Сокджин
я
— Моя мать всегда говорила, что жизнь-это не что иное, как череда трагедий, аккуратно обернутых ложными обещаниями счастья. Она сказала мне, что не то, как хорошо ты избегаешь страданий, а то, как хорошо ты упорно держишься, определяет тебя как личность. Я просто никогда не понимал, как трудно это будет сделать... —Джин. Судьба-забавное понятие. Просто когда вы думаете, что вы все выяснили, жизнь имеет тенденцию доказывать, насколько ужасно вы ошибаетесь. Раньше Джин думал, что его жизнь будет простой и ясной. У него будет хорошее образование и более чем счастливое детство; он закончит школу, поступит в первоклассный университет, получит диплом, а затем начнет работать в одной из больниц, принадлежащих его родителям, в качестве сертифицированного финансового директора. И он был прав. Все это действительно происходило, но только потому, что он был достаточно решителен, чтобы подчинить судьбу своей воле. Однако после того, как вопрос о его профессии и финансовом положении был окончательно решен, он не задумывался о том, что будет дальше. Он сравнивал себя с мыслью о встрече с милой девушкой, женитьбе, рождении детей – вся эта чепуха, но она никогда не была необходимостью, как другие его цели в жизни. Он решил-для своих ранних лет взрослой жизни, просто позволить жизни взять его, где она может. Чего он не понимал, так это того, как судьба подарила ему одну из самых невероятных родственных душ, и ему посчастливилось встретить свою вторую половину в довольно юном возрасте. Ему было двадцать два года, и он все еще был относительно новичком в Медицинском центре, поэтому последнее, о чем он думал, - это романтика или дружеские отношения.Он знает, что он довольно привлекателен. Падающие в обморок медсестры и врачи делали все совершенно очевидным, особенно для такого проницательного человека, как Джин, но он был слишком сосредоточен на построении своей новой карьеры, чтобы всерьез об этом задумываться. Слишком много лет он провел, сгорбившись над столом, уткнувшись носом в груду книг и знаний, которые его мозг едва мог вместить. Его родители упорно трудились, чтобы обеспечить ему хорошее образование, и пришло время доказать, что он достойный, трудолюбивый сын, каким его хотели видеть родители. Они никогда не будут давить на него или преследовать, как это делают некоторые матери и отцы, и если уж на то пошло, это только укрепит решимость Джина доказать самому себе, что все их усилия не были напрасны. Его родители-врачи, отец-педиатр, мать-онколог. Как человеческие существа нельзя сравнивать. Они самые милые и самые щедрые люди, которых Джин когда-либо знала и, вероятно, когда-нибудь узнает. Как родители они были, по общему признанию, немного паршивыми, но только потому, что их жизнь была посвящена их работе и бесконечным пациентам. Их глубокое желание заботиться о других в значительной степени отражается на их работе, и они стремятся помочь как можно большему количеству людей, предлагая надежду, когда ее, казалось бы, нет. Они очень любят его и всегда находили время, чтобы провести с ним, как ребенок, каким бы ограниченным оно ни было. Когда он учился в средней и старшей школе, отец брал выходной и отправлялся на соревнования по плаванию, а мать всегда упаковывала ему ланчи и ждала, когда он проснется. Они были заботливы и милы - хотя бы немного отсутствовали, но Джин-одинокий человек, и он не возражал против тишины в своем доме. Он переехал после того, как получил работу в Медицинском центре Samsung (вероятно, его родители потянули за какие-то ниточки, чтобы получить ему такую руководящую должность прямо из университета, но Джин любит говорить себе, что именно его обаяние и интеллект принесли ему работу его мечты). Теперь у него есть пентхаус с видом на реку Хан в Синсе, достаточно большой, чтобы вместить большую семью. В тот день, когда он устроил родителям грандиозную экскурсию по довольно современной, но со вкусом обставленной квартире, мать в шутку заметила, что это “дом, пригодный для дюжины внуков!"- Он неловко отшутился, как сделал бы любой ребенок, и больше никаких разговоров не было. После того, как его амбиции были удовлетворены, он обнаружил, что погружается в своего рода заводную рутину. Он просыпался, ел, шел на работу, возвращался домой, ел, спал и все повторял. Иногда в пятницу вечером он шел в бар с друзьями после работы, но в остальном его жизнь была простой, обыденной рутиной. Поначалу он никогда не переставал сомневаться в этом, потому что сомневаться в своей жизни означало бы подвергать сомнению всю тяжелую работу и учебу, которые он вложил в то, чтобы попасть туда, где он был тогда. Тем не менее, сомнение - как крошечный дятел - начало греметь в глубине его сознания, пока он не понял, что, возможно, общение не будет таким уж опасным. Вместо того чтобы вернуться в темную и холодную квартиру, он мог вернуться в ту, где кипела жизнь и было тепло. Эти мысли приходили к нему только по ночам, когда он не мог заснуть, ворочаясь на простынях кровати, достаточно большой, чтобы вместить больше трех человек. Работа была хорошим отвлечением, хотя. У него очень мало времени, чтобы позволить своим мыслям блуждать, поэтому пустота в его доме никогда не становилась ничем, кроме случайных размышлений. И только когда в его жизни появилась вторая половинка, все изменилось. Джин не сказал бы, что это сильно изменилось, но