраку неприятно знакомым. Эдди непонимающе хлопал глазами, всматриваясь в лицо брюнета. Он казался не боле чем уставшим после ночной смены в клубе, только лицо искажалось в подобии улыбки. Точнее - это была странная гримаса, похожая на улыбку. - Ты дома, кретин, ты напился? - Я хотел сказать - на работе. Эдди ощутил острое желание вмазать Тозиеру за то, что он явился пьяным. Такое бывало и раньше, но обычно брюнет тихо открывал дверь и засыпал на диване гостиной. Всё это шоу сегодня просто выводило из себя. Ричард на удивление твёрдой походкой прошел в дом и сел на диван, сцепляя руки перед собой. Его голова была опущена, а взгляд упирался в пол. Алкоголем несло за версту. - Ложись спать, придурок - пробурчал Эдди, подходя к Ричи, но тот резко схватил его за запястье. - Эдс, детка, я должен... Я должен тебе кое что сказать - парень снова лихорадочно улыбнулся и Каспбрак выдернул руку. Тозиер посмотрел на свою ладонь и от Эдди не укрылся факт его дрожащих пальцев. Что-то было не так. Балабол казался теперь больше, чем пьяным. Его расширенные зрачки, неуместный смех и шмыганье носом сейчас нельзя было списать на болезнь. Эд почувствовал, что снова летит со скалы, только теперь внизу была пропасть. - Ричи?... Ты что? Под кайфом?! - выкрикнул Каспбрак, в ужасе отшатываясь от Балабола. - Эдс - капюшон сполз с головы Тозиера, парень часто облизывал губы и смотрел на Эда остекленевшим взглядом. Каспбрак замер, глядя на бывшего друга, не в силах сдвинуться с места и не веря своим глазам. Неужели он начал снова? Неужели снова подсел? Никаких неужели. Это же просто, блять, очевидно. Каспбрак пытался унять дрожь в собственных руках, подступающая тошнота была вызвана вспышкой волнения и гнева, он смотрел на Ричи, но не узнавал его. Точнее узнавал, но это оказалась та самая личность из прошлого, которая предела Эдди, которая убила его. - Эдс, я должен тебе кое что сказать. - Мне не нужны твои чёртовы признания в любви, Балабол - с отвращением выплюнул Каспбрак, сжимая кулаки. Ричард несколько секунд помолчал и зачем-то кивнул. - Дело не в том. Я должен сказать тебе... - Заткнись! - Соня умерла. - Пошёл т... Что? - Эдварду показалось, что он ослышался. - Соня... - Что ты несешь, придурок? - Эд ощетинился, решая, что Тозиер не ведает, что говорит, но это было уже слишком. Какого черта он должен терпеть эти выходки? - Эдс. - Ты обдолбался, кретин, ты слышишь что несёшь? - Стив позвонил вчера вечером. Я просто... Я не знал, что делать - голос Тозиера сорвался, а внутри Каспбрака похолодело. - Ты шутишь?! Эдди бросился к телефону, проклиная Ричарда и его причуды. Он просто позвонит Стивену, а потом надаёт Балаболу по роже. Он размажет его физиономию по полу гостиной и будет доволен. Руки тряслись так, что Эдди несколько раз выронил блокнот с записанными там "экстренными" номерами. Их было не густо, а нужный стоял в первой строке. Цифры получилось набрать не сразу, гудки потянулись вечностью. Стив не ответил с первого раза, не ответил со второго, но упорства Каспбраку было не занимать, тем более сейчас. Маклин поднял трубку и Эдди не удостоил его приветствием. - О, Эдди. Привет. - Что несёт твой брат, Стив? Что за хуйня? - на противоположной стороне телефонной трубки повисла тишина, а затем - тяжелый вздох. - Эдди... - Нет, нет, нет - Каспбрак замотал головой, начиная задыхаться. - Мне очень жаль. - Что? - телефонная трубка скрипнула под натиском пальцев. Каспбрак закрыл глаза, втягивая носом воздух. Кажется, это просто дурной сон. Всё это не может быть правдой. - Последние месяцы твоя мать не выходила и дома. Я наведывался в дом дяди и тёти, ну знаешь, проверить всё ли в порядке... А в Дерри слухи распространяются быстро. - Ты врешь... - Эдди, у неё был рак. Никто не мог ничего сделать и никто в этом не виноват. Каспбрак швырнул трубку о стену и выругался. Ричи, возникший в дверном проёме, явно пытался что-то сказать. Эд ринулся к двери, толкая брюнета и выбегая в коридор. "Это не может быть правдой. Это розыгрыш. Глупый жестокий розыгрыш" вертелось в голове, но сознание сковала жгучая боль. Эдвард выбежал на улицу, снег прозрачными хлопьями падал на землю, а через тучи проступали лучи солнца. Оно было холодным, почва под ногами была холодной, весь мир был холодным, а к горлу Эда подступал жар. Парень бежал со всех ног в неведомом направлении, но споткнулся, проезжая коленями по припорошенной траве. Чьи-то руки зажали его в тиски, слезы застили картинку, Эдвард зарыдал в голос. Он кричал, проклиная Тозиера, проклиная себя и весь этот мир. Его мать умерла, она умерла одна и его не было рядом, никто не помог ей, никто не держал за руку, никто не позаботился. Его мать. Её больше нет. Знакомый запах парфюма вперемешку с сигаретами ворвался в лёгкие. Балабол прижимал Каспбрака к себе, пока тот цеплялся за его плечи и кричал. Он кричал так долго, что голос сел, а соседи стали выглядывать из-за дверей. - Что интересного? Скройтесь нахуй, пока я не начистил вам ебальники! Кажется это был голос Ричарда. Только какая теперь разница? Нет дела до продрогшей земли под ногами, нет дела до холода, обнимающих рук и соседей. Нет дела до чужих мнений и ежедневных переживаний.Почему жизнь настолько жестока?