правда или ложь.

/Вот и все. Завяжи глаза И мир вокруг уже не пугает. Все равно не вернуть назад Все тепло, в душе лед не тает/ Бледные руки, в который таится тепло и шероховастость такой родной и такой чужой кожи одновременно. Разговоры, объятия, совместное времяпрепровождение и просто жизнь, словно две части чего-то целого. Стойкий запах, что окружал с самой Америки и до крайнего уголка Японии, будто бы этот человек рядом и сейчас. Тихий шепот об их совместном будущем, но увы, разбитый о такие чертовы границы реальности. ᅠᅠᅠᅠᅠᅠ— Ты мой брат и так будет вечно. ᅠᅠᅠᅠᅠᅠ— Да! Гребаное ощущение каждой клеткой своего тела таких внезапных и одновременно желанных чувств. Осознание проеба настегает слишком поздно, но отчего-то так ожидаемо. Словно, казалось, это рано или поздно должно настать. Отчаяние. Усталость. Тьма, как гребаная сука. Сплошная апатия и нежелание больше бороться. Понимание, что все пошло откровенно по пизде. ᅠᅠᅠᅠᅠЕго молчаливый отъезд. Отсутствие эмоций. Отсутствие света и ебаное желание сдохнуть. Но желание набить рожу и выбить из него все до последнего вздоха, заставляет жить. Заставляет бороться и двигаться дальше, дабы найти. Дабы догнать его и доказать, что он, мать вашу, заслуживает хоть какого-то объяснения, хоть каких-нибудь извинений. И совершенно не признается себе, что скучает по _его_ голосу, по прошлому, по нему самому. ᅠᅠᅠ— Ты больше мне не брат. Ложь, ложь, слишком много лжи и пустой взгляд, что единственное является правдивым. Ведь огонь внутри так быстро сменился на мрак, поглощая внутрь себя и не переставая зудеть где-то на уровне горла, рождая желание вырвать ногтями все это. Позорный побег. Бежать, бежать как можно дальше. Гложущее ощущение по горлу поднимается выше, а глаза…глаза так неприятно завлекает пеленой. Но сил бороться нет. В голове вновь зарождается желание сдохнуть. Желание покончить со всем этим дерьмом. Он успевает забежать в подворотню, ощущая дрожь в ногах с ярым чувством отчаяния, с ярым и болезненным ощущением где-то в районе сердца, в районе грудной клетки, что еще немного и будет конец. И следом конец, такой ожидаемый, такой близки. А следом - падение. Яркая кровь на руках. И множество, множество таких белых цветков на руках на пару с кровью, что сжимаются до хруста в бледных руках. ᅠᅠᅠАкация*? Чертова акация... И осознание стучит молотом по голове. И все воспоминания проносятся по новой, заставляя ощущать себя дерьмом. Пустота на шее, где раньше была цепочка с кольцом, сбитые костяшки, коими все же коснулся его (и оставил свой след). Боль сжирает в с е г о. И мрак не рассеивается. Не рассеивается, заставляя понимать, что это обратный отсчет. Ведь ханахаки не болеют просто так. А признаваться он не собирался. Ведь знает, что у него он не встретит взаимности. Что увы, но это конец. А быть просто братом, он не готов. Слишком дерьмовый человек, чтобы просить исправить проебанный шанс. А иллюзия счастливой жизни катится в пизду. Только Тацуя не знал, что есть еще один человек, в чьем теле и горле растут ебаные цветы, рано или поздно оказывающиеся на руках. Что тот человек скрывает их за очередной горой конфет и сладостей. Что у Ацуши на руках остаются гребаные бутоны алых-алых ликорисов*, о которых никто не узнает до самой смерти.