он уверен, что теперь с нетерпением ждет возвращения домой после работы. Что касается романтических моментов любви с первого взгляда, Джин не стал бы классифицировать свое первое впечатление о своей второй половинке как лучшее. Как финансовый директор он часто бывает на больничной сцене, оценивая и контролируя деловые и финансовые аспекты, и ночь, когда он встретил свою вторую половину, не была исключением. Он просматривал какие-то бланки вместе с секретаршей особенно поздно вечером. Он не знал, что заставило его работать сверхурочно, только то, что он был увлечен работой до тех пор, пока все не будет должным образом упорядочено. Это был тихий и неспешный вечер. По тому, как она все время поглядывала на часы, он понял, что секретарше Не терпится поскорее уйти, но одинокий, трудолюбивый Джин не давал ей пощады. Шум эхом разнесся по коридору, когда он захлопнул папку и направился в свой кабинет. Сначала он не придал этому особого значения. Обычно, когда кого-то тяжело ранило на колесах, происходила внезапная суматоха, поэтому он почтительно держался поближе к стене, помня о криках, которые становились все громче и громче. Он слышал, как колеса каталки скрежещут по полу, как торопливо топают ноги в тандеме. Голоса кричали туда-сюда, оценивая ущерб и определяя наилучший и наиболее эффективный курс действий. Пулевое ранение - вот что привлекло внимание Джина. Это мог быть один из двух человек - полицейский, оказавшийся при исполнении служебных обязанностей, или кто-то, связанный с неприятностями. В ту же секунду, как каталку пронесло мимо него, Джин получил ответ. Истекая кровью из ран на плече и ноге, его вторая половинка пришла к нему в облике молодого и страшного человека. У него были длинные серебристые волосы, гладкие, как только что отчеканенный десятицентовик, и черные татуированные узоры, спускающиеся по его загорелым рукам. Судя по тому, что мог сказать Джин, он был в полубессознательном состоянии - вероятно, потерял достаточно крови, чтобы впасть в бред. На долю секунды, однако, полуприкрытые глаза его напарника метнулись к нему. Он увидел человека, который заблудился. Он увидел человека, который принял несколько неверных решений. Он увидел человека, испытывающего мучительную боль, и у Джина возникло ощущение, что это не от пулевых ранений. Джин понял, куда его везут, как раз перед тем, как каталка завернула за угол и исчезла, и по какой-то неизвестной причине он запрятал эту маленькую информацию в дальний угол своего сознания, продолжая идти в свой кабинет. Его вторая половинка выздоровела (очевидно), и он осторожно навещал больничную палату этого человека, когда находил время. Он никогда не признавался в этом вслух, но иногда ловил себя на том, что бродит по своему району больницы больше двух раз в день - просто чтобы взглянуть. Ему было любопытно. Как человек, воспитанный в высшем обществе, он очень мало видел подземную сцену или кого-либо, связанного с ней. Только знаменитости осмеливались красить волосы в нечто столь возмутительно откровенное, а о татуировках не могло быть и речи. В этом человеке было что-то такое, что Джин не могла игнорировать. Он не искатель острых ощущений и не испытывает влечения к опасности, но его вторая половинка была самой настоящей проблемой. Забавно, что такой грозный на вид человек казался таким умиротворенным, когда спал. Это было ужасно непрофессионально с его стороны - навестить пациента, к которому он не имел никакого отношения, но что делать одинокому человеку, у которого есть свободное время? На пятый день, во время обеденного перерыва, он отправился в палату для выздоравливающих, чтобы осмотреть пациента, которого он определенно не навещал этим утром. В качестве стандартной процедуры он убедился, что медсестры не шныряют вокруг, чтобы поймать его на месте преступления, прежде чем осторожно открыть дверь больничной палаты, чтобы заглянуть внутрь. К его удивлению, татуированный мужчина встал с кровати и поспешно накинул окровавленную одежду, в которой его обнаружили. Не раздумывая, Джин ввалился внутрь, разинув рот и широко раскрыв глаза. Седовласый мужчина резко отвел взгляд в его сторону, и Джин на мгновение забыл, что нужно дышать. Он ожидал словесной взбучки или, по крайней мере, свирепого взгляда, но, оглядываясь назад, понимает, что слишком поспешил с выводами. Вопреки всем ожиданиям, его вторая половинка улыбнулась. У него была душераздирающая улыбка, от которой на щеках появлялись ямочки, а его глубокие карие глаза говорили о грустной доброте, которой там не должно быть. Джин, по общему признанию, находила его очень очаровательным. —Если это не мой личный преследователь, - пошутил мужчина. Лицо Джина вспыхнуло огнем. - Рад наконец-то познакомиться с тобой, Сокджин. Конечно, только позже Джин узнал, что он знал о его (мягком) любопытстве, и что этот человек расспрашивал о нем одну из медсестер. Следовательно, почему он знал его имя. - Да, меня зовут Сокджин, - быстро поправился он, разглаживая галстук, как настоящий профессионал. — Но все зовут меня Джин. - Джин, - повторил седовласый, и Джин был немедленно поражен глубоким тембром его голоса. - Приятно познакомиться, - небрежно сказал он, скомкав больничный халат и отбросив его в сторону. Затем он полностью поворачивается к нему, давая Джину хороший взгляд на засохшую кровь, забрызганную спереди его майки. — Я Намджун.